"Главное до частного сектора добежать, а там я скроюсь. Помоги Господи", – подумал я, смотря как параллельно мне, едет "Иж".
Перелетев поверх зелёной ограды, я пересёк проезжую часть, и забежал в переулок шириной полтора метра, может чуть больше. Бежал я долго, много раз, оглядываясь, но почему-то преследователи прекратили погоню. Может быть, из-за того, что не знали местности. Глупо, ведь они сидели у меня на "хвосте". Ещё немного и я уже бы сдался. Это точно. Дыхалка никудышная. И когда же я брошу курить?
Когда устал нестись, сел на корявое старое огромное бревно отдышаться. Надо мной пролетел вертолёт.
"Домой нельзя, к Тоне теперь тоже. А куда можно? Вот я попал! И за что мне такое наказание? Нет, я понимаю у каждого человека, наступает периодически чёрная полоса и этого никак не избежать. Но в моём случае... Чернющая. О-ой-й, – подумав, я закрыл глаза. – Надо будет обязательно позвонить Тоне... А откуда? Ближайший автомат на вокзале. Я посмотрел на часы. Скоро будет электричка на Пензу. И хрен с этими деньгами, прорвусь как-нибудь, нужно валить из этого города. Жаль только зазря тётю Нину побеспокою, а кто знал. И в милицию не пойдёшь, кассеты нет, да и какой толк от записи бы был. И на нашу милицию надеяться...".
Встал нехотя и пошёл в нужном направлении со всеми предосторожностями.
Я зашёл в серый одноэтажный вокзал. Пусто, если не считать работников касс, буфетчицы и бегающих котят. Подойдя к телефонному аппарату, бросил взгляд в окно: на привокзальной площади стояла кучка молодёжи. Тыкая, набрал номер.
– Да?
– Алло, Тоня, это Лёша. С тобой всё в порядке?
– Безусловно. Почему такой вопрос?
– Так просто.
– Ты ко мне придёшь?
– Даже не знаю. Может да, а может, нет.
– А я хочу, чтобы ты пришёл. Понятно тебе?
– Жди, – солгал я.
– А вспомнила. Я даже удивилась, когда они ко мне пришли.
– Кто они?
– Двое. С твоей работы. Тебя искали.
– Что они хотели?
Объявили о прибытии электропоезда на Пензу.
– О тебе спрашивали. Только я "не въеду", как они узнали, что ты мог бы быть у меня? Ты что, кому-то о нас на работе говорил?
– Нет. Ты лучше мне поточнее скажи, что они у тебя спрашивали?
– У меня ли ты? Где тебя найти? Придёшь ли ты ко мне? Про друзей твоих. Перед тем, как уйти, попросили позвонить им, в том случае если ты вернёшься. Вот и всё.
– Слушай Тонечка. Я влип в какую-то нехорошую историю. Подробности потом при встрече. Если вдруг они придут ещё раз к тебе, пожалуйста, не открывай им дверь. Это ради твоей безопасности. А лучше позвони им и передай следующее, будто бы я приходил на две минуты, и сказал тебе, что мне надо срочно "смыться" из города. Спросят, куда собрался. Скажешь в Саратов. Сделаешь?
– Нетрудно.
При виде подъезжающей электрички я повесил трубку на рычаг и торопливо вышел из здания вокзала на посадку.
Глава 18
Ночь давно расхаживала по миру, держа в объятиях мирно спавшую женщину. Её мужчина застрял в электронной паутине, смакуя чёрное кофе с сигаретой. Настольная лампа бросала на него свет, Евгений изредка поглядывал на утонувшую в сновидениях брюнетку, наполовину неприкрытую покрывалом, чьи длинные волосы веером рассыпались по подушке.
Прозвучал сигнал о пришедшем письме с высветившимся сообщением. Меньшиков немедля решил прочесть послание, в котором значилось: "Вам пришёл ответ на ваш вопрос: "Существует ли частная тюрьма?" от пользователя Судья".
"По-моему, они все частные", – гласил ответ.
Меньшиков торопливо застучал по клавишам.
"Поверь, ты ошибаешься".
Судья: "Я никогда не ошибаюсь, все тюрьмы в нашей стране принадлежат продажным комендантам. Они делают со своей вотчиной, что хотят, в обход государства. Теперь кто из нас ошибается?"
