Он заплатил какую-то совершенно неразумную сумму в кассе внизу и на него завели карточку. Потом, после приема, он еще всучил врачу несколько сот рублей и нисколько не жалел об этом. Тот, даже для вида не попытавшись поотказываться, взял купюры, и потом дал ему свою визитную карточку, сказав звонить, если будут какие-то проблемы:
– Сюда или в другую поликлинику. Там я работаю в другие дни. Телефон указан ниже...
Замелькацкий кивнул и убрал карточку в черный кожаный бумажник. К концу приема настроение его взвинтилось до непредвиденно замечательного уровня.
Прием у врача чем-то напоминал предшествовавшее ему интервью в агентстве по трудоустройству.
– Расскажите мне свою жизнь... – с этого спокойно и серьезно начал врач. Только что Замелькацкий не таясь и совершенно не стесняясь обрисовал ему в нескольких откровенных фразах свою проблему (все дошло до той точки, когда было уже не до стеснения). Врач этому рассказу абсолютно не удивился, воспринял его так, как если бы Замелькацкий пожаловался на беспокоивший его насморк. Уже одно это невероятно ободрило пациента.
– Что рассказать? – тем не менее проговорил он, едва сдерживая радостное волнение ("Этот мне поможет! Поможет! Все будет в порядке!").
– Все... Что вас беспокоит? Какие у вас проблемы...
– Я же сказал вам.
– Это я понял... Но ведь есть же что-то еще, кроме этого, как вы выражаетесь, неприличия...
Замелькацкий, который неожиданно испытал кайф от этой возможности выговориться, выложил все, что было на душе, выболтал такие вещи, о которых, кажется, до прихода в этот кабинет и не думал вовсе.
Например, он сказал врачу, что в последнее время очень плохо питался, поскольку "неурегулированы финансовые отношения с бабушкой": в эти дни у бабки стеснялся много есть, да и она кормила его одной манной кашей, сам продуктов не покупал и ничего не готовил, денег ей так до сих пор и не дал, потому что она ничего не просила, а он все как-то не собрался раскрыть бумажник... Да и потом, сколько дать?.. Он, хоть и взрослый уже, можно сказать, мужчина, у родителей столовался бесплатно.
Потом начал говорить врач. Всего, что он сказал ему, Замелькацкий не запомнил, – разговор был длинным, долгим и все детали, разумеется не могли остаться в памяти. Да и с какого-то момента он не пытался запоминать детали, понял со слов врача главное: все, случившееся с ним банально, просто, объяснимо. А значит – поправимо без всяких сомнений...
– Вы оказались в карьерном тупике... Вполне возможно, что это и послужило отправной точкой. Скорее всего... Потому что больше я не нахожу в вашем рассказе таких моментов... А поверьте мне: даже гораздо менее серьезные ситуации могут отражаться на нервной системе... Плюс обидные замечания сестры... Сколько ей лет?
– Мы почти ровесники.
– Вот видите, видимо вы с ней дружны и для вас важно ее мнение.
– Да.
– А между прочим, все это ерунда, скажу вам, как человек, который по роду своей деятельности выслушивает многие истории, вы ни в чем не виноваты – сейчас это типичная ситуация. Трудно устроиться на хорошую работу, тем более, что та, которая у вас была – не так плоха. Фирмы мелки, неустойчивы. Какие перспективы могут быть у их сотрудников, куда там расти?!.. А заниматься своим бизнесом... Каким бизнесом может заняться молодой человек, если у него нет родственника – миллионера или важного чиновника. Пирожками у метро торговать?..
Врач, кстати, сказал Замелькацкому, что сейчас к нему приходит очень много молодых, вроде бы вполне здоровых людей, Одни из них неудовлетворены своей карьерой, другие – не имеют личной жизни, проводя дни напролет в офисе. У всех одно и то же: депрессии, неврозы, головные боли...
– Да! Да! И головные боли у меня часто случаются! – воскликнул Замелькацкий. И это получило объяснение!
– Потом, вы плохо питаетесь. На этом экономить нельзя. Обратите на это особое внимание... При такой нервной жизни ваш организм стремительно теряет витамины и вы не восполняете их потерю...
