Через полчаса Сорокин уехал. Роза с Сеней - тоже. Милиционеры, дождавшись, пока и "важняк" слиняет, расположились прямо на месте преступления. Позвали Николая "помянуть петуха" и потом долго рассказывали эту историю, каждый раз немного по-разному, но непременно добавляя, что заместитель Генерального прокурора, государственный советник юстиции 1-го класса, генерал-полковник Сорокин пил с ними, сам им наливал и пить умеет здорово.
Спустя несколько дней Сорокин узнал, что минут через десять после его отъезда из Генпрокуратуры звонили из Администрации Президента. Помощник его, работавший на самом деле на одного из замминистров МВД, фактически приставленный им к Сорокину, ответил правдиво - куда и по какому вопросу уехал в середине рабочего дня его начальник. В Администрации решили, что "такой министр нам не нужен". Кто-то горит на бабах, а кому судьба на курах.
Узнав обстоятельства своего неназначения, Сорокин даже не расстроился. Помощнику своему организовал повышение. В Приморский край. А коллегу из соседнего ведомства, замминистра МВД, с тех пор стал величать про себя Шелленбергом, оставив за собой звание Мюллера.
1 июня в честь Дня защиты детей Роза с Сеней подарили Сорокину попугая.
Конкурс
Ни то, что пресс-секретаря Президента подбирали по конкурсу, ни то, что решили найти нового, - особого удивления у Кузина не вызвало. Рейтинг первого лица шел вниз, умных людей в его окружении со временем становилось все меньше, а подобострастных чиновников - все больше. Даже опытные аппаратчики в связи с надвигающимся окончанием второго срока старались незаметно отползти в сторону, дабы сохранить себя, а точнее, сохранить для себя шанс поработать со следующим Президентом. Серьезные люди понимали, что третий срок не предвидится - уж это будет совсем неприлично, а вот при удачном проведении операции "Преемник" старую-то гвардию в первую очередь и погонят. Разумеется, "в первую очередь" не означает сразу, но именно в первую очередь, то есть через год. При условии, что преемник будет. А вот это-то уже и совсем был не факт. Второй раз "новогоднюю шутку Ельцина" проделать было нельзя, да и оппозиция правящей команде нынче куда как серьезнее.
Кроме того, сам факт выбора пресс-секретаря по конкурсу был очень неплохой пиар-акцией. Не для населения, разумеется, а для немногочисленной группы интеллигенции, которая, сама порой того не сознавая, и формирует мнение этого самого населения. Кузин считал, что в России только двести человек являются той аудиторией, с которой следует работать политтехнологам. Как известно, по всем каналам телевидения и радио из передачи в передачу кочуют человек триста: писателей, политиков, спортсменов, актеров, журналистов певцов и ученых "от гуманитарии". Именно они и "промывают мозги" электората. Конечно, они уверены, что критикуют власть, являются чуть ли не диссидентами, а на самом деле служат то "выпускным клапаном", то "впускным", когда именно через них и вбрасываются те посылы, которые нужны власти для очередного политического зигзага, как бы в ответ на запрос народа. Технология отнюдь не российская, но и у нас вполне освоенная.
Так что здесь удивляться было нечему. Если отбросить спортсменов и певцов, то тем самым оставшимся двумстам "разрешенным к говорению" идея подбора пресс-секретаря по конкурсу не могла не понравиться. Именно поэтому, чтобы испортить власти праздник, Кузин и подал свои документы. Он представлял, какие удивленные лица будут у этих деятелей из Администрации Президента, когда они их получат! Он - один из самых ярых критиков как самого Президента, так и правящей партии, правительства, режима и так далее - на конкурсе! Разумеется, его задвинут. А вот тогда у него появится прекрасный повод для хорошей статьи. Громкой, четкой и - наотмашь! Показать читателям, кто победил - какой-нибудь очередной питерский выдвиженец, и кто проиграл - он, лауреат всех журналистских премий последних лет, и еще кто-нибудь из приличных людей. То, что такие будут, Кузин не сомневался - идея предложить свою кандидатуру Кремлю именно в качестве провокации была столь очевидной, что кроме Кузина кто-нибудь еще обязательно ею должен был воспользоваться. А если так, то, может, и сравнить победителя именно с ним, с другим, а о себе - так, между прочим.