"Я не согласен, в государственной тюрьме хоть какой-то закон, но защищает скудные права заключённых. Кто даст гарантии, что содержатель собственной зоны не совершит самосуд?" – ответил пользователь Чума.
Судья: "Не неси ахинею, тебе прекрасно известно, каков у нас закон. Сажают только тех, кто не может откупиться, для остальных он не писан. Но даже к простым арестантам закон очень лоялен. Будь моя воля, я бы ужесточил его в десятки раз. Например, сотворил некий негодяй зло, попал под стражу, я бы заставил не просто сидеть, а ещё и самому выплачивать весь моральный ущерб потерпевшей стороне в течение всего срока. Мало того, надо ещё и родственников преступника заставить оплачивать его содержание в заключении, плюс большой штраф потерпевшим людям!"
Чума: "Это неправильно. Причём здесь родственники подонка?"
Судья: "А чтоб всем наука была!"
Чума: "Излишняя жестокость – не выход".
Судья: "Цель оправдывает средства, надо чтобы правосудия боялись, иначе мы просто никогда не искореним зло".
Чума: "Зло порождает – зло. В Китае, например за взятку расстреливают, но всё равно деньги продолжают брать!"
Судья: "Значит надо расстреливать и тех, кто даёт!"
Чума: "Ты предлагаешь безумие".
Судья: "Весь мир безумен, а я пытаюсь хоть как-то его вразумить".
Чума: "Что ты имеешь в виду?"
Судья: "Хочу, чтоб справедливость восторжествовала, хотя бы в отдельном городе".
Чума: "А ты, из какого города?"
Судья: "А ты?"
Чума: "Из Пензы".
Судья: "О-о-о! Знаю, бывал, хороший город, подчеркну даже – зелёный".
Чума: "Ну всё-таки, откуда ты?"
Судья: "Из Колымы. Будешь у нас, милости прошу в гости".
Чума: "Нет, уж лучше ты к нам! Но всё же, о какой справедливости ты говорил?"
Судья: "О моей".
Меньшиков задумался, закурил, а за окном барабанил дождь.
Возникла продолжительная пауза.
Судья: "Ты куда пропал? Тебя случайно не съела чума?"
Чума: "Чума мне не страшна, а вот твоя справедливость пугает".
Судья: "Ты, хлюпик несчастный, зачем тогда такой вопрос задавал? Ты что ожидал добросердечный ответ на серьёзный вопрос?"
Чума: "Помягче выражайся. Просто твоё мировоззрение я не могу воспринять, оно у тебя попахивает диктатом".
Судья: "Ты видно понятия не имеешь о несправедливости! Только с помощью тотального контроля можно её уничтожить!"
Чума: "Ты, пожалуйста, не корчи из меня младенца, я, знаешь ли, не первый день живу. У каждого из нас своё понятие о несправедливости. Моё заключается в том, что её уже нельзя повернуть вспять, невозможно изменить".
Судья: "Такого не бывает, нет на свете явления, которого нельзя было бы исправить. Если хочешь, то я могу тебе помочь".
Чума: "А кто ты такой? Всемогущий волшебник или Господь Бог? Отнять жизнь – ты легко можешь, а подарить новую судьбу тебе слабо?"
Судья: "Я могу хотя бы попытаться..."
Чума: "Попытайся хотя бы в себе хоть капельку человечности откопать!"
Судья: "По отношению к кому? К ублюдку, который сбивает невинного ребёнка на дороге и скрывается? А потом безнаказанно ходит себе по той же улице и радуется, что легко избежал наказания? Если б я мог, то возродил бы старые времена, когда был один вождь, когда был порядок. А то развели тут демократию, вот теперь получайте свободную Россию с бесконтрольной преступностью!"
Чума: "Ты псих! Ты ещё сталинские лагеря возроди".
Судья: "Если они помогут, то я воспользуюсь твоей идеей!"
Чума: "Всё я понял тебя! Никакой ты не судья, ты палач. Советую тебе сменить название и никогда больше не писать мне. Найди себе другого собеседника".
Судья: "А вот и нет, дорогой, мне понравилось с тобой общаться. Так что я не прощаюсь".
