– Два месяца я провела, как в сказке. Он не жалел на меня денег, баловал меня, исполнял мои малейшие капризы. А потом все изменилось; он стал реже звонить, заезжать, моих друзей и подруг вообще не замечал хотя Жене с Сашей удалось найти с ним общий язык. Однажды я его увидела на центральном рынке в обществе разукрашенной девицы. Когда я спросила у него про эту спутницу, он ответил: "Не волнуйся, это моя подруга и не больше! Не ревнуй, я люблю только тебя. "Через месяц, когда я к нему пришла на квартиру, от которой у меня были ключи, увидела такую картину: он занимается сексом с какой-то сучкой прямо на кухне. А рядом в очереди ждали его друзья. Один из них меня заметил и окликнул Максима. Я развернулась и побежала со всех ног, мне хотелось умереть. Всю ночь просидела на берегу реки и только под утро вернулась домой. С тех пор перестала отвечать на его звонки, не открывала ему дверь. Он ловил меня на улице и умолял вернуться. А однажды, когда возвратилась домой пьяная, вдруг услышала песню; кто-то пел, да так хорошо, что мною овладело любопытство. Выглянув в окно, я увидела, как двое парней играли на гитарах, и пели песню о любви, неподалеку стояла белая "десятка" и в пяти метрах от дома (они жили на втором этаже) в костюме, с шампанским и цветами стоял Максим. Я оделась и вышла на улицу. Как только подошла к нему, он подарил мне колечко, и сказал: "Это в знак моей любви". Перед этим я устоять не смогла. Максим обнял и поцеловал меня, и после этого мы стали опять встречаться. Я решила бросить курить, пить, а он пообещал всегда быть со мной. Ну а дальше – ты все знаешь сам.
17
В час ночи Максима и его троих друзей отпустили домой из РОВД.
– Бля, болит все, – пожаловался Макс, держась за бок и прихрамывая. – Е-мое, я в ментовке зажигалку забыл, и непростую, а подарок. Надо бате будет сказать, чтоб забрал. Откуда этот гад взялся? Кто-нибудь его знает? – спросил он.
– Да это Юлькин брат, – ответил Сергей и дал ему прикурить. – Мы с ним в одной школе учились.
– Что-то я его раньше не видел, хотя с Юлькой уже полгода встречаюсь. Где же он пропадал? И она о нем не упоминала.
– Хрен его знает! Просто не усек еще, на кого нарвался, – сказал Толян.
– Макс! А Санек с Джеком за него впряглись. Он им давно знаком, со школы дружат, – сообщил Сергей.
– Это понятно, он им больше друг, чем я. И за это их надо будет наказать, а этого ублюдка нужно проучить, как следует, чтоб запомнил, – сказал Макс и со злостью раздавил окурок.
Тут вмешался в разговор еще один друг Максима, Виктор:
– Я тоже такого же мнения. Короче надо его ночью выцепить и так отъебашить чтоб многое переломать и потом лежал где-то с полгода на больничной койке. Вот.
– Нет, Вито, я на это не пойду. Я имел в виду просто хорошенько ему морду набить. А про то, что ты имел, я лучше скажу бате. Ну а там знаете, что будет, – сказал Макс и бросил взгляд на Сергея.
– В натуре! Я не трус, но дерется он хорошо. Фингал, наверно, завтра будет, – пояснил Сергей и дотронулся левой рукой до вспухшего лица.
– Он получит свое, – заключил Макс, в то время когда парни свернули на Комсомольскую улицу.
Через квартал все они должны были разбрестись по домам. Но по дороге на Виктора случайно наткнулся пьяный мужчина, который споткнулся о торчащую из земли арматурину. Виктор, получив неприятный толчок в плечо, от злости сам сильно пихнул обидчика рявкнув:
– Урод, куда прешь? Нажрался, мудак.
– Сам мудозвон, сопливый, – огрызнулся в ответ Павел, продолжая свой путь.
Враждебно настроенный Виктор обернулся к остановившимся друзьям, ожидающе смотревшим на него, и крикнул уходящему:
– Чего ты сказал? А ну повтори х...ло.
