– Почему я должен писать заявление об уходе? Васильич дал мне испытательный срок.
– Испытательный срок у тебя давно уже прошел. Он бывает сразу после приема на работу, – Фадеев больше не смотрел на него с ироничной улыбкой. Глаза его были совершенно холодны.
– Нет, с утра он так сказал мне: испытательный срок...
– Не знаю, пятнадцать минут назад он вызвал меня и велел тебя уволить...
Фадеев сделал паузу. Замелькацкий слушал и больше ничего не говорил. Фадеев продолжал:
– Может быть на него повлияла эта история с Ариеллой. Все же ты мог быть поосторожней с дочерью миллиардера.
Фадеев опять сделал паузу, словно намеренно подталкивая Замелькацкого к тому, чтобы сказать что-то. Тот молчал.
– Они, знаешь ли, капризные особы... Уж конечно, грубо домогаться их никак нельзя!.. Впрочем, ты же не знал, что она дочь миллиардера.
– Нет, – спокойно сказал Замелькацкий.
– Вот я так Васильичу и сказал. Но это неважно!
– Вы не имеете права меня уволить не заплатив выходного пособия!.. Я пойду к директору, – вдруг прервал его Замелькацкий. Его все сильнее охватывало раздражение. Ему стало казаться, что он пал жертвой каких-то мерзких и глупых интриг. Его хотят уволить! Прямо сейчас! К этому он был не готов, – что он будет делать, оказавшись на улице?!..
– Послушай, скажу тебе по секрету, вот этого Васильич очень не любит, – тон Фадеева опять стал ужасно холодным. – Раз он решил от кого-то избавиться, человек должен тихо и мирно исчезнуть. Ты же знаешь – день информации об увольнении является последним рабочим днем. На следующий день человек на работу уже не приходит. Ну какое выходное пособие?! – Фадеев начал повышать голос. – Ты что, не знаешь чему равняется твоя официальная зарплата?..
Замелькацкий молчал... С другой стороны, так ли ему нужна помойка, которой, безусловно, является эта фирма, полная гнусных и безмозглых интриганов. Один его лучший друг Смирнов чего стоит!.. Ведь если его не уволят, придется и дальше изо дня в день сидеть со Смирновым в одной комнате...
– Послушай, Васильич тобой недоволен. Я тебе предлагаю разойтись по мирному... – теперь директор по персоналу пытливо заглядывал ему в глаза.
Замелькацкий понял, что даже если он изо всех сил будет сопротивляться увольнению – усилия окажутся напрасны. Одолеть Фадеева и всю стоящую за ним систему маленьких и больших общественных отношений – невозможно!
– Пишешь заявление об уходе, мы тебя по-честному, по мирному рассчитываем, – тон директора по персоналу непрерывно менялся: теперь это был дружеский, доброжелательный разговор с коллегой, оказавшемся в затруднительном положении. – Если хочешь, я даже подпишу для тебе у Васильича рекомендательное письмо!..
– Нужны мне ваши рекомендательные письма! – не выдержал Замелькацкий. Нет, точно, в этой фирме ему все равно бы было не продержаться: он бы начал грубить всем подряд, начиная Смирновым и заканчивая Сергеем Васильевичем!
– Зря отказываешься!.. Ну как хочешь, дело твое. В противном случае ты будешь отсюда точно так же уволен, только в твоей трудовой книжке вместо статьи по собственному желанию будет что-то другое, – Фадеев плавно перешел к угрозам. – Пойми, я – за порядочность. Но ты ведь сам ведешь себя непорядочно!
– Почему? – с презрительной усмешкой спросил Замелькацкий.
– Когда ты сюда устраивался, я тебя предупреждал, что мы платим только за проработанное время?!.. Никаких пособий, компенсаций, отступных, выходных... Ты тогда согласился! Согласился...
– Я уже не помню, что тогда было...
