- И где же его жена?
- В Венеции. Или в Барселоне. Или в Рио… Неважно. Далеко.
- Понятно, - цинично улыбнулась Алиса. - И чем занимаются здесь все эти люди?
- Бухают и выебываются.
- Фу, как грубо.
- Зато коротко и точно. Пойдем, я налью тебе выпить.
Не прошло и получаса, как Знаев с некоторым удивлением понял, что его подруга вполне освоилась. Дернула, почти без паузы, два фужера шампанского, начала пританцовывать и обмениваться с окружающими улыбочками: с мужчинами - дружелюбными, с женщинами - вызывающими. Публика меж тем с удовольствием хмелела, музыка наяривала, в сторонке запалили марихуану, банкир почувствовал, что начинает маяться, но тут его вежливо потянули за рукав.
- Рад вас видеть, Степан, - искренне сказал он.
- Взаимно.
- Познакомьтесь. Это Алиса. Алиса, это Степан. Большой человек. Занимается, как я припоминаю, инвестициями.
Степан скупо улыбнулся. Хорошая улыбка, подумал Знаев. Чувак - не сволочь, явно.
- Во что вы инвестируете? - светски осведомилась рыжая.
Знаев изумился. Степан опять выдал улыбку и вежливо ответил:
- В тяжелую металлургию. Кроме того, - в недвижимость. В землю. В ценные бумаги. В камешки и металлы…
- А в женщин?
Знаев повторно изумился.
- В женщин? - Степан заметно покраснел. - Нет. Не инвестирую. Но это можно обсудить.
- Инвестируйте в него, - приказала Алиса, ткнув в Знаева пустым бокалом. - Он надежный. Очень.
- Учту, - серьезно сказал Степан. Он был почти трезв, и за это банкир его зауважал. - Я собственно, хотел напомнить вашему надежному другу, чтоб он не забыл про меня, когда поедет развлекаться на своей удивительной машине…
- Не забуду, - сказал банкир.
Степан обронил:
- Говорят, вы строите магазин.
- Кто говорит?
- Герман.
- Не магазин, - сухо ответил Знаев, глядя в сторону. - Гипермаркет. Десять тысяч квадратных метров. Торговый центр. Оригинальный бренд. Концепция, не имеющая аналогов. Настоящий прорыв, Степан. Сенсация. Российская розничная торговля еще не видела ничего подобного.
- Расскажите.
- Не буду. Я сегодня отдыхаю, Степан. - Знаев приобнял подругу за бедро и даже слегка похлопал. - Я не хочу говорить о работе, Степан. Кроме того, это частный проект, в нем участвуют только свои.
- Я заинтригован, - сказал Степан.
Еще бы, - подумал банкир. - Подожди, малыш. Ты еще будешь умолять меня взять твои деньги.
- Хотите - можем встретиться, - небрежно сказал он.
- Хочу.
- Так и сделаем.
Степан удалился, а рыжая прошептала:
- Мне наступили на ногу.
- Ну и ты наступи.
- Не наливай мне больше.
- Как скажешь. Между прочим, у тебя хорошо получается светская болтовня.
- Тоже мне, наука… Послушай, этот твой друг, который хозяин дома… Он все время на меня смотрит.
- Не обращай внимания. Он на всех смотрит.
- Нет. Только на меня.
- На тебя многие смотрят. Ты тут самая красивая.
- Нет. Самая красивая - вон та, с большой грудью, в брюках со стразами.
- Да, она красивая. Но очень жадная. И вдобавок фригидная. Кроме того, у нее анорексия. И условная судимость за хранение наркотиков.
- Ах, вот как! - воскликнула рыжая. - Откуда ты все знаешь?
- Знаю, - скромно сказал Знаев. - Я все про всех знаю.
- Ты опасный человек.
- Я продаю и покупаю деньги. Я обязан все знать.
- Налей мне еще.
- И не подумаю.
- Тогда я пойду танцевать.
- Хорошая идея. А я исчезну. Но быстро вернусь.
- Очень быстро?
- Очень быстро.
Банкир разыскал Жарова и на правах друга пнул его коленом в мускулистый зад.
