Мы все улыбнулись. Я не нашелся что сказать. Рядом с Поупом сидел Мэрион Фэй, маленький, скучающий. Он лишь кивнул мне.
- Вы играете в рулетку? - спросил теннисист. - Тедди у нас aficionado.
- Я попытался выработать свою систему, - сказал Тедди. - У меня была теория насчет номеров. Но математика не для моего низкого интеллекта. Я нанял статистика, чтобы он попытался выстроить мою теорию в нечто понятное. - Он снова широко улыбнулся мне. - Вы штангист? - спросил он меня.
- Нет. А что - похоже?
Мой ответ почему-то очень их развеселил. Поуп, теннисист и Мэрион Фэй - все долго смеялись.
- Я вот могу согнуть железный прут, - сказал мне Тедди. - Если он, конечно, достаточно тонкий. Я занимаюсь штангой, чтобы не полнеть. А то я стал такой толстый. - В подтверждение своих слов он ущипнул себя за живот и захватил кусочек кожи не толще карандаша. - Мерзость какая.
- Вы, по-моему, в хорошей форме, - не очень убежденно сказал я.
- О нет, я рыхлый, - возразил Поуп.
- Штанга испортила тебе удар справа, - заметил теннисист.
Тедди Поуп пропустил это мимо ушей.
- Я вижу, вы летчик, - сказал он. - Это правда, что большинство людей вашей профессии только и знают, что пить да заниматься сексом? - Он откинулся на спинку кресла и устремил взгляд в небо. - О, вот это красотка, - отметил он прошедшую мимо девушку. - Хотите с ней познакомиться? Мэрион говорит, что вы из стеснительных.
- Я справлюсь.
- Почему бы тебе не помочь ему, Тедди? - не без издевки заметил Мэрион.
- Я только помешаю, - сказал Поуп.
- Да садись же, - сказал теннисист.
- Нет. Дело в том, - объяснил я, - что я обещал принести кое-кому выпить.
- Возвращайтесь к нам, когда там наскучит, - сказал Тедди.
Под другой юккой ко мне подошел маленький лысый мужчина в небесно-голубом костюме для тропиков, ведя за руку высокую рыжую девицу.
- А-а, вот я вас и нашел, а то упустил было, - быстро произнес он. - Разрешите представиться. Я Банни Зарроу, возможно, вы слышали обо мне. Агент актеров. - Очевидно, я с удивлением посмотрел на него, так как он добавил: - Я видел, вы разговаривали с мистером Тепписом. Могу я спросить, о чем вы говорили?
- Он хотел знать мое мнение по поводу одной картины.
- Интересно. Это для него необычно. А как вас зовут?
- Джон Ярд, - сказал я.
- Вы, как я понимаю, на контракте?
- Конечно.
- Ну, контракт иногда можно ведь подправить. Хотелось бы мне вспомнить, где я встречал ваше имя. Сейчас для этого, я бы сказал, не время и не место, но надо нам с вами пообедать и все обсудить. Я позвоню вам на студию. - И, указав на девицу, добавил: - Познакомьтесь с Кэнди Бэллу.
Девица зевнула и попыталась изобразить улыбку. Она была очень пьяна.
Банни отвел меня в сторонку.
- Я хочу дать вам номер ее телефона. Она очаровательная общительная девчонка. - И он подмигнул. - Рад оказать услугу. Если б я не был так загружен работой, я оставил бы ее номер себе, но нехорошо держать только для себя такую девчонку. - Мы вернулись к Кэнди Бэллу, и он соединил наши руки. - Вот что, детки, я уверен, что у вас много общего, - сказал он и оставил нас стоять друг против друга.
- Хотите потанцевать? - спросил я рыжеволосую.
- Только не паникуй, красавчик. - Она произнесла это словно пароль, затем, широко открыв глаза, уставилась на меня. - А ты на какой студии?
- Это была шутка, Кэнди, - сказал я.
- Ты подшутил над Зарроу, да?
- Точно.
- А чем ты занимаешься?
- Да ничем, - сказал я.
- Значит, нищий. Я могла бы догадаться. - Она закачалась под мелодию румбы и отчаянно зевнула. - Ох, лапочка, - произнесла она слегка срывающимся голосом, - будь классным мальчиком, помоги добраться до уборной.
