- Позже объясню. Кстати, сколько времени?
- Не знаю.
- Черт. Я думала, у тебя есть часы.
- Не-а.
Мы прибываем на ланч впопыхах, секунд за тридцать до начала. Он даже не там, где мы думали. Когда мы явились в Большой зал Главного Здания, нас оттуда прогнала суровая тетка; она сухо проинформировала нас, что ланч проводится в "кафетерии". Спрашивать ее, где именно находится "кафетерий", казалось не самой удачной идеей, так что, вспомнив гомон "Детской лаборатории" и - решающий момент - запахи столовой, я повела Дэна в направлении, которое мне утром показал Мак. Миновав "Дворец спорта" (на сей раз в полном масштабе), коттедж и какую-то скромную, современного вида постройку, мы в конце концов добрались. По-видимому, кафетерий построили из руин большого сельскохозяйственного здания - теперь это внушительная, современная прямоугольная коробка; внутри доминирует белый цвет, вдоль стен блестят хромом трубы и фитинги. Должно быть, задумывалось создать атмосферу школьной столовой - но антураж слишком отдает "глянцем". Расположение столиков самое обычное, но сами столики неправильной, вычурной, дизайнерской формы, из оранжевого пластика, в столешницах вытравлены доски для игры в "го". В одном углу зала - диджейская будка. Одну стену целиком занимает огромный плазменный экран; сейчас он в замедленной съемке показывает, как дети играют с какими-то изделиями "Попс". Напротив экрана - что-то вроде невысокой сцены с двумя пластиковыми столиками, вероятно - для Мака и его братии. В дальнем конце сцены - о господи! - лекционные плакаты на рейке. В этом бизнесе никуда не сбежишь от лекционных плакатов.
Теперь мы, Дэн и я, стоим в очереди, держим подносы.
- Как это все понимать? - спрашивает он, озираясь. - Это что-то типа школьного обеда?
- М-м-м. Наверное. В любом случае концептуально.
- Точно.
Многие выражения, которые мы с Дэном используем, первоначально были чужими словечками, нас смешившими. Заканчивать предложения словом "бэби" - манера Катерины, секретарши Кармен Первой. Катерина была из России и вовсю крутила бурный роман с западным капитализмом. Когда она возвращалась с шоппинга, можно было не спрашивать, что она купила, потому что она входила в офис, высоко подняв бумажный пакет, и говорила ""Ливайс", бэби!" с такой гордой улыбкой, будто была смертоносной собакой, притащившей домой окровавленную курицу. "Концептуально", "высокая концепция" и "концептуальность" - это формы критики, исходящей от Ричарда Форда, босса Кармен Второй. Его роль в компании - то и дело приезжать в Баттерси и разносить в пух и прах все наши идеи. "Это интригует, - обязательно скажет он, - но в конечном счете это слишком концептуально". Никто так и не сумел выяснить, что он хочет этим сказать или почему это плохо. По-моему, детские игрушки всегда концептуальны, разве нет? Хотя я время от времени вижусь с Дэном вне службы, мы не так уж часто встречаемся после того инцидента с кабельным ТВ. В результате наша дружба строго ограничена рамками работы и почти сплошь состоит из разговоров о работе и шуточек для посвященных. В офисе мы, пожалуй, больше всего соответствуем понятию "лучшие друзья", но вне его - практически незнакомцы по сей день.
Очередь доходит до меня.
- Вегетарианская кухня или мясо? - отрывисто спрашивает женщина.
Дэн пихает меня локтем.
- Скажи, что ты "вегги", - шипит он. - Вегги. Вегги!
- Ай! Простите. Вегетарианскую, - говорю я.
Женщина вздыхает, потом передает мне обтянутую прозрачной пленкой тарелку с сэндвичами и салатом.
- Следующий, - говорит она, после чего вручает Дэну то же самое. Оказывается, невегетарианцам дают какое-то зловещее на вид рагу.
- А откуда ты знаешь? - спрашиваю я Дэна. - О том, что стоит назваться "вегги"?
- От бывшей подружки. Байки про интернатское житье-бытье.
