Вечер и ночь он провел ужасные. То ли он слишком переживал, то ли слишком выспался прежде, но он почти не спал. Сон не шел к нему. Бесконечные мысли об Ариелле крутились в его голове, несколько раз он был на грани того, чтобы позвонить ей, но каждый раз удерживался. "Она ничего не скажет ему, – думал он, – скорее всего, просто в раздражении нагрубит..." Как глупая муха он попал в какую-то страшную паутину. Ему и лететь не давали, но и приканчивать – не приканчивали...
Прошел тягостный, муторный день.
...Вечером этого дня он сидел в одиночестве на кухне и ел манную кашу. Бабка занималась у себя в комнате каким-то шитьем. Радио, включенное у нее в комнате, играло на всю квартиру. Неожиданно сильнейший импульс, словно электрический ток, пробежал по всему его телу – хватит!.. Он больше не может так мучиться!.. Довольно бесплодных терзаний! Все его вопросы должны получить разрешение! Или пан, или пропал!.. Он бросил ложку в тарелку и стремительно прошел в комнату, закрыл дверь, схватил со стола мобильный телефон, повторил последний номер – Ариеллы.
Она практически мгновенно взяла трубку – как будто держала мобильный в руке.
– Ты что не подходишь? – спросила она. – Звоню тебе, звоню... Ты что, не хочешь со мной говорить?..
– Что?!.. – он опешил.
– Я тебе уже минут десять названиваю...
Он отнял телефон от уха – и верно! Неотвеченные звонки! Сразу он не обратил на индикатор внимания.
– Послушай, я уезжаю...
Внутри у него все оборвалось. Эта ее фраза сделала ненужным то, что он собирался сказать. Его охватила тоска...
Должно быть, Ариелла его действительно нарочно мучила. Потому что сделав паузу, она произнесла:
– Уезжаю на несколько дней, а может и на всю неделю... Все зависит от папы.
"Что со мной?!.. – пронеслось у него в голове. – Веду себя, как дурак!.. Мучаюсь, хочу получить какие-то ответы... Чего можно так добиться?"
– А куда? – спросил он.
– Мы едем в Лондон. Он летит туда по делам. Появилась срочная необходимость... А я с ним... Ты не поверишь, но я ведь ни разу там не была.
– Слушай, скажи честно!.. – деланно бодрым голосом начал он.
– Все, хватит. Надеюсь, ты не собираешься сейчас выяснять со мной отношения?.. – голос Ариеллы был совершенно ровным, бесстрастным. – Мне бы этого крайне не хотелось... Мне некогда. Когда приеду в Москву, я тебе позвоню.
Она дала отбой. Замелькацкий схлопнул телефон.
"Девушка-робот..." – подумал Замелькацкий. Мучения его казались ему совершенно глупыми и бессмысленными.
Вдруг телефон его зазвонил. Он открыл его, поднес к уху.
– Послушай, а ты не слышал, какая будет завтра погода?.. – это была Ариелла.
– Нет...
– Никакого от тебя толку... – равнодушно произнесла она и вновь дала отбой.
29
Весь следующий день он провалялся на диване. Все думал об Ариелле, думал, какая она робот. И еще, все сильнее становилось в нем беспокойство из-за того, что не звонят из фирмы, где он был на собеседовании. Почему-то ему казалось, что должны были позвонить быстро – буквально через один-два дня.
Каких-то других звонков от потенциальных работодателей не было – больше его никуда не приглашали.
То, что не звонили из этой фирмы, было очень странно – он был уверен, что Софья Пал-лнна выбрала именно его кандидатуру. Получалось, он ошибся.
Деньги его были на исходе.
Надо было идти и смотреть сайты по трудоустройству, отправлять резюме... Но у него не было сил. Он все валялся на диване и думал... Ни к какому итогу его мысли не приходили, кроме одного – он бесплодно теряет время.
Потом он начал думать о Лондоне, о том, что тоже никогда там не был, да и побывает ли когда-нибудь – неизвестно...
В конце-концов, Замелькацкий понял, что это лежание на диване надо во что бы то ни стало прекратить, иначе он просто погибнет. Он поднялся, оделся и только собрался выйти из дома, как зазвонил мобильный телефон.
Это была та самая секретарь Софьи Пал-лнны:
– Вы что, электронную почту не проверяете что ли?.. Я вам шлю, шлю письма...
У него был адрес электронной почты. Он открыл его на одном из бесплатных почтовых сайтов. Но чтобы проверить его, нужно было добраться до интернет-кафе... Вот уж не думал он, что кто-нибудь станет связываться с ним через этот адрес!
– Нужно, чтобы вы повстречались с вашим будущим непосредственным руководителем.
– Директором? – Замелькацкого ожил, точно бы очнулся на мгновение от какого-то мрачного сна.