Чума: "Не смей!"
Судья: "До скорой встречи!"
Глава 19
Пенза. На транспорт денег нет, поэтому пошёл пешком коротким путём к центру. В пачке "Бонда" остались две сигареты это плохо.
На мосту остановился покурить. С этого места город красивый. Ко мне навстречу плыл речной трамвайчик. Удастся ли мне в этом году на нём покататься? Будем надеяться. Люди купаются в Суре, замечательно.
"Гм. Снова вертолёт. Чего они разлетались?" – подумал я.
Зашёл на центральный рынок. Толкучка. Не люблю этого. Всем подряд торгуют: вещи, обувь... Хочется новое всем купить, да не у всех есть возможность. Большая часть людей приходят лишь поглазеть, прогуляться, время убить. Смотришь: брюки, футболки, кепоны, имеется желание обзавестись покупкой, но... в следующий раз.
Вот иду и думаю, зря или в толк моя цель. Даст взаймы Макс по старой дружбе или культурно пошлёт. Он на рынке музыкальными дисками и фильмами торгует на пару с братом. Дела у них идут хорошо, раз новенькой "десяткой" обзавёлся. Не обеднеет же пару сотней, тем более, в долг. Когда-то я ему неоднократно давал безвозвратно деньги, правда суммы были маленькие, хватало лишь на сигареты или пиво, но если всё вспомнить и сложить наберётся, наверное, с "тыщонку".
Посмотрим, как он отреагирует. Да даже откажет, не беда. Просто вычеркну его из списка друзей, хотя за последние годы мы не очень-то общались. Так, созвонимся для приличия. Бывало, где-то случайно встретимся, пару минут общения, и каждый уходил по своим делам.
Конечно, можно было не идти занимать, а сразу, к примеру, к Женьке или на работу пойти часика полтора-два убив на маршрут. Но кто его знает, что меня там ждёт? Надо сначала позвонить, узнать, есть ли гарантии, что напротив не сидят те преследователи?
И потом, какая разница у кого одалживать, ведь по-любому верну. А пешком идти не хочется, к тому же сигареты и телефонную карточку надо купить, да желудок набить, с утра уже не ел.
Нашёл Макса, спросил, сразу же дал.
– Можешь не отдавать, – сказал он.
– Спасибо, конечно, но я верну на днях, – ответил я ему.
Заодно попросил его, чтобы он позвонил на работу напарнику Артёму со своего сотового: "А почему я, сам что ли не можешь?" – недоумевающе поинтересовался он.
– Так надо, – ответил я.
Позвонив, Макс сказал:
– Всё нормально.
– Слышь, дай-ка я ещё одному человеку звякну, можно?
– Без проблем, – ответил Макс.
Толяна я застал, но ещё минут пять, и он бы с женой ушёл в бассейн.
– Лёха, как ты свалил, где-то через полчаса приходил какой-то тип и интересовался тобой. Говорил, что учились вместе. Посидели мы, значит, поговорили, пропустили по стаканчику. Хороший мужик оказался. Я ему и сказал, где ты. А он к тебе не приезжал?
– Нет.
– Странно. Может сегодня или завтра нагрянет.
– Буду ждать. Как его хоть звали?
– Гоша.
– А-а. Гоша, да помню такого, – соврал я.
– Лёха, ну как она, хороша?
– Просто супер.
– Завидую я тебе.
– Не стоит. Скоро сам её испробуешь.
– Хорошо было бы.
Поблагодарив Макса, я пошёл в ближайшую чебуречницу. А оттуда к таксофону. На том конце провода абонент номера с видеокассеты не отвечал. Конечно, я мог до этого воспользоваться сотовым друга, но не хотелось наглеть, итак он согласился позвонить в одно место, потом разрешил мне. Надо совесть иметь.
"Завтра у Санька днюха, а подарка нет, – подумал я, повесив трубку. – Да ладно, не обидится. Объясню – поймёт. После подарю. Лучше поздно, чем никогда".
Подошёл к автобусной остановке. Народу было много. И куда ехать? Пойду лучше погуляю по Московской, загляну в магазины. Может, позже придёт решение?
