Глава вторая
Рождественская шкатулка
Я вовсе не намерен превращать свои рассказ в длинный и нудный трактат об общественной ценности и влиянии предметов, внешне схожих между собой, но отличающихся по виду и предназначению. Отсюда и разница в их названии: одни из этих предметов мы называем ящиками, другие - шкатулками, а третьи - коробками. Разумеется, восточные ларцы для драгоценностей, чьи крышки украшены яшмой или кораллами, весьма отличаются от обычных солонок, какие были в ходу у пенсильванских немцев.
Культурные традиции и географическое положение тоже повлияли на внешний вид шкатулок, ящиков и коробок. Людям не прожить без этих предметов, и для каждого из них человечество определило свое назначение. Ящички для сигар, табакерки (по сути - миниатюрные шкатулочки для хранения нюхательного табака), шкатулки для денег, ларцы для драгоценностей (порой более прекрасные, чем их содержимое), ящики для льда и для свечей. На твердый каркас натягивали воловью кожу, закрепляли ее латунью и медью на деревянной раме. С распространением бумаги и появлением картона возникло собственно то, что мы привыкли называть коробками. Сразу же упомяну столь любимые женщинами шляпные коробки (или, как их еще называют, картонки) и коробки для обуви. А как не сказать об изящных, с красивыми картинками конфетных коробках, при одном виде которых замирают сердца всех сладкоежек?
Если вдуматься, весь круговорот человеческой жизни так или иначе связан с ящиками и коробками. Первая коробка, куда попадает пришедший в мир человек, называется колыбелью. Порою она проста, порою прихотливо устроена, имеет плетеный верх или особый полог. Но эта коробка будит в нас только радостные чувства и надежды на будущее. Тех, кто завершил свой земной путь, тоже кладут в ящик. Только вид у этого ящика совсем иной, и чувства, связанные с ним (полагаю, вы уже догадались, что я имею в виду гроб), совсем иного свойства.
По сути, с ящика началось и Рождество, а значит - все христианские истории. Что такое ясли, в которые положили новорожденного Иисуса? Ящик из грубого рассохшегося дерева, заполненный сеном. И волхвы, явившиеся поклониться родившемуся "царю всех царей", принесли ему шкатулки (или, говоря библейским языком, ларцы), полные драгоценностей и благовоний. А когда Господь Иисус кровью Своей искупил грехи человечества и Его сняли с креста, Он был положен в каменный ящик.
Наступает Рождество, и мы все ожидаем увидеть под елкой красиво упакованные коробки с подарками. Детям не терпится поскорее развернуть упаковку и открыть эти коробки. Вспоминая случившееся, я не слишком удивляюсь тому, что моя рождественская история тоже связана со шкатулкой. Но для меня по-прежнему удивительно, что эта шкатулка помогла мне понять смысл главного рождественского дара.
* * *
Мы решили не тянуть с переездом. На субботу я арендовал на работе грузовичок и обратился за помощью к Барри, брату жены. Других родственников в радиусе двухсот миль у нас не было.
Пока мы с Барри выносили мебель, Кери упаковывала посуду, заворачивала ее в газетные листы и укладывала в картонные коробки. Дженна играла в гостиной и даже не замечала, как исчезают вещи. Наш скарб был немногочисленным - почти все удалось запихнуть в кузов грузовичка. Остальные коробки отправились в багажник и на заднее сиденье нашего "плимута" - розово-красного, с изящными плавниками задних крыльев и хромированной радиаторной решеткой, напоминавшей широкую улыбку зубастого Чеширского кота.
Закончив погрузку, мы едва взглянули на покидаемое тесное и холодное жилище. В последний раз нам было тесно во время переезда в район Авеню - мы едва поместились в забитом вещами грузовичке и салоне "плимута".
Увидев, где нам предстоит поселиться, Барри присвистнул.
- Вы что же, в особняке будете жить? - с завистью спросил он. - Как это вы смогли?