– Нет... Директор там тоже будет. У вас будет встреча с директором и Димой... Это человек, который руководит всеми продавцами. Приходите завтра часам к десяти. Правда, скорее всего, придется немного подождать... У них запланировано совещание с девяти до десяти. Но они обычно начинают позже и позже заканчивают...
– Ничего-ничего, я буду... Я подожду...
Он захлопнул телефон и с тоской вспомнил о главном – об Ариелле. Все складывалось хорошо. Кроме главного...
Как он, однако, верно предсказал: Софья Пал-лнна его отметит. И тут же он принялся развивать свою мысль... "Это означает, что чутье у него есть. И не плохое... Но ведь то же самое чутье подсказывает ему, что с Ариеллой у него все будет хорошо!.. Ведь что, в конце-концов, случилось? Да ничего! Она просто ненадолго уехала в Лондон!.. Может же она, в конце-концов, туда ненадолго уехать?!.. Почему бы и нет?! Главное, чтобы завтра все прошло гладко!"
...На следующий день все прошло ровно так же, как и в предыдущий раз. Утром, перед выходом, он выпил из приготовленной бутылки, выпил раза в полтора больше, чем в предыдущий раз. Вино – не пиво, подействовало сильнее. Да и он был спокойнее...
Если директор и вправду в кадровых вопросах ценил мнение Софьи Пал-лнны, то встреча с ним – не более, чем формальность. Оставался, правда, еще Дима... Что это за Дима? До сих пор он ни разу не упоминался. Замелькацкий почему-то был уверен, что Дима на этом собеседовании не будет играть большой роли. Возможно потом из фигуры второстепенной он превратится для Замелькацкого в самую главную, но коль скоро Софья Пал-лнна упомянула не его, а директора...
Так и оказалось в действительности. Дима был шустрым малым, ненамного старше Замелькацкого, явно стремившимся не брать на себя лишней ответственности. Если будущий начальник Замелькацкого – он, то подчиненных ему явно выбирали Софья Пал-лнна и директор.
Вопреки предупреждению секретаря, Замелькацкому не пришлось ждать ни минуты: совещание как раз закончилось и она провела его в большую комнату с обширным столом посредине. Директор сел напротив Замелькацкого и находился от него на достаточно большом расстоянии. Кроме того, директор оказался человеком крайне немногословным, на Замелькацкого посмотрел один или два раза и то мельком, как будто стесняясь.
В самом начале, директор, глядя в лежавший перед ним толстый раскрытый блокнот, буркнул "Расскажите о себе!" и больше почти ничего не произнес. Дима же, напротив, комментировал каждую фразу Замелькацкого, но не критически, а так... Точно стараясь убедить директора, что все, что говорит Замелькацкий ему, Диме, тоже прекрасно знакомо, опыт, подобный тому, который есть у Замелькацкого, у него тоже есть, со всеми упоминаемыми фирмами он так или иначе пересекался. Комментировал он чрезвычайно многословно, то и дело вздымал глаза к потолку, дергался, елозил на кресле, менял каждую минуту позу, крутил в руках свой мобильный телефон и, к счастью для Замелькацкого, смотрел больше не на него, а на директора.
Поэтому, хоть Дима и сидел с торца стола, от Замелькацкого достаточно близко, он, похоже, так и не учуял, что сидевший рядом с ним человек не совсем трезв.
Впрочем, и пьян Замелькацкий-то тоже не был... В самом конце собеседования он был уже совершенно трезв, тут-то и начались до этого совершенно не дававшие о себе знать атаки. Но это был уже самый конец собеседования и ясно было, что еще минута – другая и они встанут и разойдутся. При любой силе атак Замелькацкий бы протерпел такой короткий срок. Он уже настолько свыкся со своей бедой, что уже чувствуя невыносимое напряжение умудрился расспросить о зарплате – она была чуть выше той, что он получал на прежней работе.
Когда собеседование благополучно закончилось, Замелькацкий спешно прошел в заведение. Дима явно еще хотел о чем-то поболтать с ним, но с одной стороны Замелькацкий не проявил должного терпения, с другой – директор пошел к себе в кабинет, а Дима хотел сказать что-то и ему. Поэтому Дима, махнув Замелькацкому на прощание рукой, поторопился за директором.
По пути домой атаки повторились и добрался Замелькацкий еле-еле...
В тот же день, ближе к шести, ему позвонила секретарь Софьи Пал-лнны и велела являться завтра с утра со всеми документами к ним в отдел кадров. Он был принят. Особо она почему-то отметила, что он "прошел тесты".
– Вы прошли тесты и можете завтра выходить на работу! – сказала она.
Как будто в тестах-то все дело и было.
"Все это замечательно, но как я буду работать с такой бедой?!" – думал Замелькацкий.