– Вот видишь: когда вы устраиваетесь вы ничего не слушаете и со всем соглашаетесь, довольные, что вас взяли, а потом начинаете предъявлять претензии... – Фадеев говорил тоном усталого человека, измученного несговорчивостью собеседника, которому он хочет только добра. – А мы, между прочим, всех честно и заранее предупреждаем о принципах нашей работы с персоналом. И принципы эти выдумал не я, а Васильич. Так что если ты сейчас пойдешь к нему скандалить, уверяю тебя, он тут же позвонит мне и даст насчет тебя вполне определенные указания. Ну так что, будешь писать заявление? – закончил он вопросом, заданным совершенно равнодушным голосом.
Поскольку Замелькацкий не ответил, он счел нужным добавить:
– Хорошо!.. Давай по мирному. Ну не сложилось у тебя здесь. Сложится в другом месте. Жизнь есть жизнь.
Чувствуя, что фаза более-менее доброжелательных уговоров вот-вот будет исчерпана, Замелькацкий попросил ручку и лист бумаги. То, что вышедший из себя Фадеев вполне может испортить ему жизнь, было для него несомненно...
Когда он шел по коридору, впереди, у перил лестницы, увидел группку сотрудниц и сотрудников фирмы. Они молчали и явно издалека смотрели именно на него. Не сразу он сообразил, в чем причина...
Когда он приблизился к ним, несколько девушек отошли в сторону, освобождая ему как можно больше места, чтобы он мог пройти по лестнице. Все молчали. Естественно, всех он знал и то, как они странно молчали и смотрели на него, его поразило. Он хотел было подойти к ним, заговорить с ними, они, видимо, тоже уловили его желание и тут он заметил, как в глазах одной из девушек мелькнул откровенный панический страх...
Он все понял! Торопливо поднялся мимо них по лестнице. Они возобновили негромкий разговор... "Болезнь... лицо... обезображивает" – уловил он некоторые слова.
"Неужели уволили из-за этого дикого слуха?!" – поразился он. – "Нет, не может быть!.. Но все равно – хорошо, что уволили! Ни дня здесь больше не хочу оставаться!"
Странно, но настроение теперь у него было скорее приподнятым, чем подавленным... В этот же день его полностью рассчитали: выдали зарплату, причитающиеся отпускные, какую-то справку о доходах, которая, как сказали, могла ему понадобиться, Фадеев выдал ему на руки трудовую книжку... Незадолго до окончания рабочего дня он вышел на улицу абсолютно свободным человеком.
18
Несколько дней он сидел дома. Бабка восприняла его известие о том, что он уволился с работы, с крайней нервозностью. Он сделал вывод: опасается, что сядет к ней на шею.
Было из-за чего!.. Деньги, которые он получил при увольнении с фирмы, были его единственными. Никаких накоплений. Впрочем, полученное можно было растянуть на пару месяцев. Но это – только теоретически.
Он был молодым человеком!.. И этим все сказано!.. Это только в последние дни он жил более-менее тихой и спокойной жизнью (Хороша спокойная жизнь!) А так... Что такое была для него месячная зарплата!.. Объявись сейчас какие-нибудь его приятели (всем им сейчас, по счастью, было не до него – одни крутили романы, другие – женились и как-то немного утратили вкус к общению), – за вечер он легко мог оставить в нескольких клубах львиную долю этой зарплаты... Бильярд, боулинг... Да мало ли чего!.. Не может же он вести жизнь бережливого семидесятилетнего пенсионера!..
Он должен найти новую работу. Но о ней в день увольнения думал меньше всего. В первый вечер, сразу после того как он приехал с теперь уже бывшей работы, его не отпускало ужасное возбуждение и нетерпение: казалось, вот-вот позвонит Ариелла. Никакие другие мысли просто не застревали в голове! Ариелла не позвонила, и на следующее утро он опять не мог ничем заниматься. Все ждал: вот сейчас позвонит и тогда... Больше половины дня прошло и его охватило разочарование... Задумался: он что, так и будет теперь – только сидеть и ждать звонка?!.. Чем больше проходило времени, тем меньше шансов найти работу. Сутки – не срок, но именно из них складываются месяцы. А что если вообще не найдет подходящей работы за несколько месяцев?!..