- Твоя аристократическая сестра нашла. А будем ли жить, пока еще вопрос. Хозяйка установила полуторамесячный испытательный срок, - сказал я, чтобы несколько притушить его зависть.
Я открыл задний борт. Барри снял брезент, накинутый на наши пожитки.
- Помоги мне с вашим плетеным сундуком, - попросил он. - Неужели он вам здесь понадобится?
- Нет, конечно. Сундук и прочее мы отнесем на чердак, - сказал я.
- Это что же, она одна живет в таком громадном доме? - недоумевал Барри.
- До недавнего времени жила одна. А теперь нас будет четверо.
- Здесь же полно комнат. Почему ее семья не живет вместе с нею?
- У хозяйки нет семьи. Она сказала, что детей у нее нет, а муж умер четырнадцать лет назад.
Барри обвел взглядом прихотливо украшенный фасад викторианского особняка.
- У таких домов - богатая история, - задумчиво произнес он.
Мы доволокли тяжелый сундук до чердака, занесли внутрь и встали, чтобы перевести дух.
- Знаешь, давай-ка мы сначала подготовим место, куда будем ставить ваши вещи, - предложил Барри, - Думаю, хозяйка не будет возражать, если ее вещи мы немного передвинем и освободим уголок у стены.
Я согласился, и мы принялись расчищать чердачное пространство.
- Ты вроде сказал, что у хозяйки нет детей, - напомнил мне Барри.
- Да.
- Тогда откуда здесь колыбель? - спросил он, снимая пыльную тряпку, закрывавшую колыбель с пологом.
- Трудно сказать. Вряд ли они с мужем - первые владельцы этого особняка. Может, колыбель осталась от прежних хозяев. В таких домах чердаки не разбирают десятилетиями.
Я передвинул несколько пыльных коробок и тоже сделал открытие.
- А вот этой штучки я не видел со времен детства.
- Что ты нашел? - спросил Барри.
- Галстучный пресс. Должно быть, им пользовался муж хозяйки.
Барри поднял тяжелую раму с большим портретом мужчины с усами в форме велосипедного руля. Чувствовалось, этот человек стоически позировал художнику, писавшему портрет. Рама была позолоченная, с орнаментом из листьев.
- Наверное, их банкир, - пошутил Барри.
Мы оба засмеялись.
- А вот тоже интересная штучка, - сказал я, доставая еще одну, явно фамильную вещь.
То была красивая шкатулка из орехового дерева, украшенного изысканной резьбой. Шкатулка была отполирована до зеркального блеска. Ее ширина составляла десять дюймов, длина - четырнадцать, а высота - полфута. Крышка откидывалась на двух больших медных петлях в виде остролиста и не запиралась на замок. По бокам ее удерживали два кожаных ремешка с серебряными застежками. На крышке с большой искусностью и многочисленными деталями была выгравирована сцена рождения младенца Иисуса.
- Никогда не видел ничего подобного, - признался я.
- Что это? - спросил Барри.
- Так называемая рождественская шкатулка, куда складывались рождественские подарки. Какие-нибудь безделушки, небольшие игрушки, открытки.
Я слегка потряс шкатулку. Похоже, она была пуста.
- Как по-твоему, сколько ей лет? - спросил Барри.
- Полсотни, если не больше. Смотри, какая тонкая работа.
Пока брат моей жены разглядывал шкатулку, я осмотрел оставшийся фронт работ.
- На чердаке, конечно, интересно, но давай продолжим разгрузку. У меня вечером еще куча работы.
Я поставил шкатулку, и мы продолжили расчистку пространства для привезенных вещей.
Когда мы управились, за окном стемнело. Кери давным-давно распаковала посуду, и нас ждал приготовленный обед.
- И как тебе, сестрица, новое жилище? - спросил Барри.
- Постепенно я привыкну к такому количеству комнат и мебели из другой эпохи, - отозвалась Кери.
