Церера видела, что Танос продолжает тянуть, пытаясь извлечь лезвие из головы росомахи. Но меч не поддавался. Он уже получил три оружия на поле: трезубец находится на другой стороне арены, щит от него слишком далеко, а меч застрял в черепе росомахи. Церера знала, что правила запрещают бросать ему четвертое оружие.
Она задержала дыхание. Воин приближался. Теперь он слишком близко. Она сделала шаг вперед.
Все еще пытаясь извлечь меч, Танос посмотрел на Цереру широко распахнутыми от страха глазами, на его лице читалось отчаяние.
Он думал, что умрет.
А Церера ничего не могла сделать, чтобы это предотвратить.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Закричав, Танос отчаянно потянул меч, застрявший в черепе росомахи, но как бы сильно он ни старался, меч не поддавался на ни дюйм. Услышав шаги приближающегося воина, он оглянулся и увидел, что его враг находится всего в десяти метрах от него. Его жизнь зависела от извлечения меча, поскольку он знал, что безоружный воин – мертвый воин.
Встревоженный Танос посмотрел на Цереру, хотя знал, что на поле уже находятся три вида оружия, и если она бросит еще одно, ее накажут.
Церера подняла ладонь и направила на него. Услышав свист, когда его враг опустил свой меч, Танос почувствовал, словно какая-то мистическая сила вернула меч в его руку.
Потрясенный тем, что произошло, но не имея времени, чтобы подумать об этом, Танос развернулся и покатился по земле, и меч воина промахнулся всего на дюйм. Рев толпы достиг неистовой точки, прежде чем перейти к статическому гулу.
Танос быстро вскочил на ноги, после чего услышал, что Люсиус кричит о помощи. Увидев, что соперник находится всего в нескольких метрах, Танос бросил быстрый взгляд в строну и увидел, что Люсиус лишился оружия, а его оруженосец лежит лицом вниз на красном песке.
"Брось мне что-нибудь! Что угодно!" – крикнул Люсиус Церере голосом, полным ярости. – "Сделай это немедленно или я заживо сдеру с тебя кожу".
Когда Танос снова обратил свое внимание на врага, он мельком заметил, что Церера бросила Люсиусу два кинжала. Но на смену его раздражению пришла тревога, когда он увидел, что воин метнул в него копье.
Когда копье приблизилось, Танос сжал вокруг него кулак, остановив его от проникновение в свое сердце, после чего развернул копье и метнул обратно в воина, пронзив его в бедро как раз туда, куда и целился.
"Танос! Танос! Танос!" – кричали зрители, поднимая в воздух кулаки.
Воин поднялся на ноги, застонав от боли, держась за ногу, из которой торчали копье.
Увидев возможность для себя, Танос побежал за спину воина, ударил его по голове рукоятью меча, из-за чего тот потерял сознание.
Тем не менее, не успел Танос посмотреть на короля, чтобы тот признал его победу, его окружил Люсиус, и вдруг воин Люсиуса атаковал Таноса, вынуждая его продолжать сражение.
"Подлец Люсиус подговорил своего воина атаковать меня", – подумал Танос.
Именно это он и подозревал: Люсиус напрочь лишен чести.
Сражаясь с новым соперником, Танос увидел, что Люсиус медленно направился к железным воротам.
"Выпусти меня или я убью тебя, найду твою семью и стану мучить их до смерти!" – крикнул Люсиус.
Танос услышал, как ворота с грохотом открылись, толпа освистала Люсиуса.
"Танос!" – крикнула Церера, подняв два кинжала.
Конечно. Он сильно устал и нуждается в оружии полегче. Он кивнул ей, и она бросила ему кинжалы.
Танос сразу же ударил воина в грудь, из-за чего тот отлетел назад. Но, обладая безупречным равновесием, воин упал на ноги и атаковал Таноса с мечом в руке. Он бросился вперед, направив меч в Таноса, но Танос отскочил в сторону.