Нет, еще лучше - о себе ни слова, а вот подписать статью надо со всеми своими регалиями. Умные и так все поймут!
Когда Кузину сообщили, что он прошел первый тур конкурса - отбор по документам и публикациям, он несколько удивился и даже расстроился. Приятно было считать, что аллергия на его имя в Кремле такая, что, взяв его документы в руки, а тем более статьи, чиновники будут их отбрасывать как нечто либо очень горячее, либо крайне неприятное и для них омерзительно-пачкающее. Ан нет! Отобрали, сволочи! Но потом Кузин сообразил, что все правильно. Именно для придания конкурсу видимости демократичности и открытости он должен был "отобраться" во второй, последний тур. Теперь, по мнению кремлевских, трудно будет сказать, что неугодных отбрасывали сразу. "Вот видите, Кузин же во второй тур прошел!" "Ладно, - думал Игорь, собираясь утром в Кремль на открытую часть конкурса, - посмотрим, кто кого сегодня "сделает"! Зря вы меня выбрали свидетелем этого шоу". (Участником Кузин себя, разумеется, не считал.)
Милый во всех отношениях замглавы Администрации Скобелев встретил Кузина с подобающей обстоятельствам улыбкой и, как показалось Кузину, искренне сказал: "Игорь, я вправду рад, что ты пришел". Именно искренность тона Скобелева не понравилась Кузину. Скобелев был весьма умен и не мог не понимать, что "все, что вы скажете, будет использовано против вас", только не в суде, а в будущей статье. Более того, Скобелев, встречая его, тем самым расписывался в своей причастности к конкурсу. Это было очень неосторожно. Грядущий скандал, который Кузин готов был гарантировать, если только его из Кремля не увезут прямо на Лубянку, теперь точно будет связан именно со Скобелевым. Он что, самоубийца?! Да и если на Лубянку увезут, не те времена, - наоборот, скандал будет еще громче!
Кузин не успел до конца додумать, в чем же причина скобелевского поведения, как его ждал новый сюрприз. Нет, даже не сюрприз, а удар ниже пояса. Вместе со Скобелевым они вошли в небольшую комнату, где сидели два человека. Кузин обоих прекрасно зная - Дружников и Шацкая. Коля Дружников - ведущий журналист "Коммерсанта", реальный конкурент самого Кузина в "поливе" Кремля, с пером не хуже его собственного, но, кроме того, не отягощенный его интеллигентским воспитанием и потому в словах и обвинениях вообще без тормозов. А Рина Шацкая, сейчас перебивающаяся на "Эхе Москвы", еще недавно с экрана НТВ несла такое, что даже оппоненты действующего Президента выражали недовольство ее неэтичностью. Если за это время с Риной и произошли какие изменения, так только в размере аудитории - на НТВ она была шире.
- А кто еще? - непроизвольно спросил Кузин у Скобелева.
- Все - вы трое. Остальные отсеялись, - невинно улыбаясь, ответил Скобелев. И не без явного удовольствия стал наблюдать немую сцену, участниками которой были три самых популярных журналиста современной России, три свободных голоса демократической прессы, три рупора оппозиции. Кузин видел, что Скобелев наслаждается, и это его бесило. И что будущая великолепная статья накрылась, Кузина бесило. И что Дружников не сдержался и громко выругался, показав, что Скобелев их "сделал", бесило. Рина, как человек, привыкший работать голосом, автоматически открыла рот и набрала воздух, но слов не нашла и так с открытым ртом и "зависла".
Скобелев проявил гуманизм и заговорил первым:
- Ну, к делу! Во втором туре конкурса вам, друзья, надо заполнить опросный лист. Вот, собственно, и все. Кто сделает это лучше - тот и будет работать с шефом.
