И свое молоко часто бывает негодно. Во время повальных заболеваний работниц на "Треугольнике" грудные дети стали тоже заболевать. У больной матери и молоко становится вредным для ребенка, а то и вовсе пропадает. Да и прикармливать надо умеючи. А на кого приходится работнице оставлять ребенка? На какую-нибудь девчонку, старуху, соседку, у которой по горло своего дела. О правильном кормлении ребенка и речи быть не может. В других странах существуют на этот случай ясли, где каждая работница может бесплатно целый день оставлять ребенка и быть спокойной, что его не обварят кипятком, не дадут ему маку или водки, вовремя накормят и т. д. А у нас, кто у нас будет заботиться о яслях для детей рабочих? Господа фабриканты или господа думцы? До тех пор, пока рабочие и работницы не будут принимать участия в местном самоуправлении, никто об этом не позаботится.
Грамотность родителей также отражается на смертности детей. У грамотных родителей детей умирает меньше, чем у неграмотных. Развитая грамотная мать знает, что полезно, что вредно ребенку, она и девочку-прислугу обучит уходу и к доктору вовремя снесет заболевшего ребенка и. пр.
Главная же причина большой смертности детей рабочих – нищенская заработная плата. Вот как влияет на смертность детей заработок отца.
Смертность детей до года
При заработке отца (в месяц):
до 20 руб......... равняется на 100–28
от 21 до 30 руб.....: равняется на 24
от 31 , 50 ..... равняется на 19
свыше 50........ равняется на 11
Приведенная таблица как нельзя лучше показывает, что дети мрут от голодного заработка родителей. Получает рабочий на 30 руб. в месяц больше, и у него умирает не один из трех-четырех, а один из десяти детей. Да если рабочий получает больше 50 руб. в месяц, то у него и жена часто не ходит на фабрику, а присматривает за домом и за детьми.
Итак, у петербургских рабочих дети умирают в таком количестве потому, что мать истощена непосильной работой, не имеет возможности кормить ребенка грудью, вынуждена бросать его почти без всякого надзора, потому что сама она мало развита, мало понимает, как надо ходить за ребенком. Главным образом потому, что заработная плата слишком низка и не дает возможности рабочим жить в человеческих условиях.
Товарищи работницы! Вы, которые испытали, как тяжело носить и рожать ребенка только для того, чтобы, помучившись с ним несколько месяцев, схоронить его, – вы не можете равнодушно смотреть на существующее положение вещей, не можете мириться с ним.
Примыкайте к рабочему движению! Добивайтесь вместе с рабочими повышения заработной платы, восьмичасового рабочего дня! Требуйте выборную фабричную инспекцию, охрану материнства.
Работницы вместе с рабочими должны добиваться всего этого. Они должны, кроме того, добиваться участия в управлении городскими делами, в управлении делами всей страны.
Все это уменьшит детскую смертность. Но только новый, лучший строй положит конец всем бедствиям рабочего люда, только при нем смертность детей будет одинаково невелика во всех семьях.
1911 г
ИТОГИ СЪЕЗДА ПО НАРОДНОМУ ОБРАЗОВАНИЮ
Съезд устраивало Петербургское общество грамотности. Состав организационного комитета был известен заранее: октябристско-кадетский. Было бы наивно думать, что организационный комитет не постарается направить работы съезда в желательное ему русло. Но об этом мало кто думал. Удивлялись, что съезд разрешен, сомневались в том, что он осуществится, и лишь стремились принять участие в нем.
Организационный комитет рассчитывал сначала на 3000 человек, не больше, но число записывающихся стало расти не по дням, а по часам и перехлестнуло скоро за 4 тысячи. Организационный комитет прекратил запись, но "вобла" – сельский учитель – уже двинулась, около двух тысяч приехало "самовольно" из самых отдаленных мест. Их пришлось в конце концов пустить на съезд, который закрылся при семи тысячах участников. •
В газетах говорилось, что учителя, съехавшись вместе, уже тем самым представляют собой организацию, сильную своей численностью. Но если бы их собралось еще вдвое, втрое больше, они от одного этого еще не представили бы из себя организации.
А вот кадетско-октябристский организационный комитет представлял из себя организацию, весьма успешно проведшую в жизнь намеченные себе цели.