Пока они двигались вокруг арены, Танос заметил, что мало-помалу его враг наливается усталостью, его грудь тяжелела с каждым вздохом, его движения замедлились. Его план работал. Он не хотел убивать этого человека, нет, он хотел только лишить его сил, чтобы вырубить его, как и предыдущего соперника.
Когда Танос приблизился к своему щиту, он поднял его с земли и бросил в лицо воина. Воин безжизненно упал на землю, и впервые с того момента, как Танос вошел на арену, зрители молчали.
Тяжело дыша, Танос окинул взглядом стадион, ожидая решения короля в надежде на то, что тот не отдаст приказ убить соперника, который лежит без сознания.
Тем не менее, судя по тому, что Танос знал о кровожадном монархе, он опасался того, что Король Клаудиус заставит его сделать то, чего он с таким усилием старался избежать – убить воина.
Король бросил на Таноса сердитый взгляд, словно он не признавал, что сражение окончилось в пользу Таноса. Напряжение между этими двумя было ощутимым, весь Штад лишился всех звуков. Поднявшись со своего места, король подошел к краю платформы, протянув руку и вытянув большой палец в сторону.
В конце концов, король поднял палец вверх с хмурым взглядом, и зрители взорвались аплодисментами.
Танос не мог поверить своим глазам. Они с Церерой выжили. Они выжили!
Танос повернулся к Церере, чувствуя, как капли пота падают с его волос на лицо. Он кивнул и, когда она улыбнулась, словно только в это мгновение победа стала полной.
Танос удивленно смотрел на нее. Она спасла его жизнь несколько раз и сделала это непостижимым ему образом.
Впервые с момента их первой встречи он начал задаваться вопросами.
Кто же она?
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
По щеке Цереры катилась слеза, пока ее пальцы осторожно скользили по оружию, лежащему на столах на тренировочной арене. В сумерках она слышала смех и музыку, доносящиеся из открытых окон дворца. Все члены королевской семьи внутри этих высокомерных стен праздновали сегодняшнюю великую победу. Из-за этого она почувствовала себя как никогда одинокой. Церера очень скучала по своим братьям, по отцу, своему дому, по Рексусу. Ей снова стало грустно из-за матери, которой у нее никогда не было.
Церера помедлила и прислушалась к ветру, вздыхающему в деревьях. Подняв голову вверх, она увидела несколько звезд, мерцающих ей сверху. Она вдохнула свежий воздух, в ноздри ей ударил аромат роз и лилий. Тишина была желанным другом после рева толпы в Штаде. Даже если бы ее пригласили на пир, она не стала бы принимать приглашение, не имея желания взаимодействовать с этими напыщенными членами королевской семьи, поздравляющих друг с друга с победой в сражении, которую одержали они с Таносом.
Танос. У нее все внутри сжалось при мысли о том, что он даже не удосужился встретиться с ней после Убийств. Он не сказал ни "спасибо", ни "хорошая работа". Но Церера напомнила себе, что она не нуждается в его одобрении или похвалах. Ей никто не нужен.
Расстроенная из-за того, что позволила себе нелепую меланхолию, Церера вытерла слезы с щек, подняла копье и направилась в центр тренировочной арены.
Замахнувшись копьем над головой, Церера начала кружить его, пока не услышала свист. Затем она метнула его в тренировочный манекен, ударив его прямо в центр самого маленького круга. Церера улыбнулась.
Чувствуя себя значительно лучше, Церера снова направилась к столу и выбрала меч, напоминающий ее собственный, чье лезвие было тонким и длинным, а рукоять – из бронзы и золота.
Бросившись вперед, Церера представила, что атакует труса Люсиуса, ее меч двигался с ловкостью, ее внимание и гнев были направлены на воображаемого врага.
"Твои движения должны быть легкими".
Церера подпрыгнула.
"Атакуй и защищайся".
Она сделала выпад.
"Будь подвижной, как вода, и сильной, как гора".
В ней звучали слова ее тренеров во дворце. Именно это она практиковала часами, месяцами и годами.
