Нет, все-таки Витька не зря утверждал, что я глазливый! Не прошло и десяти минут после сделанного мной неприятного открытия, как, потянувшись за очередной синей ягодой, я нос к носу столкнулся с лохматой лобастой башкой, подозрительно меня обнюхивающей. Наверное, сыграл свою роль фактор неожиданности. Ни одна мысль не успела посетить мою обалдевшую от такой встречи голову, но руки в данный момент не нуждались в осознанных командах и решили все сделать за меня. Нет, я не схватился за бесполезное ружье, а, крепко сжав левый кулак, из всех сил засветил зверюге в глаз, видимо, от испуга вообразив себя на ринге.
К моему удивлению медведь обиженно рыкнул и, сминая кусты, ломанулся прочь от оборзевшего двуногого хама. А я, покрывшись холодным потом, подхватил котелок и побрел к костру, изредка поглядывая на свою далеко не богатырскую руку, обратившую в бегство хозяина тайги. Но с каждым шагом, приближавшим меня к лагерю, в голове постепенно прояснялось, а прошествие с мишкой раскладывалось по полочкам. Итог моих невеселых размышлений был один – мне крупно, очень крупно повезло. Судя по размерам зверя, которые я успел оценить, мне удалось обратить в бегство обыкновенного любопытного медвежонка, или пестуна. Взрослый медведь просто-напросто снес бы мою голову ответным ударом. Н-да, вдохновляющего мало… И самое неприятное: пестун на то и пестун, чтобы его мать опекала, и стало быть поблизости слоняется взрослая медведица, которой в лапы попадать категорически не рекомендуется.
Размышляя таким образом, я вернулся в лагерь, где застал всю команду в сборе, дружно уплетающей сваренный Ольгой обед. О своей встрече я рассказывать не стал: не хотелось пугать Ольгу и Валентину, раздражать Витьку и возмущать Степана Сергеевича. А чтобы призвать всех к осторожности, сказал, будто видел медвежьи следы и слышал далекое рычание. Информация была принята к сведению, но как-то не слишком озаботила окружающих. Им-то хорошо, а у меня до сих пор поджилки трясутся… Приключение жгло душу каленым железом и настойчиво просилось наружу. Пришлось срочно искать благодарного слушателя.
– Ты какой рукой его ударил? – ни с того ни с сего спросил нахмурившийся экстрасенс Андрюша, которого я отозвал в сторонку и посвятил в свой спарринг с косолапым.
– Левой, – ничего не понимая, ответил я, – Всегда от неожиданности левой бью, я ведь скрытый левша. А что?
– Да, понимаешь, – нехотя протянул Андрей, как-то странно уставившись на мою руку, будто видел ее в последний раз – есть одно поверье: за обиду хозяин тайги всегда наказывает, тем или иным способом. А ты его не только обидел – оскорбил… Ну, ничего, рука-то левая – в случае чего правая останется!
Вот уж подбодрил, так подбодрил!
Следующие два дня прошли на удивление спокойно. Уфологи таскались по всей сопке с приборами, а мы по мере сил им помогали. Но каждый раз, снимая показания, Степан Сергеевич неодобрительно хмурился: ничего аномального приборы не фиксировали, летающие тарелки не приземлялись, пришельцы на огонек не заглядывали.
– Думаю, что насчет аномальной зоны Звягинцев погорячился, – высказал давно мучавшую его мысль главный уфолог, – боюсь, мы зря теряем тут время. Одна надежда, что он для нас еще одно интересное место подыскал, а здесь…
И безнадежно махнув рукой, вдруг накинулся на экстрасенса Андрюшу, беспечно загорающего под самым радиоактивным полуденным солнцем.
– Интересно, а для чего я дипломированного экстрасенса с собой таскаю? Какая от тебя польза, если ты только и знаешь, что прохлаждаешься? Хватит, назагорался! Сегодня же к вечеру ты должен дать мне однозначный ответ: есть здесь что-нибудь аномальное, или нет? А не то к следующей экспедиции я тебя на пушечный выстрел не подпущу! Понял?!