Павел, удаляясь, бормотал себе что-то под нос. Ребята переглянулись, и Макс одобрительно кивнул Витьку, после чего тот с разбега кулаком дал пьяному Павлу по башке...
18
Наутро мать закатила Андрею и Юле настоящий скандал, увидев, в каком состоянии они находятся. Сына разукрасили по полной программе: щека припухла, правый глаз совсем заплыл, лицо и шея пестрили свежими царапинами. Юля тоже была хороша со своим синяком и разбитым носом. Мать смотрела на детей с материнской жалостью и безнадежностью отчаявшегося человека.
– Вот молодцы, гуляки, как дети малые, куда-нибудь да вляпаетесь! Пришли пьяные, избитые, что это все значит? Юля, может ты, все объяснишь?
– Мам, я с подружкой поцапалась, а Андрей стал нас разнимать, ну а ее парень набросился на него, – оправдывалась Юля.
– Это тебе подружка нос сломала? Не ври! С кем и из-за чего драка, и с какой стати вы так напились? – возмущено прикрикнула мать.
– Мам, я тебя умоляю, это наши дела, мы сами разберемся, не лезь! Обещаю: это было в первый и последний раз, – успокаивал ее Андрей.
– О боже, видел бы вас покойный отец! Андрей, ты ведь знаешь, его убили в драке, ты что, хочешь повторить его судьбу? – грустно сказала мать.
– Вот только отца не трогай! Его убили последние подонки. И знай я, кто это сделал – отомстил бы за него.
– Андрей, пожалуйста, не говори так. Я за тебя переживаю: сейчас такое время, кругом одни бандиты, наркоманы, а ты у меня сорвиголова. Не связывайся ни с кем. Твой брат сейчас на заработках, он-то за тобой лучше присматривал, чем я. Я ему дала слово, что за тобой присмотрю, но у меня нет больше сил, – всхлипывая, проговорила мать.
Андрей обнял маму, прижал ее голову к своей груди и, все еще ощущая, как она сотрясается от рыданий, нежным, но уверенным тоном принялся ее утешать:
– Не плачь, за себя я всегда постою, а с Юлей поговорю, чтобы больше никуда не влезала и думала головой.
Мать, поспешно вытирая заплаканные глаза, умоляющим голосом обратилась к дочери:
– Прошу тебя: не пей больше, тебе рано еще, к тому же не умеешь, вечно проблемы себе находишь.
– Это было в последний раз, я клянусь, – пообещала Юля и тоже обняла мать.
– Три ребенка – и все в отца! Господи, дай мне терпения!
19
Над "зеленым" Сердобском висел желтый диск. Было жарко. Время подходило к часу дня. Огромные старые, ни один раз крашенные ворота, с грохотом отъехали в сторону, открывая путь двум КамАЗам металлического цвета с полуприцепами. Машины медленно, словно остерегаясь чего-то, выехали с территории мебельного цеха "Филамена", принадлежащего Виан.
Грузовики, отдаленно напоминавшие таксу, держали путь на Пензу.
– Михалыч, ты случайно не знаешь, почему в нашем районе нет "Русского радио"? – поинтересовался мордастый Вася с лохматыми волосами из первого КамАЗа. – Вот в соседних же есть.
– Не знаю, меня это как-то мало волнует. Я и без него обхожусь, вон, сколько кассет, заслушаешься.
– Не-не, Михалыч, радио с аудиозаписями не сравнить.
– Ну, это и ежу ясно, – уточнил усатый. – Вот Колышлей проедем, тогда и послушаешь "русское" или "не наше", а сейчас довольствуйся танцевальной попсой.
– Да ну ее, – переставил кассету Василий. Зазвучала грустная мелодия "Петлюры".
– Ну, нашел что поставить! У меня и так на душе неспокойно, словно кошки скребут.
Из лесопосадки показался покрытый тентом КамАЗ, который стремительно набирал скорость.
– Михалыч, глянь, что творит, хочет вперед нас проскочить, – злобно заметил Вася.
