Что Ева собирается делать? Да. Если бы шел дождь, Ева без колебаний спустилась бы вниз и сказала девушке, что не позволит ей спать в машине под дождем и настаивает, чтобы она зашла в дом. Ева сбежала бы вниз по лестнице, держа плащ над головой, постучала бы в окошко и уговорила ее.
Но - (она подняла глаза на невыносимо чистое небо) пойдет ли сегодня дождь? Нет. Точно нет. Стоит изумительная летняя ночь. Правда, чересчур душная для того, чтобы спать в нагретой машине. Известны случаи, когда собаки задыхались, сидя в машинах с поднятыми стеклами. От обезвоживания.
Что, если девушка заснула и не удосужилась опустить стекла? С одной стороны, если вы решили заночевать в машине, то лучше задраить стекла до конца, чтобы никто не влез в машину и не причинил беззащитному спящему человеку вреда, - мало ли что придет в голову какому-нибудь маньяку. С другой - если спать в поднятыми стеклами в такую душную ночь, как сегодня, то можно заработать обезвоживание, если не что похуже.
Ева высунулась из окна и вгляделась в темноту. Нет, отсюда не видно, подняты или опущены стекла в машине девушке - она неудачно припаркована.
В конце концов, может, это был дружеский жест?
Ведь девушка улыбалась уверенно, словно они были старые подруги?
Что решила Ева? Она очень осторожно прошла по комнате и накинула халат. Так же осторожно она открыла дверь спальни.
Где же девушка? В машине ее нет. Ева заглянула во все окна. В машине было пусто.
Она оказалась в саду. Сидела под тем же деревом, под которым они разговаривали вечером. Сидела и курила. Ева сначала почувствовала запах сигареты, а потом уже увидела ее. Сигаретный дымок причудливо извивался над головой девушки с полном безветрии и исчезал в черноте неба.
- Привет, - сказала она.
И похлопала по траве рядом с собой.
Ева потуже запахнула халат.
- Будешь? - спросила девушка. Она встряхнула пачку и протянула сигарету Еве. Французские, "Голуаз".
Девушка чиркнула спичкой; пока она прикуривала, вспышка осветила лицо девушки - сосредоточенное, серьезное, - и снова их охватила темнота.
- Я сегодня не все вам рассказала, - заговорила девушка.
- Понятно, - сказала Ева.
- Поверьте, мне стыдно, честное слово. Я не рассказала все до конца.
- А-а, - отвечала Ева.
- Просто когда вы спросили, может, я переночую в доме - конечно, странно было бы отказаться, - сказала девушка. - Кто предпочтет машину нормальной кровати? Но… Есть одно "но". После того случая я просто не могу, я поклялась, много лет назад, и не могу, не могу, и всё.
Что же она рассказала Еве? Такую историю - отрывочными фразами, как человек, которому трудно сделать признание:
Когда Амбер Макдоналд было слегка за двадцать, она занимала весьма престижную должность с компании по страхованию инвестиций и участия в прибыли. Она водила "порше". Было это в конце 80-х. Как-то слякотным зимним вечером, за неделю до Рождества, она ехала по узкой улочке маленького городка с плотно припаркованными машинами, по радио звучала "Смус Оперейтор", дворники монотонно сгребали снег с лобового стекла, и тут девочка лет семи в короткой зимней курточке с меховым капюшоном выскочила из-за какой-то машины прямо перед ней, и Амбер сбила ее. Насмерть.
Вскоре я уволилась, рассказывала Амбер, черт с ней, с зарплатой. Я продала "порше" и оставила почти все деньги, толстенную пачку в виде пирамидки - несколько десятков тысяч, - у дороги, в том месте, где произошло несчастье. Потом купила подержанный "ситроен-истейт". И решила, что с этого момента никогда больше не буду жить в настоящем, нормальном доме. Я не имею права. Как я могу теперь жить, как все люди, после этого?