- Ты хотел поговорить.
- Уже не хочу, - с неожиданной злобой прорычал электроторговец и схватил Знаева за запястье. - А хотя - пойдем. В дом пойдем. Там и поговорим…
Весь первый этаж особняка был открыт для гостей, и здесь стоял дым коромыслом. Гоняли в бильярд, поминутно обрушивая на паркет шары; разжигали гигантский кальян, мучили телевизор, потрошили стойку с компакт-дисками. В туалете шумно совокуплялись. Жаров затащил банкира в полутемную комнату, битком набитую обувными картонками, рывком стальных рук развернул к себе лицом. Навис, дыша водкой.
- Я думал, ты приедешь с Камиллой.
- Я этого не обещал, - твердо возразил Знаев.
- Но ты обещал помириться.
- Помирюсь.
- Когда?
- Скоро.
- Ты бросил мою сестру. А теперь приходишь в мой дом с какой-то шалавой.
- Она не шалава.
- А кто она? Твоя новая подруга?
- Угадал.
- А Камилла? Что с ней?
- С ней все будет в порядке. Кстати, я сто раз говорил тебе, что это она настояла на разводе. Я был против.
Жаров мощно почесал волосатую грудь и вздохнул.
- Опомнись, Знайка! Что ты нашел в этой рыжей соске?
- Она не соска.
- Ты ей в отцы годишься!
- А мне все равно.
- Кто она?
- Работает у меня в банке.
- Слушай, отошли ее к черту. И помирись с моей сестрой.
- Я же сказал, помирюсь.
Альфа-самец еще больше погрустнел и яростно обнял банкира за шею.
- Гад ты, Знайка. Но я тебя люблю. И еще я ненавижу, когда я пьяный, а ты - трезвый. Зачем ты всегда такой трезвый?
- Мне так жить проще.
- Тебе? Проще? - электроторговец захохотал. - Иди посмотри на себя в зеркало! Пойдем вместе посмотрим. - Не выпуская товарища из захвата, Жаров увлек его к стене. В зеркале отразились двое: один багровый, потный, сильно нетрезвый, второй - бледный и взлохмаченный. - Смотри. Вот я - довольный и в говно бухой. А вот ты - вечно на все пуговицы застегнутый… Видно, что тебе жить очень сложно. Ты сам себе все усложняешь. Расслабься, дурень! Напейся хоть раз! Возьми вон Анжелу. Или Оксану. Затащи в угол, трахни… Хочешь Анжелу?
- Нет.
- Ладно. А коксу? Хочешь коксу?
- Нет.
- А гашиша? Хочешь гашиша? Убийственного индийского гашиша?
- Не хочу.
- А чего же ты хочешь, твою мать?!
- Хочу, чтоб ты вложил деньги в мой магазин.
Жаров отпустил друга, тихо застонал и спрятал лицо в ладони. Смотри-ка, у него новый перстень, - подумал Знаев, поспешно приводя в порядок волосы. - Новый и очень дорогой. Наверное, он не даст мне денег на магазин. Ему тридцать девять, но он не желает взрослеть. Он боится давать мне деньги. Ему лениво думать и анализировать риски. Ему не хочется напрягать мозги. А хочется ему - сходить к ювелиру и купить себе побрякушку, чтоб девки облизывались…
Банкир вышел на крыльцо. Подступила тошнота, он сглотнул; почти прошло.
Он много лет пытался понять, как ему, принципиальному трезвеннику, вести себя в шумных пьяных компаниях, но так ничего и не придумал. Всегда считал пыткой изнурительные застолья и вечеринки с обильными возлияниями. Его часто приглашали в гости, сам же он ни разу за много лет не накрыл стола для друзей. Быстро уставал от шума. Не умел корректно и ловко выпроваживать загулявшихся и загостившихся. Другое дело - если приходишь в чужой дом, в таких случаях всегда можно, посидев полчасика, сбежать, вежливо сославшись на занятость или, например, головную боль…
Люди отдыхали. Кто был помоложе, побойчее и поярче одет - танцевал; постарше и потолще - сбились в кучки, прижимая к груди бокалы, шутили и обменивались сплетнями. Впрочем, все тут имели почти одинаковый возраст: от тридцати пяти до сорока пяти.
