– Что-то холодно. Как-то очень сыро, промозгло, – проговорил неожиданно Пенза. – Пойдемте ко мне в машину. Мы догоним то, за чем вы гнались!..
Молодой чрезвычайно нарядно одетый журналист потащил Не-Маркетинга за рукав. Тут только тот заметил на другой стороне проезжей части, на темной обочине у каких-то кустов заляпанный от колес до крыши грязью "Мерседес" чрезвычайно нарядно одетого молодого журналиста. Темного цвета автомобиль был едва различим в царившем кругом мраке. У Не-Маркетинга не было сил возражать что-то, да он точно и не знал, надо ли ему возражать. Точнее, он вообще едва соображал в этот момент. Ко всему, он вдруг почувствовал, что ужасно продрог и устал. Ему, словно сквозь туман, показалось, что в машине ему будет лучше, чем на улице... Он дал журналисту увлечь себя.
– Вы гнались... Вы гнались кое за кем?
– Да я гнался... Вы знаете... Подросток с телепередачи.
– Ах вот как!
Едва они оказались в машине, журналист завел двигатель, как-то очень ловко проехал задним ходом, развернулся, вырулил, проехал вопреки всем правилам дорожного движения по широкому тротуару, затем они выехали на какую-то улицу, по которой до перекрестка Пенза промчался довольно быстро. На перекрестке, который был довольно пустынным, он остановил машину, некоторое время вглядывался в оба конца разбегавшейся от перекрестка улицы, потом сказал "Ладно, понадеемся на удачу!" и повернул направо. И после этого поехал уже достаточно медленно, оглядывая тротуары по обе стороны улицы.
Относительно долго они не встречали ничего, достойного их внимания. Впрочем, Не-Маркетинг смотрел на улицу лишь вполглаза, да и то, точно бы сквозь густой туман виделось всё ему. Маленькая сутулая фигурка, которая была ещё совсем недавно столь важна для него, теперь... Теперь он словно позабыл о ней и о всём, что было с ней связано. Он словно недоумевал: что он делает здесь, на этих мрачных темных улицах, пустых и неуютных? "Должно быть, он уже нырнул в реку и утонул, не есть ли всё это лишь видение, но такое, которое мерещится ему уже после того, как он захлебнулся, и сердце его остановилось? Не умер ли он?" – так он рассуждал, пока они медленно ехали по улице. Но рассуждал он опять-таки весьма отрешенно, словно издалека, мысли его то и дело путались и возвращались на прежнее место, от которого они только что отошли, он был точно бы в беспамятстве, точно пьяный. Всему виной было пережитое им крайнее душевное напряжение...
– Вот оно! – вдруг вскричал молодой чрезвычайно нарядно одетый журналист.
Не-Маркетинг встрепенулся. Как ни не был он, словно во сне, а встрепенулся и сел на своем сидении прямее и напряженнее. Пока ещё на изрядном расстоянии от них, которое, при всём при том, сокращалось достаточно быстро, внизу (потому что были они сейчас на горке, а улица спускалась вниз) серебрилась в лунном свете печальная сутулая фигурка. Подросток! Тоненький подросток, это был он! Не-Маркетинг разом испытал все прежние чувства, словно электрический ток пробежал по нему, он вздрогнул и весь обратился в зрение. Бессилия и притупления чувств как не бывало, – прежняя тоска охватила его, он чувствовал, как неодолимые слезы начинают душить его.
Журналист дал по газам, и "Мерседес", рванувшись вперед, быстро покрыл расстояние, отделявшее их от тоненькой сутулой фигурки. Дальше всё произошло, как в еще более страшном сне, потому что и так до сих пор Не-Маркетингу временами казалось, что он спит и видит какое-то томительное, больное сновидение... Нагнав фигурку, – а это, как назло, произошло в самой темной, самой мрачной части улицы, – молодой чрезвычайно нарядно одетый журналист в очередной раз продемонстрировал свою обычную ловкую манеру и, на скорости обогнав фигурку и оставив её позади, неожиданно с визгом тормозов и скрежетом шин об асфальт развернулся, вскочил на тротуар и поставив машину мордой к фигурке, преградил ей дорогу. В эту секунду фары выхватили из темноты все мельчайшие подробности.