- Кстати, а чердак оказался очень интересным местом, - вставил я, но мою реплику заглушил вопрос Дженны.
- Мам, а как Санта-Клаус отыщет наш новый дом? - с тревогой в голосе спросила малышка.
- Санта-Клаус умеет находить дорогу, - успокоила ее Кери.
- Главное, чтобы олени Санты благополучно приземлились на крышу и не напоролись на острые шпили, - пошутил я.
Кери бросила на меня косой взгляд.
- Что значит "напоролись"? Кто их там будет пороть? - насторожилась Дженна.
- Не обращай внимания. Папа шутит.
Должно быть, Барри представил себе оленя, угодившего прямо на шпиль, и рассмеялся.
- Кстати, а ваша хозяйка будет обедать позже? - спросил он.
- Наша работа начнется с понедельника, - ответила Кери. - А завтра хозяйка сама приготовит обед. Во всяком случае, она нас пригласила.
- Ты не шутишь? - спросил я.
- Ни капельки. Пока вы возились с мебелью, миссис Паркин приходила сюда и пригласила нас на завтрашний обед.
- Наверное, это будет очень интересно, - предположил я.
После обеда мы горячо поблагодарили Барри за помощь и проводили его. Потом я погрузился в дела своей фирмы, а Кери стала укладывать Дженну спать.
- Папочка, ты мне почитаешь? - спросила дочка.
- Не сегодня, радость моя. Сегодня у папы очень много работы.
- Совсем чуточку! - не отставала Дженна.
- Не могу, дорогая. В другой раз.
Дженна горестно вздохнула и свернулась калачиком в новой кровати, мечтая, чтобы "другой раз" наступил поскорее.
Глава третья
Шкатулка для Библии
Как известно, воскресенье - день отдохновения от трудов праведных. В этот день полагается ходить в церковь, а оставшееся время проводить в благочестивых размышлениях. Но когда разворачиваешь новый бизнес, зачастую воскресенье становится седьмым рабочим днем. В свое первое воскресенье в особняке миссис Паркин мы позволили себе отдых.
Вернувшись из церкви, каждый занялся своим делом. Прежде теснота жилища вынуждала нас куда-нибудь идти или ехать. И вот впервые нам не было тесно. Я дремал у камина в гостиной, Кери читала в спальне, а Дженна тихо играла в детской. И то, что мы находились в разных комнатах, ничуть не уменьшало чувство семейного единения.
Без четверти шесть Кери разбудила меня. Мы умылись, переоделись и втроем спустились в столовую Мэри. Там изумительно пахло ростбифом с подливой и свежеиспеченными булочками.
Столовая была просторная, убранство - типично викторианское. На полу лежал многоцветный персидский ковер. Между ним и стенами оставалось место, где блестел безупречно натертый паркет. В центре комнаты стоял массивный прямоугольный обеденный стол, накрытый белоснежной кружевной скатертью. С потолка свисала большая венская хрустальная люстра, освещавшая стоявшую на столе вазу с живыми, недавно срезанными цветами.
У восточной стены располагался сервант, за стеклами которого виднелась старинная фарфоровая посуда. Противоположную стену занимал камин. Он несколько отличался от камина в гостиной - панели по обе стороны были из более светлых пород дерева (хотя их тоже украшала прихотливая резьба). Камин был сложен на старинный манер: вытяжная труба не пряталась в стене, а, наоборот, выступала и тянулась до самого потолка. Очаг и пространство за ним покрывали белые и голубые изразцы. По обе стороны от камина стояли стулья из орехового дерева с резными "готическими" спинками и сиденьями, обитыми волосяной тканью.
Мэри встретила нас в дверях и поблагодарила за то, что составили ей компанию.
- Как я рада, что вы пришли пообедать со мной! - сказала она.
- Не стоило так хлопотать из-за нас, - сказала Кери.
Но Мэри была хозяйкой высочайшего класса и не считала званый обед удавшимся, если он не требовал предварительной подготовки.
