Все работники фермы заинтересованы в увеличении производства мяса: шоферы, электрики, слесари, грузчики тоже получают дополнительную оплату, если ферма в целом перевыполняет планы производства. И руководители фермы тоже.
Подошедшая к нам свинарка Мария Аввакумова рассказала о силе моральных стимулов.
- Ну как же, - бойко начала она, - всем нам любо, когда наша ферма знамя получает! А мы никак уже шесть годов держим переходящее знамя совхоза. Так ведь? - обратилась она к Доброчасову,
- Седьмой год, - поправил тот.
- Вот видите! Перед другими мы на виду, - улыбнулась она. - А наш управляющий Иван Анфимович Рыжков чуть не десять медалей от выставки получил. И многие рабочие получили уже по нескольку медалей. А на совещания передовиков от нас сколько ездит! Разве это не почет?
Тут Доброчасов заметил, что и сама Мария Александровна недавно удостоена ордена "Знак Почета", имеет много медалей. И в минувшем году вместе со своей напарницей Вяткиной добилась самого высокого привеса свиней - по 569 граммов в сутки!
Когда уезжали с фермы, Григорий Михайлович сказал:
- Тут все слаженно идет. Молодцы!
И заговорил о том, что они в последние годы переняли из опыта других. Вспомнил приезд в их совхоз группы работников из ГДР. Они дивились тому, что здесь в свинарниках-маточниках минусовая температура, а у них в ГДР в момент опороса свиней поддерживают температуру помещения до 27 градусов тепла.
- Наши свинарки доказывают гостям, что при холоде поросята крепче, выносливее. Гости обещали своим свиноводам сообщить об этом.
Григорий Михайлович начал рассказывать о том, как ведется свиноводство в Америке. В книге, которую он прочел, уделено много внимания ферме Люшустера - она как бы образцовая.
- Кое-что из опыта американцев мы у себя применяем. Скажем, вводим трехпородное скрещивание свиней. У Люшустера на ферме содержится пятнадцать тысяч свиней на откорме, а у нас в два раза больше.
- А если сравнить результаты Люшустера и ваши?
- Пока мы отстаем, - сказал Григорий Михайлович. - Но совсем немного. У Люшустера на каждого работника производится за год по тысяче двести пятьдесят центнеров свинины, а у нас - тысяча сто с небольшим. Но свинарка Аввакумова, с которой мы беседовали, получила в прошлом году тысячу двести двадцать семь центнеров привеса, а Александра Сапова - тысячу двести семьдесят один. Думаю, года через три-четыре наша ферма обставит и Люшустера. Особенно если комбикормовая промышленность будет выдерживать рецептуру приготовления кормов для свиней.
Когда возвращались на усадьбу, Григорий Михайлович завел меня на строящуюся плотину, оживленно заговорил:
- Видите, какой большой котлован будет? Сама природа создала тут место для большого озера. Вода пойдет как раз вон к тому сосновому бору, - он показал рукой в сторону видневшегося вдали бора. - Там, у бора, и санаторий будет. А в озере рыбу разведем. Для всех будет удовольствие: кому купаться, кому рыбу ловить, кому просто на лодочке прокатиться. Ну, а кому надо подлечиться, в санатории будут и грязевые ванны, и радоновые, все по-современному. А то, знаете, наши рабочие отказываются уже от путевок в дома отдыха. Только в санаторий…
Когда спускались с плотины, Григорий Михайлович продолжил:
- А пока нет своего санатория, из своего фонда выделил деньги на путевки. Каждый год тридцать шесть путевок в санатории. Это кроме тех, что выделяются по линии профсоюза, - уточнил он. - Теперь посмотрим нашу среднюю школу.
10
И вот мы стоим вблизи двухэтажного каменного здания школы. Она построена на высоком месте, отсюда весь поселок совхозной центральной усадьбы как на ладони. Виден заводской корпус ремонтной мастерской, во дворе которой десятки тракторов и различных машин, виден и центр поселка, где возведены Дворец культуры, контора, столовая, гостиница, магазин. За выросшими уже тополями и березками - жилой массив, в одной стороне многоэтажные дома, в другой деревянные особнячки. А здесь, по соседству со школой, образовался особый уголок - здание школьного интерната, в котором, как сообщил Григорий Михайлович, размещается 140 человек, жилой дом учителей. Он трехэтажный, с квартирами городского типа и с городскими же коммунальными удобствами.