Грузовик, въехав на трассу, резко тормознул, выбив столб пыли, и остановился поперек, встав кузовом к КамАЗам.
– Ох, сука, чего делает, – ругнулся Михалыч, вдавливая в пол педаль тормоза.
Ставшие намертво колеса оставили на асфальте черные полосы. Василия бросило вперед, и он чуть не расшиб голову об лобовое стекло. Еще бы метр – и столкновения не избежать.
Из кузова КамАЗа цвета хаки выпрыгнули два человека в масках сказочных героев. У каждого в руках было по пистолету и уменьшенный вариант бейсбольной биты. Они, целясь, зашли со стороны дверцы кабины, что-то, грозно крича в приказном порядке.
В это время ко второму серебристому КамАЗу подъехала темно-синяя "пятнашка", откуда тут же вышел высокого роста "Хрюша" и, вскочив на подножку грузовика, в открытое окно брызнул из баллончика.
– У бля, свинья, – только и послышалось внутри кабины.
Человек в маске, отпрыгивая, крикнул: "Там четвертый". Шофер спрыгнул, держась за глаза. "Хрюша" его стукнул, отчего тот упал кулем на асфальт. Водитель "легковушки" метнулся к другой стороне кабины, но было поздно: мужичок бросился бежать в посадку. Убегавшему не повезло: пуговица оторвалась, брюки спали, и он покатился кубарем. Его в два прыжка настиг "Волк" и мосластым кулаком смачно впечатал в лицо...
"Волк", удовлетворившись тем, что троих находящихся без сознания, перетащили в кювет, дал команду уезжать, и машины двинулись в нужном направлении.
КамАЗы приехали к заброшенному зернохранилищу, что стояло вдали от глухой деревни у большого озера, где их уже ожидала легковая. Возле нее, сидя на корточках, дымили несколько мужчин потерявших смысл существования.
Давно ожидавшие прибытия товара бомжи приступили к разгрузке грузовиков.
20
Степан проснулся за полдень. Висевшая на стене гостиной картина напомнила ему о друге: "Нужно наведать Шварева. Наверное, все в той же мастерской работает".
Микрорайон "Березки" остался таким же, как и несколько лет назад: серые пятиэтажки, больше походившие на общежития, здание школы горчичного цвета, которое так и не удостоилось ремонта, и полузаброшенный стадион, где еще гоняют мяч мальчишки. Но и гордость появилась – это архитектурное сооружение, напоминающее башню, с множеством магазинов внутри, вместо бывшего ранее рынка.
Именно здесь Степан увидел Шварева. Выйдя из "восьмерки, он облокотился на машину и с улыбкой на лице смотрел на приближающегося. Тот, узнав, тоже засиял и прибавил шаг.
– О-о-о, Кого я вижу, – Шварев пожал крепко руку и по-мужски обнял приятеля. – Ну ладно, что на улице стоять? Пойдем ко мне в мастерскую. Давно ждешь?
– Нет, только подъехал. Твои меня предупредили, что ты вот-вот подойдешь.
Они проникли в здание через неприметную дверь, и попали в длинный полутемный коридор, пройдя половину которого, оказались в маленькой комнате без окон, на стенах которой висели написанные маслом картины разных размеров и разнообразной тематики.
– Ты пока присаживайся, а я поставлю самовар, – распорядился хозяин.
– Значит, чайком будем баловаться? Не употребляешь?...
– Да вот, так и не научился.
– Смотрю новых работ, прибавилось, а старых уже не видно. Набиваешь руку, – отметил заслуги друга Степан.
– Работаем потихонечку, – скромно ответил художник.
Стол, заваленный бумагами, дополнился вазой с конфетами и печеньем.
– Перед отъездом мне хотелось бы купить у тебя одну из картин в подарок семье. Можно?
– Смотря, что ты хочешь? Одну из этих работ или что-нибудь на заказ?
– Например, вон ту, – Степан указал на холст с изображенной в дождливую погоду девушкой в шляпе со свечами.
Выбор гостя ошеломил Василия. Его выразительные, полные жизненного опыта глаза метались то с картины на старого друга, то обратно. Поглаживая свою черную аккуратную бородку, он думал что ответить.