– Смотрите! – закричал журналист. – Смотрите, идиот, до чего вы дошли!.. Это старуха, вы гнались за жалкой старушонкой!..
Ужас обуял Не-Маркетинга: в брючках, в курточке, накрывши маленькую сухую головку капюшончиком в снопе света стояла старуха – сухая веточка.
– Как же так, не может быть, что это?! Где же он?
– Вы обознались! Обознались, черт возьми! Обознались!
Дернув рычаг, молодой чрезвычайно нарядно одетый журналист утопил в пол педаль газа и "Мерседес" рванулся задним ходом, сдирая об асфальт резину бешено крутившихся на одном месте колес, с грохотом слетел с высокого тротуара и уже передом помчался, стремительно набирая скорость, невесть куда.
– Она упала! Упала! Что вы наделали! Смотрите, ей плохо! – закричал теперь уже Не-Маркетинг, но журналист мчал, не останавливаясь.
* * *
– Скажите, Пенза, за чем вы следили за мной?
– Я, собственно говоря, хотел поговорить с вами – предупредить вас... Вышел за вами следом, думал, вы поговорите и разойдетесь, тогда-то я и подойду к вам, но вы пошли бродить... Думаю, не красться же мне за вами по кустам, решил сесть в машину, а потом пригласить вас сесть к себе, когда вы наговоритесь, так и поехал по вашему маршруту – то обгоню, то отстану. Вы меня, естественно, не замечали. Ведь в такой темноте ничего не видно...
– А о чем вы хотели со мной поговорить?
– Знаете, меня тоже, когда я начинаю думать обо всех этих богах и всех этих пророках, через некоторое время меня начинает охватывать ощущение, что я погружаюсь в самое настоящее сумасшествие, в какой то слишком мрачный и запутанный бредовый сон. Все эти пророки прочно вызывают у меня мысль о мрачном, самой крайней степени, ужасном неблагополучии. Они словно не для этой жизни существуют и не об этой жизни говорят...
– Не понимаю... О чем это вы?
– Поймите верно, я вовсе не хочу отмахнуться от мыслей о вечном, потому, что они угнетают меня. Вовсе нет: я не хочу отмахнуться, и мысли о вечном вовсе не угнетают меня. Но то, как... То, что... Та странная атмосфера, которая начинает клубиться вокруг меня, когда я углубляюсь в этих пророков, когда мои мысли... Это совсем не то, что мысли о вечности.
– Думаете?
– Да!.. Или же... или же вечность ужасна! Она такова, что вовсе не стоит того, чтобы идти к ней...
– Но если всё правда, то вечности не избежать!
– Я бы хотел избежать вечности!..
– Почему?
– Мне кажется в этой вечности сокрыто нечто, что имеет отношение к тому, что мы, нормальные здравые люди, не слишком-то пекущиеся о загробной жизни, так вот нечто, имеющее отношение к тому, что мы, нормальные люди, называем сумасшествием, – проговорил Пенза.
– Вот как?
– Да. Или наоборот (что, может быть, тоже верно): сумасшествие имеет какую-то причину в той вечности, что открывается по ту сторону могилы... Все эти пророки... Это какие-то времена концов света... Впрочем, конечно, иначе и быть не может, конечно пророки имеют самое непосредственное отношение к концу света. Но я не хочу думать о конце света. О, знали бы вы, с каким огромным облегчением я прочитал недавно Ленина в том месте, где он писал о религии и церкви... Какая ясность! Как я хотел бы обрести ее – никакого конца света! Никакого бога! Но ясность ли это или просто глупость?! Может быть, это просто проявление коллективной усталости коллективного разума человечества, уставшего думать о мрачном и кризисном неблагополучии, уставшем от всего этого сумасшествия, от этой попытки заглянуть туда, куда заглянуть не удается, от ожидания конца света, который никак не приходит?!.. Но здесь я немного Ницше, и это тоже угнетает меня... Эх!.. – вздохнул Пенза. – Почему нельзя просто не думать об этом, как не думаешь о том, чего нет?! Почему все время есть необходимость обращаться к этому то так, то эдак и отрицая – странным образом подтверждать?!