– Понял, понял, Сергееич, – в притворном страхе замахал руками Андрей, – Только выдай мне, пожалуйста, часть НЗ. Для лучшей концентрации…
Если вспомнить, с помощью какого напитка экстрасенс концентрировался во время поиска "Делики", то негодование главного уфолога легко понять. Он устроил Андрею грандиозный разнос, в завершение которого еще раз пригрозил за моральное и физическое разложение выгнать его из УФО-центра.
– Да, будет тебе, Сергеич, – наконец, сумел вставить слово поникший Андрюша, – Я попробую и без НЗ. Вот прямо сейчас пойду в палатку и попробую.
– Вот пойди и попробуй! – все еще кипя праведным гневом, дал добро Семагин, – И в зависимости от результата я решу: нужен ты нам в центре или не нужен.
Тяжело вздохнув, экстрасенс поднялся и потопал мимо меня по направлению к палаткам, бормоча на ходу: "А с НЗ было бы эффективнее".
– Почему эффективнее? – полюбопытствовал я, заползая следом за ним в уфологическую палатку, – Какое отношение имеет алкоголь к твоей экстрасенсорной деятельности?
– Самое прямое, дорогой мой ученик. Самое наипрямейшее! – обрадованный моим внезапным интересом Андрей, тут же перешел на лекторский тон, – С давних времен шаманы и жрецы, прежде чем впасть с священный транс, накачивали себя различными психотропными средствами. Мухомор покуривали, пили гадость всякую, дышали парами клея "Момент".. Шутка… А меня алкоголь хорошо настраивает. Но есть и посовременнее средства – ЛСД, например. Его долгое время даже за наркотик не считали. Вон, Юнг сколько исследований провел – вколет подопытному дозу, а тот и внутриутробное развитие свое вспоминает и прошлые жизни и по астралу как по собственной квартире разгуливает… Только лавочку его быстро прикрыли, по соображениям государственной безопасности.
– Как ты сказал, "астрал"?
– Астрал. Это… Как бы по проще тебе объяснить…Помнишь из физики: все в природе существует или в виде вещества или в виде энергии. Так вот астрал, если применять современные термины – это окружающий нас мир, только не материальный, а как бы "тонкий" – энергетический. И когда человек погружается в особый транс, его энергетический двойник, в просторечии – душа, отправляется в путешествие по этому миру. Хочешь, лети любоваться на египетские пирамиды, хочешь – на Эйфелеву башню… Или в квартиру соседа загляни – узнай, где он деньги от жены прячет.
– Или слетай в ЦРУ, все секреты буржуинские выведай, – игриво продолжил я.
– А вот этого не вздумай! – Андрей вдруг стал очень серьезным, – Туда ты, может быть, и попадешь, а вот обратно не вернешься. Были уже прецеденты. Как-то раз, один умник, начитавшись макулатуры с лотков, решил попробовать выйти в астрал. Самое любопытное, что у него очень скоро получилось. Ну, он и возомнил себя достаточно крутым для посещения Пентагона. В астральном виде. Лег на кровать, вошел в транс, а выйти – не вышел. Подобные структуры во всем мире защищены от таких вот кустарей-одиночек. Прищучила там его служба безопасности. День лежит в коме, два… Больше месяца в больнице провалялся, пока мать слезно не умолила одного реально крутого "экстра" выручить непутевое дитятко. Даже не знаю, чем она его ублажила. Риск ведь был огромный, могло так случиться, что вместо одного коматозника получилось бы два. Короче, пришел экстрасенс в палату, лег рядом с любителем шпионских детективов на свободную койку, глаза закрыл… А когда через полчаса открыл, встал с кровати, подошел к очнувшемуся парню и набил ему морду, чтобы не повадно было. Видать, страху натерпелся…
Андрей мог еще долго разглагольствовать на эту животрепещущую тему, но тут в палатку просунулась голова Степана Сергеевича.
– У меня сложилась такое ощущение, что ты, Андрей, способен только болтаться под ногами и болтать языком, – вынес вердикт обладатель головы, – А вам, Игорь, должно быть стыдно потакать ему, делая вид, будто очень заинтересованы. Я ведь знаю ваше отношение к подобным вещам…
Странное чувство ледяной волной плеснувшее в моей груди могло быть только обидой. Я тут из кожи вон лезу, чтобы приобщиться к тому, существование чего всегда отрицал, а меня в притворстве обвиняют! Да я…
– Все, Степан, уже все, – примирительно вскинул руки Андрей, – Я уже приступаю. Иди, Игорь, потом договорим.
