На узкой стремянке, поднимающейся из цокольного этажа, застыл пожилой человек в робе, который придерживается за одну из металлических загогулин, украшающих элегантные перила по краям широких ступеней парадного крыльца. Задрав голову, он неотрывно смотрит в сторону распахнутой двери. Между ним и этой дверью, прямо на нижней ступеньке, лежит изрядно расплющенный шмат сырого мяса. Ступенька забрызгана кровью, и это внушает естественные опасения. Когда Олбан с Филдингом поднимаются по лестнице, человек оборачивается.
- Вы полицейские? - В его голосе слышится явное облегчение.
- Нет, - решительно отвечает Филдинг. - Мы родственники.
3
- Мужчины, Дорис! У нас в доме гости! К нам пожаловали мужчины!
- А? Что? На кого пожаловались? Как ты сказала?
- Мужчины, черепаха глухая! - прокричала снизу бабка Берил в надежде, что ее услышат наверху.
Двоюродная бабка Берил, маленькая и сухонькая, в свои девяносто лет обладала поразительно зычным голосом. На ней был выцветший синий комбинезон, а голову покрывал платок, завязанный узлом на лбу. Из-под платка выбивались седые космы. В руках она держала старую швабру с охотничьим ножом, угрожающе примотанным к рукоятке. При ближайшем рассмотрении можно было заметить, что обшлага ее комбинезона тоже примотаны клейкой лентой к голенищам черных резиновых сапог.
- Берил, что происходит? - спросил Олбан.
- Как отрадно тебя видеть, Олбан, и тебя, Филдинг! - приговаривала старушка, потрясая охотничьим ножом в опасной близости от гостей, отчего те попятились назад, когда она собиралась пожать им руки. - Заходите-заходите! Вы как раз вовремя. Тут полно беглецов. К оружию - и на помощь! Хотя нет, вы же мужчины, обойдетесь и без оружия.
С верхнего этажа продребезжал голос:
- Берил, кто там? С кем ты разговариваешь?
- Берил… - начал Олбан.
- Это мужчины, Дорис, молодые люди! Племянники! - прокричала наверх бабка Берил и повернулась к Олбану. - Ты что-то сказал, дружок?
- Тут у вас беглые арестанты?
- Если бы арестанты, дружок. Полдюжины мышей, а с ними Борис.
- Борис?
- Питон. Вообще-то он девочка, просто мы этого долго не знали, а кличка уже приросла, понимаешь?
- У вас сбежала змея? - забеспокоился Филдинг, косясь по сторонам. - Большая?
- Метра два с половиной.
- Е-мое, - пробормотал Филдинг, плотно сдвигая ступни.
- Что за выражение, Филдинг! - рявкнула бабка Берил.
Не сходя с места, Филдинг осмотрелся, схватил двоюродного брата за рукав и вытянул шею, приглядываясь к разнокалиберным цветочным горшкам и высоким вазам на изящных столиках. От лестницы отходил бесконечный, подозрительно темный коридор.
- Берил, это торговый агент?
- Да нет же, это… надо лучше слушать, дорогуша.
- Там… э-э-э… снаружи, у входа, валяется кусок мяса, - сообщил Филдинг, стреляя глазами по сторонам.
- Знаю, - сказала бабка Берил. - Мы хотели соорудить за окном ловушку, а мясо возьми да и выскользни. Потом вспомнили, что у нас после юбилея остались комнатные фейерверки, и решили дымом выкурить этих тварей на улицу, но все напрасно. Самая действенная мера - топать и кричать.
- Берил, немедленно доложи: с кем ты болтаешь? Не могу же я одна держать оборону до бесконечности!
- Ох, силы небесные! - воскликнула бабка Берил.
Она метнула швабру с кривым охотничьим ножом в сторону Олбана; тот отпрянул, но все же ухватился за палку. Почтенная старушка развернулась и с топотом двинулась вверх по широким деревянным ступеням.
- Завтра прямо с утра, - прокричала она вверх, - будем звонить доктору Маклафлину: видно, пора тебе удалять пробки из ушей!