– Мне любопытно, а чем же она тебя привлекла? – наконец спросил он.
– Просто с первого взгляда запала в душу.
– Она многим нравится, но дело в том, что эта картина моя самая любимая. Но тебе я не продам ее.
– Понимаю.
– Степа ты неправильно понял, я ее тебе подарю. Но только после того как сделаю для себя копию.
– Здорово, друг.
– А сейчас попробуй изумительный чай, который мне привезли из Китая.
Отпив предложенный горячий чай осторожными глотками, Степан восхищенно промычал, и похвалил его: "Душистый. А какое у него название?"
– На коробке все по-китайски. А вот знакомый его называл "Зеленая долина".
– М-м-м, – оценивающе промычал Степан и отпил еще чайку.
– Кстати, мы только вчера с Юриком о тебе вспоминали, – сказал Василий, наливая в свою чашку ароматный, крепкий напиток. – Тебе долить?
Степан передвинул чашку.
– Да. Как он там поживает?
– Да вот, все на заводе держится. Недавно машину приобрел, правда, подержанную. Жена сына родила, Серегой назвали.
– А давай к нему съездим?
Валера взглянул на настенные часы.
– Я не против. Скоро у Юрика подойдет к концу рабочий день. Сейчас поедем к нему домой, и дождемся его там.
Василий прибирал со стола, в то время как раздался тихий стук в дверь. Вошел невысокий прыщавый парень с армейской стрижкой. Выглядел он лет на двадцать пять, хотя на самом деле был немного младше.
– Опоздай ты на пару минут, – Василий с укоризной взглянул на пришедшего, – меня бы ты уже не застал.
– Мне повезло, – слегка улыбнувшись и словно стесняясь этого, неуверенно ответил парень.
– Ха-ха. Степан, не возражаешь, если я задержусь на пять-десять минут?
– Разумеется, нет.
– Пойдем, Миш, со мной, – взяв папку со шкафа и, подойдя к двери смежной комнаты, сказал Василий.
– Вася, я подожду тебя в машине? – напомнил о себе Степан, уже находясь за полуприкрытой дверью.
– Хорошо. Я быстро освобожусь.
Минут через пятнадцать Василий подошел к ожидавшей его машине. Громкая музыка доносилась из распахнутого салона. Это Степан "загонялся" под недавно вышедший альбом группы "Рамштайн".
Стукнула дверца автомобиля, и в салоне появился еще один поклонник немецкой команды.
– Ты, я вижу, не скучал, – понимающе помотал головой Василий.
– Конечно! – "Du hast micheo? – хрипловатым, под стать исполнителю, голосом подпел Степан, но тут же переключил внимание на друга. – А кто это к тебе приходил? – Степан завел мотор и выехал задним ходом со стоянки.
– Мишаня. Хочет стать прозаиком. Если будет стараться, то все получится. А пока его продвижения идут со скоростью черепахи.
– А ты тут причем?
– Помогаю. Ты многое еще обо мне не знаешь...
21
Аглая, восседая на кожаном кресле, закинув стройные ножки на офисный стол, курила дорогую дамскую сигарету, размышляя о том, куда вложить вырученные от товара деньги. Раздался стук в дверь.
– Извините, Аглая Валерьевна, я вам еще нужна? – обратилась секретарша.
– Можешь идти домой. Твой рабочий день закончился. А я еще немного посижу, нужно уладить кое-какие дела.
– До свиданья!
– Всего хорошего. До завтра.
Только закрылась дверь, как тут же вновь она распахнулась, и в кабинет ввалился запыхавшийся Алексей. Аглая с недоумением посмотрела на него. Тот, чтобы успокоиться осушил стопку коньяка, но этого, видимо, оказалось недостаточно и потому налив в бокал еще, он повторил.
– Что случилось? На тебе лица нет, – насторожилась Аглая.
– Сейчас я посмотрю, какое оно у тебя будет, – на одной ноте выкрикнул Алексей.
– Да что случилось?! Говори, не тяни.
– Все провалилось, – Алексей сел на диван, закурил.
