Вдоль всей подъездной дорожки играли на своих инструментах шотландские волынщики. Бирмингемский промышленник сэр Ангус Крокер с сыном Эдвардом приветствовал нас у дверей своего только что возведенного замка, словно парящего в небе - на самой вершине Красной горы. После краткой церемонии мэр разрезал ленточку, и толпа с благоговением совершила обзорную экскурсию по дому и парку. Не хочется злоупотреблять и без того заезженным словом "безупречный", однако все прочие выражения покинули голову вашего восхищенного репортера. В наш век неряшливых, кое-как слепленных, разлапистых построек с крышами набекрень, в наш век, когда стиль, мастерство и эстетика уступили место двум братьям-близнецам, хозяевам современной строительной промышленности - дешевизне и скорости, "Гребешок" гордо вознесся над городом как символ красоты и благородства человеческого духа, дань могуществу личности, способной создать красоту из камня и цемента, маяк, путеводная звезда, идеал, к которому все мы должны стремиться.
Может, под воздействием шотландского виски, которым обильно угощали в тот день, репортер изъяснялся чересчур патетично, однако все присутствовавшие на празднестве согласились, что "Гребешок" не только красив, но и прочен. "Простоит тысячу лет", - сказал один понимающий в строительстве человек.
"Гребешок" взлетел над городом, и другие удачливые бизнесмены начали строить себе дома, приглашая лучших архитекторов с пожеланием: "Сделайте мне что-нибудь в английском духе". Были разработаны планы жилых кварталов, посажены деревья, а улицы названы Эссекс, Карлейль. Стерлинг, Гленвью и Ганновер-Серкл: привезенные из Англии уличные фонари с круглыми желтыми головами стояли вдоль тротуаров. Вскоре были построены сотни огромных домов из красного кирпича, известняка и в стиле эпохи Тюдоров - с длинными подъездными аллеями, и очаровательные маленькие торговые городки - Крестлайн, Маунтейн-Брук, Хоумвуд и Инглиш-Виллидж - с небольшими элегантными магазинчиками, торгующими мебелью, серебром, тканями и фарфором, привезенным из Лондона или Котсуолда.
С тех пор как дом был построен, Ангус Крокер каждый день выходил посидеть на большущей каменной террасе и наблюдал, как в долине под горой прокладывают длинные, широкие авеню центра Бирмингема. Город вырастал не постепенно, а скачками. Каждый день все выше в небо взмывали небоскребы, и вот уже то, что прежде было сплошным темным лесом, усеяно новыми домами, и улицы протянулись насколько хватало глаз. С террасы он глядел через долину на дымовые трубы сталелитейных и металлургических заводов вокруг города - их густой оранжевый дым долетал до Теннесси и дальше. На его глазах из ничего поднялся волшебный город, чтобы стать великим южным центром современной индустрии.
У Ангуса в доме не было картин. Его любимыми картинами были очертания города на фоне неба, красные и рыжие полосы железной руды в горах и сияющие раскаленные докрасна реки железа и стали, что день и ночь вытекали из его заводов. В гостиной не было пианино. Биение пульса паровых двигателей, удары железа о железо, стали о сталь; свистки паровозов в ночи, приходящих и отходящих от Центрального вокзала, с вагонами, груженными углем и чугуном, - вот какой музыке - и только такой! - любил внимать Ангус Крокер.
В такие вечера Ангус жалел, что его отец и дед не видят, что Крокеру наконец удалось вылезти из холодных и грязных угольных шахт Данфермлина и навеки сбросить медный хомут крепостничества; что Крокер вскарабкался на вершину горы и построил замок в небе, как памятник всем прошедшим годам тяжкого труда, как дань стране, где человек, не владеющий ничем кроме мечты, может достичь успеха, превосходящего его самые безрассудные мечты.
Возможно, в глазах других то, что он сделал ради достижения этого успеха, может быть расценено как ужасное преступление, но, в отличие от своих предков, он оставит после себя Эдварду, своему единственному сыну, нечто осязаемое - огромный, жужжащий город, который он помогал возвести, громадное состояние и гордое имя. Ведь несмотря на угольную пыль и сажу внизу, на Красной горе воздух всегда свеж и чист.