На полпути она обернулась.
- Увидите мышь - пригвоздите к полу. Борис, конечно, предпочитает живьем, но сожрет и дохлую - голод не тетка.
- А со змеей-то как быть? - спросил Олбан.
- О, ради бога, Бориса не протыкайте. Просто схватите пониже головы, вот и все. Ничего страшного, если он обовьется вокруг руки. А вот если потянется к шее, надо его пожурить.
Бабка Берил скрылась за лестничным маршем, Олбан с усмешкой занес над головой импровизированную пику.
- Будет исполнено, - сказал он и, поймав на себе взгляд Филдинга, пожал плечами.
- Относись к нему как хочешь, - сказала мне Дорис.
- Уж будь спокойна, - ответил я.
- По-моему, славный, прямой парень.
- Сам-то, может, и прямой, а мозги набекрень!
Разразившись хохотом, бабка Берил запрокинула голову. Черный парик, увенчанный кокетливой шляпкой с пурпурными перьями, начал угрожающе съезжать на затылок, но стоило ей дернуть головой вперед, как он вернулся на свое законное место. Она протянула руку и с неимоверной силой вцепилась Олбану в предплечье.
- Там, наверно, осталось еще шерри-бренди.
- Спасибо, Берил, больше не могу.
- Тебе, милый мой, никто и не предлагает.
- Прошу прощения. - Олбан подкатил к себе сервировочный столик, отделявший его от Берил. - Позволь.
- Вот спасибо. Только совсем… а, ладно, как получится.
Бабке Дорис потребовалось какое-то время, чтобы оценить, а возможно, освежить в памяти этот розыгрыш, но потом она тоже разразилась громоподобным смехом. Закидывать голову слишком далеко назад она не могла. Вылетавшие у нее изо рта мелкие капельки слюны плясали в свете торшера, который, как и большинство ламп и светильников в этом доме, скрывался не то под шелковым шарфом, не то под прозрачной накидкой. Стены столовой, поражавшей высотой потолков и эркеров, были обшиты - Олбан в этом почти не сомневался - натуральным красным деревом. Присборенные лиловые шторы с фестонами спускались на тиковый паркет. Лишь один предмет выглядел диссонансом: белоснежный куб новехонькой, полностью подключенной посудомоечной машины "Бош", воцарившейся у выложенного дивными изразцами камина.
Переступив порог столовой, Олбан и Филдинг как по команде уставились на это новшество.
- Чтобы не бегать взад-вперед, - объяснила бабка Берил.
Старушки переоделись в допотопные вечерние туалеты - шелковые платья с длинным рукавом и глухим воротом - и по случаю приезда гостей открыли затхлую столовую, хотя молодые люди не прихватили с собой подобающей одежды. Филдинг, правда, надел темно-серый деловой костюм, а Олбан довольствовался свежей, хотя и неглаженой белой рубашкой, заправленной в относительно недавно выстиранные джинсы.
Кушанья, заказанные в китайском ресторанчике, доставил приветливый юноша по имени Синь, который по-свойски держался с Берил и Дорис. Сервировка стола по уровню намного превосходила китайские закуски в пластиковых контейнерах, но бабки признались, что выложили не самые лучшие приборы (ведь продаваемая на вынос еда зачастую содержит пищевые добавки, которые разъедают качественное серебро); в старом чулане, служившем винным погребом, Филдинг сам выбрал шампанское и вина - все отменного качества, кроме небезупречно закупоренной бутылки "La Mission Haut-Brion" урожая тысяча девятьсот пятидесятого года.
- Итак, Филдинг, - начала бабка Дорис, обращаясь к Олбану.
- Это Олбан, милая моя, - проинформировала ее Берил.
Бросив взгляд на Олбана, Берил только покачала головой. Филдинга в тот момент даже не было в комнате.
- Разумеется. - Дорис нетерпеливо отмахнулась.