Понимаю, что проверять вас на профессионализм неэтично, - но иначе это был бы не конкурс. Да, кстати, чтобы никакие хулиганско-журналистские мысли, наверняка уже пришедшие в ваши светлые головы, не были вами реализованы, я останусь здесь, с вами. Списывать друг у друга не позволю. Хоть на несколько минут почувствую себя школьным учителем.
Как Скобелев улыбался! Как ненавидел его сейчас Кузин! И себя, что ввязался в эту историю!
Скобелев раздал каждому папочки. Кузин открыл свою и обнаружил всего одну страничку, на которой были напечатаны предложения с пропущенными словами. Варианты слов, которыми надо было заполнить пробел, давались в скобках после каждой фразы.
- Паша, это все? - спросил Дружников.
- Это все, Коля, - в тон ему ответил Скобелев. - Ребята, у меня через сорок минут встреча с руководителями фракций Госдумы, пожалейте представителя несвободной профессии, пишите быстрее.
Кузин быстро просмотрел листок и, не поверив своим глазам, стал вчитываться в текст так, будто ему дали стенограмму заседания Совета безопасности по вопросу организации антиконституционного переворота в России. Читаю - вижу - не верю, что читаю.
Ладно! Пусть вам же будет хуже. Совершенно понятно, что Скобелев заранее сговорился либо с Дружниковым, либо с Шацкой. Кто-то из них скурвился и пошел на сделку. Соответственно, он и второй - прикрытие для конформиста от журналистики. Ну что ж, не первый и не последний. Это тоже неплохая тема для статьи! Вот взять и честно все описать - так, как было. Как Скобелев их "развел". Интересно только, кто - Коля или Рита продались, кто из них заполнит опросный лист "правильно"? Сам Кузин, конечно, вариант выберет "неправильный". Поехали!
1. Реальными врагами Президента России и самой России являются... (Гусинский, Березовский, олигархи, окружение Президента, западные страны). "Ну, ребята, - подумал Кузин, - это вы подставились!" Он уверенно подчеркнул "окружение Президента".
2. Люди на улицах больше всего боятся... (террористов, бандитов, милиционеров). "Милиционеров" - почти сладострастно подчеркнул Кузин.
3. Правящая партия - партия... (номенклатуры, повторение КПСС, прогрессивно мыслящих патриотов России, карьеристов и прикремлевских бизнесменов). Тут Кузин задумался - подходил любой ответ, кроме, разумеется, "прогрессивно мыслящих". Нет, все-таки скорее "карьеристов..." Сделано. Кузин почувствовал некий прилив азарта, этакого куража - прямо в руки Скобелева через несколько минут он отдаст листок, на котором, "ничего не боясь, никого не страшась", выскажет всю правду-матку. Он вдруг понял, что в статье так в лоб, в открытую говорить побоялся бы. Нет, не за себя, за газету. Ладно, хотели - получите!
4. Третий срок Президента... (единственный способ сохранить политическую и экономическую стабильность в стране, начало тоталитарного периода в истории России, нарушение Конституции). Что уж стесняться?! То, что нарушение Конституции, и так ясно, подчеркиваем "начало тоталитарного периода...".
5. Курс на удвоение ВВП - это... (обычная пиар-акция, взвешенный расчет реальных возможностей, способ "подвесить" Правительство, маниловщина). Здесь Кузин призадумался. Прежде всего, какой косноязычный болван придумал формулировку "взвешенный расчет реальных возможностей"? Вот уж воистину из доклада Брежнева такому-то съезду КПСС! Пиар-акция? Нет, Президент - суперпиарщик, от Бога, и такую ошибку совершить не мог. Маниловщина? Вряд ли. На маниловщину способны мечтатели. Президент человек абсолютно земной. В этом и его сила, и его слабость. "Способ "подвесить" Правительство"? Об этом Кузин никогда не думал. А может, это "оговорка по Фрейду" Скобелева? Уж он-то знает, о чем говорит. Здорово! Так это его рук дело, а не Помощника по экономике, как все считали. Ладно, подыграем - подчеркиваем этот вариант.