– А как же, – проворчал я, вслед за Семагиным покидая палатку, – обязательно договорим. Если бы я только знал, до какой степени ошибался.
Андрей оставался в палатке до самого ужина. Иногда я тихонько заглядывал туда, каждый раз убеждаясь в его полнейшей отключке. Но, видимо, голод и экстрасенсам не тетка, так что едва мы загремели ложками, отдавая должное кулинарным талантам Валентины, как из палатки донеслось нечленораздельное бормотание, и вскоре Андрей подошел к костру, стараясь не встречаться взглядом со Степаном Сергеевичем.
– Ну, что скажешь? – немедленно спросил тот, сверля глазами странно отрешенного экстрасенса.
– Ничего. У меня ничего не получилось. Что-то мешает мне здесь… Блокирует. И не смотри на меня так, я не всемогущий!
Больше из него не удалось вытянуть ни слова. Он молча ел, молча пил "уфологический" чай с предусмотрительно пониженной дозировкой золотого корня, потом так же молча полез обратно в палатку и через десять минут появился экипированный, как шахтер-стахановец. Такое сравнение невольно возникало, когда взгляд цеплялся за его бейсболку, на которой неведомым образом был укреплен небольшой фонарик.
– Ты куда это собрался, Андрюша? – изумленно раскрыв глаза, вопросила Валентина.
– Медитировать. Мне здесь ваше присутствие мешает. К тому же ночью у меня это дело гораздо лучше получается.
– Э-э-э, Андрей, послушай, я совсем не имел в виду… – растерянно протянул Семагин.
– Ты, Сергеич, тут ни причем. Речь идет о моем профессионализме. Я должен пробиться и получить ответ на твой вопрос. Иначе сам себя уважать перестану.
– Погоди, куда ты один? – привстал Витька, – Тут же медведи ходят и вообще…
– Нет, Витек, извини, я уж как-нибудь без вас, – медитация штука индивидуального пользования. А медведи… Костерок разведу, вряд ли они к огню сунутся. На случай ЧП у меня фальшвеер есть. Даже два. Если что – запалю… Издалека видно будет.
– Когда вернешься? – не сдавался Витька, очевидно решив дожидаться Андрея до упора.
– Завтра утром, или к обеду. Так что спокойно ложитесь спать.
– Нет, уж. Мы по очереди покараулим, чтобы твой фейерверк не прозевать, – неожиданно поддержал я друга детства, – Мало ли что…
– Ну, как хотите… Ладно, я пошел.
Вот так, не прощаясь, Андрей двинулся в сгущающуюся темноту и только изредка мелькавший свет фонарика позволял определить, в какую сторону понесли его черти гордыни.
Во время нашего добровольного ночного дежурства ничего не произошло. Ни Витька, ни я не заметили даже малого отсвета в непроглядной тьме августовской ночи. Но лично мне это бдение не принесло ничего кроме чувства тревоги. Где-то в середине моей стражи опустился густой текучий туман, и понадобилось некоторое время, чтобы сообразить – это было обычное облако, одевшее гору Чудес белой рясой. Я даже испугался, что не смогу разглядеть зовущий на помощь огонь фальшвеера. Неясные предчувствия бродили вокруг да около, но ни одно не оформилось в сколько-нибудь конкретный образ. Так что, когда с первыми лучами солнца из палатки выбралась дежурная по кухне Ольга, зевающая с риском вывихнуть себе челюсть, я, измотанный бесплодными переживаниями, уже в полусне чмокнул ее в щечку, проследовал к своему грустившему в одиночестве спальнику, и, втиснувшись внутрь, моментально отрубился.
Мне удалось благополучно проспать до обеда, но на этом лафа кончилась, потому что угрюмый Витька безжалостно выдернул меня из сна.
– Андрей не вернулся, – кратко обрисовал он сложившуюся ситуацию, – Собирайся, пойдем искать.