У областного драмтеатра остановился изучить афиши и, просматривая от нечего делать фотографии, наткнулся на знакомое лицо, только на снимке оно было с усами и пышными бакенбардами. "Точно, он же в рекламе снимался", – вспомнил я. Если их убрать, то вылитый человек, который попросил меня отнести видеокассету в 11 канал. Двойник? Вряд ли. Близнец? Возможно. Если так и есть, то стоит с ним встретится и задать ему несколько интересующих меня вопросов, после которых настанет, может быть, прояснение. А если этот и тот одно и то же лицо? То каким образом и почему ввязался в эту историю актёр театра? Я бы понял ещё, если он являлся журналистом – от них этого можно ожидать. Что-то здесь пока я не вижу никакой связи.
Зайдя в театр, я узнал, что у Александра Петровича нет близнеца, и в данный момент он находится уже как неделю на юге в связи со смертью отца. Тогда кто же был тот темноволосый? Чтобы лично удостоверится в своих догадках, мне оставалось дождаться возвращения этого Александра Петровича, конечно, если удастся остаться целым и невредимым. Встречусь с ним, посмотрю в глаза и на все вопросы тут же найдутся ответы... а для положительного результата надо будет всего лишь немного надавить на него. И тогда всё станет ясно: или он слишком уж похож на того парня, или Александр Петрович и есть тот самый темноволосый с электрички, что мне подкинул большую проблему.
А вдруг актёр театра и мужчина из электрички, допустим, один и тот же человек. В таком случае встреча с Александром Петровичем не состоится, потому что, наверное, его нет в живых, судя по тому ужасному крику и выстрелу, что я слышал в вагоне. А если он убит, тогда почему же об этом не знают работники театра? Ведь весть о смерти Александра Петровича должна была обязательно до них дойти. Но этого не произошло. Значит "пугало" его не убил, а... только ранил. Если так оно и есть, то Александр Петрович, узнав, что я не передал видеокассету куда надо, захочет меня найти, чтобы забрать её. Пусть ищет. А при встрече всё ему объясню и вместо кассеты скажу то, что было там записано.
Я попал в тот же район, где жил мой друг Евгений. Но к нему не пошёл, а взял курс к Саньку. Он был дома.
– Давно тебя не видел. Проходи. А я то ожидал тебя увидеть только завтра.
– Ты один? – спросил я разуваясь.
– Сегодня да.
Саша Сухов был на полторы головы выше меня, коротко стриженый блондин, с узким отъевшимся лицом и серыми глазами, широкоплечий – заслуга постоянного плавания в бассейне. Жил холостой жизнью, без родителей, в собственном доме.
Я прошёл в зал, усевшись удобно в кресло, обратил внимание на раскрытый журнал для мужчин. С интересом взял его в руки и стал листать.
– Санёк, я чо к тебе пришёл-то. Мне сегодня где-то надо переночевать. Если я тебе не помешаю, может у тебя?
– Без базара. А ты у Женьки был?
– Сегодня нет.
– Я недавно к нему ходил. Его дома не оказалось.
– И куда же он интересно умотал?
– Понятия не имею. Но думаю одно из двух: или бухать, или к очередной бабе, – предположил Саша.
– Как жопой чувствовал, что не стоит к нему тащится. А журнальчик-то классный.
– Мне он тоже понравился. Знакомый дал почитать.
– Почитать или посмотреть?
– Почитать. Кстати, я тут один фильмец взял напрокат. Давай посмотрим.
– Давай.
После просмотра крутого боевика мы вкусно поели, при этом вливая в себя по пятьдесят грамм разбавленного спирта.
Вечер и начало ночи провели с ним у экрана монитора, играя в компьютерную игру, пока не уснули.
Утро началось с того, что я проснулся в обнимку с подушкой на полу. Осмотрелся. Санёк спал на животе, на диване. Я встал и первым делом отправился в туалет. Умывшись, налил себе рюмку оставшегося спирта, выпил, закусил грибами. Поискал глазами сигареты, пачки были пустыми. Пришлось закурить "хороший" бычок.
– С днём рожде-ния те-бя, – громко запел я, подходя к спящему другу. – С днём рожде-ния тебя, да-вай просы-пай-ся.
– Ммм, – Саша завозился. – Отвали.