Телосложением она была покрепче сестры - примерно как воробей против пеночки, но выглядела хлипкой, если не сказать дряхлой по сравнению с жилистой, сухощавой Берил. На голове у Дорис красовалась почти такая же шляпка, как у сестры, только с алыми перьями, а парик она выбрала белокуро-платиновый. Очки в суровой роговой оправе делали ее похожей, как она сама сказала, на Эдну Эверидж.
- Ну, Олбан, - продолжила она, - как ты поживаешь?
- Не лучше и не хуже, чем пятнадцать минут назад, когда ты, милая моя, в сотый раз задавала тот же вопрос, - ледяным тоном произнесла Берил.
- В самом деле? - Дорис поморгала за стеклами очков. - И что ты мне ответил, мальчик мой?
- Я ответил: спасибо, хорошо, - улыбнулся Олбан.
- Вот и славно, - сказала Дорис. - Повторенье - мать ученья, верно? Теперь-то уж точно запомню. Ха!
- Будем надеяться, - сказала Берил.
- Я что хочу спросить, - Дорис вдруг стала серьезной. - У нас еще остался персиковый шнапс?
- Вот, пожалуйста.
Олбан взялся за бутылку. Бабка Дорис умиротворенно ворковала, наблюдая, как струйка спиртного льется в ее бокал размером более ликерной рюмки, но менее стакана для хереса.
- Как я понимаю, - заговорила она, дождавшись, когда бокал наполнится почти до краев, - тебе дали отставку… эта… как ее…
- Отставку? - переспросил Олбан.
- Ну, ты знаешь, от ворот поворот… эта… - Она пошевелила тонкими, узловатыми пальцами. - Твоя… как ее… вылетело из головы…
- А, понимаю. Но у меня сейчас никого нет, Дорис. - Он с улыбкой поднял свой бокал. - Во всяком случае, ничего серьезного.
- А эта математичка? - вмешалась Берил. - Верушка. Милейшее создание.
- Согласен. Только она сама по себе, а я сам по себе.
- Правда? - Берил выразила искреннее удивление.
- Чистая правда. Мы еще в поиске.
Дорис поцокала языком.
- Такой видный парень. Девчонки небось штабелями к ногам падают. Подтверди, Берил.
- Подтверждаю, - сказала Берил.
Слегка нависнув над столом, Дорис понизила голос.
- Не пора ли прибиться к берегу? - подмигнула она.
- Для начала нужно нащупать твердую почву, - ответил в тон ей Олбан.
- "Нащупать"? - Дорис пришла в легкое замешательство и повернулась к Берил. - Что за грязный намек?
Оставив ее вопрос без внимания, Берил придвинулась поближе к Олбану.
- И постараться там не наследить, верно? - прыснула она.
- Уж не голубой ли ты, мальчик мой? - полюбопытствовала Дорис.
- Дорис, скажешь тоже! - возмутилась Берил.
- Вы с Филдингом, случайно, не того?.. - не унималась Дорис, совершенно сбитая с толку.
- Нет, Дорис, уверяю, ни он, ни я не имеем ни малейшего отношения к педикам.
- Ладно, - нахмурилась Дорис. - Но если что - мы вас в одну комнату поселим.
Олбан рассмеялся.
- В одном-единственном случае Филдинг может оказаться в моей постели: если Борис совершит очередной побег.
- Как ты сказал? - Дорис не на шутку встревожилась. - Борис опять?..
- Что касается Бориса - он, милая моя, у себя в террариуме, - громогласно заверила Берил. - А что касается Олбана - он не голубой!
- Вот как, - произнесла Дорис все с тем же недоуменным видом. - Что ж, оно и к лучшему. Ну, будем здоровы! - Она сделала изрядный глоток шнапса и легким движением промокнула губы салфеткой.
Наконец-то готово. Поначалу он решил, что все пойдет наперекосяк, потому что ближайшая розетка оказалась штепсельной - штепсельной! - но либо в доме были две независимые проводки, либо допотопные розетки остались на прежних местах после ремонта, потому что чуть дальше на стене обнаруживается нормальная сдвоенная розетка.
- Дамы и господа! - Филдинг хлопает в ладоши и распахивает двери столовой. - Добро пожаловать на презентацию!
