- Слушайте, я очень занята! Я еду в машине. Я вас плохо слышу. И что толку, что я сейчас вам расскажу, где, как и почем я купила свои новые сапоги? Все равно же вы напишете гадость какую-нибудь! Что Милявская бегает по дому в лаптях, а по праздникам переобувается в ортопедические галоши. Так что уж сразу пишите - Лолита носит валенки. Причем сама валяет их между концертами. А делает она это, потому что у нее больные ноги. Больные и кривые. В общем, пишите, что хотите: все равно ни я, ни другие нормальные люди вас не читают. До свидания!
Молодец, Лолита, пять баллов! Веселая тетка, точно Айрапет сказал - наш формат! А про валенки - прикольно! Так и запишем-с. Я бы сама не решилась. А она раз - и придумала! Вот где креатив! Правду говорят: талантливый человек талантлив во всем.
От собственных успехов я не на шутку оживляюсь. И неоправданно храбро звоню Гурченко. Прямо на домашний телефон, который раздобыл мне добрый Рома:
Живая легенда отвечает не сразу и очень сонным голосом. Уж не разбудила ли я ее? Звезды-то народ подневольный: вечером работают, днем отсыпаются.
- Здравствуйте, Людмила Марковна! - начинаю я максимально елейным голоском. - Вас беспокоит журнал о красоте и здоровье. Наш отдел писем буквально завален просьбами сделать с вами интервью и узнать, как вам удается сохранять молодость, фигуру и вообще так шикарно выглядеть? Наверное, у вас есть какой-то секрет? Поделитесь, пожалуйста, и наши читательницы будут счастливы! А чтобы вас сейчас не отвлекать, может быть, мы договоримся о времени, и я подъеду с диктофоном, куда вам удобно?
- Не договоримся, - мрачно отзывается прима "Карнавальной ночи" и "Вокзала для двоих". Впрочем, там она была намного приветливее.
- Тогда, возможно, вам легче ответить сразу по телефону?
- Это вам, девушка, легче сразу повеситься, чем мне отвечать на ваши идиотские вопросы! Да как вы смеете! Нахалка! Я старая, больная женщина! Какая красота? Какое здоровье? И вы мне хотите последние нервы истрепать своими звонками! Кто вам дал мой телефон? Безобразие! Да если бы вы знали, сколько я работаю! Пока вы свою эту тряхомундию сочиняете…
Гурченко отчитывает меня нон-стоп минут десять. Все это время я, затаив дыхание, слежу за секундной стрелкой часов и тихо горжусь, что имею столь продолжительную беседу с самим оплотом нашей культуры и многолетней гордостью русского народа. Я уже начинаю подумывать, что из града звездных упреков, обрушившихся на мою голову, пожалуй, тоже можно сварганить интервью… Но тут наша беседа - а вернее, монолог нашей, не побоюсь этого сравнения, живой традиции - заканчивается самым неожиданным образом. И безо всяких логических к тому предпосылок:
- И что я вообще с вами разговариваю? Да пошли вы на х… - гудки.
Ай да Айрапет! И откуда он знал? Вот ведь настоящий профессионал! Прямо провидец! Или просто она его тоже уже посылала? А что, все может быть: лет 15 тому назад, когда наш Сам был еще неоперившимся юным журналистом, а она - все той же роскошной дамой без возраста.
Мысленно я посылаю свой большой респект Шнырской. А мне-то она еще странной при встрече показалась! Будешь тут странной: звезд к гинекологу гонять, когда они даже про сапоги, еду и красоту рассказывать не хотят! Милая-милая тетя Шнырь, я со стыдом забираю назад все свои нелицеприятные замечания по поводу твоей внешности! Как хорошо, что я просто не успела их озвучить! Никому, даже Рите. Зато теперь в моем лице тебя ждет самый благодарный слушатель, почитатель твоего таланта и старательный ученик - только - плиз-плиз-плиз! - поделись своей мудростью и опытом!
От полноты чувств иду на лестницу курить. Там уже вовсю дымит наша красотка из отдела красоты Лия. Сегодня на ней совершенно потрясающая изумрудная туника с глубоким декольте и обтягивающие золоченые ботфорты высотой чуть ли не по самые трусы. Не могу удержаться:
- Полный отпад, дорогая!