Искать вызвались все. Ольга с Валентиной ни за что не хотели оставаться в лагере, и мы были поставлены лицом к лицу с проблемой: как разделить пятерых поровну. Наверное, это покажется смешным, но вместо того, чтобы быстро и четко организовать поиски, мы до хрипоты спорили: кому с кем идти. Думаю, это была какая-то защитная реакция сознания. Мол, если придается такое значение пустякам, то ничего страшного не случилось и Андрей обязательно отыщется живой и здоровый. После чего будет примерно поколочен, дабы навечно отбить охоту шляться по ночам в одиночку.
В результате получасовых препирательств было решено делиться по идейным соображениям. Одну группу составят те, кто считает Андрея похищенным инопланетянами (хотя для чего тогда искать, если он у них в тарелке?), в другой группе пойдут те, кто думает, что ему не посчастливилось напороться на медведя, а в третьей… А в третьей оказался я один, так как был уверен, что обе версии не состоятельны, и ни к одной из групп примкнуть не пожелал. Таким образом, мы разошлись по трем разным направлениям: Степан Сергеевич и Валентина на северо-восток, Витька и предательница Ольга на запад, а ваш покорный слуга применил другую тактику и неторопливо удалялся от лагеря по раскручивающейся спирали.
Первой моей остановкой был обрыв, возле которого я проторчал не меньше двадцати минут, досконально исследуя его дно в прихваченный на всякий случай бинокль, и, к счастью, ничего подозрительного не разглядел. Дальнейшие скитания были однообразны и безрезультатны. Несмотря на то, что я прочесал почти все плато частым гребнем, забираясь даже в самое сердце разбросанных по нему островков кедрового стланика. При этом всякий раз гнал от себя мысли об исчезнувшей здесь геологической экспедиции. И всякий раз это удавалось лишь отчасти. Оставалась слабая надежда, что ребятам повезет больше, и они его найдут… Или, как он сам говорил, найдут то, что от него останется. Н-да. Вот и не верь после этого в предвидение. Говорят, будто бы сами ясновидящие свою судьбу предсказать не могут. А ведь Андрею действительно что-то мешало, уж не его ли незавидная судьба?
Опускающиеся сумерки, заставили меня повернуть к лагерю. Не хватало еще самому бесследно исчезнуть, оборони царица небесная… Не пройдя и десяти шагов я неожиданно наткнулся на белевшую свежим изломом ветку стланика. Это мог сделать слонявшийся поблизости медведь, а могли и мы сами – день или два назад. Однако мне почему-то показалось, что Андрей здесь все же проходил. Неясное "нечто" повисло в остывающем воздухе, и я вдруг вспомнил, как сидя в машине, уловил отрывок его телепатического послания. Может быть, попытаться повторить… Нет, вздор. Для этого нужно, что бы он сам вышел со мной "на связь". И все-таки я решил попробовать. Не зря же Андрей всю долгую дорогу до этой проклятой горы пытался вдолбить в меня свою экстрасенсорную премудрость. Ощущая себя последним идиотом, я снял с плеча ружье и опустился на траву, по-турецки скрестив ноги. Хорошо еще Витька не видит, со свету сжил бы своими подколами. Как же, Фома да вдруг уверовал!
С трудом настроив себя на серьезный лад, я взял в руки сломанную ветку и, прикрыв глаза, попытался освободить свой мозг от настырно лезущих в него мыслей. Дохлый номер. Как только мне казалось, что еще чуть-чуть и я окунусь в ментальный вакуум, как тут же ловил себя на какой-нибудь назойливой мыслишке. Так продолжалось довольно долго, пока я не плюнул на свои жалкие потуги, и, размяв затекшие ноги, не двинулся прочь. Отпущенные на свободу мысли, словно сорвавшись с цепи, то и дело являли мне крупный план экстрасенсовой физиономии в различных ракурсах и выражениях. Только теперь до меня начало доходить, как я все-таки привязался к этому шуту гороховому. А когда дошло окончательно, то выяснилось, что все это время двигался в противоположном от лагеря направлении, и остановился сейчас аккурат возле ямы, выкопанной мною в поисках воды.