Выполнив эту миссию, я оказался в компании всего лишь очередного стакана и в этот момент увидел входившего Айтела. Рядом с ним шла девица. Я понял, что это Илена.
Глава 9
Ее можно было назвать почти красавицей. У нее были рыжевато-каштановые волосы и кожа теплых тонов. Она шла, выставляя напоказ свое тело, а меня всегда влекло к таким девчонкам с первого года службы в авиации, когда на танцах для военных я сдвигал на лоб пилотку и пытался скоростью движений приманить такую добычу, как Илена. Хотя губы ее были слишком ярко накрашены, а туфли на высоченных каблуках, какие носят модели, она казалась деликатной и очень гордой. Она держалась так, словно была высокого роста, а ее вечернее платье без бретелек обнажало красивые округлые плечи. Лицо, не отличавшееся мягкостью, было в форме сердечка, с нежным ртом и подбородком, разрез ноздрей тонкого длинного носа создавал представление о том, как они могли раздуться. Муншин плохо описал ее.
Вот только чувствовала она себя неловко. Глядя на то, как Айтел ведет ее в гущу гостей, я подумал, что она напоминает мне зверька, готового броситься наутек. Их появление смятением пробежало по собравшимся, и лишь немногие при виде Айтела знали, как себя с ним вести. Несколько человек улыбнулись и даже поздоровались, были такие, что лишь кивнули, и гораздо больше было тех, что отвернулись, но я чувствовал, что все они боятся. И пока не узнают, почему Айтел приглашен на прием, будут паниковать, опасаясь, что любое их поведение может быть ошибочно истолковано. Это было так безжалостно - то, что Айтел с Иленой прошли через весь зал и никто к ним не присоединился; а он остановился наконец у свободного столика возле бассейна, отодвинул стул для Илены, посадил ее и сел сам. Глядя на них издали, я порадовался, что Айтел умудрился придать себе скучающий вид.
Я подошел к их столику.
- Могу я к вам присоединиться? - не без чувства неловкости спросил я.
Айтел тотчас наградил меня благодарной улыбкой.
- Илена, познакомься с Серджиусом, он тут самый хороший человек.
- Прекратите, - сказал я и повернулся к ней. - Извините, не расслышал вашей фамилии, - сказал я.
- Эспосито, - пробормотала Илена, - это итальянская фамилия.
Голос у нее был хрипловатый и на удивление низкий, куда менее привлекательный, чем лицо, но в этом голосе чувствовалась скрытая сила. Мне в детстве доводилось слышать такие голоса.
- Верно, она похожа на модель Модильяни? - восторженно произнес Айтел. - Я знаю, Илена, тебе говорили это не раз.
- Да, - сказала Илена, - кто-то однажды мне так сказал. Собственно, сказал ваш друг.
Айтел пропустил мимо ушей ссылку на Муншина.
- Но вот откуда у тебя такие зеленые глаза? - не отступался он.
С того места, где я сидел, мне видно было, как пальцы его барабанят по колену.
- О-о, это я унаследовала от мамы, - сказала Илена. - Мама у меня наполовину полька. Так что я на одну четверть полька и на три четверти итальянка. Оливковое масло и вода. - Мы все несколько натянуто рассмеялись, а Илена смущенно передвинулась на стуле. - Смешно, - сказала она.
Айтел, делая вид, будто изучает зал, спросил:
- Чего, по-твоему, не хватает этому приему?
- Чего же? - спросил я.
- "Американских горок".
Илена так и прыснула. Она смеялась красиво, обнажая белые зубы, но слишком громко.
- Ой, до чего смешно! - сказала она.
- А мне нравятся "американские горки", - продолжал Айтел. - Когда поезд в первый раз ухает вниз. Точно разверзается черная пропасть смерти. Ничто не сравнится с этим.
И он целых две минуты говорил об "американских горках", а по глазам Илены я понял, что он живо заинтересовал ее. Он был в хорошей форме, Илена же была хорошей слушательницей, заставлявшей его раскрыться. Я начал думать, что она совсем не глупа, хотя, когда обращаешься к ней, отвечает либо смехом, либо коротенькой фразой. Но об уме говорило то, как она слушала. На ее лице отражалось все, что говорил Айтел, а его понесло.