- Вчера был сейл в James. Вот, отхватила!
- Красиво живешь! - вздыхаю.
- Но и работаю как лошадь, - флегматично констатирует наша профессиональная красавица.
- Да и я вот пытаюсь работать… Да что-то все никак! Прикинь, меня Гурченка на три веселых послала!
- Да ладно? - флегма Лия даже слегка оживляется. - А где ты ее взяла, что она тебя аж лично обматюкала?
- А это что, большая честь? - не верю я своим ушам.
- Ну честь - не честь, а только она уже давно ни с кем из журналистов лично не общается. И даже хренами не обкладывает. Последний раз это было-то лет 10 назад!
Ага, наверное, как раз тогда послали Айрапета! Не экстрасенс же он, в самом деле! Лия выпускает красивое колечко дыма:
- Так что тебе свезло, подруга! Да ты давай колись - как?
- Я ей просто позвонила на домашний. Она мне минут десять нотации читала, что она старая и больная женщина, а потом - вдруг нате вам!
- Да ты что? - изумляется Лия, от удивления делая ударение на каждом из слов. - Гурченко на домашний последние 10 лет ни один профи не звонил! Все, кто в звездной теме, знают, что у нее там к телефону только пищащий факс подходит. Или автоответчик дурным голосом. Видно, она отвыкла уже от журналистских звонков, расслабилась… Вот и взяла трубу. А там - ты! Она, небось, и в беседу-то вступила только потому, что в шоке была от твоей наглости! Растерялась. А потом собралась с мыслями - и нах тебя, куда тебе и положено! Ну, клево! У тебя прямо из серии: дуракам и новичкам везет!
- Лия, что-то я не поняла, в чем тут везение? - теряюсь я. - Возможно, я тоже старая и тупая женщина - прямо как Людмила Марковна - но что-то я никак не въеду в этот расклад. Что тут хорошего?
- Она не тупая, она больная. Сама же тебе объяснила русским языком. А хорошего тут то, что ты про это напиши. Айрапет заценит.
Про себя я думаю: "Ой, боюсь, что вот Айрапет как раз и не заценит!" А вслух благодарю Лию за мудрый наказ и прощаюсь. Время позднее, а мне еще надо расписать на бумаге все то, что мне удалось вытянуть из Милявской и сочинить про Газманова. Чтобы завтра с утра пораньше мои звездные интервью уже лежали на столе у Айрапета. Пусть удивляется!
Когда я, наконец, заканчиваю, за окном уже опять почти ночь. Да уж, в таком режиме мой Стасик, пожалуй, долго не выдержит! Особенно он удивится, если узнает, что со мной еще никто и ни разу не заводил разговор о зарплате. Пока все исключительно из любви к искусству. К ЖП, то есть.
В здании ЖП полная тишина. Похоже, я последней из всех трудоголиков покидаю гостеприимный ЖП-приют. Сажусь в лифт, нажимаю первый этаж и ухожу в себя. Я всего лишь третий день тружусь в ЖП, а такое ощущение, будто в этих стенах прошла половина моей жизни. Наверное, это и есть феномен уникальной ассимиляции человека к внешней среде.
Неожиданно лифт останавливается на пятом. И в мои философские грезы вторгается… Пресняков-младший! Собственной персоной. В обтягивающих джинсах, в белой рубашке навыпуск, со шлейфом моего любимого мужского аромата "Givenchy Blue" - и совершенно один!
Вот это да! Выходит, не зря я фантазировала насчет звезд мужского пола, вовсю шляющихся по ЖП!
Но как хорош! По телеку он мне никогда особо не нравился. Но вблизи - совсем другое дело!
- Привет! - как ни в чем не бывало говорит Вова. Мне! Вы только представьте! Я в полном ауте:
- Здравствуйте! Очень рада вас видеть.
Он смотрит с удивлением. Ну, конечно, вот дура - что сказала-то? Я очень рада видеть вас в нашем замечательном лифте, заходите почаще! Ну, бывает, растерялась! Сейчас исправлюсь:
- А я вас знаю! - не слишком находчиво, но все же. Мы ж не на дипломатическом суаре, в конце концов, а в лифте.
- А я вас нет. Вас как зовут?