"Я думал, что после сегодняшнего дня ты упадешь в кровать и уснешь крепким сном".
Церера резко обернулась и увидела Таноса, который вышел из-за ивы с улыбкой на губах.
Церера опустила меч и повернулась к нему, ее щеки вспыхнули от смущения. Она увидела на нем свободную льняную рубашку с открытой шеей, его лицо обрамляли темные локоны. В эту минуту Церера попыталась его возненавидеть.
Но по какой-то причине у нее потеплело на сердце от его присутствия.
"Могу сказать то же самое и о Вас", – сказала Церера, подняв бровь, в надежде на то, что он не заметит, как колотится ее сердце.
"Я собирался, но потом услышал, что на тренировочной арене под моей комнатой кто-то находится".
Церера посмотрела на балкон башни, его дверь была открыта, и красные занавески танцевали на ветру.
"Прошу прощения, что потревожила Ваш сон, милорд", – сказала она, посмотрев на него.
"Танос, пожалуйста", – попросил он, поклонившись ей, не отрывая от нее взгляд.
Танос улыбнулся и сделал шаг ближе к ней.
"На самом деле ты не потревожила мой сон. Я покинул пир как только смог, чтобы найти тебя, и тогда увидел тебя со своего балкона", – признался он.
"Почему Вы искали меня?" – спросила Церера, пытаясь не обращать внимание на нервную энергию, пульсирующую в ней.
"Я хотел поблагодарить тебя за сегодняшний день", – сказал он.
Церера минуту смотрела на него непонимающим взглядом, пытаясь удержаться за гнев по отношению к нему, но он быстро таял.
"Каким блестящим мастерством ты владеешь", – заметил Танос. – "Тебя хорошо обучили".
Церера не призналась в том, что она переодевалась мальчиком, тренируясь с воинами во дворце. Он может донести на нее. А донесет ли? Они могут быть союзниками на арене, но в реальном мире они – враги.
"Мой отец – кузнец", – сказала Церера в надежде на то, что он больше не станет спрашивать о ее обучении.
Танос кивнул.
"И где он сейчас?" – спросил он.
Церера опустила глаза, мысль о том, что ее отец находится за сотни миль отсюда, была для нее невыносимой.
"Ему приходится работать далеко от дома", – прошептала она.
"Мне грустно это слышать, Церера", – сказал Танос, делая шаг ближе.
Церера хотела бы, чтобы он оставался подальше, потому что, когда он так близко, было сложно считать его своим врагом и презирать его.
"А что насчет твоей матери?" – спросил Танос, пристально глядя на нее.
"Она пыталась продать меня в рабство", – призналась Церера, посчитав, что не будет никакого вреда, если она расскажет ему правду о своей матери.
Танос кивнул и сжал губы.
"Мне жаль", – сказал он.
Цереру раздражало то, что он извиняется за это. Принц. Частично вина лежала и на нем за то, что ее отцу во дворце платили не достаточно и ему пришлось искать работу в другом месте.
"Как Ваши раны?" – спросила она, подойдя к столу и положив на него меч, надеясь перевести разговор на более безопасные темы.
"Они затянутся", – сказал Танос, последовав за ней.
Встав рядом с ней, скрестив руки, он минуту рассматривал ее лицо.
"Как ты это сделала?" – спросил Танос.
"Что?" – спросила Церера.
"Сегодня на арене. Сначала ты бросила мне щит. Я никогда не слышал, чтобы росомаха, да и любое другое животное, могли дышать огнем".
Церера пожала плечами.
"Я слышала о росомахах от своего отца", – солгала она.
"Потом мой меч… он застрял в черепе росомахи", – сказал Танос, прищурившись. – "Ты подняла руку и меч оказался в моей руке с этой силой.."
"Я ничего не сделала!" – прервала его Церера, отступив назад, опасаясь того, что он набросится на нее.
Танос посмотрел на нее добрыми глазами и покачал головой.