Собеседование и все эти переживания немного отвлекли его от мыслей об Ариелле.
30
Замелькацкий проснулся, умылся, позавтракал, – ел без всякого аппетита, – подошел к своему шкафчику, в котором стояла бутылка с вином... Нет, это, безусловно, не решение проблемы. Посмотрел на часы: вино было ненужно. Было шесть часов утра. Он заторопился.
План, который накануне пришел ему в голову, был гениально прост. Рабочий день на его новой фирме начинался в девять. Он выходит из дома значительно ранее – за два с половиной, три часа. Таким образом, его путешествие на работу превращается из напряженного движения в расслабленную прогулку. Если ему придется с дороги вернуться – пожалуйста, он возвращается.
Если же все будет слишком напряженно и очень плохо – к примеру, ему придется вернуться раз, другой, третий, – в запасе подготовленная бутылка вина, да и он всегда сможет приобрести практически в любом месте в городе алкогольную банку.
Продумал он и то, как появится на новом месте. Конечно, охрана весьма удивится, увидев, что он прибыл за несколько часов и, скорее всего, по первому разу его вообще не впустят в офис. Он объяснит так – живет сейчас, временно, у родственника в загородном коттедже. Поскольку на въезде в город да и вообще кругом огромные пробки, родственник (дядя) выезжает на машине заранее. Замелькацкий едет с ним вместе. Такое объяснение должно показаться всем совершенно правдоподобным.
Он вдруг почувствовал, что невероятно хочет спать.
До этого момента некое возбуждение, приподнятое взволнованное настроение разгоняли сон, а тут он немного расслабился и навалилась слабость.
Тут, разумеется была еще одна сложность – что делать, если так рано его не пустят в офис, – никого, кто бы мог подтвердить, что он принят на работу, в тот момент, конечно же, на месте еще не будет. Все бы ничего: он может погулять. Но вдруг начнутся атаки?.. Тогда так: во-первых, неподалеку есть ресторан быстрого обслуживания, который в это время уже должен работать. Во-вторых, алкогольная банка. В третьих, почему-то ему казалось (вернее, он был совершенно уверен в этом): доберись он до офиса, не пусти его охрана внутрь – он с огромным наслаждением погуляет какое-то время по округе. Да что это за срок: всего-то полчаса!
Замелькацкий зевнул, – в голове чувствовалась тяжесть. Рановато, что ни говори, сегодня поднялся! Первый рабочий день после вынужденных каникул – он еще легко справляется с недосыпанием! В последнее время была возможность спать вволю – отоспался! Дальше, если каждый день придется вставать в такую рань, ему будет трудновато.
Впрочем, еще труднее сидеть без работы.
Замелькацкий глянул в окно: было ясное, солнечное утро и словно бы какая-то золотистая дымка окутывала дальние дома... Он заторопился, – квинтэссенция его плана была в том, чтобы выйти очень заранее, а сейчас он может расслабиться, разлениться и решающие полчаса пролетят незаметно.
Он оделся – все было вычищено и наглажено, тщательно повязал перед зеркалом свой коронный галстук. Особенно приятно Замелькацкому было то, что он трезв. Осточертело ходить под мухой!..
Вскоре он уже торопливо шел по улице, успокаивая себя мыслями: что бы не произошло – это не застанет его врасплох! Ничего не происходило...
В вагоне метро было достаточно пусто и это окончательно успокоило Замелькацкого. Сомнений в том, что никаких атак не случится, не возникало. Благополучно добравшись до нужной станции, поднялся в город, но в офис сразу не пошел, – зачем тратить силы на объяснения с охраной, – отправился побродить по улицам. Было дивное солнечное утро. В раннем городском утре есть какая-то особая прелесть, знакомая каждому горожанину. Замелькацкий наслаждался ей...
...Самой большой проблемой для него оказался Дима. И не то, чтобы он был каким-то злым или слишком строгим. Просто он ни на минуту не оставлял Замелькацкого одного.
Спасало то, что во-первых Диме попеременно надо было куда-нибудь отлучаться: то ему кто-нибудь звонил, то подходили с разговором другие продавцы, то просил подойти "шеф", да и Замелькацкому приходилось ходить по своей новой фирме – то в отдел кадров, то в бухгалтерию...
– Слушай, у тебя права есть? Машину водишь?.. – спросил Дима, с задумчивым видом вернувшись после какого-то очередного совещания.
– Да, – опрометчиво сказал Замелькацкий, который хоть и не первый день находился в скверном положении, а так и не понял, что теперь надо быть особенно осторожным.
Он действительно неплохо водил старенькую отцовскую "Волгу", – с осени до весны она стояла в гараже.
– Отлично!.. Завтра с тобой и поедем...