– А как Ленин, Маркс, все эти материалисты и атеисты – как они боролись с этим сумасшествием?!
– Мне бы тоже хотелось знать, какая невероятная сила позволяла им не страдать от него? Мне очень бы хотелось поговорить с ними и расспросить именно об этом, но вряд ли бы они мне сказали что-нибудь путное... Но все равно: мне кажется именно эта часть, именно этот атеизм были очень здоровыми в нашей прежней советской жизни... А разве не является психическое здоровье, да и вообще здоровье, благополучие – благом?!..
– Вы так говорите, потому что вам слишком хорошо пока... Вы не потеряли близкого человека, у вас никто не умер! – проговорил отчего-то Не-Маркетинг.
– Да, конечно... Я знаю, я вижу... Я предвидел этот ваш аргумент... Ну вот мы и приехали!..
– Я все-таки не понимаю, о чем же вы хотели поговорить со мной... – Не-Маркетинг открыл дверь.
– Вас пытаются втянуть во всякие глупости... Мне кажется, вы слишком хороши для них. Вы – правильный, твердый, рационально мыслящий человек. Единственное, чем я могу объяснить ваше поведение... Знаете, мне тоже иногда кажется... Смотрите, сколько уже пытались поступать как велел рассудок, как велела логика, но ничего... Ничего же путного не получилось. А получалось что-то из чего-то такого, что всем казалось странным, невероятным, ни в какие ворота не пролезающим. Ну так точно так себя и вести надо! Точно так!.. Я в последнее время всё больше склоняюсь к этой мысли. Только так и надо действовать!.. Что вам могут дать все эти бредни про двойников, про какого-то подростка, который – копия вас в подростковом возрасте?! Что вам это принесет?.. Зачем вы распространяете вокруг эти несусветные информации?.. Подражаете Маркетингу?.. Но у того, по крайней мере есть цель. А какая цель у вас?.. Стать самым отчаянным сумасшедшим в представительстве транснациональной корпорации?..
Пенза рассмеялся...
– Поверьте, – продолжал он. – Все это имеет смысл, если есть какая-то вполне конкретная цель... Все-таки цель может как-то оправдать существование бреда. Он – средство для ее достижения. Но если цели нет, то что же это получается: вы распространяете бредовые информации просто за компанию со всеми?! Просто потому, что другие тоже распространяют что-то подобное?!.. Но они-то знают что и для чего они делают... Их бред, если хотите, совершенно рационален. Вы же просто по доброй воле сходите с ума... Что вам вполне успешно удается!.. Потому-то вы и пытались сегодня перекинутся через бортик. Хватит, Не-Маркетинг! Вы-то – вполне нормальный здравый, честный человек. Вы – как я. Ну ладно, я... Меня профессия заставляет иногда играть во вполне определенные игры, а вам-то они зачем?!
– Так значит, никаких привидений не было... Значит, вы нарочно изображали все это? – неожиданно проговорил Не-Маркетинг. – Но зачем, с какой целью?..
Пенза молчал.
– А-а, понимаю – понимаю... Вы, как и мой товарищ, хотите как можно сильнее замутить воду, воспользоваться человеческой впечатлительностью, человеческой доверчивостью, чтобы потом поймать в этой воде рыбку... Только вот какую рыбку вы, Пенза можете поймать в воде нашего представительства?.. Что это – журналистский эксперимент?..
– Странные вы делаете выводы... Хотя что ж, я вас понимаю. Пообщавшись с вашим коллегой я тоже в последнее время лишился толка...
– С моим коллегой?! С каким еще коллегой?
– С Маркетингом, с каким же еще?..
Пенза отвернулся... Не-Маркетинг медленно вылез из машины.