Кузин улыбнулся сам себе и ехидно посмотрел на Скобелева. "Не ждешь ты этого, Хитрый Лис, Вечный Паша, Заслуженный Разводчик России. Ох, не ждешь. Уверен, что сдрейфим. Я - нет!"
Все трое журналистов одновременно отдали свои листки Скобелеву.
Наверное, сведущие люди были бы сильно удивлены, увидев именно этих четырех человек, выходящих из одной комнаты со счастливыми улыбками на лицах. Естественно было бы предположить, что одна из сторон не должна радостно улыбаться. Но в Кремле и невозможное - возможно!
Хорошо, что звонок Скобелева, раздавшийся через час, застал Кузина уже не за рулем. Иначе одной аварией в Москве в тот день стало бы больше. Скобелев был предельно лаконичен: "Игорь, в девятнадцать тебя ждет шеф. Просьба, успей купить галстук. Знаю, что не любишь, не носишь, надел один раз в жизни на собственную свадьбу, но теперь - ты госслужащий. Только что подписано распоряжение Главы Администрации о твоем назначении. До семи, то есть до встречи с Президентом, - информация разглашению не подлежит. Поздравляю!" И положил трубку. Обычно в таких случаях пишут, что в глазах героя потемнело, что он лишился дара речи, что мир для него рухнул. Может быть. Кузин просто понял, что он ничего в этой жизни не понимал никогда.
Ничего! Хотя уже почти четверть века делился своими, как ему казалось, умными мыслями с сотнями тысяч людей, большинство из которых ему верили. А он ничего не понимает! И не понимал. Бред! Этого не может быть. Просто не может! Кузин выругался про себя, а вслух произнес только одно слово: "Россия!" И покачал головой из стороны в сторону...
Завтрашние утренние газеты сообщили о назначении Кузина на должность Пресс-секретаря Президента, Дружникова - Главного редактора "Российской газеты", а Шацкой - Генерального директора РТР.
Глава Администрации улыбался:
- И что, все трое ответили абсолютно одинаково на все вопросы?
- Абсолютно! Без вариантов!
- Знаешь, Паша, конечно, теорию о том, что искусство политика не уничтожить противника, а сделать его союзником, я знал. Но чтобы так элементарно, так быстро и так эффективно...
Скобелев тоже улыбнулся:
- Брось, Сережа! Это все элементарно. Помнишь у Пушкина: "Я - психолог. О, вот наука!"
- Но это, кажется, говорит Мефистофель? - съехидничал Глава Администрации.
- Пушкин, Сережа, Пушкин. А чьими устами - это не важно!
И они рассмеялись.
Начиналась предвыборная кампания. Впереди еще было очень много работы. У всех...
Училище
Шел третий тур. Он, как всегда, опоздал. Уже десятый соискатель актерского счастья что-то там изображал. В принципе, он мог бы и не приходить вовсе. Коллеги давно привыкли, что он всегда писал "нет". Вернее, не так. "Нет" он писал тогда, когда подавляющее большинство писало "да". Не назло, не из принципа. Просто они писали "да", когда видели перед собой одаренного абитуриента, а он - когда полную бездарность и обязательно к тому же наглую. Как-то давно у него состоялся неприятный, но достаточно откровенный разговор с председателем комиссии. Бугров, будучи завкафедрой актерского мастерства, лет уже пятнадцать возглавлял этот "совет жрецов". Сам Маймин на первые два тура не ходил, поскольку там его присутствие было необязательным. А вот третий - решающий - по традиции должны были посещать все профессора Училища. Так вот, как-то Бугров после очередного несовпадения всеобщего "да" с его "нет" оставил Маймина и спросил: "Что за фронда? Почему надо так явно подчеркивать свое пренебрежение мнением коллег, свою особую позицию?" Маймин, уставший и злой, вопреки своему правилу никогда и никому ни в чем не отчитываться, сорвался и изложил свою теорию актерской профессии. Бугров слушал его, не перебивая, минут пятнадцать, а потом заключил: "Вы сумасшедший. И садист". Встал и покинул свой кабинет. Маймин посидел еще несколько минут и пошел дышать тополиным пухом раскаленной Москвы.