Измученный ужасной нервотрепкой последних дней, наконец-то выговорившийся, – и кому?! Совершенно незнакомому человеку, – счастливый Замелькацкий окончательно погрузился в какой-то розовый туман...
...И, конечно же – теснота и ужасное недосыпание, которые его мучили после рождения у сестры малыша. Проблемой было и то, что как-то на какое-то время он остался один, без компании, потому что все его привычные друзья кто был слишком занят работой, кто – женился... Надо бы повстречаться со всеми!
– Только не в коем случае не злоупотребляйте алкоголем! – предупредил его врач.
Он тут же вспомнил свой совсем недавний поход в бар – несколько бокалов вина подряд и залпом – это злоупотребление алкоголем?!..
– Интоксикация алкоголем тоже может провоцировать такие неприятности... Не нервничайте, устраивайтесь на работу...
"Уж он устроится! Он сейчас устроится на такую работу, что все обзавидуются! Зарплата в три раза больше, чем прежде!.. Эх, Маркин, если бы ты знал, как лихо я тебя сейчас обойду на крутом повороте – ты бы умер от зависти! Несчастный и жалкий изгнанный из фирмы Маркин!"
Вдруг опять промелькнула тоскливая мысль об Ариелле: она все не звонила... Но тут же он подумал, что ему ни в коем случае нельзя о ней вспоминать – это тоже фактор, который может привести... Она позвонит, обязательно позвонит, но думать об этом нельзя. Надо гнать от себя эти мысли, как бы ни было трудно.
– Выпишите мне какие-нибудь таблетки!.. Хочу добить в себе эти атаки окончательно!..
– Я выпишу, но это не главное... Прежде всего вам необходимо снять стресс и больше отдыхать. Дорогой мой, вам надо заняться собой: съездите на какой-нибудь курорт!.. Больше бывайте в обществе, на людях, в шумных веселых компаниях. Рестораны, кино, боулинг, бильярд... Вы увлекаетесь картингом?
– Я?.. Нет.
– А я очень увлекаюсь!.. Ночная жизнь!.. Немного пива или легкого вина, дискотека... А таблетки... Я не считаю, что вам нужно пить какие-то лекарства. Наоборот, они вам могут только повредить. Вы – абсолютно здоровы. Вам просто нужно правильно адаптироваться к той ситуации, в которую вы... Да что там, вы!.. Мы все попали!.. Я вам тут напишу, какие травки вы можете попить.
Он оторвал от стоявшего перед ним бумажного куба лист и принялся красивой позолоченной ручкой что-то писать на нем.
– Это безвредно, это успокаивает...
Замелькацкий восхищался врачом, собой, своей собственной удачливостью, которая привела его сюда на прием. "Все будет тип-топ! Травки... Ха-ха! Травки!.. Развлечения! Немного легкого вина! Компания! Друзья! Картинг! Немного пива". Ему стало значительно лучше – душа была полна оптимизма. Никакого страха перед атаками. Они были побеждены. "Потерпели психологическое поражение!" – заключил он.
По дороге зашел в аптеку, – в кармане у него была бумажка со списком успокоительных средств – сплошные травки. Пить их надо было несколько раз в день "по полстакана". Так сказала врач. Но он, придя домой, утроил дозу – возможно уже завтра предстояло решительное сражение...
Но в этот день сотрудница агентства так и не позвонила. "Что же это такое?!" – нервничал он. "Спокойно! Это вполне нормально!" "Как и то, что не звонит Ариелла..." – тут же заметил он сам себе. И в следующее мгновение он изо всех сил постарался забыть о последней мысли. Она была для него слишком опасна – он помнил об этом. Негативные переживания приводили его к необъяснимым атакам. Которые сегодня были объяснены...
Сотрудница агентства позвонила ему в конце следующего дня, в течение которого он упорно накачивался двойными – тройными дозами своих травяных настоев. "Немного пива, вина! Компания! Картинг! Веселая дискотека!" – подбадривал себя он. – "Все это скоро будет!"
– Они хотят пригласить вас завтра в десять утра, можете?..