Вот в чем загвоздка с Дэновой "голубоватостью". Кажется, у него сплошные бывшие подружки, ни одного дружка. Это интригует.
Из-за того, что мы прибыли почти последними, мы практически в самом конце очереди. Отстающих, кроме нас, только двое - обоих я раньше никогда не видела. Пока женщина в синем комбинезоне и наушниках ведет нас к единственному свободному столику, я пытаюсь понять, откуда эти двое приехали. У девушки длинные бежевые волосы, и одета она в коричневое платье-рубашку; в ушах - сережки из темно-коричневых перьев. Парень весь в черном хлопке, а может, это конопля: военного покроя штаны и рубашка с короткими рукавами. Не из Беркшира ли эта парочка? У него в переднем кармане рубашки - три шариковые ручки, зеленая, красная и синяя, на носу - очки в черной оправе. Перед тем как сесть, я на секунду встречаю его взгляд. Неверно поняв выражение его лица, я какой-то миг думаю, будто он хочет мне что-то сказать, и потому делаю открытое лицо и полуулыбаюсь. Потом он переводит взгляд на девушку с бежевыми волосами и что-то говорит ей. Контакт разорван, если вообще был.
Едва мы успеваем сесть, как включается музыка.
- О боже. Только не это, - говорит Дэн.
Такая странная ритмичная музыка, я ее прежде не слышала. Или она что-то слегка напоминает? Вряд ли.
- Что это? - спрашиваю я.
- Ты не знаешь? Ах да, у тебя же проблемы с телевизором. Везет тебе.
Мои "проблемы с телевизором" заключаются в том, что, когда я росла, телевизора у меня не было, и хотя сейчас есть, я им пользуюсь только для того, чтобы смотреть клипы и играть в видеоигры. Поэтому я догадываюсь, что звучит какая-то известная телевизионная тема. Я смотрю на диджейскую будку, и источник музыки становится ясен. Я толкаю Дэна локтем, но он уже смотрит туда же.
- Господи Иисусе, - говорит он. - Это Жорж. Можно было догадаться.
Жорж Селери - креативный директор "Попс". Он - что-то вроде корпоративного урагана, а может, наш полтергейст. Он - главный "попсовский" проказник, парень, который действительно любит игрушки, причем больше, чем сам бизнес; главный борец за экологическую чистоту. Это он рассылает еженедельные корпоративные сообщения, к которым часто оказываются приаттачены огромные JPEG-файлы или неуместные шуточки. Он такой директор, который с легкостью может заявиться в контору, просто чтобы "посмотреть, что это вы, ребята, тут затеваете", а потом забрать всю команду в ресторан на ужин или в стрип-клуб. Он не то француз, выросший в Японии, не то японец, выросший во Франции. Не помню. С виду чем-то напоминает японца, лет этак тридцати-сорока, и у него славная прическа. Как и Мак, он говорит с акцентом, так до конца и не перебравшимся через Атлантику.
- Время школьного обеда! - возвещает Жорж в микрофон. Я замечаю, что Мак стоит рядом с ним, смеется, в руке бокал вина. - В общем, ребята… Я просто хотел поприветствовать вас на акции "Открой Мир "Попс"". Не напейтесь во время ланча, потому что сегодня днем вас ждет еще масса всего. О да! Презентация, которую проведет исполнительный директор, а после нее - игры! Пожалуйста, приходите в четыре на спортивное поле; оденьтесь с расчетом на то, чтобы вдоволь побегать. Цель этой конференции - простите, акции - попробовать снова стать детьми. Забудьте, что это работа. Мы - "Попс"! И это весело!
Мак берет у Жоржа микрофон:
- Да, добро пожаловать. Наслаждайтесь ланчем, - после каковой краткой речи оба они присоединяются к остальным директорам, их личным секретарям и прочему некреативному начальству, восседающему за столиками на возвышении. Красавчик в наушниках берется диджействовать, и когда странная ритмичная музыка заканчивается, чуть тише включается недавно выпущенный альбом какой-то поп-группы. Я замечаю, что на наш столик поставили пару бутылок вина - одну красного и одну белого. Дэн уже наполнил оба наши бокала красным, и я немедленно залпом выпиваю свой.