- Мне это не доставило никаких хлопот, - вежливо возразила она.
Мы почувствовали себя как в королевском дворце. Впервые нам предстояло есть с фарфоровых тарелок, украшенных золотом в двадцать четыре карата.
- Прошу садиться, - пригласила Мэри, кивнув в сторону наших стульев.
Мы сели, ожидая, когда же сядет и она.
- Перед едой я всегда молюсь, - сказала Мэри. - Вы помолитесь со мною?
Мы склонили головы.
- Дорогой Господь, благодарю Тебя за изобилие, явленное нам Тобой в эти благословенные предрождественские дни. Особо благодарю Тебя за новых друзей, которых Ты привел ко мне. Благослови же их в их нуждах и желаниях. Аминь.
Мы подняли головы.
- Какая прекрасная молитва, - почти хором сказали мы с Кери.
Мэри сняла салфетку с корзинки, где лежали горячие булочки, и положила по одной нам на тарелки. Затем наполнила водой наши хрустальные бокалы, после чего принялась раскладывать еду.
- Как вам понравились ваши комнаты? - спросила Мэри. - Вы перевезли все свое имущество?
- Да, - ответил я. - Хватило одной поездки.
- А на чердаке достаточно места? Боюсь, там все слишком плотно заставлено.
- Что вы! У нас не много мебели.
Я откусил еще кусочек упоительно вкусной булочки.
- У вас на чердаке хранятся замечательные вещи.
- В основном это приобретения Дэвида, - улыбнулась хозяйка. - Мой муж сочетал в себе бизнесмена и коллекционера. Дела заставляли его ездить по миру, и из каждой поездки он обязательно что-нибудь привозил. Своей коллекции он посвящал почти все свободное время. Дэвид любил антиквариат и хорошо в нем разбирался. А за несколько лет до смерти он начал собирать старинные экземпляры Библий.
Меня охватило любопытство.
- Видите вон ту Библию? - Мэри указала на тяжелый фолиант в кожаном переплете, лежавший на столике из черного лакированного папье-маше, украшенного жемчугом. - Ей больше двухсот пятидесяти лет. Дэвид особенно ее любил, - с теплотой в голосе сообщила Мэри. - Он купил ее в Англии. Коллекционеры называют ее греховной Библией. В первом тираже наборщик допустил ошибку и в Книге Исхода, в седьмой заповеди "Не прелюбодействуй" пропустил слово "не".
- Какая прискорбная оплошность! - рассмеялась Кери.
Ее замечание заставило рассмеяться и миссис Паркин.
- Да. После обеда, если интересно, можете полистать эту Библию. Британская корона обвинила издателя в небрежении и оштрафовала на триста фунтов.
- Представляю, каково было бедняге издателю, - сказал я. - Триста фунтов в те времена - целое состояние.
- Думаю, с помощью коллекционеров он быстро компенсировал затраты и, возможно, даже получил прибыль, - лукаво улыбаясь, продолжала Мэри. - А в гостиной, где состоялась наша первая встреча, есть экземпляр французской Библии с картинкой на переднем обрезе книги. Еще там изумительная акварель со сценой рождения Иисуса, что было большой редкостью в те дни. На чердаке лежит шкатулка, которую Дэвид купил для этой Библии, однако книга так красива, что мне жаль держать ее в шкатулке.
- Рождественская шкатулка, - произнес я.
Мэри удивилась тому, что я, молодой человек, знаю про такие вещи.
- Да. На ее крышке - изумительная гравюра со сценой Рождества. Богоматерь с Младенцем как живые.
- Значит, я видел эту шкатулку. Очень красивая.
- Но она не французская. Скорее всего, шведская. В скандинавских странах умели делать замечательные шкатулки. Когда Дэвид покинул этот мир, мне неоднократно предлагали продать его коллекцию Библий. Я согласилась. Продала все, кроме четырех. Одну подарила церкви, а с тремя другими просто не смогла расстаться. Дэвид так радовался их приобретению, так дорожил ими.