- Это подтверждает одну мысль, которая много лет назад владела мной, - сказал он. - Человек садится на поезд в "американских горках", чтобы испытать определенные эмоции, и я подумал, не так же ли обстоит дело, когда заводишь роман. В молодости я думал, как это мерзко, даже грязно, когда мужчина, считая, что он влюбился в девчонку, говорит ей то же, что говорил до нее другой. А ведь на самом деле ничего противоестественного тут нет. Люди по-настоящему верны лишь тем чувствам, которые пытаются в себе возродить.
- Я в этом не уверена, - сказала Илена. - Такой мужчина, по-моему, ничего не испытывает к женщине.
- Наоборот. Он обожает ее в тот момент, когда ей это говорит.
Это сбило ее с толку.
- Я хочу сказать, - прервала она его, - понимаете… это… ох, сама не знаю. - Но остановиться она уже не могла. - Между ним и женщиной не возникает внутренней связи. Он безразличен.
Айтелу явно понравилось то, что он услышал.
- Вы правы, - отступил он. - Это, наверное, доказывает, что я безразличен к людям.
- Не может быть, - сказала она.
- Именно так. - Он улыбнулся, как бы заранее предупреждая ее. Этому наверняка трудно было поверить. Глаза его горели, он наклонился к ней, даже волосы его были словно наэлектризованы. - Не судите по внешнему виду, - продолжал Айтел. - Я могу, например, рассказать вам…
И умолк: к нам направлялся Муншин. Лицо Илены стало каменным, а Айтел натянуто заулыбался.
- Не знаю, как тебе это удалось, - прогремел Колли, - только Г.Т. сказал, чтобы я подошел к тебе и поздоровался. Он хочет потом поговорить с тобой.
Поскольку все мы молчали, Муншин тоже умолк и уставился на Илену.
- Как поживаешь, Колли? - наконец произнес Айтел.
- Бывали дни и получше. - Он утвердительно кивнул. - Много лучше, - добавил он, продолжая смотреть на Илену.
- Разве ты не хорошо проводишь время? - спросила она.
- Нет, я отвратительно провожу время, - ответил Муншин.
- Я хотела найти твою жену, - сказала Илена, - но не знаю, как она выглядит.
- Она где-то тут, - сказал Муншин.
- А твой тесть? По-моему, ты сказал, что он тоже тут.
- Не все ли равно? - произнес Муншин со слезой в глазу, словно на самом деле хотел сказать: "Настанет день, когда ты прекратишь меня ненавидеть".
- Конечно, все равно. Я вовсе не хочу ставить тебя в неловкое положение, - сказала Илена, с трудом сдерживаясь. Это позволило предположить, какой она бывает во время ссоры.
- Я сегодня познакомился с Тедди Поупом, - встрял я в разговор, не придумав ничего лучше. - Что он такое?
- Могу дать тебе полное представление о нем, - живо откликнулся Айтел, - он снимался в нескольких моих картинах. И знаешь, я считаю его по-настоящему приличным актером. Со временем он может стать даже очень хорошим.
В этот момент прелестная блондинка в светло-голубом вечернем платье подошла сзади к Муншину и руками прикрыла ему глаза.
- Догадайся, кто это? - низким грудным голосом произнесла она.
Передо мной был маленький вздернутый носик, подбородок с ямочкой и пухлый рот - все это я не раз видел. Взглянув на Айтела, она состроила гримасу.
- Лулу, - сказал Муншин и привстал, не зная, улучшило ли ситуацию ее появление или ухудшило. Он по-отечески обнял Лулу, улыбаясь Илене и Айтелу, а свободной рукой, видимой только мне, похлопал Лулу по спине, словно давая ей понять, что лучше им больше не обниматься.
- Мисс Майерс, мисс Эспосито, - ровным тоном произнес Айтел, и Лулу кивнула Илене.
- Колли, надо поговорить, - сказала Лулу. - Я непременно хочу кое-что тебе рассказать. - И она с милой улыбкой заметила Айтелу: - Чарли, ты толстеешь.
- Присаживайся, - предложил Айтел.
Лулу села рядом с ним и попросила Муншина сесть с другой стороны.