Как-то трудно поверить, что не так еще давно здесь не было никаких построек. Первое здание начали возводить в 1958 году - и вот, пожалуйста, большой современный поселок.
- Здесь было картофельное поле, - напоминает Григорий Михайлович Ефремов. - Но место хорошее, светлое…
По всему чувствуется, что Григорий Михайлович горд за поселок, ставший и для него родным. Да почему бы и не погордиться!
По всему видно, что Григорий Михайлович любит строить! За последние годы он отстроил два хозяйства. Понькинская МТС стала в свое время и по отстроенности, и по успехам производства лучшей в Курганской области. А теперь вот и совхоз "Красная звезда" по отстроенности тоже лучший в области. Недаром же именно их центральная усадьба удостоена Диплома. Я напомнил об этой награде Григорию Михайловичу. Он улыбнулся:
- Вообще-то, говорят, было намечено дать нам Диплом второй степени, но приехали товарищи посмотреть наш поселок, и говорят: все вытягивает на вторую степень, но вот тротуаров асфальтированных нет, - потому и третья степень. А теперь скоро все под асфальтом будет…
Окинув взором школьное здание, почему-то вздохнул. А когда пошли дальше, заговорил мечтательно:
- Самые большие надежды возлагаю на школу! Потому проявили заботу и об учениках, и об учителях. В каких совхозах есть школьный городок и такие благоустроенные квартиры для учителей? - Сам ответил: - Пока нигде в нашей области нет. А мы пошли на это… Надеемся и на отдачу!
Прошагав с десяток шагов, остановился:
- Не так давно звонят мне из района: надо бы поощрить учительницу с одной из наших ферм - двадцать три года в одной школе работает. Конечно, стаж большой, и за это надо поощрять. Но я спрашиваю: многие ли ее ученики остались работать в своем родном селе? А мне отвечают: какое это имеет значение? Понимаете? - вдруг загорячился Григорий Михайлович. - Какое значение! Да самое главное значение имеет именно этот факт для оценки работы учителя сельской школы! Сама долго живет в селе, - значит, любит его, любит жизнь в деревне, стало быть, обязана эту свою любовь передать и своим ученикам! А как же иначе?..
Почему в одном хозяйстве люди охотно остаются, а из других бегут? Секрет тут, как считает Григорий Михайлович, в роли руководителя. Григорий Михайлович согласен с Терентием Мальцевым: если сам руководитель полюбил свое дело, свой совхоз или колхоз, он обязательно найдет путь к сердцам подчиненных, привьет и им эту любовь, а если нет любви к родному хозяйству, он, как говорится, не зажжет любовью и другие сердца.
- А вот надо бы спросить директоров совхозов, председателей колхозов да, если хотите, и районное начальство, - опять загорячился Григорий Михайлович, - спросить: "А ваши дети где трудятся? На кого учатся?.." На это дело надо так смотреть: если ты пришел к руководству колхозом по собственному желанию, по любви, то ты обязан привить эту любовь и своим детям! Пусть не всем, - вдруг у кого-то особые задатки проявились, пусть развивает их. Но ведь в жизни-то как получается? Идет председатель колхоза в свою школу, выступает перед выпускниками, скажем, десятого класса и горячо агитирует ребят остаться в родном колхозе, учиться на агронома или там на зоотехника. А среди выпускников сидит и его сын, которого он давно уже решил направить в город, а здесь распинается о любви к земле, к родному селу. Выходит, для других его слова? Так? И не понимает такой человек, что он тем самым роняет авторитет, да и не только свой… Ну, да вы знаете, конечно, что хочу сказать, - сразу тише заговорил Григорий Михайлович и вытер пот со лба. - Если горожане готовят своих детей к деятельности городского типа - на завод или еще куда, - это как-то понять можно. И мы хорошо знаем, что ни один городской папаша не настраивает своего сына стать, скажем, ветеринарным врачом или пойти на ферму дояром, скотником… Но если и сельские папаши будут ратовать за отправку своих детей только в город, то что же останется от деревни?
Григорий Михайлович глядит на меня, ждет ответа. А что ответить? Конечно, сам-то Григорий Михайлович в этом деле чист, что называется, он сумел передать своим детям любовь к земле, к селу. И он, естественно, имеет моральное право спросить своих собратьев командиров: "Сами-то вы всерьез любите свое дело или только службу несете? Считаете свое пребывание в деревне временным явлением? Если так, то у вас нет морального права выступать перед другими, агитировать их остаться в деревне".