– Вот что... – сказал Пенза, повернувшись. – Дам вам на прощание один совет... Вам же наверняка положен какой-то отпуск, который вы не успели отгулять... Так ведь обычно бывает: работаешь, работаешь, а отдыхать забываешь... Давайте завтра я заеду за вами, отвезу вас в какое-нибудь бюро путешествий, купим вам горящую путевку, договоритесь с начальством о прощальном отпуске и в тот же день я отвезу вас в аэропорт – поедете к какому-нибудь теплому заграничному морю. Пальмы, золотистый песочек... И никаких двойников, привидений и мадам С! Под таким ярким солнцем они просто не заводятся! Наберетесь сил, отвлечетесь. Здесь сейчас для вас небезопасно... Я бы отвез вас сегодня, да не могу... И потом, уже поздно, бюро путешествий уже не работают. Так что идите домой, запритесь как следует и никому не открывайте, а завтра – на курорт!..
Пенза закрыл дверь...
– До завтра! – крикнул он через открытое окно.
* * *
Пенза уехал. Не-Маркетинг остался один. "Один! Опять один!" – подумалось ему. Медленно он дошел до подъезда, открыл дверь... Там было сумрачно, сверху, от лифта, навстречу спускалась кампания молодых людей: два парня с бутылками пива и девушка, ведущая на поводке огромного дога... Дог неожиданно дернулся и оглушительно рявкнул на Не-Маркетинга. Она закричала на собаку и хлестнула ее поводком, потом вся кампания, покосившись на Не-Маркетинга, вышла из подъезда..."Как будто я на них рявкнул, а не псина на меня!" – подумал Не-Маркетинг.
Он остался спокоен, словно ничего не произошло. Меж тем подумал:
"Пожалуй, это и странно! В моем состоянии надо вздрагивать от каждого шороха... А я не испугался!.. Верно, псину ли мне бояться!.. Что она мне?!.. Сегодня топиться собрался, а тут какая-то псина!.. Пусть бы укусила, ведь это лучше, потому что начнут сразу со мной возиться, извиняться, охать, ахать, потащат куда-нибудь перевязывать – все отвлечет меня, все в обществе нормальных, здоровых людей... Что ж не укусила?!.."
Как-то для себя незаметно, он поднялся вверх на один темный лестничный марш, к лифту. Что-то тихо было в подъезде. Лифта тоже не было... Ведь компания же... А-а! Он сообразил: спустились пешком с ближайшего этажа... Он вспомнил, как фантазируя перекинул ногу... И Пенза воспринял всерьез... Были правда и мысли, и мрачный антураж. Хотя – ерунда, и этого не может быть, потому что не может быть никогда! Боже! Сейчас подняться в квартиру, остаться на ночь один на один со всем бредом!.. Страшно подумать... Наганарвалы, гарии, мадам С., тропа мертвых... Он развернулся и через несколько секунд бочком, тихонько выскочил из подъезда на свежий воздух...
Кампания стояла перед подъездом. Один из парней говорил с кем-то по мобильному телефону, другой трепался с девушкой, дог обнюхивал ближайшие кусты... Жгучее чувство жизни захватило Не-Маркетинга: спасся! Спасся! Словно действительно от чего-то страшного спасся, что только что угрожало ему в подъезде. Кампания опять покосилась на него как-то странно.
Двинувшись вдоль фасада, он глянул вверх, на небо и потом по сторонам – от луны было светло и начали дуть странные порывы ветра: вроде бы пока не сильные, но постоянные, словно бы мерные – как биение сердца – точно бы предвещая что-то пока необъяснимое, невыразимое... Эти порывы ветра в эти дни были странной штукой.... Не-Маркетинг припомнил автобус, ливень, появление Главы представительства насквозь промокшего под дождем... Что с ним тогда случилось?.. Это так и осталось неясным! А что с ним, с Не-Маркетингом должно было произойти только что в подъезде?.. Разве это станет когда-нибудь ясным?!
Завернув за угол, он пошел по дорожке, протоптанной между кустов, чтобы выйти к подъезду, обогнув дом. Идти ему, собственно говоря, никуда не хотелось, и он не собирался идти никуда. Хотя знал: вернись в подъезд, опять все повторится заново, но в эти минуты твердо намеревался лишь прогуляться перед сном... Как будто не было такое желание абсурдным с учетом всех обстоятельств этого вечера. Но других намерений у него не было. Он шел нарочно как можно медленнее, один раз даже остановился и просто стоял минуты две – три, разглядывая темное окно съемной квартиры, в которой жил. Черт возьми, ну почему его хозяйке сейчас не придти и закатить ему дикий скандал на всю ночь и выбрасывать вещи, и устраивать приключения и стращать его милицией!.. Приятен бы сейчас был этот скандал! Совсем бы сейчас он не стал на нее обижаться!