- Манана! - отвечаю я, прежде чем успеваю опомниться. Вот она, сила внушения Айрапета! Не иначе, как он меня зомбировал!
- Какое редкое имя! Очень экстравагантно.
Мы одновременно тянемся к кнопкам лифта. И одновременно нажимаем - только я на первый, а он на шестой. Лифт издает странный звук, делает судорожный рывок и замирает. Вова жмет все кнопки подряд. Бесполезно - лифт застрял.
Тут снаружи раздаются голоса и крики: "Вова, Вова, ты где?" По площадке пятого этажа кто-то бегает туда-сюда, и кто-то кого-то спрашивает: "Ну куда он мог тут деться?"
Вова обворожительно улыбается:
- Там мой агент, моя визажистка и ваш фотограф. Меня в студии на вашу обложку снимали. Но они мне так надоели все, что я решил от них ноги сделать. Мне сказали, что тут на шестом есть бар. А то запарили вконец: три часа - встань так, сядь этак… Слушай, а не проводишь меня до бара? А то тут у вас сам черт заблудится.
- Да я бы с удовольствием, но боюсь, что мы застряли…
- Ну и хорошо, - Вова не перестает улыбаться. Боже, какая у него улыбка! - Давай тогда болтать. Ты журналистка, Манана, или, может быть, художница?
- Я журналистка. Без пяти.
- А как это - без пяти?
- Мне никто интервью давать не хочет. А вчера вообще послали.
Пресняков заразительно хохочет:
- Это круто! Но ты не расстраивайся! Хочешь, я тебе интервью дам? Раз уж мы так удачно встретились?
Я уже почти влюблена:
- Конечно, хочу!
Крики снаружи все усиливаются и постепенно приобретают истерический характер. Мужской голос басит: "У нас проплачены часы аренды студии!" А женский ему вторит: "А у нас через два часа концерт в ночном клубе! Но что я вам его из-под земли достану, если его нет нигде?" "Слушайте, а может он в лифте сидит?" - догадывается мужчина. В двери лифта раздается оглушительный стук: "Вова! Вовочка, ты там, родной? Отзовись!" Но Вове все по фигу.
Кстати, мобильники в нашем лифте почему-то не берут. И поэтому нам никто не мешает общаться. И это не иначе как судьба! Мне не звонит ревнивый муж, хотя на часах уже почти 11 вечера. А у Преснякова срывается концерт в ночном клубе, но его это, похоже, не слишком волнует. Кнопка "диспетчер" на панели лифта тоже благородно не подает признаков жизни. А через несколько минут и вовсе скромно гаснет. А еще через пять минут гаснет и свет.
В темноте я чувствую волнующий запах "Givenchy Blue" и слушаю его волнующий тихий голос. Очень секси! Вова полушепотом дает мне интервью на самую вечную из тем - за жизнь. Мы чувствуем себя заговорщиками и тихо хихикаем.
- Знаешь, Манана, - говорит он. - Я люблю, чтобы жизнь была полная, насыщенная и красивая - вино, женщины, музыка. Вкусная еда.
- Это называется гедонист, - подсказываю я.
- Ну да. Или эпикуреец, - соглашается Вова.
А он образованный мальчик, кто бы мог подумать! И хорошенький какой! Ой, что это я!
- Слушай, Манана, а хочешь, мы с тобой прямо сюда, в лифт, вина закажем и суши? Я сейчас вниз в ресторан позвоню.
- Я хочу. Но здесь сотовый не срабатывает. Мы с тобой как на необитаемом острове. Нет ни еды, ни воды…
- И все, что нам нужно - только любовь! - подхватывает Владимир.
Мне почему-то вспоминается Людмила Марковна с ее "Вам, девушка, легче повеситься, чем мне отвечать на ваши вопросы". Видела бы она меня сейчас, висящую между этажами в темноте, почти в обнимку с самой настоящей селебрити, которая при этом охотно отвечает на все мои вопросы! Вот я и повесилась, как она просила. Да не одна, а со звездой!
- Так как насчет любви? - настаивает Вова.
Слава богу, что я еще не так стара и закомплексована, чтобы не уметь отличать приколы от сексуального харрасмента. И мерси брату Роме за мою осведомленность в нынешних нравах. Поэтому отвечаю Вове в тон:
- С тобой - легко! Я, кстати, йогой занимаюсь, поэтому со мной удобно трахаться в лифте. И в телефонной будке.