Главная цель была показать, что не стоит себе строить напрасных ужасов, рисовать пятый год и т. п. и действовать по-собакевически, разгонять, не пущать и т. п., а что если взяться за дело умненько, то будут и волки сыты и овцы целы, и можно обуздать демократию по-культурному. У нас, слава богу, есть конституция.
Администрация озаботилась фильтрацией состава съезда. Учителей евреев было на семитысячный съезд допущено лишь 15 человек, украинцам чинились всякие препятствия на местах и т. д. Зато было, по словам газет, человек сорок учителей в гороховом.
Организационный комитет с своей стороны фильтровал участников съезда. Прежде всего он озаботился помешать представителям рабочих организаций участвовать в съезде.
Так, было отказано в допущении на съезд представителям профессиональных союзов: металлистов, портных, булочников, трактирных служащих и печатников и представителям 4 культурно-просветительных обществ.
Некоторым профессиональным союзам было просто заявлено: "Поздно"; другим указали, что задачи профессиональных союзов не имеют никакого отношения к народному образованию; третьим намекнули на то, что представители профессиональных организаций идут на съезд "очевидно" не с теми целями, какие ставили себе организаторы съезда.
Конечно, организаторы съезда знали, как много работают профессиональные союзы и рабочие просветительные общества над подъемом умственного уровня в рабочей среде, какой кровный для них интерес составляет дело народного образования. Но они знали также и то, что петербургские рабочие представляют собой демократию организованную, а учителя – демократию распыленную и что представители организованной демократии могли сыграть роль организаторов разрозненной, колеблющейся, лишь инстинктивно демократической учительской массы, – по крайней мере ее передовых элементов. Этого менее всего хотели организаторы съезда, и представители рабочих организаций на съезд допущены не были.
Как отнеслись к этому участники съезда? Когда в первой секции после доклада А. Н. Алексеевой (прочитанного одним из участников съезда, так как сама докладчица была арестована) о деятельности Самсоньевского общества образования было указано на отношение организационного комитета к обществам рабочих и была внесена резолюция протеста от группы учителей, аудитория было заволновалась, но одна делегатка вовремя подоспела на помощь комитету с заявлением, что нельзя судить о действиях организационного комитета, не выслушав его объяснений. Председатель не дал слова для возражения на это замечание, и секция постановила этого вопроса не обсуждать. Многие учителя думали, как потом выяснилось, что дело тут в "независящих обстоятельствах".
Программа съезда была очень обширна, и организационный комитет позаботился придать ей елико возможно "педагогический" характер. Все, имеющее отношение к политике, было в ней тщательно вытравлено. Но вопросы народного образования так тесно связаны со всем укладом общественной жизни, что эту связь ни на каком коне не объедешь, в России в особенности.
И выходило так: обсуждается, например, вопрос о совместном воспитании, вопрос чисто педагогический, а по поводу него говорится о вреде церковноприходской школы; по поводу учебно-воспитательного дела в начальной школе выплывает вдруг закон об отрубах. Принимается резолюция – пожелание о предоставлении бесплатного проезда по железным дорогам экскурсантам народных школ. И вдруг... "без различия вероисповедания". И поясняется: потому что еврейские школы до сих пор не могли пользоваться льготами по проезду. И это добавление и пояснение вызывают гром аплодисментов.
Тут уж никакая архиосторожная программа не поможет.
Большее значение имело право организационного комитета фильтровать доклады. Эта работа происходила не на виду у съезда, и что сделано тут организационным комитетом – учесть трудно. Судить можно лишь по частным случаям. Не был допущен доклад представителя общества металлистов, причем сделано это было как-то неофициально, само собой: так "вышло".
Не был также допущен доклад г-жи Еремеевой о положении школьного дела в юго-западном крае.
Фильтрация докладов, конечно, имела большое значение, так как доклад определяет в значительной мере ход прений.