"Ты хочешь сказать, что мне померещилось?" – спросил он.
Церера избегала вопроса. Он пытается загнать ее в ловушку? Ей нужно тщательно выбирать слова, иначе ее бросят в темницу за попытку обвинить его во лжи.
"Я определенно не знаю, о чем Вы говорите", – сказала она.
Танос сдвинул брови на переносице и открыл рот, чтобы заговорить, но вместо этого сделал шаг ей навстречу, положил руку ей на плечо и провел ладонью по ее руке.
По ней пробежала дрожь удовольствия, и она возненавидела свое тело за такое предательство.
"Не важно", – сказал Танос. – "Все равно спасибо. Твой выбор оружия имел большое значение".
"Да, может быть, Вы бы опалили свои чудесные волосы, если бы я не предложила меч", – сказала Церера с усмешкой, пытаясь перевести разговор в шутку.
"Ты считаешь мои волосы чудесными?" – переспросил Танос.
У нее перехватило дыхание, она не понимала, как такой дерзкий комплимент мог сорваться с ее губ.
"Нет", – ответила Церера достаточно резко, скрестив руки на груди.
Его губы тронула улыбка.
"Что ж, значит я тоже не нахожу твои глаза прекрасными", – сказал он.
"Значит решено".
Танос кивнул и Церера подошла к иве.
"Уже поздно", – сказала она.
"Может быть, проводить тебя до дома?" – спросил Танос, снова последовав за ней.
Церера опустила глаза и покачала головой.
"Или, может быть, тебе нужно место, чтобы остаться?" – спросил Танос практически шепотом.
Могла ли она сказать ему правду? Она понимала, что если не сделает этого, то ей придется спать на улице каждую ночь.
"Да", – призналась Церера.
"В стенах замка для тебя нет места, но если ты пойдешь вниз по тропе к колодцу, то увидишь там пустой летний домик. Ты можешь там поселиться".
Танос указал на небольшой дом, скрытый за деревьями, покрытый лозой.
"Это будет замечательно", – сказала Церера.
Танос взял ее за руку и уже собирался пойти вместе с ней, как из-за кустов вышла девушка. Она показалась Церере красивой – со светлыми волосами и карими глазами, с нежной, как шелк, кожей, ярко-алыми губами. На ней было белое шелковое платье и, когда до Цереры долетел ветер, она уловила аромат роз.
Чувствуя себя немного неловко, Церера вынула свою руку из руки Таноса.
"Здравствуй, Стефания", – сказал Танос, и Церера ощутила в его голосе легкое раздражение.
Стефания улыбнулась Таносу, но, когда ее глаза остановились на Церере, она нахмурилась.
"Кто это у нас здесь?" – спросила она.
"Это Церера, мой оруженосец", – ответил Танос.
"И куда ты идешь со своим оруженосцем?" – спросила Стефания.
"Это не твое дело", – ответил он.
"Я уверена в том, что Король Клаудиус будет рад узнать, что ты встречаешься с девчонкой-оруженосцем поздно ночью, сопровождая ее в неизвестном направлении", – сказала Церера.
"Я уверен, что король так же обрадуется, узнав, что ты бродишь по дворцу поздно ночью в ночной сорочке, без сопровождения своих служанок", – огрызнулся Танос.
Стефания подняла нос вверх, развернулась и исчезла, вернувшись обратно во дворец.
"Не обращай на нее внимания", – сказал Танос. – "Она просто расстроена из-за того, что я отказался жениться на ней"
"Это она?" – спросила Церера.
Танос не ответил на ее вопрос, он просто выставил свой локоть, снова предлагая ее сопроводить.
"Возможно, она права. Может быть, это неподобающе", – заметила Церера.
"Глупости", – сказал Танос, после чего помедлил, а потом усмехнулся и добавил:
"Если ты тоже так не считаешь?"
"Разумеется, нет", – ответила Церера, и ее щеки покраснели.