– Что?! – она была потрясена услышанным и смотрела на него круглыми глазами.
– Кто-то его у нас перехватил. Захотел сорвать наш куш.
Алексей выпустил дым в потолок и затянулся по новой. А Глаша налила себе в стакан водки и со злостью выпалила:
– Кто посмел? – стукнула опустевшим стаканом по столу.
– Узнаем.
– Как это произошло?
Он ей рассказал.
– Значит среди наших, есть осведомитель?
– Найдем.
– И как можно пошустрее.
Он кивнул.
Аглая метнув убийственный взгляд на Алексея, прошипела приказным тоном:
– А самое главное найди мне тех гадов, кто украл мое.
22
– Привет всем! – бросил Андрей, войдя в тренажерный зал. Некоторые спортсмены подняли руку в знак приветствия, а те, у кого руки были задействованы в упражнении, просто кивнули.
Пришедший повесил свой рюкзак в шкаф.
"Качалка" представляла собой просторную комнату с зеркалами на стенах, множеством разнообразных тренажеров и всякого "железа". Повсюду были расклеены плакаты с изображением мускулистых тел, бывших предметом зависти занимавшихся здесь. И тяжелые упражнения, казалось, лучше удавались, когда заветная цель была так близка – перед глазами. Андрей поздоровался с тренером.
– Иван Фомич, можно я позанимаюсь?
– Без проблем.
Переодевшись, и уже сделав разогревающуюся разминку для мышц, Андрей подошел к тренажеру, развивающему бицепсы. И только хотел приступить к упражнению, как почувствовал на плече прикосновение чей-то тяжелой вспотевшей руки.
– Я слышал, что ты уже успел нашуметь, – услышал он поучающий голос Витьки – "Колобка". – Зря ты тронул сына Колдуна. Жил спокойно, а теперь проблем не оберешься.
– Поживем-увидим, – стараясь казаться невозмутимым, ответил Андрей, не отрываясь от тренажера.
– Я бы тебе посоветовал подружиться с ним. Хоть он и пи...к, но все с ним считаются.
– Ты меня со всеми не сравнивай, – глядя на "Колобка" исподлобья, предупредил Андрей.
– Гордость-то ты свою попридержи!
– Ладно, хорош меня пугать, давай о чем-нибудь интересном поболтаем, – слегка поморщившись, предложил Андрей.
– О’кей. На днях все члены нашего спортклуба собираются в поход с ночевкой. Если хочешь, присоединяйся!
– Я сюда приехал отдыхать – конечно, схожу. Но надеюсь, что будет не как в прошлом году: почти одни пацаны.
– Не беспокойся, на этот раз будет по-другому.
23
С утра Степан отправился наведать свою бывшую возлюбленную, надеясь на то, что именно в этот день у нее должен быть выходной (судя потому, что она писала в письме). До ее дома он добрался быстро.
На скрипучем лифте Степан поднялся на третий этаж, и когда двери раскрылись, в кабину устрашающе громко лая, чуть не ворвался сенбернар. Степан, испугавшись, отлетел к стенке. Хозяйка собаки – маленькая девочка – отведя ее в сторону, ласково проронила своим тонким детским голоском: "Не бойтесь, она не кусается. Проходите смелее".
Все еще не отошедший от столь неприятной неожиданности Степан неуверенно вышел из лифта, с опаской поглядывая на лохматого. Сенбернар гавкнул ему вслед, отчего Степан вздрогнул.
Подойдя к нужной квартире, Степан нажал на кнопку звонка. За дверью послышалась красивая мелодия, затем тишина, которую нарушило небрежное шарканье тапочек. Спрятав букет цветов за спину, Степан вспомнил старое доброе время, и улыбался как мальчишка в ожидании встречи, ведь именно сейчас, он увидит Машу Улыбину, любимую им когда-то, с которой Степан гулял по вечерам, ходил на танцы. В голове у него замелькали кадры из прошлого...
Дверь отворилась, и перед ним возник плотный, коренастый, с густыми черными волосами и такой же черной шкиперской бородкой мужик в домашнем халате.