Вопрос, конечно, сложный. Но все же мысли Григория Михайловича заслуживают внимания. Каждый районный и сельский глава должен, как говорится, личным примером показывать, как надо воспитывать своих детей в любви к родной земле.
- Ну, и как же поступили с той учительницей? - поинтересовался я.
- А, с учительницей… - словно очнулся от дум Григорий Михайлович и пошагал дальше. - За последние пять лет проследили путь всех ее учеников. Только один избрал сельскую профессию…
- Значит, и от поощрения ее воздержались?
- Почти… Конечно, это заслуга, что в селе больше двадцати лет учительствовала. Но для села-то польза невелика. Тут и другие, незаслуженные, грамоте-то ребят научили бы. А вот привить любовь к земле… Распорядился я дать премию, но если бы она помогла воспитать хотя бы десяток-два патриотов по одному за год работы, которые полюбили бы труд на земле и остались в родном селе, я не пожалел бы для поощрения никаких денег, как говорится, озолотил бы!
И он снова заговорил о роли руководящих работников и интеллигенции в деле воспитания хлеборобов и животноводов из числа молодежи. Опять загорячился:
- Вот ведь как было дело-то до последнего времени… Многие годы школьные воспитатели пугали деревенских ребятишек: "Плохо будете учиться - придется свиней пасти, в пастухи отправляться". Так ведь было? - Григорий Михайлович остановился, достал из кармана пробирочку, высыпал на ладонь горошинку - нитроглицерин, отправил в рот. Постояв немного, пошагал дальше. Продолжал тише: - Мы не можем благодарить школу за такую подготовку наших ребятишек. Сейчас работу школы как оценивают? По успеваемости учеников. И еще - у кого меньше второгодников, тот в соревновании победил. А если бы на мою власть, для сельских школ наряду с успеваемостью главным показателем поставил бы такой: скольким ребятишкам помогли привить любовь к сельским профессиям? Сколько хлеборобов и животноводов воспитали? Теперь именно сельская школа должна стать главным поставщиком квалифицированных кадров для колхозов и совхозов. Ведь не все идут в высшие учебные заведения, а при общем среднем образовании и рабочий класс будет пополняться только выпускниками средних школ. Так что… Тут невольно возникает и такой щепетильный вопрос: вот учитель нахваливает ребятишкам, скажем, профессию свиновода, будем говорить с заглядом вперед - оператора фермы.
А свою дочь с малых лет настраивает на другое, только не в деревню… Вопрос, конечно, сложный, но в принципе должно быть так: кто решил работать на селе, должен с любовью готовиться, значит, и своим детям прививать эту самую любовь. Иначе и учителя, и все мы окажемся в роли вредных болтунов!
Подойдя к конторе, Григорий Михайлович задержался у крыльца. Но, как видно, все, о чем он говорил, сильно волновало его.
- Тут, конечно, через палку гнуть нельзя. Не так давно в газете было сообщение, - сразу оживился Григорий Михайлович. - В Новосибирске, кажется, собрали в областной центр родителей, у которых не менее двухтрех детей продолжают дело своих отцов. Так, знаете, выяснилось, что у некоторых по восемь-девять ребят остались работать на селе. И вот на этом совете было высказано много добрых пожеланий. Все единодушно говорили, что надо с детства приучать ребят к сельскому труду. Один рассказывал, как своего сына маленьким еще брал с собой на трактор, на сенокосилку. Правда, наши законы не разрешают до определенного возраста пускать ребят на машины, но тот отец под свою ответственность действовал. И вырастил прекрасного механизатора!
Слушаю Григория Михайловича, и перед моим мысленным взором проходит целая галерея моих старых друзей, ныне Героев Социалистического Труда, которые действительно сумели передать детям свою любовь к земле, к родному селу. Вот несколько таких имен только в Омской области. Тридцать лет руководил Северолюбинским совхозом Константин Дмитриевич Никифоров. А его сын Геннадий теперь главный агроном соседнего совхоза, дочь Надя - ветеринарный врач. Долго директорствовал в совхозе "Боевой" Григорий Федорович Иванов. А до этого он возглавлял совхоз "Целинный" - с первой его борозды. И все дети пошли по пути отца: один сын - агроном, другой - землеустроитель, дочь оканчивает сельхозинститут, будет экономистом. В семье агрономов Климановых из того же совхоза "Боевой" сын Владимир тоже стал агрономом и работает в родном совхозе. У Ивана Федоровича Нечаева из совхоза "Омский" и сын стал агрономом, а теперь директором совхоза. А в Новосанжаровском совхозе сын директора хозяйства комсомолец Константин Кошкин стал комбайнером, и в 1973 году по намолоту зерна (он намолотил более 12 тысяч центнеров) занял первое место в области. И годом раньше тоже был в числе первых.