- Кто-нибудь представит мне авиацию? - спросила она, глядя на меня, и, когда меня представили, принялась изучать мое лицо. Я заставил себя так же в упор смотреть на нее, но это стоило мне усилий. - Какой ты красивый мальчик, - сказала Лулу Майерс, которой самой было немногим больше двадцати.
- Великая женщина! - сказал Муншин. - Какой язычок!
- Не хотите выпить? - спросил я Илену.
Она не произнесла ни слова с тех пор, как появилась Лулу, и теперь по сравнению с Лулу уже не казалась такой привлекательной. Возможно, сознавая это, она нервно, изо всех сил теребила заусеницу у ногтя.
- О да, я хотела бы выпить, - сказала Илена, а когда я поднялся, Лулу протянула мне и свой стакан.
- А мне принеси маленький мартини, хорошо? - попросила она, обратив на меня взгляд фиалково-голубых глаз.
Я понял, что она нервничает не меньше Илены, но только проявляется это иначе: она сидела, чуть развалясь, - этому я научился в летной школе. Когда я вернулся, она разговаривала с Айтелом.
- Нам не хватает тебя, старая перечница, - говорила она. - Я ведь могу напиться только с тобой, Айтел.
- Я дал зарок не пить, - сказал с усмешкой Айтел.
- Значит, не хочешь пить со мной, - сказала Лулу, бросив взгляд на Илену.
- Я слышал, ты собираешься замуж за Тедди Поупа, - сказал в ответ на это Айтел.
Лулу повернулась к Муншину.
- Скажи Г. Т., чтобы он прекратил барабанить об этом, - сказала она и, швырнув сигарету на пол, быстрым нетерпеливым движением ноги растерла ее.
Я успел увидеть ее ноги в маленьких серебряных туфельках. Эти ноги были не менее знамениты, чем абрис ее рта, - они всплывали в памяти с сотен - или с тысяч? - фотографий.
- Вот что, Колли, говорю тебе: эту трепотню пора прекратить.
- Успокойся, куколка, - с робкой улыбкой произнес Муншин. - Кто заставляет тебя что-либо делать?
- Я за то, чтобы Лулу вышла за Тедди, - протянул Айтел.
- Чарли, ты склочник, - поспешил сказать Муншин.
Мы с Иленой переглянулись. Она очень старалась включиться в разговор, переводя взгляд с одного говорившего на другого, и заставляла себя улыбаться, чтобы не выглядеть ничего не понимающей. Я, наверное, выглядел так же. Мы сидели на противоположных флангах, как бы обрамляя разговор точно подставки для книг.
- Я вполне серьезно, - сказала Лулу. - Можешь передать это мистеру Т. Я лучше выйду замуж за этого красивого мальчика. - И она пальчиком указала на меня.
- Вы еще не сделали мне предложения, - сказал я.
Илена рассмеялась с таким удовольствием, будто сама это сказала. Рассмеялась опять слишком громко, и все посмотрели на нее.
- Не паникуй, красавчик, - весомо произнесла Лулу, на что не способна была рыжеволосая Кэнди Бэллу. Она показала всем нам пустой стакан и, опрокинув его, вылила последнюю каплю на пол. - Мне грустно, Колли, - объявила она и положила голову Муншину на плечо.
- Я видел твою последнюю картину, - сказал ей Айтел.
- Правда, я в ней ужасна? - Лулу состроила гримасу. - Они меня просто губят. А ты как считаешь, Айтел?
Он неопределенно улыбнулся.
- Мы с тобой потом об этом поговорим.
- Я знаю, что ты скажешь. Я переигрываю, да? - Она подняла голову с плеча Колли и ущипнула его за щеку. - Ненавижу быть актеркой. - И почти без передышки спросила: - А вы что делаете, мисс Эспосо?
- Эспосито, - поправил ее Айтел.
- Я… - неуверенно произнесла Илена, - я была чем-то вроде танцовщицы, пожалуй, можно так сказать.
- А теперь работаете моделью? - спросила Лулу.
- Нет… я хочу сказать, никоим образом… - Илена не была совсем уж беспомощна. - Занимаюсь то одним, то другим, - наконец выжала она из себя. - Кому охота быть тощей моделью?