– Конечно!.. Конечно могу! – бодро ответил он, хотя пять минут назад хлебнул изрядную порцию ядреного отвара и по телу уже прокатилась приятная расслабляющая волна – травки-то действовали! И неплохо! Это внушало ему оптимизм! Подходя к зеркалу он мог теперь минуту или две не мигая смотреть на свое отражение – такое спокойствие царило во всем его организме. "Эх, сейчас бы обратно в детство, в гляделки играть! Я был бы непобедимым чемпионом!" – веселил он себя.
Она объяснила ему, куда надо подъехать. Место он хорошо знал, но в самом офисном здании ни разу не был, только, проходя мимо, отмечал про себя, какое оно шикарное.
– Давайте, приедьте, как полагается, немного заранее...
– Само собой!.. Думаете, я не знаю, как надо проходить важное собеседование?.. Знаю...
– Как вернетесь домой, позвоните, расскажете, что да как... А я попытаюсь потом разузнать что-то со своей стороны... – сказала напоследок сотрудница агентства.
Он положил трубку и немедленно принялся готовиться к завтрашнему. Почистил и отутюжил костюм, намазал кремом и отполировал туфли – сделал это так тщательно, что в них, кажется, уже можно было смотреться, словно в зеркало, выбрал и повесил на спинку стула свой лучший галстук... О, это был необыкновенный галстук!.. Как-то, под настроение, Замелькацкий купил его в одном из шикарных магазинов неподалеку от Кремля. Отдал он за него не одну новенькую хрустящую пятисотенную бумажку. И даже не две. И не три, но никогда не жалел об этом. Галстук того стоил. Замечательный галстук. Больше всего в нем, как это ни парадоксально, Замелькацкому нравилась этикетка фирмы, прикрепленная с внутренней, невидимой стороны. Солидная этикетка, и эмблема необыкновенна красивая...
Впрочем, и сам галстук, чего уж там, был хорош! Он усмехнулся... Галстук вдохновлял Замелькацкого. В нем он выглядел дорого и чувствовал себя эдаким...
Потом, посмотрев на себя в зеркало, Замелькацкий решил, что неплохо бы сходить в парикмахерскую, – волосы уже отрасли и ему показалось: выглядит недостаточно аккуратно... Для победоносного интервью на солидной фирме требовалась особая аккуратность... Точнее, может быть, никакая аккуратность и не требовалась, – не за длину же волос принимают на хорошее место, но он знал, как чувствуя, что выглядит эдаким героем он и вести себя станет по-другому... Немножко по-другому, чуть-чуть по-другому. Но это неуловимое чуть-чуть и обеспечит ему в конечном итоге выигрыш!..
"Сила в неуловимом чуть-чуть!" – самодовольно подумал он. Он знает, как проходить важные собеседования! В эти минуты он чувствовал себя эдаким Наполеоном Бонапартом накануне великого и конечно же победного сражения.
Впрочем, у него закрадывались сомнения: не обернется ли теперешнее приготовление чем-то таким, вроде недавнего театра, но само собой они исчезали – после врача он стал иным человеком – все было ясно, просто, объяснено, а вдобавок к появившейся уверенности были снадобья, травки, коренья, – вся эта аптечная муть, которая замечательно на него действовала: уже даже и от полстакана хотелось зевнуть и послав все треволнения к черту, завалиться на диван, где безмятежный сон обещал накинуться на него и скрыть собою безработицу, любовную тоску и завтрашнее собеседование, каким бы победным он не планировал его сделать.
Он будет завтра героем! Победный час его грядет!.. Вот и гром курантов: где-то у соседей, – не у писателя ли? – пробили часы.