Замелькацкий занервничал. На этой квартире у него даже не было компьютера! Тот, который стоял в родительской квартире не был его. Речи быть не могло, чтобы забрать. Без Интернета искать работу казалось нонсенсом. Между тем нервозность нарастала... Пожалуй, что в эти минуты положение его казалось ему гораздо более удручающим, чем было на самом деле. Конечно, лучше искать работу, пока не потерял прежней. Это все знают... Но если потерял – это тоже еще не приговор!..
Вдобавок, он опять начал думать об Ариелле – мысли о ней возникали помимо воли и перебивали все остальные. В конце-концов решил заняться поисками работы не откладывая. Не хотел ехать на прежнюю квартиру. Надо было найти какое-нибудь интернет-кафе.
Такового поблизости не нашлось, но в сетевом компьютерном магазине порекомендовали одно место ... Шагая по улице Замелькацкий думал об Ариелле: как она отреагирует на известие, что его уволили... Впрочем, она вполне может позвонить ему и на мобильный и не узнать эту новость...
Он ей не скажет! Ни за что!
...Его счет в интеренет-кафе по меркам заведения оказался очень большим: он просидел до поздней ночи, до самого закрытия: сначала составлял резюме, потом искал адреса агентств, просматривал сайты по трудоустройству и рассылал, рассылал... Сколько отправил таких писем – не считал. Но уж точно не меньше двух десятков.
Занятие это немного отвлекло его от мыслей об Ариелле. Никаких атак он в этот вечер не испытывал.
Уставший, пошатываясь от переутомления, словно пьяный, и потирая воспаленные глаза он покинул Интернет-кафе. На улице было свежо и прохладно. Днем забитая машинами, загазованная улица теперь была пустынна, воздухом можно было дышать, – Замелькацкий сделал глубокий глоток. До дому пешком идти порядочно, но он был рад прогулке – славно он сегодня поработал!.. Теперь жди результата!.. Звонки могли начаться прямо завтра!.. Тут же он подумал об Ариелле, посмотрел на часы – теперь он носил их в кармане и каждый раз вытаскивал оттуда. Она так и не позвонила!.. Что это значит?..
19
За весь следующий день не было ни единого звонка. Он объяснил себе это тем, что день – как раз то время, которое требуется, чтобы резюме было извлечено из "почтового" ящика и каким-то образом обработано согласно внутренней процедуре. Ведь агентство же должно прочесть: кто, что... Куда лучше направить? Почему не звонит Ариелла он объяснить не мог...
День напролет он провалялся в постели... Когда точно так же провалялся и весь следующий день и опять не было ни одного звонка, окончательно начал сходить с ума. Опять был вечер и опять он двинулся в то же самое Интернет-кафе. На этот раз он отправил еще больше писем, и когда он вышел из кафе на вечернюю улицу, глаза его слезились от напряжения. Огромный подсвеченный прожекторами щит рекламировал автопокрышки японской марки...
Он чувствовал, что однозначно сходит с ума и нужен результат: или звонки из агентств или от Ариеллы – лучше все сразу, но если нельзя все сразу, из двух вариантов он бы выбрал последний. Однозначно! Но она не звонила...
На следующий день его разбудил телефонный звонок. Бабка с утра пораньше куда-то ушла. Подбежав босой к телефону, толком не проснувшись, он получил приглашение на собеседование и каким-то огрызком старого карандаша на клочке бумаги записал адрес и как проехать...
Позже, хлебнув крепкого кофе, он вспомнил это агентство. Настроение разу упало: резюме он отправил в него больше от отчаяния. Адрес и еще кое-какие детали подсказывали, что агентство – не стоящее и найти через него приличную работу в принципе невозможно. Но из других же не звонили!..