Здесь все сами сделали себя и свои деньги, и атмосфера мероприятия была пропитана особого рода удовлетворением: мол, мы тут не просто время убиваем, не просто развлекаемся и пьем, мы не на халяву собрались, не на шару, мы это заработали и теперь имеем полное право благодушно наблюдать за тем, как подпрыгивают от радости наши девочки.
Алиса тоже танцевала. Самозабвенно вертела головой. В лучах низкого вечернего солнца ее волосы казались языками пламени. Настоящая ведьма, - с наслаждением подумал банкир. - Юная, гибкая, умная. Ведьма. Такая бывает одна на миллион. На десять миллионов. Почему я ее встретил? Зачем так сошлись звезды? Это же случилось не просто так. В этом должен быть смысл. Прожить сорок один год, переспать с множеством женщин, жениться, родить сына, развестись, превратиться в угрюмого буку, в мрачного задрота, в мизантропа, в безумца, пытающегося воевать с непобедимым и беспощадным временем - и вдруг встретить это искрящееся жизнью чудо. За что мне такое? В чем мои заслуги перед Вселенной?
Среди присутствующих дам были профессионалки - но даже на их фоне рыжая вполне смотрелась. Банкир приготовился полюбоваться всерьез, но быстро понял, что ему мешают обступившие танцующих женщин мужчины. Точнее, их лица. Женщины - да, они были красивы, обаятельны и грациозны. Однако мужчины сильно портили картину своими удручающе-незначительными физиономиями. Широкие плечи, мускулы, загар, модные прически и ослепительно-белые зубы - и при всем этом воровато-хитроватые взгляды, излишне жирные и гладкие щеки, излишне мокрые и толстые губы. В костюмно-историческом кинематографе таких самцов берут на роли конюхов, оруженосцев и брадобреев. Но никак не на роли рыцарей или принцев.
А сам-то, - с тоской подумал Знаев. - Сам-то кто? Ни разу ведь не принц. Изучена ведь собственная морда давным-давно, и составлено о ней однозначное мнение, как о морде купчика. Белесая нэпманская харя на тоненькой шейке неврастеника. И никакие гантели не помогут тебе, друг Знайка. Ты недостоин своей женщины. Может, финансово - достоин, но чисто физически - нет. Вы некрасивая пара, вот что. Однажды она улетит от тебя на своей метле, хохоча и сверкая глазами, навсегда прихватив с собой твое жалко трепещущее сердце.
Посмотрел на часы. Почти восемь вечера. Двинулся прочь от толпы, в глубину сада. Сад был маленький. Жаров построился в дорогом месте, и денег ему хватило буквально на клочок земли, меньше ста шагов по диагонали. Впрочем, электроторговец на эту тему не переживал. В отличие от Знаева, он не был мегаломаном.
Банкира негромко окликнули, и он, обернувшись, увидел, как из густеющей с каждой минутой тени деревьев вышла Маруся.
- Извини, - сказал Знаев. - Я должен был подойти к тебе раньше.
- Извиняю, - небрежно кивнула женщина. - Ты же сегодня не один.
- С кем ты приехала?
- Какая разница? Меня больше интересует, с кем я уеду.
- Не со мной.
Старая подруга грустно улыбнулась.
- У тебя красивая девушка.
Знаев разозлился.
- Похоже, сегодня главная тема для разговоров - моя новая девушка.
- Не преувеличивай значение своей персоны, - едко возразила Маруся. - А девушке своей скажи, чтоб держалась подальше от Жарова.
- Лучше я скажу об этом самому Жарову.
- Он уже получил по морде. От Анжелы, или как там ее…
- Это ему на пользу, - спокойно сказал банкир. - Он еще и от жены получит. Когда она вернется. Позвал в дом гостей, а хозяйкой вечера сделал малолетнюю шлюху.
- Она не шлюха. Она его любит.
- Все равно, нельзя при живой жене выводить к солидным людям любовницу.