А возьмите Терентия Семеновича Мальцева. Трех агрономов вырастил он в своей семье! А Григорий Михайлович Ефремов? Все четыре сына специалисты сельского хозяйства. Потому-то он и имеет моральное право упрекнуть некоторых других родителей за то, что не прививают своим детям любви к земле.
И в кабинете Григорий Михайлович не остыл от возбуждения, продолжал высказывать свои упреки:
- В школах у нас возвеличивают некоторые модные профессии, но среди них нет сельских, хотя пора бы уже понять: нет более благородных и более почетных профессий, чем профессия человека, кормящего все человечество! Разве не почетна задача обеспечить людей научно обоснованной нормой питания? Вот мы за десять лет на голом месте, на бывшем картофелище, создали рабочий поселок, современный, удобный, дали нормальную жизнь сотням людей. Разве это не романтика?.. А заменить все старые поселки с примитивными деревенскими избами домами на современный лад не романтика?
Он вышел из-за стола, зашагал по просторному кабинету.
- Не так давно одна девушка пришла ко мне с жалобой. В семье уже решили, что после школы она пойдет работать свинаркой, туда, где и ее мать полтора десятка лет трудится. А потом какие-то добрые соседи начали подсмеиваться: нашли, мол, романтику - свиней кормить… Вот девушка со слезами говорит, что теперь и мать против, потому что вроде бы никакой романтики не заметила. Разозлился я!.. "Ты, говорю, скажи своей мамаше, что она десять лет назад на центнер свинины израсходовала двенадцать центнеров зерна, потому что не очень грамотна, ничего не читала о передовых приемах. А я грамотная, изучала химию, биологию, быстро освою современную технологию и при тех двенадцати центнерах зерна выращу не менее трех центнеров свинины". Разве это не похвально, не заманчиво? Превзойти родителей в мастерстве не романтика?
Григорий Михайлович вернулся к своему столу, опустился на стул, опять достал горошинку нитроглицерина.
- Вообще детей надо к труду приучать пораньше, - заговорил он совершенно спокойно. - Это и в деревне, и в городе одинаково важно. А то девчонка в шестнадцать лет, по нашему пониманию школьница, не умеет ни заплатку наложить, ни заштопать носки или перчатки. И ребята многие тоже ничего не умеют. Посмотришь в городе - слоняются от безделья, а на улице навыка к труду не приобретешь, там другие наставники, добра не жди… И в этом, конечно, главная вина на родителях. - Переждал немного, подумал. - Иная мамаша еще с пеленок нашептывает своему отпрыску, что будет он инженером или служащим каким-нибудь. И ребенка, и себя настроит на эту перспективу. А потом и думает: зачем к какому-то делу пристращать сына, все равно ему в служащих быть, на машине будет ездить. Вот отсюда и появляются оболтусы, бездельники. В ожидании манны с неба живут… Нет, так нельзя!
Часть вины Григорий Михайлович и в этом деле списывает на школу. Далеко не во всех школах стремятся привить ученикам трудовые навыки. Винит он и нашу промышленность. Надо бы, особенно в сельских школах, иметь различные машины, так сказать, в детском исполнении: вроде бы игрушечные, но чтобы на них можно было и пахать, и хлеб убирать, и грузы возить. Разве так уж трудно наделать таких аккуратненьких машин?
Думается, тут Григорий Михайлович очень прав! В век научно-технической революции молодых людей надо приучать к технике, к машинам как можно раньше. А это и любовь к делу, и интерес к машинам, раннее понимание значения труда. И нет сомнения, что молодой человек, освоив машину, будь то трактор или доильная установка, изберет более правильный путь в дальнейшей жизни. А то ведь для многих окончивших среднюю школу и не поступивших в институт наступает трагедия: он ничего не умеет…
Григорий Михайлович готов винить и писателей, и работников кино и театров, потому что и они не нашли средств для поэтизации сельского труда, для воспитания гордости у тех, кто работает на самых трудных участках - на ферме, на мощной машине.