- Мне это было необходимо, - говорю я. Меня уже достала эта тягомотина. Парень в черном сердито смотрит на нас - скорее всего потому, что мы похитили красное. Он наполняет бокалы себе и своей спутнице белым, слегка морща при этом нос.
Весь остаток ланча, пока Дэн дожевывает корку моего сандвича, я рассказываю ему про свое недавнее "приключение в стране идеации" - объясняю, что две недели торчала дома, босиком, читая книги о способах выживания для своего нового набора. Я не слишком углубляюсь в детали; в конце концов, это был успокаивающий, в каком-то смысле глубоко личный опыт. Об утренней встрече с Маком я тоже не упоминаю. Дэн, вероятно, придет от этого в крайнее возбуждение, а я для такого просто не в настроении.
Идеация - необычный процесс. Разумеется, есть целая куча способов генерации идей. Нормальные люди, если им не хватает идей насчет чего-нибудь обыденного, например, в какой цвет выкрасить гостиную, или какие цветы заказать на свадьбу, скорее всего, просто сядут и станут ждать, когда их посетит вдохновение, или используют стандартные стимулы вроде журналов и витрин, чтобы искусственно это вдохновение вызвать. Однако если вы работаете в индустрии идей, вы просто не можете не знать огромного количества приемов идеации. Вы будете использовать эти приемы не только на работе, но и в повседневной жизни. Вы знаете, каких результатов стоит ждать от мозговых штурмов, матриц, "майнд-мэппинга" и так далее, и если вам нужен стимулирующий материал, вы, скорее всего, обратитесь к "трендспоттингу" или положитесь на факты, добытые в экспедиции в какое-нибудь экзотическое место, потому что для вас это привычно. В прошлом году в Баттерси две женщины проводили после работы эти дурацкие "семинары для незамужних", во время которых, используя лекционные плакаты, матрицы и "майнд-мэппинг", придумывали, как найти идеального мужчину. Все это было слегка тошнотворно. Мы с Дэном называли этих теток "трахиаторшами" - тогда нас это смешило.
Есть несколько способов стать хорошим идеатором. Первый способ - родиться с даром свыше. Если вы родились с таким даром, именно вы всегда, в любой ситуации, будете говорить "а что, если?..". Вы предложите самую шокирующую идею для решения проблемы и обнаружите, что, как ни странно, подобные идеи очень часто срабатывают. Вы можете верить, что вам сильно везет или даже что вы наделены магическими способностями, тогда как на самом деле вы просто прирожденный идеатор. Второй способ - не пожалеть времени и прочесть кучу книжек, написанных креативными или деловыми гуру, или ходить на семинары и мастерские, посвященные либо просто идеации, либо, что типичнее, идеации и методам формирования команды. По домам и офисам служащих "Попс" валяется множество подобных изданий - например, такие недавние хиты, как "Идея-вирус? Эпидемия!", ""Киндерсюрприз" для маркетологов. Как создать "долгоиграющий" бренд для детей" и "Бизнес в стиле фанк". В наши дни многие отрасли используют приемы идеации; корпорации часто приглашают специалиста, чтобы он помог коллективу сплотиться, решить деловые проблемы или придумать дизайн для нового товара. Это царство лекционных плакатов, маркеров, головоломок, развивающих нестандартное мышление, и, конечно же, игры "Воздушный шар".
Если вы ни разу не играли в "Воздушный шар", значит, вы играли в чту игру на двенадцать раз меньше, чем я. Основная идея: группа людей - ваша команда - летит на воздушном шаре, который начал сдуваться и непременно рухнет, если из корзины не выкинуть несколько человек. Так что игра подразумевает споры о том, кто должен остаться, а кто - уйти. Предполагается, что этот ритуал вынужденного убийства/самоубийства должен помочь вашей команде "сплотиться". Игра меньше настораживает, если все участники изображают каких-нибудь знаменитостей или политиков, что позволяет более отстраненно торговаться насчет цены своей жизни, но все равно в целом опыт довольно угнетающий. Очень странно, что эту игру применяют для формирования команды, поскольку нескольким ее членам неизбежно придется погибнуть (в метафорическом смысле), чтобы команда добилась успеха. Я слышала, некоторые компании устраивают "Воздушный шар", когда собираются увольнять сотрудников. Очевидно, порой они делают это намеренно - чтобы убедить людей в том, что увольнения оправданы. А еще - хотя вполне может статься, что это городская легенда, - у менеджеров отделов кадров в Сити недавно появилась мода: наблюдать сквозь прозрачные зеркала и решать, кого уволить, на основании результатов "Воздушного шара".