Некоторое время раздумывал: а идти ли вообще?.. Сходу опуститься, практически с самого-самого начала – погано!.. Но он все же решил сходить, главным образом из-за того, что устал сидеть дома... Но это – завтра. А в этот день у него дома даже нечего было завтракать. Бабка ничего не оставила. Замелькацкий посетил "Макдональдс", а потом пошел в интернет-кафе, – там его уже запомнили. Впрочем, положение постоянного клиента не принесло ему никаких преимуществ. Такова, видимо, была политика персонала кафе: видели, узнавали, но... Как будто его и не было!.. Истратил приличную по меркам кафе сумму, потом сходил пообедать в тот же "Макдональдс" и опять вернулся в кафе. Посидел немного за компьютером и понял: все, хватит. Больше не в состоянии! В голове был туман, глаза словно засыпало песком. Долго бродил по улицам, но потом и это надоело... Вспомнил про так и недочитанный детективчик, зашел в книжный, купил еще и дома весь оставшийся день валялся и читал. Время от времени всплывала мысль об Ариелле, но он гнал ее.
Он был приглашен на десять часов утра. Настроение было мерзопакостным – за пару дней он умудрился напрочь выбиться из режима, заснул только под утро, – накануне-то встал после полудня: естественно, когда лег рано, совершенно не спалось.
В дрянном состоянии вышел из дома, доплелся до метро и тут, впервые за эти дни, по-настоящему вспомнил об атаках. "Вдруг начнутся?! Что же я с самым-то главным не разобрался до сих пор?!.. Слишком много самого-самого... И все главное: и работа, и Ариелла... И со всем не разобрался. Начнутся, так начнутся, просто никуда не поеду... Или пусть доходит до крайней точки. Бабки дома нет. Как-нибудь доберусь обратно. Посмотрю, как это бывает."
Ничего не произошло, он оставался совершенно спокоен. Это даже навело его на грустные мысли: если бы его ждало солидное агентство, он бы нервничал. Но из солидных агентств ему не звонили.
Все оказалось, как предполагал заранее: райончик, в котором имело офис агентство, был старой, частью пустовавшей, частью на скорую руку переделанной под офисы промышленной зоной. В комнаты агентства, в которых сидела какая-то толстая неприветливая баба, надо было подниматься по обшарпанной лестнице.
Она попросила его назвать еще раз свою фамилию, потом долго копалась в папках, отыскивая резюме. Замелькацкий не мог определить, она звонила или нет, но точно, что если бы он просто взял и не явился без предупреждения на собеседование, это бы прошло незамеченным.
Она задавала ему вопросы, он лениво, без всякого энтузиазма отвечал. Наконец, интервью было почти окончено.
– У нас есть для вас предложение... – сказала баба.
"Наверняка агентом по продаже колготок... Без зарплаты, за процент, работа разъездная..." Он вперился в бабу, собираясь проверить, насколько точно он угадал.
– Фирма Н. ищет сотрудника... Вы по всем параметрам могли бы им подойти...
"Фирма Н?! Но почему через вас?!.." – едва не выкрикнул Замелькацкий.
Это была крупнейшая, солиднейшая иностранная фирма.
Она назвала зарплату. Это было ровно в три раза больше, чем он получал у Сергея Васильевича, хотя и тот вовсе не жадничал и вполне компенсировал уровнем зарплаты свои безобразные манеры.
– Правда они работают не только с нами...
Вот все и объяснилось! Не найдя подходящего человека через свое уполномоченное, наверняка очень солидное агентство, Н. закинуло запрос широким веером – авось где-нибудь что-нибудь подходящее да выскочит... "Должно быть Н. хочет чего-то необыкновенного!.. Зря только ходить..."
– Я уже отправила им вчера ваше резюме. По резюме вы им очень и очень понравились... Настолько, что они чуть ли не готовы уже были вас взять... Я тут проверила все, что вы указали в резюме... Все оказалось правдой, везде вас очень неплохо характеризуют... На последнем месте вообще дали вам прекрасную характеристику, сказали, что вас не устраивал карьерный рост и вы решили пуститься в свободное плавание, поискать...
– Вы проверяли меня?!..
– А что тут такого?!.. Поймите, Н. – солидная фирма. А соискатели очень часто указывают в резюме то, что не соответствует действительности.
– А с кем вы говорили? – не удержался Замелькацкий.