Маруся грубо рассмеялась.
- Это кто тут солидные люди? Елдохин, который ограбил собственных родителей? Или Фитюлин, который продает контрафакт? Или Трухляев, который по три грамма в день вынюхивает? Одни их фамилии чего стоят! А ты, Знайка? Может, ты тоже теперь держишь себя за солидного человека?
Знаев горько вздохнул.
- Ты не поверишь, Маруся… Пять минут назад я думал о том же.
- Почему не поверю? Поверю. Это потому произошло, что я тебя чувствую, дорогой. Я тебя понимаю. Ты все знаешь, этого у тебя не отнять… Но человеку, который все знает, обязательно нужна женщина, которая хорошо знает его самого. Я говорила тебе это вчера вечером - и сегодня повторю. Хочешь совет?
- Хочу.
- Отдай Жарову свою рыжую девчонку. И он сделает все, что тебе нужно.
- Мне от него ничего не нужно.
- Ты врешь, - печально сказала Маруся. - Это заметно.
Она подошла вплотную, и Знаев ощутил сильный запах спиртного.
- Увези меня отсюда, - попросила Маруся. - Увези куда хочешь. А девчонку оставь здесь. Ей тут нравится. Очень. Тут весело, тут шампанское. Музыка играет. Праздник… Она тут счастлива.
- А ты - нет?
- А я счастлива, когда я рядом с тобой. Мне все равно, праздник или война - главное, чтобы ты был возле меня. Будь сегодня со мной. Пожалуйста.
- С кем ты сюда приехала?
- А тебе не все равно?
- С кем ты приехала?
Старая подруга невесело улыбнулась.
- Не хотела тебе говорить, но у меня новый друг. Очень приличный мужчина. Степан такой. Он, кстати, вчера вечером мне звонил. Напрашивался на пистон. А через десять минут позвонил ты… И я послала этого Степана. Он хороший. Богатый, умный и вежливый… Но я люблю только тебя, Знаев. Увези меня.
- Тебе тут надоело?
- Так же, как и тебе. Слышишь? Сейчас они будут петь караоке. Потом окончательно напьются. Потом разъедутся по клубам продолжать веселье. И рыжая твоя тоже захочет в клуб… Что ты в ней нашел?
Знаев подумал и сказал:
- Все.
- По-моему, в ней ничего нет. Обыкновенная. Молодая, симпатичная, но обыкновенная. Кто она?
- Какая разница?
- Сколько ей - двадцать два? Двадцать три? Она же типичная зажигалка, Знаев! Она может до утра танцевать, потом до полудня трахаться, потом спать до следующего утра - и в понедельник на работу… Я эту жизнь хорошо изучила, я сама такая была…
- Хочешь, - миролюбиво спросил банкир, - я принесу тебе выпить?
- Не хочу я выпивать. Я хочу тебя.
- Прости, дорогая. Не сегодня.
- Ах, вот как… Вчера, когда у тебя в одном месте зачесалось, - я тебе ни слова не сказала! Впустила, все сделала, все позволила… А сейчас, значит, "прости, дорогая"?
- Не устраивай скандала.
- Пошел ты на хуй, гад, - сказала Маруся. - Не дождешься ты скандала. Просто иди на хуй, понял? Чего стоишь? Непонятно выразилась? Пошел отсюда, козел! Убирайся ко всем чертям!
- Успокойся.
- Не волнуйся! Успокоюсь! Найдутся, кому меня успокоить! Всегда найдутся.
- Не сомневаюсь.
- Вот и не сомневайся! Просто исчезни, и все!
Уперев руки в бока, она начала ругаться, отвратительно, а хуже того - громко, пронзительным высоким голосом. Недолго думая, Знаев развернулся и зашагал по неровно остриженной траве прочь, с поспешностью, которая, после нескольких мгновений движения показалась ему почти позорной. Пробился через толпу к столу с напитками, ухватил бутыль с водой, напился из горла. Вдруг Алиса повисла на плече - горячая, гладкая, пахнущая приторным девичьим потом.
- Налей мне выпить! Мартини! И сока! Апельсинового!