– Куда?! – встрепенулся Замелькацкий, чувствуя, как волоски на запястье встают дыбом.
– Да ты не волнуйся. Машина отличная, коробка передач – автомат, полностью застрахована. Я бы сел за руль, но ты видишь... Пока не в форме...
Дима, действительно, прихрамывал на правую ногу.
– Ты не волнуйся, шеф быстрой езды не любит. Так что если ты поедешь очень тихо и очень аккуратно, это пойдет тебе только в плюс...
– Он что, тоже поедет с нами? – еще сильнее занервничал Замелькацкий.
Перед глазами встал немногословный, словно бы стесняющийся смотреть на собеседника "шеф", которого он с момента собеседования так больше и не видел.
– Да.
– А что, у вас водителя нет?..
– Да ты не волнуйся!.. Конечно, тебе не придется работать водителем у шефа. У него есть водитель. Просто именно завтра он утром привезет шефа на работу, и до вечера ставит машину на ремонт. Ну а сам будет вроде как при машине... Ты ж понимаешь!.. Вроде как обязательно надо ему все контролировать!.. Обычная водительская песня! А нам как раз бы завтра надо всем вместе съездить. Это по твоему клиенту... У нас есть отличная разъездная машина, мы ее все по очереди берем... Ну я сейчас, ты сам видишь... Люда сейчас делает новую доверенность, так что и ты сможешь пользоваться. Завтра вся надежда только на тебя... Шеф правда тоже водит... Но он дальтоник! – Дима захохотал. – И хоть он купил себе права, но за руль из соображений собственной безопасности предпочитает не садиться... Думаю, на безопасность других ему наплевать!..
Замелькацкий выдавил улыбку.
– Дима, тебя к телефону!.. – сказала вошедшая в комнату секретарь.
– А, это я знаю, кто! Бегу!.. Артем, я тебе больше скажу!.. – Дима повернулся к Замелькацкому. – Я думаю, я поговорю с шефом, и ты вообще можешь на некоторое время взять эту машину под себя. Я сейчас ездить не могу... А тебе сейчас как раз понадобиться поездить из конца в конец... Будешь брать ее домой. Я думаю, найдешь где поставить... Лови момент, наслаждайся!.. Ты ведь сейчас без тачки?..
– Да...
– Ну я видел: ты сегодня откуда-то пришел пешком...
Дима шустро, не забывая прихрамывать на ногу, побежал к аппарату.
– Заодно и меня, может, когда-никогда подбросишь... – бросил он, уже выбегая из комнаты. – А то меня жена иногда подхватывает, но ты ж понимаешь... А общественный транспорт... Я, знаешь ли, не общественный человек!.. Я – индивидуалист!..
"Вот оно, в чем дело!" – с тоской понял Замелькацкий. – "Только этого мне не хватало! Черт бы вас всех побрал! Индивидуалист – это не ты, а я. Но только я не могу никуда от вас от всех деться!"
Он вспомнил утро, то, как все удачно прошло, с тоской подумал об Ариелле и еще подумал, что больше ему хорошо в этой жизни никогда не будет. Видно, этой весной беззаботная жизнь его кончилась... За рулем он лишался своего главного козыря – бутылки.
31
...Машина и вправду была отличная: мощный японский седан представительского класса с трехлитровым двигателем, черными кожаными сиденьями, кондиционером и конечно же, стереосистемой. Застрахованная на все случаи жизни она стояла на заднем дворе. Каким образом такая машина оказалась в качестве разъездной в скромной российской компании, было непонятно. Но в данный момент этот вопрос был не самым важным из тех, что вертелись в голове у Замелькацкого. В другое время Замелькацкий оказался бы на седьмом небе от счастья, – он давно и страстно мечтал поездить на хорошей машине, но теперь на него волнами накатывала чудовищная нервозность...
Автомобиль этот был ничуть не менее шикарен, чем те, которые подъезжали к ресторанам на оживленной улице, – той, что будоражила воображение каждый раз, когда он стоял в комнате у окна.
"Ну же!.. Преодолей, перебори себя!" – убеждал себя он. Он чувствовал, что в этом единственное его спасение: клин клином вышибают! "Такая машина!.. Как ты мечтал ездить на такой!.. Это тебе не отцовская баржа! Насладись ездой, забудь про все!.. Никаких атак!"
"Вот же она, твоя мечта – шикарная машина!.. Теперь ты можешь на ней ездить... С сегодняшнего дня..."
План и надежда его заключались в том, что управление прекрасным автомобилем, который если Дима не врет (что вряд ли), поступает в его Замелькацкого распоряжение, окажется такой мощной положительной эмоцией, – все атаки сами собой развеются!..
Сегодня утром он добрался до работы способом, опробованным накануне. Только вышел немного позже, чем вчера... Спать теперь хотелось ужасно.