Впрочем, я слыхала и о более огорчительных применениях таких зеркал. Это - на совести "Попс". Фокус-группа, состоявшая из шестилетних девочек, опробовала новую линию детской косметики. Насколько я знаю, никого, кроме меня, не покоробило зрелище толпы администраторов и маркетологов, наблюдающих крупным планом, как эти маленькие девочки сидят перед зеркалом и мажутся помадой и тенями для век, которые, кстати, на рынок в этой стране так и не попали, зато вполне успешно продаются в США. Возможно, других людей зрелище тоже покоробило, но они промолчали. Посмотрим правде в глаза: я, собственно, тоже ничего не сказала. Я не знала, что сказать.
Известно, что компании, работающие в индустрии игрушек, одежды, быстрого питания и музыки, прибегают к самым передовым методикам генерации новых идей. У многих корпораций есть так называемые "лаборатории мысли", или "мозговые центры". У "Макдоналдса" есть "Главный новаторский центр" недалеко от Чикаго, где они экспериментируют с различными способами выстраивания очередей, обслуживания клиентов, приготовления пищи и так далее. Ребята из "Ливайса" привлекают к работе множество "трендспоттеров" и кучу времени проводят на "свалках данных" (этот термин они сами придумали), особых заседаниях, похожих на мозговые штурмы. В этих отраслях промышленности новая действенная идея вполне может обеспечить миллиардные прибыли, осчастливить акционеров, принести бренду всемирное признание и успех. Поэтому многие компании заняты исключительно продажей идей.
Мы в "Попс", однако, их не покупаем. Недавно у нас появилась установка на то, чтобы идеация происходила "дома" и оставалась до известной степени интуитивной. Предполагается, что мы будем и дальше находить передовые решения, не обращаясь к помощи извне. Все это часть запутанной креативной философии, которую долго разрабатывал Жорж. Из-за этого меня и отправили на две недели в оплаченный отпуск. Я занималась исследованиями в полном одиночестве, и теперь обыденная рабочая суета меня просто убивает. Я забыла, как сильно приходится сконцентрироваться хотя бы для того, чтобы просто ходить на работу и общаться с людьми. К тому же я не захватила спортивный костюм. Должно быть, письмо, разосланное "всем отделам", до меня не добралось.
Глава пятая
Оказывается, почти никто не привез с собой спортивной одежды - в данный момент она решительно не в моде, а организаторы акции, очевидно, дружно забыли разослать нам письмо, предупреждающее, что такая экипировка понадобится. Одна из исландских девушек объявила, что у нее два спортивных костюма, и предложила один кому-нибудь одолжить, но нас, бескостюмных, все равно остается примерно сто девяносто восемь. Не знаю, как такие проблемы решают в других отраслях, но когда мы всей толпой направляемся к Большому залу, чтобы выслушать речь Мака, в пространстве распространяется слух, что "они" (директора "Попс"? их прихлебалы?) заказывают двести спортивных костюмов - их должны доставить сюда к четырем дня.
Большой зал находится на задворках Главного Здания - просторное помещение с высоким потолком; его оригинальная планировка моему неподготовленному глазу кажется слегка средневековой. Когда мы входим, я бросаю на Дэна взгляд, сперва говорящий что-то вроде ух, потрясающе, а потом мутирующий во что-то более похожее на не пытайся "установить контакт" со стенами, не то сделаю вид, что мы незнакомы. Не уверена, что смогла передать глазами столь специфическую информацию; Дэн просто улыбается в ответ. Однако к стенам не прикасается.