Он очень долго просидел в парикмахерской в очереди, но подстригли его замечательно – ровно, аккуратно, "качественно", как про себя резюмировал он... После этого он зашел в магазин и накупил всевозможной снеди – несколько видов колбасы: вареной, толстой и розовой, как свинья, с которой свисал конец обвивавшей ее бумажной веревки, венгерской, твердой как камень, обсыпанной разноцветной перечной стружкой, полукопченой, в колбасках, длинных и тонких, как разожравшиеся черви; сыра – с плесенью, плавленого в картонных коробочках, где он был уложен завернутыми в фольгу дольками, наподобие лимонных или апельсинных – двух видов: с ветчиной и с грибами, четверть круга голландского с большими дырами, как будто его старательно дырявили сверлом, пошехонского, российского, литовского... Особо ему приглянулись очень дорогие сардельки, каждая из которых была упакована отдельно и имела поясок вроде тех, что надевают на дорогие сигары. Еще он купил пакет крупных апельсинов с наклейками на боках, огромный грейпфрут, пару лимончиков, красные и зеленые яблоки и пять или шесть плиток шоколада – он покидал их в тележку прямо с витрины – по одному от каждой представленной марки. Немного поколебавшись, взял торт – большой, белый, с кремом, с цукатами и марципанами, похожий чем-то на собор. Торт был призван успокоить бабку насчет его нынешней и будущей платежеспособности. Кроме этого он набрал еще гору всяких разностей и мелочей вроде булочек, приправ, круасанов, оливковых масел, орехов, печенья и тульских пряников, которые впоследствии оказались твердыми, как подошвы с засахарившейся и мелко крошившейся прослойкой из варенья. Вина, водки или пива не брал – интоксикация была противопоказана ему в смысле нервов, но потом, подумав, все же вернулся и прихватил с полки бутылку итальянского красного – пусть будет, на всякий случай, про запас!.. Кто знает, может быть нежданно-негаданно к нему повадятся в гости дочери миллиардеров?.. По крайней мере, одна из них... Расплачиваясь на кассе Замелькацкий подумал с испугом, что при таких ценах и таких закупках денег, полученных при увольнении, надолго не хватит. Но тут же прогнал эту мысль, – она была вредной и опасной... К тому же завтра... В три раза!.. Цифра все еще звучала у него в ушах, своим возбуждающим действием перебивая выпитое аптечное пойло. Но возбуждение это было скорее приятно, чем опасно. Оно давало тонус к завтрашнему решительному сражению.
Глядя на эту гору в тележке перед тем как рассовать ее по нескольким пакетам, больше похожим своими размерами на заплечные мешки, он думал, что при всем его стремлении улучшить питание, не стоит забывать и об осторожности, иначе как бы завтра ему не нарваться на ту же беду, что и прежде, но только уже по новой причине, связанной с перееданием, а вовсе не с нервами, за которые он теперь был совершенно спокоен.
Наполеон Бонапарт! Ночь перед славой!..
Он вышел из магазина. Было уже темно, до дому еще было минут десять – пятнадцать ходьбы. Если где-нибудь по дороге на него набросится бомж, с такими сумками он далеко не убежит. Правда сумки можно бросить... Но если бомж набросится из-за угла и неожиданно, сумки в руках помешают оттолкнуть его.
Замелькацкий зябко поежился и перехватил поудобней ручку одного из пакетов. Что за жизнь?! То атаки в самый неподходящий момент, то какие-то заразные бомжи!
– А-а, сосед!.. – проговорил увидев его писатель, куривший, по своему обыкновению на лестничной площадке. Вид его был мрачен.
Он уставился на сумки Замелькацкого, полные провизии.
– Гостей что ли собираетесь принимать?
– Почему...
– Так... Обычно такие закупки делают в ожидании гостей, – с равнодушным видом проговорил он.
– Может быть я просто запасаюсь впрок... Чтобы в магазин лишний раз не ходить?
– А туда лишний раз и не надо ходить!.. – писатель со злостью швырнул окурок в пепельницу и направился к своей двери. – Как ни придешь, то новые цены!.. Вам-то что! Вы неплохо зарабатываете! А что делать мне?!..
– Вы же говорили, что между нами нет никакой разницы!.. Что бы я не делал, мы все равно будем находиться с вами на одном и том же уровне... Говорили так?..
– По-моему, мы условились, что всего сказанного как будто и нет!
– Ах ну да! Извините! – усмехнулся Замелькацкий.