На самом съезде комитет действовал очень обдуманно и планомерно. Под предлогом, что съезд заседает очень короткое время (10 дней!), было устроено только два общих собрания. Общие собрания всегда рискуют превратиться в "митинг", в политическую демонстрацию. Поэтому их свели до минимума. Первое общее собрание носило характер торжества. Пение славы, отеческое внушение председателя "не увлекаться", приветствия министров (приветствия от думских фракций не были допущены на том основании, что фракции – это политические организации, никакого отношения к делу народного образования не имеющие и пр.). Второе общее собрание было заранее подготовленной патриотической демонстрацией с обязательным участием в ней (одну учительницу, не вставшую во время пения гимна, арестовали по выходе из собрания). Никакой работы на общих собраниях не велось. На заключительном собрании, когда надо было подытожить работы съезда, па сцену выплыл "распорядительный комитет", взявший на себя задачу "смягчить" резолюции. Из ряда резолюций были выкинуты целые абзацы, что совершение изменило их смысл. Особенно тщательно вытравлялся демократический привкус, и даже слова "демократическая школа" заменились выражением "идеальная школа". Резолюции не ставились на голосование, по поводу них не было никаких прений, они просто были лишь оглашены на съезде.
Поведение председателя и "распорядительного комитета" являлось нарушением самых элементарных демократических правил, грубым насилием над съездом. Это "истинно русский" финал, немыслимый ни в какой культурной стране, где имеет голос общественное мнение.
Меньшиков оценил по достоинству образ действий распорядительно-организационного комитета.
"Последний день, когда нужно подводить итоги, обсуждать резолюции секций, сенатор Мамонтов вдруг объявляет, что никаких итогов не будет. Мамонтов гениально сделал, смахнув все резолюции, точно пыль тряпкой. "Позвольте, – негодовали учителя, –- стало быть съезд сорван". На это сведущие люди ядовито заметили: "Вы наговорили много лишнего, будьте паиньками и послушайте, как из-за неожиданно взвившегося занавеса грянет торжественный гимн. Все хорошо, голубчики, что хорошо кончается".
"Товарищи, вы почувствовали на съезде, что вы сила, что в единении друг с другом, собравшись многотысячной учительской армией, вы в состоянии заставить себя выслушать, в состоянии заставить побледнеть тех, перед которыми вы бледнели? Не пустая ли, однако, это фраза? Неожиданный финал, с таким мастерством разыгранный Мамонтовым, доказывает скорее обратное – именно жалкое бессилие учительской массы. Выслушав с величайшей грацией и любезнейшей улыбкой, учителям сказали: "Цыц! Никаких больше резолюций, даже старые резолюции считайте недействительными".
Меньшикову весьма понравилось, как видим, "мастерство" сенатора Мамонтова и устроителей, но на то он и Меньшиков. А учителям, как им понравилось это мастерство?
С рабочими организациями никакие устроители не посмели бы проделать подобного издевательства. Рабочие бы протестовали, ушли бы с собрания, заклеймили бы надлежащим образом выходку зарвавшихся "организаторов".
А народные учителя? На последнем общем заседании председатель, сенатор Мамонтов, заявил, что к нему поступило заявление, покрытое многочисленными подписями, о выражении благодарности организационному комитету. Это заявление было покрыто бурными аплодисментами. Но если так, если учителя остались довольны и тем, что большинство председателей секций систематически стесняло их свободу, и тем, что их работа была "сметена, как пыль тряпкой", то как это согласовать с тем оппозиционным духом, который, несомненно, вылился в целом ряде резолюций, принятых секциями?
Правая печать с первых же шагов работы съезда стала кричать, что съезд не занимается делом, не работает, а предается митинговым речам, принимает "дерзостные в отношении государственности резолюции".
Что же это за резолюции?
Наиболее демократически настроенная часть съезда принимала деятельное участие в работах инородческой комиссии. Евреев на съезде было 15 человек, а всех "инородцев" около сотни, между тем на некоторых заседаниях этой комиссии присутствовало свыше трех тысяч человек.
В одном из первых заседаний комиссия единогласно приняла следующую резолюцию:
"Принимая во внимание, что, во-первых, вопрос о народной школе тесно связан с вопросом о государственной школе и что, во-вторых, самый вопрос о государственной школе непосредственно зависит от формы государственного строя, инородческая комиссия при Первом Всероссийском съезде по вопросам народного образования находит, что нормальная постановка народного образования мыслима лишь при оздоровлении всего государственного строя".