Когда она вложила свою руку под его локоть, чтобы доказать свою точку зрения, ее разозлило то, что ощущение ей понравилось. Церера тут же укрепила свою решимость не позволить очаровательному принцу добраться до ее сердца.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Стоя на вершине холма с видом на Куморлу, столицу Хэйлона, отдаленного острова в Мазеронианском море, сердце Командира Акилы парило от радости, пока он наблюдал за тем, как статую Короля Клаудиуса сбрасывают вниз. Он вдохнул воздух, и его наполнило сладкое чувство справедливости, когда из замка короля поднялся дым в лазурное небо над городом.
"Справедливость", - думал Акила. Сегодня, наконец, торжествует справедливость. Все до последнего члена королевской семьи заперты внутри этого отвратительного здания с семью шпилями, и теперь они сгорают заживо.
Ветер врезался в его броню, пока он смотрел на тысячи людей на холме, чьи красные флаги развевались на дело революции. До наступления сумерек он поведет их в битву, которая, наконец, освободит их от тысячелетий угнетения. Его грудь наполнилась гордостью.
Люди Хэйлона достаточно настрадались из-за правления короля-тирана. Они платили немыслимые налоги, отправляли своих лучших воинов в Делос и склоняли головы перед десятками тысяч солдат Империи, которые сновали по улицам днем и ночью. Всю свою жизнь Акила был свидетелем того, как они насиловали женщин и их дочерей, как избивали и арестовывали детей. Молодых людей заставляли целые дни работать на королевских полях, откуда они возвращались с рубцами и удрученными взглядами. Он знал, что им уже давно следует отвоевать свою свободу и вернуть себе свои жизни.
К нему приблизился гонец.
"Западная Куморла в безопасности, сэр", – сообщил он.
"А солдаты Империи?" – спросил Акила.
"Сбежали на восток".
"Сколько погибло граждан?"
"Пока три сотни".
Акила сжал кулаки. Это было меньше, чем он ожидал, но каждая потерянная жизнь грузом ложилась на его совесть – умирал очередной сын или дочь, мать, брат, сестра, отец, защищая свободу своей земли.
Акила отпустил гонца и подал сигнал своему лейтенанту объявить о последней волне народного ополчения. Они загонят в ловушку захватчиков у западного входа и поступят с ними с той же обходительностью, с какой они обращались с народом. После этого останется немного, и это доставит Акиле огромное удовольствие.
Акила повел своего коня вперед, ведя лейтенанта и его людей в бой. Он поскакал вниз с холма и через северные ворота города, мимо проходов с блаконами, закрытых гостиниц и запертых на замок рабочих лачуг. Он проехал мимо семей, которые сгорбились в углу, мимо детей, которые лежали лицом вниз на каменных улицах, мимо лошадей, которые скакали без всадников. Народное ополчение следовало на Акилой без городских стен, скрываясь за окопами в ожидании тысяч солдат Империи, чтобы вскоре убежать через ворота и попытаться укрыться в гавани.
Этим утром Акила сказал своим людям, что ни один не должен сбежать, он приказал сотням людей стоять на страже в доках. Если хоть один солдат сбежит, это будет означать, что до Делоса дойдет слух и тогда король отправит десятки тысяч солдат Империи в Хэйлон.
Минуты проходили за минутами, пока они не прождали целый час, когда наступили сумерки.
Затем вдруг Акила увидел, как первый солдат Империи выехал на коне с флагом Империи.
"Долгие годы Королю Клаудиусу!" – крикнул солдат.
В грудь ему вонзились три пылающие стрелы.
Солдат упал с коня в канал под мостом.
За ним последовали еще трое солдат Империи, которые тоже упали, проезжая через ворота.
Затем солдат за солдатом начали проезжать через городские ворота, и началось жестокое сражение.
Акила возглавил путь свирепым боевым криком, когда опустилась ночь. Все мужчины вокруг него теряли жизни ради свободы – свободы, которую они никогда не увидят, но которую, может быть, увидят их дети.