В растерянности я опустился на стоящий рядом валун (не помню, чтобы он лежал так близко к краю ямы) и, несмотря на наползавшую темноту и начинающуюся морось стал размышлять о причине моего странного отклонения от заданного маршрута. Ответ мог быть только один: настроив свои мысли на образ Андрея, мне, вероятно, удалось повторить его путь. В таком случае надо попробовать еще раз. Вдруг получится?! Поставив перед мысленным взором хлипкую фигуру экстрасенса, я положился на свои инстинкты и, не включая фонарика, двинулся, куда глядели привыкшие к сумраку глаза. А глядели они, вероятно, в разные стороны, так как вскоре меня осенило, что кружусь я буквально на одном месте: возле доставшейся мне потом и кровью (мозоли были кровавые) ямы.
Снова опустившись на уже совсем мокрый валун, я, ничего не понимая, попытался свести дебет с кредитом. По всему выходило, что если тот бред, который с апломбом внушал мне экстрасенс, имеет отношение к действительности, то Андрей должен быть где-то рядом, еще немного везения и горе-экстрасенс найдется но… Но этого никогда бы не произошло, если бы он вдруг не запел.
Подскочив как ужаленный, я, все еще находясь в ступоре, прослушал в его исполнении "Как упоительны в России вечера" и только потом сообразил, что голос доносился из-под валуна, с которого только что убралась моя намокшая пятая точка. И тут голова моя заработала на удивление четко: скорее всего, Андрей провалился в какую-то полость, а осыпавшаяся в пробитую им дыру земля, увлекла за собой лежащий рядом валун, который и запечатал выход каменной пробкой. Пока я напрягал мозги в попытках воссоздать происшедшее, руки уже отыскали неподалеку приличных размеров дрын, вполне пригодный для рычага, и через несколько минут титанических усилий, мне удалось отвалить тяжеленную каменюку, чтобы тут же задохнуться от хлынувшего из дыры перегара. Осветив предусмотрительно захваченным фонариком вполне досягаемое каменное дно, я с облегчением увидел вольно развалившегося экстрасенса Андрюшу, внешне вполне здорового, и в стельку пьяного. С помощью небольшого поваленного дерева мне таки удалось спуститься вниз и разглядеть причину экстрасенсовой невменяемости: всю пещеру заполняли стеллажи с бутылями толстенного стекла, наполненными какой-то бесцветной жидкостью. Несколько опустевших емкостей зубцами крепостной стены окружали Андрея, уже захрапевшего, но так и не выпустившего из рук драгоценной бутыли, на дне которой еще уцелела пара глотков неизвестного напитка. Преодолев слабое сопротивление экстрасенса, я вынул бутылку из его ватных рук и, осторожно понюхав, рискнул пригубить. На языке явственно ощутились градусы, но вряд ли их было больше 20. Не спирт, конечно, и не водка, и не… Но что-то до боли знакомое, кажется когда-то я это пил. Тут Андрей, так и не проснувшись, затянул "Три танкиста", а, когда дошел до фразы "и летели наземь самураи…", меня осенило: саке! Ну, конечно, саке!!
Я заржал, выплескивая накопившийся стресс, и мой хохот отражался от стен рукотворной пещеры, более полувека назад подготовленной японцами для потайного склада своего национального напитка. Едва мне удалось успокоиться, как накатил очередной приступ смеха. Это я сообразил, какую именно жидкую субстанцию учуял здесь экстрасенс, когда искал воду. Отсмеявшись и передохнув, я взвалил бесчувственного Андрея на спину и, хватаясь за весьма удобно расположенные сучья, выбрался по опущенному в пещеру стволу на вольный воздух.
Китайские батарейки в фонаре быстро сели, но темнота не казалось такой уж непроглядной, и ноги несли меня к лагерю легко. Сказывалось бурлившая в крови радость, ведь на спине мирно похрапывал живой и здоровый Андрей… Все так же радостно я зацепился за торчавший из земли камень и растянулся на мокрой траве, слегка придавленный начавшим приходить в себя экстрасенсом.
– Ты кто? – не узнал меня в темноте Андрюша.
– Игорь. Все в порядке, я тебя вытащил, сейчас в лагерь дотащу…
– С-стой! Подожди! – его пьяные выкрики быстро перешли в чуть слышный шепот, – Уходить н-надо. Н-немедленно… Уходить…