– Хорошее винишко! – проговорил вдруг писатель, уставившись на выглядывавшую из сумки этикетку. – А говорите, гостей не ждете... Что же получается: один, сам с собой... Вряд ли бабушка распивает вместе с вами... Да-а, я смотрю, что с деньгами, что без – радость-то в жизни одна: одинокий стакан, бутылка... Чем вы отличаетесь от моего соседа по коммуналке?.. Он, как и вы, по ресторанам не ходит!.. Сбегает с утра за бутылочкой и сидит... Тишайший человек!.. Смотрите, сопьетесь, с работы выгонят!.. Превратитесь из полного надежд молодого человека в...
Видя, что слова его и так произвели эффект, писатель, не продолжая, довольный, скрылся за своей дверью.
Замелькацкий поставил пакеты на пол и полез за в карман ключами... Он посмотрел по сторонам: в подъезде давно не делали ремонт, стены были обшарпаны и исписаны всякой нецензурщиной. Чертово место!..
Нет, нет, это все не его! Вот сейчас ему позвонит Ариелла и все закружится в волшебном, сладостном вихре!.. И куда-то провалится и этот писатель и эти стены, – все это останется, но уже не с ним, не в его жизни!..
Он открыл дверь и шагнул в квартиру. На мгновение ему стало страшно: он чувствовал, что слишком погружается в свои иллюзии... Нет, она позвонит, позвонит! Все это не иллюзии!.. Опять его охватило лихорадочное возбуждение, но все же, Наполеоном Бонапартом он себя больше не чувствовал. Бабки дома не было. Он отнес пакеты на кухню и прошел к себе в комнату. Прикрыл дверь, но света не зажигал – того, что проникал снаружи сквозь незашторенные окна было достаточно: комната была освещена призрачным сиянием.
Замелькацкий подошел к столу: с портрета в газете на него смотрел миллиардер Михайлов – бесстрастный и загадочный человек-робот. Такой же как и его дочь...
Он посмотрел вдаль: там, в темноте весенней ночи было зарево от огней его улицы, где он сидел в баре и пил бокалами вино: шикарные машины, рестораны набитые разнаряженой публикой... Заветный галстук по-прежнему висел на спинке стула, но он больше не был Наполеоном Бонапартом. Он был затравленным, измученным безнадежной любовью Замелькацким. Она не позвонит, она никогда не позвонит. Все это было иллюзией, бредом... С чего он взял?!..
Он прошел на кухню и залпом выпил весь заготовленный впрок запас лекарственного пойла – что-то около трех четвертей литра. Не подействовало... Странно, но не подействовало ни капельки.
"Выжить!.. Как же мне теперь выжить?!" – с тоской думал он.
Этот подлец-писатель опять испортил ему настроение!..
21
"Они заинтересовались моим резюме! Они очень заинтересовались мной!" – твердил он про себя, тщательно и стараясь ни в коем случае не порезаться, выбривая лицо.
"Мужчина, порезавшийся при бритье выглядит омерзительно..." – где-то вычитал он однажды и хотя так ни капельки и не понял, что же в этом такого особенно омерзительного, но порезов стал тщательно беречься. Особенно в такой день!..
"В такой день!" Он уже хлебнул пойла, подействовало. Но как-то не очень надолго и ему бы хотелось хлебнуть сейчас еще, но он опасался надуваться перед ответственным делом... И без того он вчера слишком плотно поужинал: все сидела занозой мысль про витамины... Неизвестно, как там с витаминами, но живот, кажется, до сих пор, раздут, как барабан... "Ох, не к добру все это, не к добру!"
"Не Бонапарт! Не Бонапарт! – чувствовал он, глядя на себя в зеркало. – А надо, чтобы Бонапарт! Ну-ка, взбодриться!.. Сейчас он задаст им Ватерлоо!.. Подожди, какое Ватерлоо?! Его же там разбили!.. Нет-нет, не Ватерлоо... Не Ватерлоо... Не опоздать бы!.. Спокойней! Сосредоточенней! Ты же так порежешься, мальчик!.."
Пойла бы трехлитровую банку и врача с его разглагольствованиями в постоянный эскорт! Замелькацкий усмехнулся... Вот теперь, кажется, опять Наполеон Бонапарт! С возвращением, Ваше императорское величество!.. Сейчас он повяжет волшебный галстук и задаст им жару... Пушки уже заряжены и готовы к пальбе!..