– Ни фига себе, у него днюха, а он кричит "отвали"! Вставай и выпей первую вместе с добрым утром. Давай, давай, – и я ему протянул рюмку.
Он выпил.
– А закурить? – наивно спросил Саша.
– Не положено.
– Даже не верится, что тридцатник. Вот жизнь бежит.
– И я про то.
– Что у нас пожрать есть?
– То, что от вчерашнего осталось.
– Не-е, это я уже не хочу. А хочу я мясо, жаренное, порезанное большими кусками.
– И я б тоже не отказался.
– Тогда надо сгонять в магазин. К вечеринке-то всё равно надо будет подготовиться.
– И я про то, только вот тебя жду, когда ты поднимешь свою задницу с дивана.
– Сейчас, сейчас...
До начала праздника мы съездили на его "восьмёрке" в магазины, затарились необходимым, приехав домой, стали готовиться к вечеру. Пока я командовал на кухне, он "слетал" за двумя девушками, студентками ВУЗа, одна из которых должна была в этот знаменательный день быть моей. Но которая из них, я ещё не знал. Выбор предстоял при знакомстве. Как я понял со слов Саши, эти восемнадцатилетние красавицы относились к любительницам погулять. И после пятой дозы алкоголя сами раздвигают стройные ножки.
Он их привёз – одна лучше другой, если я был бы фотографом глянцевого журнала, то обязательно пригласил их на съёмки.
Таня – брюнетка с пухлыми губами. Катя – осветлённая, постриженная под мальчишку.
Мне больше всего приглянулась Катя. Её желанная фигура, причёска, васильковые глаза, запах духов – всё волновало.
На дне рождения были двадцать три человека. Мужчин, как всегда, соответственно присутствовало больше, чем девушек. Из-за чего у нас в компании произошла драка, которая не обошлась без моего участия и снималась на видеокамеру, есть в нашей компании один любитель, эдакое заснять.
Но до этого я разговаривал с Меньшиковым на улице.
– Рассказывай, – закуривая, сказал он.
– Ты не поверишь, какое они предприняли действие, чтобы меня разыскать. Они придумали, что будто меня ищет какая-то бабушка из Испании. Типа, я её единственный наследник. Но я не могу понять, откуда они взяли моё фото. Ведь они никак в тот момент не могли меня сфотографировать. Тем более фото как утверждает моя соседка, сделанное несколько лет назад. На ней я выгляжу молоденьким. Уже не стыковка фактов, это раз. Далее. Переночевав у Тони, возвращаюсь домой, в подъезде сталкиваюсь с соседкой, она сообщила о розыске. Я сразу прикинул, что по-любому кто-нибудь уже им позвонил. Что, мало кто знает меня? Я хоп, к пацанчику одному, попросил зайти ко мне, а сам на улицу вышел ждать сигнала. И представь, если бы я не предостерёгся, то точно бы попался в их лапы. К себе путь заказан, пришлось пойти к Тоньке, и что ты думаешь. Они и про неё узнали. Как? Допустим, неважно. Но так быстро! И на работе успели побывать. Осталось им только к Саньку наведаться, не удивлюсь если сегодня, или к тебе. А вот тебе и вторая странность. Про других они быстро вычислили, а твой адрес нет. Почему?
– Ну... не знаю, – ответил Женёк.
– Зато я знаю одно, – я на секунду замолчал. – Что тебе тоже их появления не избежать.
– Откуда такая уверенность?
– Просто... интуиция.
– Но если всё-таки так произойдёт, и они будут спрашивать о тебе, что им отвечать? – шутливым тоном спросил он.
– Для начала про кассету, мол, зря гоняетесь за ним, он от неё избавился, да и что там в ней интересного? Один только пензенский номер и то не помню. А спросят, где я могу скрываться, ответишь так: уехал в Саратов к Винни-Пуху мёд кушать. Понятно?
– Обязательно передам. Кстати, ты звонил по тому номеру?
– Конечно, и не один раз. Никто трубку не берёт.
– А сегодня?
– Да, утром.
– Может, ещё раз попробуешь? Вдруг ответят.
– Хорошо, только зайдём примем, закусим, шлюшек своих за попки ущипнём. И попытаем счастья, хотя зачем?