Теория, собственно, была столь же простая, сколь оригинальная. Из каждого выпуска в двадцать пять - тридцать человек только один-два студента становились известными актерами. (Был, правда, уникальный случай, когда сразу пятеро выпускников одного курса "вышли в звезды".) Что это означало в реальной жизни? А то, что все, кто не пробился, влачили потом жалкое существование. Жалкое во всех смыслах. Окружающие жалели их, неудачников, несостоявшихся актеров и актрис. Они - жалели себя, свой неоцененный талант, своих жен, которым они не могли подарить цветы без повода. Просто из-за отсутствия денег. Опять себя - поскольку иногда даже напиться было не на что. А женщинам приходилось и того хуже - они мечтали о корзинах цветов, выносимых на сцену после каждого спектакля, а в реальности вынуждены были решать проблему лишней пары колготок. Да не в деньгах дело! С момента получения студенческого билета, пройдя жесточайший отбор на вступительных турах, молодые дарования считали себя избранными, уже оцененными, признанными талантами. И это естественно, ведь их идолы - известнейшие артисты, кумиры народа - признали их, приняли в свой круг, стали делиться своими умениями, навыками актерского ремесла. Да и роли в дипломных спектаклях всем студентам уже с третьего курса были обеспечены. А потом... Не говоря о тех, кому совсем не повезло, кого не взял ни один из театров, пусть даже провинциальных, все остальные сталкивались с его жестокой правдой жизни. Их брали в труппу, давали роль "кушать подано", и, как правило, через пару лет главный режиссер театра имени-то молодого артиста вспомнить не мог... По-настоящему одаренные ребята скатывались в бездну... Нет, конечно, кто-то находил себя, меняя профессию. Но ради чего тогда были все эти потраченные годы?! Обманутые ожидания? Если человек талантлив - он талантлив во всем. Так? Ну тогда зачем пускать в эту страшную профессию талантливых людей? В этом месте Бугров аж подпрыгнул: "А вы? А ваши коллеги?" Для Маймина это был не аргумент. Он мог бы подробно и мотивированно возразить, но отделался выражением, которое в последнее время с успехом заменило традиционное "сам дурак": "Исключение из правила есть подтверждение правила". И спокойно продолжил в том духе, что наглые бездарности в условиях современного режиссерского театра и телесериалов имеют гораздо больше шансов выбиться в звезды, чем люди думающие и умеющие страдать душой, а не "мордой лица".
В репетиционный зал вошла очередная абитуриентка. Маймин быстро взглянул на нее, сфотографировал, закрыл глаза и погрузился в свои мысли. Он всегда так поступал. Внешность запоминал, потом пускал в себя только голос. Хороший актер играет не лицом, а интонацией. В этом он был убежден, этому учил своих студентов. Учил хорошо. Все, кто вышел из его мастерской (а он отбирал далеко не всех с потока, обычно не больше пяти-семи человек), все устраивались хорошо. Кто-то даже становился актером, но уж работа на радио, а иногда на несколько лет и диктором на телевидении, - это гарантированно. Вспомнился Гриша Куц. Тщедушный парнишка из Подмосковья, дистрофичный и "антиспортивный", который с огромным трудом получил зачет по фехтованию, входившему в "обязательный набор" предметов Училища, сегодня был самым известным комментатором боксерских соревнований, востребованным и хорошо зарабатывающим. Каждый год на День рождения Маймин получал от него букет цветов.
И заслуженно, между прочим. В боксе Гришка, конечно, стал разбираться без его помощи (женился на сестре боксера... Во, судьба!), а вот играть голосом, передавать эмоции, особенно тогда, когда на самом деле их нет... Это он - Маймин!