- На презентацию? - переспрашивает Олбан, подталкивая старых перечниц к гостиной.
Но не тут-то было; Берил и Дорис колеблются в нерешительности, суетятся и топчутся на месте, собирая шали, сумочки, коробочки для лекарств, чехлы для очков и всякую всячину, а сами при этом без умолку болтают бог весть о чем, и племянники в конце концов берут их, как маленьких, за ручки, чтобы препроводить в гостиную, где Филдинг уже расставил стулья и водрузил на стол ноутбук с проектором, направленным на белое полотнище во весь оконный проем.
Усаживая дам, Ол смотрит на Филдинга.
- Ты действительно собираешься устроить презентацию? - спрашивает он таким тоном, будто это новый анекдот.
- А то! - отвечает Филдинг.
- И "пауэр-пойнт" используешь?
- Без него никуда.
- Нет, серьезно? С буллитами? - допытывается Ол, ухмыляясь от уха до уха.
- Естественно!
- Филдинг, - урезонивает его Ол, качая головой.
- А что такого? - спрашивает Филдинг, но Ол уже занят тем, что придвигает поближе какой-то столик, чтобы старушенциям было куда поставить напитки.
Когда Филдинг выключает верхний свет, комнату освещают только торшер в углу и луч проектора, направленный на белое полотнище.
- Эй, Филдинг, - окликает Берил, - это что за агрегат? - И показывает на проектор.
- Это проектор, бабушка Берил. Вот так.
Филдинг хлопает в ладоши; проектор, как театральный софит, озаряет его мягким светом. Он снимает пиджак, закатывает рукава рубашки и ослабляет галстук, чтобы выглядеть непринужденно. Или скорее по-дружески.
- Прежде всего хочу поблагодарить Берил и Дорис за чудесное угощение и потрясающее гостеприимство.
Это я хватил, думает про себя Филдинг, вспоминая, как давился китайской едой, против которой были бессильны даже вполне приличные напитки. Не важно. Льсти, чтобы заслужить одобрение. Старухи сыты-пьяны, сидят задницами на мягком.
- Полагаю, ни для кого не секрет, что семейной компании "Уопулд лимитед", а точнее, всей "Уопулд груп" недавно поступило…
- Мы будем смотреть слайды? - спрашивает Дорис, не обращаясь ни к кому в отдельности.
- Да, милая моя, - говорит Берил, - похоже на то.
- Строго говоря, это компьютерная презентация, - уточняет Филдинг, включая серебристую лазерную указку, вынутую из кармана. - Итак, как я уже говорил. "Уопулд компани лимитед". "Уопулд груп". И "Спрейнт". Корпорация "Спрейнт". Американская корпорация "Спрейнт". - Филдинг сжимает губы, опускает глаза, поворачивается в профиль к публике и начинает медленно прохаживаться, держа руки за спиной. Он представляет, что должен склонить на свою сторону суд присяжных. - Помню, когда я был…
- Значит, там компьютер? - спрашивает Берил, заглядывая под стол.
- Компьютер вот здесь, бабушка.
- Как, вот это?
- Да, именно.
- Надо же… Переносной?
- Можно и так сказать. Портативный компьютер, ноутбук, бабушка Берил. Так вот…
- Тогда почему он от нас отвернут? Мне же не видно телевизор, ну этот, экран. А тебе, Дорис, видно?
- Как ты сказала, дорогуша?
- Видно тебе экран? На этом агрегате.
- Мне… Думаю, он на месте.
- А тебе его видно?
- Ну, в общем…
- То есть плохо?
Что за ересь они несут?
- Простите, я не совсем… - начинает Филдинг, и тут до него доходит. - Ага, понимаю! Суть вот в чем. Компьютер сообщает проектору, что показывать на большом экране, вот здесь. На этом полотнище, видите? Вам не нужно сидеть перед монитором. У меня в руке небольшой пульт, с помощью которого я управляю показом. Все очень рационально, но это сугубо технические подробности.
- Небольшой пульт? - переспрашивает Берил, косясь на приспособление, которое Филдинг только что извлек из заднего кармана.