- А ты прикольная! - мой "сокамерник" оценивает ответ по достоинству. - Я тебе свой телефон оставлю. Если понадоблюсь, звони. И с коллегами по цеху могу свести.
Я безмерно благодарна. И уже не влюблена, а почти люблю. Вот что значит звездная харизма! Хотя подозреваю, что у Владимира, помимо звездной, имеется и чисто мужская. Мужественная и обволакивающая.
Нас вызволяют из лифта минут через сорок. Мы расстаемся, крайне довольные друг другом. Я уношу в сумочке Вовину визитку. Мою звезду тут же увлекают куда-то многочисленные ассистенты. Он машет мне рукой. Я машу ему. Беднягу, наверное, повели назад в студию. А я еще долго сижу в заведенной машине, курю и размышляю о странностях любви.
Приезжаю домой. Время пол-первого ночи. Муж опять не разговаривает. Похоже, это становится нормой. Но мне не до него, я же влюбилась! Поэтому, прямо как в старые добрые времена, закрываюсь в комнате и звоню подруге Элке.
Элка - моя самая близкая подруга, в том смысле, что ближе всех живет. В свете городских пробок и немыслимой занятости всех моих подруг семьей и работой, регулярно мы видимся только с Элкой. Если в прошлом веке москвичей потихоньку портил квартирный вопрос, то в нынешнем столетии их явно добьет ситуация на дорогах. Я знаю подружек, которые не видятся годами! Зато регулярно часами трещат по мобильнику - благодаря тем же самым пробкам.
А мы с Элкой как-то дали друг другу слово по субботам встречаться в реале и выбираться в фитнес-клуб, находящийся аккурат на полпути между ее и моим домом. Посещать коллегиально постановили pumping - силовое занятие с утяжелением. Не потому что он нам как-то особо сильно понравился, а просто время удобное - 16.00 в субботу. Как раз после занятия можно куда-нибудь в кабачок, восстановить утраченные калории. Мы даже приобрели на двоих семейную клубную карту, чтобы стимулировать собственную посещаемость. И, надо признать, иногда нам это удается. Хотя чаще, конечно, мы все равно прогуливаем. Всегда находится куча уважительных причин. Но зато по пятницам мы исправно звоним друг другу с вопросом, полным подозрения: "На пампинг завтра идешь?"
Все звонки, сделанные не в пятницу, означают, что у одной из подруг случилось нечто экстренное.
Сегодня как раз не пятница.
К счастью, Элла как раз из тех, кто ложится поздно и на ночь глядя не прочь потрещать о любви. Хотя в плане работы Элка загружена ничуть не меньше остальных моих подруг. А то и больше. Весь фокус в том, что у нее нет мужа. И поэтому есть время на себя. И на меня.
- Эл, тебе Вова Пресняков нравится?
- Это который, старший или младший?
- Младший.
- Ты сдурела? Или выпила?
- Нет, ну ты мне скажи - как он тебе?
- Ну, внешность в стиле Ди Каприо, только хуже.
- Сама ты хуже! - я не на шутку обижаюсь. - Ди Каприо твой - вообще никакой, толстый, слащавый и женоподобный. А вот Вова…
- Спятила! - констатирует Элка. - Тебе ж говорили, сиди на кафедре в Универе и не лезь не в свое дело. Да что случилось-то? А ну колись!
- Я в ЖП с Пресняковым в лифте застряла и почти час сидела! - победоносно сообщаю я. - И он такой обаятельный! И такой милый! А красавчик какой! В общем, твой Ди Каприо и близко не валялся!
- Ты так говоришь как раз именно потому что он близко к тебе не валялся, - отзывается Элла терпеливо. - Если бы ты почти час просидела в лифте с Ди Каприо, небось сейчас по-другому бы заговорила. Если вообще не потеряла бы дар речи! Ты просто попала в энергетическое поле очень харизматичной личности, коими, к твоему сведению, являются почти все публичные персоны.
Элла у нас директор по персоналу в крупной компании и в личностях разбирается. А для мужиков у нее и вовсе имеется отдельный "знак качества", который она, увы, почти никому не присуждает.