Поздравляем всех
Конечно, Мэгги жалела, что отдала всю свою одежду, но, как выяснилось, это не составило и половину потерь. После встречи с миссис Далтон ей пришлось мчаться в город заново открывать банковский счет и восстанавливать кредитную карту, чтобы купить продукты, зубную пасту и щетку, мыло, шампунь и нижнее белье. Да еще телефонная компания содрала с нее кругленькую сумму за включение телефона.
Прежде чем рассказывать Этель и Бренде хорошие новости о "Гребешке", хотелось убедиться, что все в порядке и договор у нее на руках, чтобы они зря не растравили душу надеждами. Но, забегавшись по магазинам, она начисто забыла, что вчера было 4 ноября - день президентских выборов. Утром по дороге на работу она услышала по радио результаты и поняла, что Бренда будет вне себя от радости: ее кандидат победил.
Когда она прибыла на работу. Бренда еще не появлялась, но Этель сказала:
- Я, конечно, надеюсь, он окажется лучше, чем его предшественник, но что-то сомнительно. Последним хорошим президентом был Трумэн.
И Этель набросилась на свою любимую тему о политиках, обычно это длилось на пять минут дольше, чем о Голливуде. Мэгги терпеливо ждала, когда Этель закончит, а потом как можно небрежнее протянула ей подписанные бумаги.
- Это что? - спросила Этель.
- Да так, ничего, контракт на продажу "Гребешка".
Этель открыла рот:
- Что?! Когда ты успела?
Мэгги надеялась, что это не прозвучит как хвастовство, но не смогла удержаться:
- Позвонила другу и украла контракт у Бебс Бингингтон.
- Ты?
- Я!
- Поверить не могу! Йо-хоо! Это надо отметить. - Этель достала спрятанную в столе бутылку бурбона и лиловый пластмассовый складной стаканчик и налила себе. - За тебя, Мэгги, чертовка! - провозгласила она и опрокинула в себя бурбон.
Через несколько минут влетела запыхавшаяся Бренда, измотанная, но страшно довольная результатами выборов. Мэгги встала и обняла ее:
- Ой, Бренда, как здорово, я так за тебя рада. Твой кандидат победил.
- Спасибо. Ты не представляешь, каково это - так долго к этому идти и наконец дождаться, причем при жизни.
- Не представляю, но могу вообразить.
Мэгги ждала сколько могла, но через секунду не выдержала:
- Бренда, у меня тоже хорошие новости. У нас новый контракт на горе.
Бренда глянула на нее недоверчиво:
- Не может быть.
- Может! И не просто контракт, а контракт, который я украла у Бебс.
Бренда взвизгнула:
- Ну, девчонка, врешь!
- Не вру!
- Не врет! - сказала Этель и налила себе еще стаканчик. И, несмотря на то что пресвитерианка, добавила: - К черту тебя, Бебс!
Изложив Бренде все детали, Мэгги сказала:
- И угадай, что еще.
- Что?
- У меня ключи!
- Врешь!
- Не вру. Поехали. Этель, если кто-нибудь позвонит, скажи, что мы на новом объекте.
- Бальзам для слуха, - сказала Этель.
Когда они выходили из офиса. Бренда посмотрела на Мэгги и сказала:
- Это у тебя новый костюм?
- Да, новый. Решила кое-что прикупить.
- Можешь себе позволить, дорогуша. Когда мы продадим этот дом, мы разбогатеем.
Бренда болтала без умолку, пока они ехали через весь город.
- Поверить не могу, что ты перехватила этот контракт у Бебс.
Она повторяла это снова и снова, до самого "Гребешка". Дело в том, что Мэгги и сама никак не могла в это поверить.