– Фадеев... – ответила баба, предварительно посмотрев в какую-то свою бумажку. – Да, Фадеев... Он очень хорошо о вас отзывался!.. Ну что ж, в Н. я буду звонить сегодня. Как только договорюсь с ними, сразу позвоню вам.
Замелькацкий встал из-за стола.
– Надеюсь, все получится у вас, а значит и у нас. Помните, им очень понравилось ваше резюме... Держитесь уверенно, не волнуйтесь. Вы – молоды, амбициозны. Это ваш шанс! – сказала она ему на прощание. – У них очень серьезная программа работы с персоналом. Они устраивают тренинги, посылают на обучение... Учебный центр у них где-то в Англии... Если устроитесь, будете приходить и благодарить меня...
По неказистой лестнице Замелькацкий спускался окрыленный надеждой: в три раза больше!.. Это уже были очень солидные деньги!.. И потом, фирма Н.! Он может поехать на обучение в Англию... Сделать солидную карьеру!.. Это тебе не фирмешка Сергея Васильевича, где изо дня в день нужно выслушивать его раздраженные нотации, а единственная перспектива – вылететь в конце-концов, как Маркин. Он вышел из старого здания, в котором, должно быть, еще лет десять назад работал один из заводских цехов, и пошел помедленнее. Если он добьется этого места, то станет получать даже больше, чем комиссионные Маркина... Вдруг он занервничал: в животе его опять начинались коловращения... Вот они сами собой ослабли, сошли на нет, но он понял – недвусмысленное предупреждение! Враг не скрывал намерений. Один раз в театре он уже было чуть не оставил его без Ариеллы...
На какое-то мгновение опять навалилась душная, невыносимая тоска. Ариелла так и не позвонила!.. Ничего-ничего! Не так много времени прошло!.. Надо верить. Не зря же она говорила такие слова перед спектаклем!..
С врагом последних дней надо решительно и раз и навсегда покончить. Он будет сотрудником фирмы Н! Добьется этого!.. Никакой внутренний враг ему не помешает. И пойдет ко врачу он прямо сейчас. В этом единственно возможный выход.
После того, как решился на врача прямо сейчас, настроение его поднялось еще выше: почему-то предчувствовал, был уверен, что сейчас, наконец, избавится от этой ужасной и необъяснимой проблемы, отравляющей ему жизнь. Врач разберется! Надо только честно и откровенно ему об во всем рассказать!
Он еще не знал, куда, к какому врачу едет, но пошел быстрее. Он уже видел себя сотрудником Н. Похоже, он действительно вытащил из колоды судьбы счастливую карту!..
20
По врачам он до сих пор никогда не ходил и никаких вариантов, к кому обратиться, в голове не было, а в районную поликлинику идти не хотелось. Уже в метро Замелькацкий вспомнил: некоторое время назад, по дороге в организацию, которой собирался предложить их оборудование, обратил внимание на большое поликлиническое здание с неоновой вывеской – "Медицинский центр". Учреждение это, судя по всему, активно оказывало услуги на платной основе, располагалось как раз на его пути к дому и он решил сходить именно туда.
Долго же ему пришлось пробыть в поликлинике!.. Врачом-невропатологом был молодой, подтянутый, по последней моде одетый мужчина. Замелькацкому поначалу вообразилось, что это его ровесник, но приглядевшись понял: тот попросту выглядит гораздо моложе своих лет...
От врача Замелькацкий вышел еще более окрыленным, чем из агентства по трудоустройству. Еще ни разу в жизни он так долго не сидел в медицинском кабинете...
– Все же мне кажется, вам надо проверить желудок...
– Не собираюсь! С желудком все в порядке. Это нервы!.. Желудок бы болел не выбирая для этого самого неподходящего момента. У меня что-то не в порядке с нервами. Такое может быть?..
– Может, конечно может... И все же, я вам настоятельно вам рекомендую проверить желудок... Это не помешает. Можете сделать это прямо у нас в центре, у нас прекрасный гастроэнтеролог...
– Он что, ваш товарищ?.. Вы так настоятельно рекомендуете!.. – Замелькацкий хохотнул. Настроение было прекрасным.