- И где же третья Библия? - спросил я.
- В маленькой гостиной, примыкающей к моей спальне. Я постоянно читаю эту Библию. Узнай об этом ретивые коллекционеры, они бы обезглавили меня за такое обращение с раритетом. Но та книга имеет для меня особую важность. - Мэри перевела взгляд на Дженну. - Впрочем, довольно о прошлом. Расскажите лучше о вашей очаровательной трехлетней малышке.
До сих пор Дженна сидела смирехонько и ковыряла в своей тарелке. Великолепие столовой потрясло ее не меньше, чем нас.
- В январе Дженне исполнится четыре, - сказала Кери.
- Мне будет вот столько! - с гордостью заявила Дженна и подняла растопыренную ладонь с загнутым мизинцем.
- Чудесный возраст! - воскликнула Мэри. - Тебе нравится новый дом?
- Мне нравится моя кровать, - с детской непосредственностью сказала наша дочь.
- Это первая кровать в ее жизни, - пояснила Кери. - На нашей прежней квартире спальня была настолько тесной, что детская кроватка туда не влезала. Дженне приходилось спать в колыбели. Знали бы вы, как она расстроилась, когда оказалось, что из всех детей в танцевальном классе она одна спит в колыбели!
Мэри сочувственно улыбнулась.
- Раз уж мы заговорили о танцах, - сказала Кери, поворачиваясь ко мне. - В следующую субботу у Дженны репетиция рождественского выступления. Ты сможешь присутствовать?
Я наморщил лоб.
- Едва ли. Сейчас субботы - самые напряженные рабочие дни. Помимо рождественских торжеств в декабре устраивают много свадеб.
- Самая горячая пора для вашего бизнеса, - улыбнулась Мэри.
- Да. А в январе наступает спад.
Хозяйка вежливо кивнула и повернулась к Кери.
- Я рада, что Дженне здесь понравилось. Кстати, вы не будете возражать, если вместо Ричарда я пойду с вами на репетицию?
- Это будет здорово! - воскликнула Кери, а Дженна заулыбалась.
- Значит, договорились. А для маленькой танцовщицы я сегодня приготовила шоколадный пудинг. Такой же, как делают на Рождество.
Дженна одарила Мэри нетерпеливой улыбкой.
- Как тебе не стыдно, Дженна! - одернула ее Кери. - Ты еще не доела обед.
- Она просто приберегла местечко для шоколадного пудинга, - улыбнулась Мэри.
Хозяйка извинилась, сказала, что вынуждена нас ненадолго покинуть, и ушла на кухню. Вскоре она вернулась с подносом, на котором стояли четыре хрустальные вазочки с дымящимся пудингом. Первой лакомство получила Дженна.
- Какой замечательный пудинг, - восхитился я, проглотив первую ложку.
- Вся еда прекрасная, - подхватила Кери. - Вы изумительно готовите.
Разговор на время замер, мы все наслаждались десертом. Дженна справилась с пудингом раньше взрослых.
- А я знаю, почему мухи прилетают в дом, - неожиданно провозгласила наша малышка.
Мы удивленно повернулись к ней.
- И почему же? - спросила Мэри.
- Они прилетают, чтобы найти своих друзей, - серьезным тоном произнесла Дженна.
Мы весело смеялись над ее словами, как вдруг она буквально сразила нас продолжением своих рассуждений:
- …и тогда мы их убиваем.
Мы с Кери переглянулись и вновь засмеялись.
- Ах ты, маленькая мыслительница, - сказала Мэри и обняла девочку. Потом хозяйка подняла бокал вина. - Я хочу сказать тост.
Мы с Кери тоже подняли свои.
- За новую дружбу и замечательное Рождество!
- За новую дружбу и замечательное Рождество! - повторили мы с Кери.
Остаток вечера прошел в приятных разговорах, часто прерываемых смехом.