- Будем смотреть телевизор? - спрашивает Дорис.
- Милые дамы, это всего лишь техника. Суть в другом. - Филдинг бросает взгляд на Олбана, но оттого никакой поддержки: сидит себе нога на ногу и ухмыляется.
- Надеюсь, это не с моей кровати простыня! - говорит Дорис, глазея на полотнище экрана. - Ха-ха-ха!
Полный абзац, думает Филдинг.
- Смотрите, я вам сейчас кое-что покажу.
Он отступает в сторону, нажатием кнопки вызывает логотип компании, и на экране возникает картинка - стилизованное изображение коробки с игрой "Империя!", вокруг которой разбросаны фишки и карточки. Камера резко наезжает на поверхность доски, фокусируясь то на фишках, то на отдельных игровых полях.
- Вот это да!
- Ничего себе!
Филдинг улыбается. Наконец-то заинтересовались. В действительности это немногим более чем навороченный скринсейвер, но он показывает, как работает система.
- Умно, ничего не скажешь! - говорит Берил.
- Это фильм? - Дорис, как и прежде, озадачена. - Мы будем смотреть фильм? - Она наклоняется к Берил. - Ты же знаешь, я целый фильм не высижу, мне придется время от времени выходить.
Филдинг демонстрирует дагерротипный портрет своего прадеда, основателя компании Генри Уопулда, который благодаря бакенбардам выглядит весьма импозантно, как и подобает викторианскому джентльмену.
- Помню, когда я был… - снова начинает Филдинг.
- Смотри, Дорис! - восклицает Берил. - Старина Генри собственной персоной!
- Да нет, это просто слайды, - говорит Дорис. - А откуда они берутся?
- Неужели они внутри этого, как его, проектора? - спрашивает Берил.
- Нет, все данные - в компьютере, - отвечает ей Филдинг, храня самообладание. - Проектор отображает их на экране. Понимаете? А я контролирую показ при помощи пульта. Самое обычное… средство достижения цели. - Филдинг возвращает на экран логотип компании. - Видите?
- По второму кругу! - восклицает Дорис и наклоняется к Олбану. - Олбан, что это такое?
- Чудо техники, Дорис, - отвечает он ей.
- А ты так умеешь? - спрашивает она.
- Нет, это Филдинг у нас специалист. А я на побегушках.
- Ты - на поблядушках?
- На побегушках, Дорис! - хохоча, повторяет он в полный голос. - Вроде как помощник.
Но в понимании Филдинга это совсем не так. Помощник хренов, самодовольный кретин. К стулу прилип да еще зубоскалит. А Филдинг тем временем начинает потеть.
- Друзья мои, - говорит он. - Я понимаю, вся эта технология может показаться немного…
- Ну-ка, что тут такое? - спрашивает Берил и тянется к ноутбуку, чтобы исследовать его на ощупь.
- Берил! Пожалуйста, не… - начинает Филдинг.
Она оставляет компьютер в покое. А Филдинг, должно быть, случайно нажимает не на ту кнопку, потому что изображение коробки с игрой снова сменяется портретом Генри, а затем фотографиями разных знаменитостей за игрой в "Империю!": вот Бинг Кросби и Боб Хоуп с озадаченным видом сражаются в американскую версию игры; а вот знаменитый кадр в Балморале из старого телевизионного фильма про королевскую семью - на заднем плане видна игра; следом идет другой кадр, из сериала "Истэндеры" (упоминания названий не допускалось, но всегда можно крупным планом снять коробку или заставить одного из героев постоянно упоминать "эту игру, покорившую мир"). Дальше в течение нескольких секунд разворачивается новейшая электронная версия игры, за которой следует многоцветная, уходящая в правый верхний угол диаграмма прошлых объемов продаж с прогнозом на будущее. В общем, презентация Филдинга - на последнем издыхании.
- Извините. Извините. - Филдинг вздыхает и прокручивает изображения назад, к старому Генри.
- Опять Генри! - говорит Дорис. - Сдается мне, я его уже видела.