Банкир молча исполнил.
- Ты чего такой мрачный?
- Мне тут надоело.
- Между прочим, твой Жаров меня за попу ущипнул!
- Это он может.
- Тут классно!
- Я рад за тебя.
- Проводи меня в туалет.
Они дошли до дома. Уборная опять была занята, на этот раз там кто-то громогласно блевал. Знаев улыбнулся рыжей - мол, придется подождать, - вдруг ощутил спиной взгляд. Обернулся. На верхних ступенях лестницы, ведущей на второй этаж, сидел абсолютно пьяный, а потому очень серьезный, хозяин вечера - меланхолически жевал сигару, манил банкира пальцем.
- Зайди, - сказал он, с усилием встал, повернулся и отомкнул дверь, попав ключом с четвертой попытки.
Наверху царила тишина. Знаев с удовольствием расслабился. Сели в кресла.
- Хорошая у тебя девчонка, - сказал Жаров, отдуваясь.
- Других не держим.
- Может, поделишься?
Банкир подумал и сказал:
- Не говори мне больше такого никогда, Герман.
- Ладно, - мгновенно ответил альфа-самец.
- Ты меня за этим позвал?
- Нет. Не за этим. Ты видел Марка?
- Не видел.
- Он приехал час назад. Велел передать тебе, что тобой заинтересовались.
Знаев взмахом ладони отодвинул от лица табачный дым.
- Кто?
- Милиция. Управление по борьбе с экономическими преступлениями.
- С какой стати?
- Неизвестно. Но настроены серьезно. Это даже не заказ, Знайка. Похоже на то, что ты их обидел.
- Я? Обидел ментов? Каким образом?
- Тебе лучше знать.
- Это бред, - уверенно произнес банкир. Он не сильно испугался. - У меня чистая лавка. Никакого левака и криминала. Налоги, белая зарплата - все, как положено. Я поговорю с Марком. И я сам выйду на людей из УБЭПа. Спрошу в лоб, прямо, что им нужно.
- Да, это будет правильно. Только не ищи Марка сейчас. Суббота, десятый час вечера - не дергай человека. Он в каминном зале лежит. Обкуренный. Поговоришь завтра.
Знаев кивнул.
- А рыжая твоя - приятная девочка. Я тебе завидую, Знайка.
- Иди к черту.
- Сам иди, - обиделся Жаров. - Это мой дом.
- Тогда я пошел. Спасибо тебе.
- Всегда к твоим услугам, брат, - пьяно проскрежетал электроторговец. - Я всегда рядом. Сегодня ночью, когда ты залезешь под одеяло к своей Алисе, я буду мысленно с тобой.
Банкир не любил слишком грубых шуток на сексуальные темы - он молча покачал головой и вышел.
Внизу по-прежнему царил разгул, но чуткий Знаев уловил некоторую неловкость, едва заметное напряжение атмосферы. Скользнули чьи-то взгляды. Кто-то торопливо склонился к уху соседа. Какой-то незнакомый сопляк с тщательно взращенной бородкой сально подмигнул и указал взглядом на полуоткрытую дверь туалета.
Знаев осторожно заглянул. Очень серьезная, очень аккуратно причесанная, с очень красным лицом Алиса подкрашивала губы. Ее рука крупно дрожала.
- Я искала тебя, - спокойно сказала она.
- Что случилось?
- Я подралась. С подружкой твоего Жарова.
- С Анжелой?
- Ее зовут Анжела?
- Да.
- Значит, с ней.
- И где она?
- Откуда мне знать? Получила по морде и убежала. Но ты не волнуйся. Я не виновата. Эта кобыла начала первая. Ей показалось, что я на что-то претендую. Или на кого-то.
- С тобой все в порядке?
- Со мной - да. А у этой дуры, похоже, будет синяк.
- Ага, - сказал Знаев. - Давай-ка сбежим отсюда. Прямо сейчас. Исчезнем по-английски…
- Я готова.
Они прошли через дом к главному входу. Банкир еще не решил, забавляться ему или тревожиться, - рыжая же шествовала, как королева, гордо подняв подбородок.