Но именно теперь царила полная тишина!.. Он встрепенулся и пошел даже чуть быстрее прежнего. Если он хочет сегодня не сойти с ума, он должен перестать потакать своему страху. Спасти его может только волевое усилие и овладение самим собой!
Но тщетно...
– Пенза! Пенза, зачем вы меня оставили!.. – закричал он, увидав чуть поодаль молодого чрезвычайно нарядно одетого журналиста, стоявшего и спокойно наблюдавшего за ним. – Пенза, отвезите меня на работу!..
– Ваш отец... По-моему вам лучше поехать к нему!..
– Нет, только не это!.. Он предал меня сегодня, он бросил меня одного!.. С него все и началось... Что вы здесь делаете, Пенза?
– Я ждал, когда зажжется ваше окно... Не знаю... Меня вдруг стала мучить совесть... Нельзя было оставлять вас одного... Но именно сегодня я не могу... У меня очень важное свидание... Понимаете, девушка... Это даже не личное, это по делу. Вот что, Не-Маркетинг... Я не могу вас даже отвезти к себе!.. Может быть лучше завезти вас какому-нибудь врачу?..
– Ах вот что!.. Врачу!.. Я доигрался уже до того, что мне уже предлагают врача.
– Но что же делать?.. Есть ли у вас какие-нибудь родственники, друзья... Есть у вас кто-нибудь, наконец?..
– Нет, никого нет и есть только эта квартира... И идти больше некуда.
– Так я и предполагал...
– Послушайте, Пенза, поезжайте к девушке!.. Вы уж прямо думаете, что без вас я сам с собой не управлюсь!..
Не говоря ни слова он развернулся и пошел обратно в подъезд, а махнувший рукой Пенза – к машине.
Вот Не-Маркетинг завернул за угол...
Он влетел в подъезд и он несколько ступенек проскочил ни о чем не думая. Самообладание, разумное и твердое, спасет его! Но шорох, который он услышал к середине первой маленькой лестницы, движение в воздухе, поколебали его. Вроде выше кто-то был: толи человек, толи собака... Выше еще на один лестничный пролет кто-то стоял – уже после лифта, ближе ко второму этажу, у стены. То место не было видно отсюда.
Не-Маркетинг остановился у лифта. Но ничего не происходило. Больше не доносилось никаких шорохов...
"Нечего бояться!" – подумал он, не вызывая лифта, а прошло уже достаточно мгновений. Все косился туда, выше, где ничего было не разглядеть.
Всплыло, как входил с той же победной мыслью "Нечего бояться!" в кафе... Наконец-то выше на лестнице шевельнулись!..
Он ринулся из подъезда... Выскочив на улицу, увидел, как "Мерседес" Пензы медленно едет чуть поодаль между домами по узкой заасфальтированной дороге. Он закричал и размахивая руками побежал наперерез...
"Мерседес" остановился и дверца его открылась...
– Вот что, Пенза, не могу: мучает глупый страх!.. Не могу ничего с собой сделать. Сам не знаю, чего боюсь! Зашел в подъезд, но испугался... Лифт! Мне там придется ехать одному! И потом – квартира... Там темно! И потом – ночь впереди... Ну его на фиг! Целая ночь! Подбросьте меня до какого-нибудь ресторана... Какого? Даже не знаю... Где народу побольше. Хотя бы "Континенталь"... Это недавно открывшееся заведение возле нашего офиса... Я оттого и знаю... Поэтому и прошу... Я мало хожу по ресторанам.
– Гм! Любопытно! "Континенталь"... Значит мы сегодня можем еще встретиться. Видите ли, по соседству с "Континенталем", который я конечно же, как ходок и любитель, хорошо знаю, есть ночной клуб, в который я и собираюсь пойти сегодня ночью с одной барышней, которая, уверен, уже меня заждалась... Хотя эта барышня... Но это к делу не относится...
Не-Маркетинг уже сидел в "Мерседесе".