По еврейскому вопросу на трехтысячном собрании большинством против двух голосов была принята такая резолюция:
"Принимая во внимание, что право на образование считается неотъемлемым правом каждого, что ограничительные законы об образовании и праве жительства евреев фактически лишают этого права большую часть еврейского населения, что ограничительные законы деморализуют как еврейское, так и христианское население и что применение их представляется вредным как- с общегосударственной, так и с педагогической точки зрения, – Первый Всероссийский съезд по народному образованию высказывается за отмену означенных ограничительных по отношению к еврейскому населению законов".
В дополнение к этой резолюции было принято следующее: "Главным условием борьбы за улучшение положения инородческой школы является единение учащих со всей прогрессивной Россией". "Съезд осуждает антисемитические проявления в школе и призывает к борьбе с ними".
Против этих дополнений, как и против основной резолюции, голосовало только 2 члена комиссии.
По выслушанным инородческой комиссией 29 докладам, касающимся более чем 30 народностей России, была принята следующая общая резолюция. Резолюция эта признает необходимым: обеспечение интересов всех народностей при составлении школьных сетей, скорейшую отмену всех законодательных и административных норм, ограничивающих права какой бы то ни было национальности или группы населения в зависимости от ее вероисповедания, демократизацию органов местного самоуправления и передачи в их заведование руководительства учебным делом и т. д.
Резолюция эта была изменена распорядительным комитетом, и при оглашении из нее были исключены мотивы.
О настроении, господствовавшем в инородческой комиссии, можно судить по такому факту: когда во время заседания 24 декабря г-н Шахвердов стал говорить в пользу преподавания исключительно на государственном языке, поднялась такая буря протестов, что оратор вынужден был покинуть кафедру.
Комиссия по хозяйственным вопросам городской и земской школы поставила их в самую тесную, связь с вопросами местного самоуправления. Резолюция по этому поводу гласит:
"Надлежащая постановка школьного дела вообще и хозяйственной жизни школы в частности возможна лишь при условии децентрализации земских самоуправлений путем учреждения организованной па демократических началах мелкой земской единицы".
Кроме того, были высказаны пожелания о необходимости скорейшей реформы органов земского самоуправления на демократических основах, об освобождении земства от административной опеки и улучшении земских финансов, о свободе собраний, союзов и т. д.
Резолюция о внешкольном образовании гласит:
"Необходима сеть связанных между собою учреждений внешкольного обучения; обучение должно быть бесплатным в учреждениях городского и земского самоуправления; сеть должна быть построена на принципе широкой самодеятельности и на начале коллегиальности управления учреждениями внешкольного образования при участии лиц, пользующихся этими учреждениями; для полного осуществления всех мероприятий внешкольного образования необходима реформа земств на началах демократизации и оздоровления земских и городских финансов".
Комиссия по хозяйственным вопросам городской и земской школы в распорядительный комитет своего представителя не послала, и резолюции этой комиссии не были искажены комитетом. Они были оглашены на съезде не в "смягченном", а в своем подлинном виде.
Председатель общего собрания, сенатор Мамонтов, заявил перед оглашением резолюции этой комиссии, что она вышла из пределов своих полномочий и касалась таких вопросов, которые не имеют никакого отношения к хозяйственной части городской и земской школы. Распорядительный комитет слагает с себя поэтому всякую ответственность за принятые комиссией резолюции.
Кроме двух вышеупомянутых комиссий, работы съезда шли еще в пяти секциях: I секция вела вопросы организации школы, II секция – общие вопросы школы, III секция – подготовку учителей, IV – врачебную педагогику, V– методы обучения.
Председатель I секции, рассматривавшей вопросы организации школы, Я. Я. Гуревич, особенно тщательно "берег" съезд, боялся нежелательного вмешательства и просил ораторов не уклоняться от тем. Но большинство ораторов в прениях об единой школе указывало на то, что создание школы, удовлетворяющей широкие потребности народа, возможно только при демократизации земских и городских учреждений – при проведении вообще широких демократических реформ. На заседаниях, посвященных задачам начальной школы, секция резко высказалась против утилитарного направления в начальной школе. Почти единогласно принята резолюция: