Луис Молина, ради спасения собственной матери, идет на сговор с тюремным начальством, и его подсаживают к политическому заключенному. Молина, выполняя свое задание и стараясь войти в доверие, влюбляется в своего заключенного. Предаст ли его Луис, или совершит мужественный поступок, ценою собственной жизни?
Виртуозно сочетая наивность старых голливудских фильмов со стереотипами поп-культуры, смело обращаясь к теме нетрадиционных сексуальных отношений, Пуиг создает роман "Поцелуй женщины-паука", по которому в 1985 г. поставлен оскароносный фильм с Уильямом Хертом в главной роли, а в 1992 г. - восхитительный бродвейский мюзикл (семь наград "Тони").
Содержание:
Часть первая 1
Глава 1 1
Глава 2 5
Глава 3 8
Глава 4 13
Глава 5 16
Глава 6 19
Глава 7 23
Глава 8 25
Часть вторая 26
Глава 9 26
Глава 10 30
Глава 11 32
Глава 12 36
Глава 13 38
Глава 14 40
Глава 15 43
Глава 16 45
Примечания 47
Комментарии 47
Мануэль Пуиг
Поцелуй женщины-паука
Часть первая
Глава 1
- Сразу видно, что она какая-то странная, не похожа на других. На вид довольно молодая, ну лет двадцать пять, может чуть больше, в лице что-то кошачье, оно скорее круглое, чем овальное, носик маленький, вздернутый, лоб высокий, скулы широкие и резко сужаются книзу, как у кошки.
- А глаза?
- Светлые, по-моему, зеленые, немного прищуренные - ей так легче рисовать. Она смотрит на черную пантеру - она ее рисует. Пантера поначалу спокойна, лежит, растянувшись на полу клетки. Но тут девушка чем-то скрипнула, то ли этюдником, то ли стульчиком, и пантера сразу вскочила. Ходит туда-сюда, рычит на девушку, но та этого не замечает, она смотрит уже на рисунок - ей нужно правильно наложить тень.
- А чего пантера ее раньше не учуяла?
- В клетке большой кусок мяса, она чует только его. Мясо специально кладется рядом с решеткой и перебивает все другие запахи. Наконец девушка замечает, что пантера пришла в ярость, и начинает торопиться, ее рука движется все быстрее и быстрее, и на бумаге появляется странная морда: не то зверь, не то дьявол. А пантера (это, кстати, самец) наблюдает за девушкой, и тут непонятно: она хочет разорвать ее на куски и сожрать, или ею движет еще более низменный инстинкт.
- В зоопарке больше никого нет?
- Никого. Зима, промозгло, деревья голые. Дует холодный ветер. Так что девушка практически одна - сидит на раскладном стульчике, перед ней этюдник с листом бумаги. Хотя нет, не одна, поодаль, у клетки жирафа, группа школьников с учителем, но они довольно быстро уходят - слишком холодно.
- А ей что, не холодно?
- Да нет, ей не до того, она будто в другом мире, она вся в себе, ее интересуют лишь пантера и рисунок.
- Вся в себе и одновременно в другом мире? Бред какой-то.
- Понимаешь, это одно и то же. Она впервые открывает в себе другой мир - свой внутренний мир. Она сидит нога на ногу, черные туфли на высоких толстых каблуках с открытыми носами - ногти покрыты темным лаком, а блестящие чулки такие тонкие, что непонятно - чулок это или шелковистая розоватая кожа.
- Но-но, мы, кажется, договорились: без эротики. Не нужно.
- Ладно, как хочешь. Пошли дальше. Одну перчатку она сняла - так удобнее рисовать. Ногти у нее длинные, на них почти черный лак, а пальцы белые, даже чуть синеватые - от холода. Она прерывается на минуту и, чтобы согреть руку, засовывает ее за пазуху. Пальто теплое, черное, с высокими плечами, из ткани с густым ворсом, знаешь, как шерсть персидской кошки, нет, даже еще гуще. И вот кто-то останавливается у нее за спиной. Этот кто-то пытается прикурить, но ветер тушит спичку.
- Кто это?
- Погоди. Она слышит чирканье спички, пугается, оборачивается и видит симпатичного мужчину, не красавца, но вполне ничего, на нем мешковатое пальто и очень широкие брюки, поля шляпы опущены. Он дотрагивается до шляпы, как бы здороваясь и в то же время извиняясь, и говорит, что рисунок просто замечательный. Она понимает, что перед ней человек неплохой: спокойный и добрый - это написано у него на лице. Она поправляет прическу, растрепанную ветром. У нее завитая челка и волосы до плеч с маленькими локонами внизу, по тогдашней моде, вроде перманента.
- Постой, сейчас угадаю: она брюнетка, невысокая, с хорошей фигурой и двигается, как кошка. Настоящая красотка.
- Ты же не хотел эротики…
- Ладно, давай дальше.
- Она говорит ему, что не испугалась. И в этот момент ветер подхватывает рисунок и уносит. Мужчина бежит за ним, ловит, приносит назад и просит прощения. Она говорит: ничего страшного, и по акценту он догадывается, что она иностранка. Девушка объясняет ему, что она беженка, изучала изобразительное искусство в Будапеште, а когда началась война, уехала в Нью-Йорк. Он спрашивает, не скучает ли она по родному городу, и тут будто туман застилает ей глаза, взгляд меркнет, и она отвечает, что приехала не из города, что выросла в горах. В Карпатах.
- А-а, родина Дракулы.
- Да-да. Там темные леса, там дикие звери, зимой они сатанеют от голода и спускаются с гор в поисках пищи. Люди в деревнях трясутся от страха, кладут для них у дверей туши овец и других животных и твердят заклинания, чтобы защитить себя. Потом мужчина говорит, что хотел бы встретиться с ней снова, и она отвечает, что на следующий день опять придет сюда и будет рисовать - всю зиму она работает здесь, когда на улице солнечно. И на следующий день мы видим его в мастерской (он архитектор) в окружении коллег. И видим его помощницу - молодую девушку. В три часа, когда на улице вот-вот начнет смеркаться, он откладывает в сторону циркуль и линейку, чтобы отправиться в зоосад - а тот прямо напротив мастерской, в Центральном парке. Помощница спрашивает, куда он собрался и почему такой веселый. Видно, что она влюблена в него, но пытается это скрыть, а он относится к ней как к другу.
- Она уродина?
- Совсем нет, приветливое лицо, каштановые волосы, не красавица, но довольно миловидная. Он уходит, так и не сказав куда. Она расстроена, но виду не подает и с головой окунается в работу, дабы окончательно не пасть духом. Он в зоопарке. Еще не стемнело, и вообще свет какой-то немного странный для зимы - все видно довольно отчетливо: черные решетки, стены клеток из белого кирпича, гравий - он тоже кажется белым, и серые деревья, на которых не осталось листьев. И налитые кровью глаза зверей. Но девушки, которую зовут Ирена, там нет. Проходят дни, архитектор все не может забыть ее, и однажды, когда он идет мимо витрины художественной галереи на одной из центральных улиц, что-то вдруг притягивает его взгляд. В витрине выставлены работы какого-то художника, на рисунках одни пантеры. Архитектор заходит в галерею и видит Ирену, ее все поздравляют… Я подзабыл, что там дальше.
- Ну давай вспоминай…
- Погоди-ка… Кажется, уже там с ней здоровается какая-то женщина, которая ее пугает… В общем, архитектор тоже поздравляет девушку и замечает перемену: похоже, она счастлива, и тот прежний тусклый взгляд исчез. Он приглашает ее в ресторан, и они уходят из галереи вместе, сбежав от гостей. Она выглядит так, будто в первый раз идет по улице, будто ее долго держали взаперти, а теперь она вольна идти куда хочет.
- Он же в ресторан ее повел, а не куда она хочет?
- Ты все слишком буквально воспринимаешь. В общем, когда он подходит к дверям ресторана, венгерского или румынского - что-то в этом роде, - она опять становится сама не своя. Он-то хотел доставить ей удовольствие, потому и привел туда, где собираются ее соотечественники, но получилось наоборот. Он видит: что-то не так, и спрашивает, в чем дело. В ответ она явно лукавит, говорит о воспоминаниях, связанных с войной, что они все еще сильны. Тогда он предлагает пойти в другое место. Но она понимает, что у него не так много времени - всего лишь обеденный перерыв - и он должен вернуться в мастерскую, поэтому делает над собой усилие, и они входят в ресторан. И все прекрасно, ресторан вполне приличный, еда неплохая, и она снова начинает чувствовать, как же хороша жизнь.
- А он?
- А он доволен, видя, что она пересилила себя, лишь бы угодить ему, ведь и он тоже хотел угодить ей. Так бывает, когда два человека встречаются и между ними что-то возникает. И она ему очень нравится, он даже не возвращается на работу после обеда, а остается с ней. Начинает рассказывать, что в галерее очутился случайно, что на самом деле был занят совершенно другим - искал подарок.
- Той самой помощнице?
- Откуда ты знаешь?
- Догадался.
- Ты смотрел фильм.
- Да ничего я не смотрел. Давай дальше.
- И девушка, Ирена, говорит, что они могли бы пойти за подарком вместе. И он прикидывает, хватит ли у него денег купить два подарка - один для помощницы ко дню рождения, а другой для Ирены - так она ему нравится. По дороге она говорит, что сегодня ей почему-то не так грустно наблюдать, как в три часа дня уже темнеет. Он спрашивает, почему она не любит вечер, может, потому, что боится темноты? Она задумывается на секунду и потом отвечает, что да, боится. И вот они подходят к магазину, и она растерянно смотрит на вывеску. Это лавка, где продают птиц, очень красивых, снаружи видно, как они в клетках летают с жердочки на жердочку и сидят на обручах; много-много птиц, ну просто все возможные виды. Они клюют зерна, листья салата, пьют свежую водичку, которую им постоянно меняют…
- Стой, а у нас есть вода?
- Есть, я налил, когда выходил в туалет.
- Тогда ладно.
- Тебе дать? Водичка что надо.
- Нет, хотел убедиться, что утром будет чай. Ну, дальше.
- Не беспокойся. Воды хватит на целый день.
- А я забыл, когда ходил в душ. Если б не ты - сидеть нам без воды.
- Я же говорю - ее полно… Так вот, когда они заходят в магазин, начинается что-то невообразимое, будто туда сам дьявол зашел. Птицы мечутся как безумные, в страхе бьют крыльями. Владелец не знает, что делать. Птицы кричат, и крик такой, будто это не маленькие пташки, а стервятники. Она хватает архитектора за руку, и они выбегают на улицу. Птицы тут же успокаиваются. Она спрашивает, не обидится ли он, если она сейчас уйдет. Тогда они договариваются о свидании и прощаются до следующего вечера. Он снова входит в магазин, и птицы не обращают на него никакого внимания, он покупает маленькую канарейку. А потом… не помню, что дальше. Наверное, устал.
- Ну еще немного.
- Очень спать хочется, поэтому не могу вспомнить. Может, отложим до завтра?
- Ну если совсем ничего не помнишь, давай до завтра.
- Тогда днем продолжим.
- Вечером, днем мне и так есть о чем подумать, не об этой же ерунде.
- Если я не читаю и при этом молчу, значит, я думаю. И не обижайся, ты тут ни при чем.
- Да нет, все в порядке. Я не буду тебя отвлекать, не волнуйся.
- Рад, что понимаешь. До завтра.
- Спокойной ночи. Пусть тебе приснится Ирена.
- Уж лучше помощница.
- Я так и знал. Чао.
- До завтра.
* * *
- Мы остановились на том, как он вернулся в магазин, а птицы на него и внимания не обратили. Значит, они боялись ее.
- Это ты сам додумал, я такого не говорил.
- Ну хорошо, чего там дальше?
- Они продолжали встречаться и полюбили друг друга. Она свела его с ума, потому что была совсем не такая, как все; ну вот представь: смотрит на него ласково-ласково, видно, что любит, обнимает нежно-нежно, а как только он попытается поцеловать ее, она отстраняется, не позволяет прикоснуться к себе губами, говорит, что сама будет его целовать. И целует, но очень осторожно, сжатыми губами, словно ребенок, и губы у нее детские - мягкие и нежные.
- В те времена секса в кино еще не было.
- Погоди, не торопись. Однажды он снова ведет ее в тот ресторан - помнишь? - не первоклассный, но вполне ничего. На столах скатерти в клетку, всё из темного дерева, нет, из камня, нет, подожди, сейчас вспомню, ага, кажется, так: внутри это как деревенский дом - газовые лампы, на столах свечи. Он поднимает стакан с вином за ее здоровье, потому что сегодня он, влюбленный без памяти, собирается сделать ей предложение и надеется, что она его примет. Ее глаза наполняются слезами. Слезами счастья. Они молча чокаются, пьют, и он берет ее за руку. И вдруг Ирена резко руку высвобождает - она видит, что кто-то приближается к их столику. Это женщина, довольно красивая на первый взгляд, но буквально через секунду замечаешь что-то странное в ее лице. Что-то пугает тебя в нем, но что - сразу не понять. Потому что лицо женщины одновременно похоже и на кошачью морду. У нее раскосые глаза, и самое невероятное, даже не знаю, как передать, - нет белков. Глаза совершенно зеленые с черными зрачками посередине, и больше ничего. Кожа очень бледная, словно под толстым слоем пудры.
- Ты же сказал, что она красивая.
- Да-да, очень красивая. Одета по-европейски, волосы уложены короной.
- Что еще за корона?
- Ну, это когда… как бы тебе объяснить? Когда заплетают косу и укладывают ее вокруг головы.
- Ладно, неважно, давай дальше.
- Ну, может, я ошибаюсь, но мне запомнилось что-то вроде косы вокруг головы, что-то необычное, как носят в той стране. Длинное платье до пола, а на плечах лисья накидка. Она подходит к столу и смотрит на Ирену с ненавистью или, скорее, словно гипнотизируя ее, но в любом случае смотрит недобро. И вдруг начинает говорить на каком-то странном языке. Архитектор, будучи истинным джентльменом, встает, как только она подходит к их столику, но женщина даже не смотрит в его сторону и обращается исключительно к Ирене. Та отвечает ей на том же языке, и видно, что она очень напугана. Архитектор не может понять ни слова из их разговора. Потом, явно для того чтобы и он слышал, женщина внятно произносит: "Я сразу тебя узнала, и ты понимаешь почему. Еще увидимся…" И она уходит, так ни разу и не взглянув на него.