Очень многие дома снаружи выглядят фантастически, а внутри - сплошное разочарование. Она надеялась, что в этот раз будет не так. Сердце у нее колотилось как бешеное, когда она поворачивала ключ в замке. Они вошли в холл. В воздухе витал сладковатый аромат дерева, а вовсе не тот запах времени и плесени, который ощущался почти во всех старых домах, где они бывали. Вспыхнул свет. Черно-белый мрамор под ногами - от лестницы до кухни. А лестница! Все как рассказывала миссис Робертс много лет назад: ступени, грациозно взбегающие на второй этаж, были сработаны из самого красивого белого мрамора в мире.
- Ух ты! - выдохнула Бренда.
Направо от холла - огромная гостиная с огромными застекленными раздвижными дверями, ведущими в кабинет. Налево - торжественный обеденный зал и библиотека. Мэгги едва сдержала слезы. Внутри дом выглядел точно так, как она себе представляла. Нет, он был даже прекрасней, если такое вообще возможно.
Ангус Крокер не пожалел денег на свой дом. Дверные ручки из лучшего хрусталя, и до сих пор каждая петля, каждый замок работали исправно и надежно.
Бренда заметила:
- Да, сейчас так не строят.
Они бродили по дому, включали свет, раздвигали шторы. Мэгги радовалась, что в отличие от других больших домов, где зачастую недостает уюта, здесь угаданы очень верные пропорции комнат, а стены, обитые деревом медового цвета, наполняют помещения живым теплом. Она такого не ожидала.
Выйдя через большие стеклянные двери в задней части дома на огромную каменную террасу, откуда открывался вид на город. Бренда сказала:
- Боже милосердный, а это зрелище на сколько тысяч потянет? Представляешь, каково сидеть тут вечером?
- Представляю.
Причем не раз.
Бренда оглянулась:
- Правда, не хватает Хейзел?
- Как всегда, - сказала Мэгги.
Кухня была большая, в старом духе, с полукруглыми стойками из нержавейки и шкафчиками до потолка с дверцами из граненого стекла. Рядом - комнаты для слуг и лестница, ведущая в спальни на втором и третьем этажах. Как агент по торговле недвижимостью, Мэгги знала, что такие кухни и ванные комнаты из белого мрамора некоторым могут показаться слишком уж старомодными, и заранее паниковала при мысли, что кто-то начнет что-то здесь менять. Она бы не стала. Для нее побывать в этом доме - все равно что оказаться в прошлом. Было в этом какое-то волшебство. Как будто она попала в прелестный старый английский фильм. И не нужно думать, как представить этот дом в лучшем свете. Он и так идеален.
Поскольку "Гребешок" никогда не выставлялся на продажу и никакой статистики по нему не было, они приступили к обычной процедуре - подсчету и замеру комнат. Помимо помещения для слуг, они насчитали пять ванных комнат, гостиную, библиотеку, столовую и шесть спален. От комнаты к комнате Мэгги все больше влюблялась в дом. Ковры, обои, простая и прочная, но изящная мебель, сдержанные краски, диванчики, обитые ситцем в цветочек, - все подобрано со вкусом. Даже книги на полках. Их не декоратор какой-нибудь покупал ради обложек, эти книги читались. Закончив со спальнями на третьем этаже, они собрались спускаться, и тут Бренда заметила в конце коридора дверь. Узкая, темного дерева лестница вела наверх, на чердак. Мэгги поискала выключатель, но не нашла.
- Что наверху?
- Не знаю, но вдруг там летучие мыши поселились. Давай подождем, завтра туда сходит инспектор.
- Разве тебе не охота увидеть весь дом целиком?
- Охота, но быть покусанной вампирами не слишком приятно.
- Да брось, никто тебя не покусает, топай за мной. - Бренда выхватила из сумки фонарик и пошла по узкой лестнице.
- Бренда, давай подождем.
Но Бренда рвалась увидеть все.
- Не бойся, трусиха.
- Хорошо, но если на нас нападут летучие мыши, виновата будешь ты.
Лестница упиралась еще в одну дверь. Бренда попыталась открыть ее, но, к облегчению Мэгги, дверь была заперта.
- Все, Бренда, пошли вниз.
Но Бренда сунула Мэгги фонарь и сказала:
- Подержи-ка.
- О господи…
Мэгги стояла и держала фонарь, пока Бренда не перепробовала все ключи из связки миссис Далтон. К счастью, ни один не подошел. Но радовалась Мэгги рано. Бренда выудила из сумки отвертку и принялась ковыряться в замке.
- Не ломай дверь, подожди до завтра.
Но Бренду разве остановишь.
- Отойди! - И она со всей силы двинула по двери бедром.
Раздался громкий хруст.
Мэгги спросила:
- Что это было?
Бренда не шевелилась, потом сказала:
- Не знаю. Надеюсь, не моя кость. Не хотелось бы угрохать все сбережения на новый сустав.
- О боже. Больно где-нибудь?
Бренда прислушалась к себе.
- Нет, нигде не больно.
И, повернувшись другим боком, снова долбанула по двери. На этот раз шурупы в ржавом замке поддались и дверь со скрежетом открылась ровно настолько, чтобы Бренда смогла просунуть туда руку. Попыталась нащупать выключатель, но тщетно. Тогда она отобрала фонарик у Мэгги, велев:
- Стой здесь.
Мэгги не особо хотелось торчать одной в темноте.
- Бренда, лучше не ходи туда.
Но Бренда уже протиснулась в дверь. Оглядевшись, она увидела большое занавешенное окно. Потянула за шнур - и шторы вместе с карнизом рухнули на пол, подняв облако пыли и страшный грохот.
- Ух ты! - воскликнула Бренда.
Мэгги крикнула из-за двери:
- Что случилось? Ты цела?
- Да, цела и невредима. Шторы только упали.
Когда пыль осела. Бренда огляделась. Комната оказалась почти пустой, лишь простенький стул, столик у окна и два гигантских, в человеческий рост, чемодана в углу. Бренда посветила вверх и по углам, после чего крикнула Мэгги:
- Никаких летучих мышей. Входи.
- Приятная комната. - Мэгги подошла к окну и выглянула в сад. - Ох, отсюда весь двор виден. Я бы сделала здесь кабинет, а ты? Назвала бы бонусной комнатой.
Бренда не ответила, она разглядывала чемоданищи.
- Ты только погляди на размеры этих монстров. Высотой с меня. Представь, как с такими в самолет попытаться войти. Гляди-ка, на них еще адрес сохранился. - Бренда вынула из сумки небольшую метелку из перьев и смела с чемоданов пыль, чтобы прочитать большую, выцветшую желтую наклейку.
КОМУ:
Мистеру Эдварду Крокеру,
Поместье "Гребешок",
1800 Крест-роуд, вершина Красной горы,
Бирмингем, штат Алабама
ОТ КОГО:
Мисс Эдвина Крокер,
1785 Уайтхолл, Лондон, Великобритания
ПРОСЬБА НЕ ОТКРЫВАТЬ ДО ПРИЕЗДА
2 июня 1946
Мэгги подошла к чемоданам.
- Боже правый, интересно, что в них.
- Как раз собираюсь выяснить. - Бренда снова полезла за отверткой. - Говоришь, миссис Далтон ничего из вещей не нужно? Если найдем что-нибудь стоящее, всегда можем продать, а деньги отдать на благотворительность, правда?
- Ну… да, в общем, но все-таки не стоило бы открывать, пока не спросим разрешения.
- Да не волнуйся, ей на это плевать. - Бренде удалось вскрыть все четыре замка, и чемоданы-шкафы открылись. Один из них был заполнен женскими вечерними платьями, а второй - мужскими костюмами для деловых встреч.
- А-а, ерунда, просто тряпки, - сказала Бренда.
Но Мэгги с интересом перебирала платья в чемодане с женской одеждой.
- Боже, какая красота! Большинство наверняка прямиком из Парижа!
Бренда сняла одно с плечиков. Увы, вещи были не по размеру обеим, слишком маленькие. Потом Мэгги открыла один из небольших ящичков сбоку и нашла пару черных тапочек с бисером и такие же туфли.
- Надо же. Отличные костюмы для театра, раз они не нужны миссис Далтон.
- Прекрасно, - сказала Бренда. - Но прежде чем ты все раздаришь, давай поглядим, нет ли там чего-нибудь еще.
Пока Мэгги разглядывала платья. Бренда перебирала мужские костюмы. И вдруг отпрыгнула:
- Ой!
Мэгги оглянулась:
- Что? Нашла что-нибудь?
Бренда только молча таращила глаза и тыкала пальцем.
- Ой, - только и могла сказать она.
- Да что такое?
Мэгги подошла взглянуть, на что показывает Бренда. В этот самый миг луч золотистого полуденного солнца ударил в окно и будто прожектором высветил то, что находилось внутри чемодана. Увиденное испугало Мэгги чуть не до смерти. Среди мужских костюмов на вешалке аккуратно висел человеческий скелет, облаченный в шотландский парадный костюм - клетчатая юбка и лента. Одна рука, вернее, кости одной руки непринужденно засунуты в карман черного бархатного пиджака.
Мэгги вцепилась в руку Бренды:
- Господи, он что, настоящий? Не может быть!
- Вот уж не знаю, но сейчас выясню. Отойди. - Бренда шагнула к чемодану и ткнула скелет отверткой, сталь явственно стукнула о твердую кость. Бренда с воплем выронила сумку. - Чееерт, да, настоящий. Бежим!
И они с грохотом скатились по узкой лестнице. На первом этаже Мэгги, отдышавшись, сказала:
- Надо присесть.
- Я думала, меня удар хватит. - Бренда тяжело дышала. Она вытянула руку: - Ты глянь, аж мурашки, я вся трясусь. Если не съем кусок пирога или еще чего, грохнусь в обморок. А шоколадка скорой помощи наверху осталась, в сумке. Сгоняешь за ней?
Мэгги поежилась:
- Я? Нет, спасибо, я туда не вернусь. Какая еще шоколадка скорой помощи?
- Неважно. - Бренда шлепнулась на диван и принялась обмахиваться подушкой. Мэгги рухнула на стул напротив.
- Я же говорила, не надо туда подниматься. И почему ты никогда не слушаешься.
- Откуда мне было знать, что там мертвец?
- Хотя бы чемоданы не надо было… - Внезапно Мэгги умолкла на середине фразы и прижала ладони ко рту. - Боже мой.
- Ага, конечно, "боже мой". Эта хрень смотрела прямо на меня.
- Нет, Бренда. Я серьезно.
- О чем ты?
Тогда Мэгги произнесла страшное слово:
- СКАНДАЛ.
Бренда перестала обмахиваться. Все их мечты о больших, жирных комиссионных растаяли в воздухе. Обе достаточно долго работали в торговле недвижимостью, чтобы знать: народ не слишком стремится покупать дома, где обнаружены мертвые тела. И уж не передать, насколько крепко это отразится на цене.
- Ну все. Прощай, мечта моя, телевизор, - взвыла Бренда.
Мэгги затрясла головой:
- Просто поверить не могу. Ну почему именно в этом доме?
- Что же теперь делать?
- Не знаю, - вздохнула Мэгги. - Наверное, прежде всего - звонить в полицию. Ох, какой кошмар, оказаться замешанными в таком деле! Газеты раздуют бог весть что. Кто станет посылать кому-то мертвое тело?
- Ты меня спрашиваешь? Откуда мне знать.
- И что вообще оно делало в чемодане?
- Может, зайцем ехало?
- Без билета?
- Ну да. Может, беднягу просто забыли выпустить из чемодана.
Мэгги рылась в сумке.
- Где же телефон… а, вот. Бренда, позвони сама. Я слишком нервничаю. Только постарайся не называть наших имен, если получится.
- Ладно, постараюсь. - Бренда неохотно взяла телефон. - А что сказать-то?