Если бы спутники жизни продавались в каком-нибудь супермаркете типа "Азбуки вкуса", у Эллы непременно был бы самый дорогой и самый качественный экземпляр. Элка никогда не жалеет денег на хорошую вещь. Но поскольку такой услуги у нас пока нет, а моя подруга - человек занятой, она предпочитает обходиться вовсе без спутника. По ее мнению, уж лучше никакой, чем некачественный. А искать достойный штучный товар ей просто некогда. Но при этом она, как требовательный потребитель, чутко улавливает недостатки в массовой мужской продукции и прямо и нелицеприятно указывает их владелицам на очевидный брак:
- Я бы на твоем месте ни секунды не жила бы с этим козлом! - это наиболее ходовой комментарий семейной жизни, который можно получить от моей подруги Эллы.
Элка в принципе никогда не пользуется товарами не высшего качества. Я ее за это уважаю. Но лично себе не могу позволить такой роскоши. Порой какая-нибудь дешевая подделка куда милее моему сердцу, чем изысканный де-люкс.
- Эл, и что там, в этом энергетическом поле харизматичной личности?
- А ничего, впечатлительная ты моя! Сиреневый туман, специально рассчитанный на таких дурынд, как ты! Вон я вчера на конференции рядом с Германом Грефом сидела. И ничего, сплю - то есть, не сплю спокойно.
- Ну ты и сравнила! Греф и Пресняков. Это как…
- Ну да, лед и пламень. Гений и злодейство. Моцарт и Сальери. Ладно, душа моя романтическая, мне завтра рано вставать, сорри! Красивых тебе снов про Зурбаган и стюардессу по имени Жанна. Только ты сильно не перевозбуждайся, годы-то поди уж не те. Да и мужа напугаешь…
И Элка вешает трубку. Ехидна!
Все это время Стас мается под дверью, пытаясь подслушать наш разговор, и, как только я вешаю трубку, не выдерживает:
- Что это ты со мной не разговариваешь?
- Так это ты не разговариваешь!
- Так вот я спрашиваю: как день прошел? Кто задержал тебя так, что ты снова припылила в ночи? Опять твой Айболит? Он на помощь к нам спешит?
- Выучил, что ли?
- В Лизкиной книжке посмотрел. А что ты там так красочно Элле в телефон нашептывала?
- Ничего.
- А я слышал. Ты Преснякова видела? Ну и как он вблизи?
- Никак.
- Милая, расскажи и мне про его харизму. Так всем будет легче. Зачем заводить тайны друг от друга? Может, все же договоримся, что ты не будешь ничего от меня скрывать?
- Не договоримся, - устало отвечаю я, невольно копируя тон утомленной Гурченко, и демонстративно закрываю глаза.
Вывод через 3 дня работы в ЖП:
Любой минимум полезной информации можно как раздуть до невообразимых размеров, так и свести к нулю. На минимальной фактуре можно выстроить полноценное информационное послание и, в то же время, полноценную фактуру несложно дискредитировать и уничтожить вовремя сделанным комментарием. А какая у Вовки харизма я все равно никому не расскажу!
ГЛАВА 6
ЗАРЕЗАТЬ ХИРУРГА, РАССМЕШИТЬ КЛОУНА И ПРИШИТЬ СТАРУШКУ
"Светская журналистика - это когда людей, не умеющих говорить, интервьюируют люди, не умеющие писать, чтобы было что почитать людям, не умеющим читать"
Франк Заппа
- Манана! Вставай! Я хочу кофе и яичницу! - муж с размаху швыряет в меня кошку. Делия от ужаса вцепляется когтями в мою подушку. Спасибо, что не в лицо. На часах всего 7 утра - это невиданно! Я так рано никогда не встаю. А Стасик никогда не ест по утрам яичницу. Дело ясное: муж мстит мне за вчерашнее.
- Манана! - всего через каких-то полчаса кричит мне Ритка в автоответчик. - Срочно приезжай в редакцию! Айрапет прилетел ночным рейсом и уже с 6 утра в конторе ошивается. Хочет всех видеть, так что поторопись!
- Манана! - это братец Рома. - Подкинь до зарплаты 300 баксиков, будь лапонька!
Блин, да что они все, сговорились, что ли!