Ирена сидит как неживая, глаза полны слез, но не прозрачных, а мутных, будто грязная вода из лужи. Не говоря ни слова, она встает, набрасывает на голову газовый шарф, а он оставляет на столе деньги и, взяв ее за руку, уводит из ресторана. Оба молчат, он видит, что она смотрит в сторону Центрального парка и в ее глазах страх. Медленно идет густой снег и приглушает все звуки улицы: машины скользят совсем бесшумно, слабый ветер неслышно покачивает фонари, и они выхватывают из темноты белые хлопья снега, в тишине еле различимо рычание диких зверей, клетки неподалеку - в Центральном парке. Ей трудно идти, она просит обнять ее. Он прижимает ее к себе, она дрожит, то ли от холода, то ли от страха, хотя звери уже вроде затихли. Почти шепотом она говорит, что боится возвращаться домой и ночевать в одиночестве. Он останавливает такси, они садятся в машину, не произнося ни слова, едут к нему домой и молчат всю дорогу. Он живет в старом, но хорошо сохранившемся доме: высокие потолки с балками, везде ковры, резная лестница из темного дерева, а внизу, где начинаются ступеньки, стоит гигантская пальма в великолепном китайском горшке, во всяком случае рисунки на нем китайские. Пальму отражает зеркало в резной деревянной раме под стать лестнице. Ирена напряженно смотрит на себя в зеркало, словно пытается отыскать что-то необычное в своем лице. Лифта нет, они поднимаются на второй этаж. Их шаги по лестнице почти не слышны - звуки тонут в ковре, как в снегу. Квартира у архитектора огромная, мебель прошлого века, все очень благородно - раньше тут жила его мать.
- Ну и что он? Что он делает?
- Ничего, он понимает, что с Иреной что-то происходит, что-то ее мучает. Он предлагает ей кофе. Она отказывается и просит его присесть - хочет кое-что рассказать. Он закуривает трубку и смотрит на нее мягким, добрым взглядом, как он смотрит на нее всегда. Она же не может заставить себя взглянуть ему в глаза и сидит потупясь, потом обнимает его и начинает рассказывать страшную легенду своей родной деревушки - эта история с детства внушала ей ужас. Вот тут я точно не помню, что-то там связано со средневековыми войнами, когда все мужчины ушли на войну, и деревня оказалась на многие месяцы отрезанной от остального мира снежными завалами, и жители умирали от голода, а дикие звери в поисках пищи подбирались прямо к людскому жилью… Точно не помню, но, по-моему, именно тогда в селении появился дьявол и сказал его обитателям, что, если им нужна еда, они должны отдать ему одну женщину. И тогда самая храбрая из жительниц вышла к нему и увидела, что рядом с дьяволом сидит голодная черная пантера. Так вот, чтобы остаться в живых, эта женщина заключила с дьяволом какой-то договор, и не знаю, что произошло, но спустя некоторое время у нее родилась дочь с лицом кошки. С тех пор время от времени в деревне рождались женщины-пантеры. А когда солдаты вернулись с войны и муж этой женщины тоже пришел домой и хотел, как водится, поцеловать свою жену, она, словно свирепая пантера, разорвала его на куски.
- Что-то я не все понимаю, слишком уж много неясного.
- Просто я не очень хорошо помню. Но это не имеет значения. Важно, что дальше, а дальше я помню. Друг погибшего воина узнал о случившемся и явился к его жене, но она скрылась от него в заснеженной чаще. Он пошел по ее следам и, когда подошел к лесу, обнаружил, что следы женщины превратились в следы пантеры. Он шел очень долго, забрел далеко в лес и не заметил, как наступила ночь. И вот в темноте он увидел два светящихся зеленых глаза - кто-то, затаившись, поджидал его. Он сложил меч и кинжал в виде креста и держал перед собой, и тогда пантера превратилась обратно в женщину. Она лежала словно в полусне, как загипнотизированная, и вдруг воин в ужасе отступил - к женщине, учуяв ее, с грозным рычанием подбирались дикие звери. Еле живой от страха, он вернулся в деревню и все рассказал жителям. Так вот, легенда о женщине-пантере не умерла в этой глухой деревушке до сих пор. По легенде женщину-пантеру можно встретить где угодно, с виду это обычная женщина, но стоит мужчине поцеловать ее, как она превращается в дикого зверя.
- Так что, Ирена - женщина-пантера?
- Просто эта история вселяла в нее ужас, когда она была маленькой: а вдруг и она пантера? - и этот страх остался.
- А та, в ресторане, что она сказала?