- Конечно, - произнесла Лулу и снова обратилась ко мне: - А вы - новая веревочка на потрепанном воздушном змее Айтела?
Я почувствовал, что краснею. Она атаковала так стремительно, что нечего было и ждать паузы, все равно как посреди исполнения музыкального произведения.
- Говорят, Чарли, тебе конец, - перескочила на него Лулу.
- Обо мне, безусловно, говорят всякое, - сказал Айтел.
- Не так много, как ты думаешь. Время бежит.
- Обо мне всегда будут вспоминать как о твоем бывшем втором муже, - растягивая слова, произнес Айтел.
- Правильно, - сказала она. - Когда я думаю о Чарли Айтеле, я всегда после фамилии ставлю двойку.
Айтел весело улыбнулся.
- Когда вздумаешь надеть медный кастет, Лулу, дай знать. На секунду все застыли, затем Лулу улыбнулась.
- Прости, Чарли, прости меня. - И, повернувшись к нам, своим хрипловатым голосом, который так мило сочетался со светлыми волосами и голубыми глазками, объявила: - Я видела сегодня в газетах жуткую свою фотографию.
- Лулу, - поспешил вставить Муншин, - мы можем это исправить. Фотографы скоро начнут работать.
- Я не желаю, чтоб меня снимали с Тедди Поупом, - заявила Лулу.
- А кто тебя заставляет? - спросил Муншин.
- Никаких трюков, Колли.
- Трюков и не будет, - пообещал Муншин, вытирая лицо.
- Почему ты так потеешь? - спросила Лулу и вдруг вскочила. - Джей-Джей! - воскликнула она и распахнула объятия.
Подошедший к нам Дженнингс Джеймс, обхватив ее, прижал к своему тощему телу, подражая медвежьему объятию Муншина.
- Моя любимая девочка! - произнес он звонким голосом южанина.
- Ну и сволочную же штуку опубликовал ты про меня позавчера, - сказала Лулу.
- Милочка, ты стала параноиком, - сказал ей Дженнингс Джеймс. - Я написал это как объяснение в любви. - И он кивком поздоровался с нами. - Как поживаете, мистер Муншин? - сказал он. После путешествия в уборную он, казалось, ожил.
- Присаживайтесь, Джей-Джей, - предложил Муншин. - Это мисс Эспосито.
Дженнингс Джеймс церемонно поклонился ей.
- Люблю итальянок, мисс Эспосито, они держатся с таким достоинством. - И веснушчатой рукой пригладил свои рыжие волосы. - Долго вы с нами пробудете в Дезер-д'Ор?
- Я уезжаю завтра.
- Ну нет, - вырвалось у Айтела.
- Впрочем, возможно, и нет, - поправилась Илена.
Официант принес мороженое. Оно уже таяло на блюдах, и только Илена взяла себе порцию.
- Это так называемое мягкое мороженое, верно? - заметила она. - Я слышала, оно самое дорогое. - Все недоуменно переглянулись, и Илене явно захотелось что-то еще добавить в подтверждение своих слов: - Не помню, где я это слышала, но я, безусловно, видела рекламу мягкого мороженого, а может, я его ела, не помню.
Айтел пришел ей на выручку.
- Правильно. "Дювонс" рекламируют как талое мороженое. Я сам его ел. Но по-моему, это не "Дювонс", Илена.
- Да, конечно, я знаю, что это не то, - поспешила она сказать.
Джей-Джей снова повернулся к Лулу.
- Милочка, мы готовы сниматься. Фотографы наконец набили себе животы, и все ждут тебя.
- Что ж, пусть подождут, - сказала Лулу. - Я хочу еще выпить.
- Мистер Т. специально просил меня найти тебя.
- Пошли же, - сказал Муншин, - все.
По-моему, он включил в приглашение Илену, Айтела и меня, чтобы не дать возможности Лулу заявить, что она хочет остаться с нами. Поднявшись с кресла, Муншин взял ее под руку и, обходя площадку для танцев, повел вдоль бассейна к фотографам, сгруппировавшимся у камеры из папье-маше. Мы с Джей-Джеем завершали колонну.
- Эта дамочка Эспосито, она, я слышал, девчонка Муншина, - заметил он.
- Не знаю, - сказал я.