Они сидели в темноте. Скоро рассвет. Одинокая слезинка выкатилась из глаза девушки и, пробежав по носовой складке, остановилась, как по заказу, ровно у начала скулы, в самом центре лица. Она аккуратно потушила сигарету о траву. Потом подняла голову и посмотрела Еве прямо в глаза.
Ну что? - спросила она. - Теперь вы мне верите?
Я родилась в багажнике. В пятницу, во время утреннего выступления. Я сорвала его!
А еще я родилась в сверхзвуковой год, в эру многоэтажных многоуровневых многозначностей, эру суперпопулярности мужчин-супертехнарей и женщин-супершпионов, когда в небе царили реактивные самолеты "Харриер", в "Кунард" - "Королева Елизавета-2", а великолепная "Принцесса Маргарет" тридцати восьмимифутового роста возлежала на своей воздушной подушке, когда annee erotique начинался всего в тридцати секундах комфортного скольжения по водной глади и все развивалось со скоростью, вдвое превышающей световую. Вот я открыла глаза. Вокруг - сплошь разноцветье. Меньше всего напоминающее штат Канзас.
Студенты на баррикадах, в моде макси, "Битлз" затмили Бога и открыли собственную торговую сеть. Британия. Любовь моя. Тогда моя мать была монахиней, которую достала монастырская жизнь. Она вышла замуж за капитана, моего отца; он был строг. Она научила всех нас петь и шила нам одежду из занавесок. Мы бегали по мостикам и прыгали вверх-вниз по лестницам. Мы лазили по деревьям и плюхались в воду из лодки, катаясь по озеру. Получили первый приз на музыкальном конкурсе и чуть не попали в лапы фашистам.
Я выросла и повзрослела в сайгонские денечки, в дни событий в Родезии, кровавая пора. ГЕНЕРАЛА ПАУЭЛЛА К СТЕНКЕ! Приводнился "Аполлон-7". Затопило Танбридж Велз. Толпа хлынула на Лондонский мост, за обладание которым боролись три дюжины американцев. В Мемфисе застрелили самого короля американских негров, из-за чего трансляция церемонии награждения телеакадемии была отложена на целых два дня. У него "была мечта", он заявлял как самоочевидный тот факт, что "все люди рождены равными" и однажды сядут за стол как братья. Другого брата застрелили в отеле "Амбассадор". "Братья-что-надо" - неоновая надпись на пригостиничной парковке. Тогда отец мой делал спички, а мать умела летать на зонтике. В детстве я выиграла со своей лошадью скачки "Гранд Нэшнл". Никто не догадался, что я девушка, пока мне, упавшей без чувств, не расстегнули жакет. Тогда не было ничего невозможного. Мы летали на волшебном аппарате. Предотвратили ужасную катастрофу, размахивая своими плащиками перед приближающимся поездом. Мой невинно осужденный отец сидел за решеткой; матери удавалось сводить концы с концами. Богатый сноб учил меня правильной речи и таскал с собой на скачки в нарядах от Сесила Битона, но, к сожалению, в результате мой голос дублировали, потому что пела я не очень.
Еще моего отца звали Элфи, а мать - Исадорой. В подростковом возрасте я была форменной психопаткой, однажды я сделала так, что пацан упал с велосипеда и спалила школу дотла. Мать у меня была с приветом; она влюбилась в Господа. Я уже стояла у алтаря, но мой давний ухажер постучал в окошко церкви, и я сбежала с ним в автобусе. Мать просто взбесилась. Она тоже спала с ним. Я забеременела от дьявола, и секта сатанистов заставила меня оставить плод. Потом я встретилась с парочкой изгоев, и мы вели беседы с солнцем. Я сказала ему, что мне не нравится, как он живет. А потом трахалась с ним на заднем ряду старого кинотеатра. В Париже мы взяли для этого масло. У меня была ферма в Африке. Я раздевалась догола, отвлекая двух полицейских от наблюдения за сумасшедшим на крыше, решившим застрелить священника. Я влюбилась в итальянца. Он так двигался в танце! Я познала, что такое любовь. Это когда нет нужды извиняться. Это когда таксист готов убить хоть кандидата в президенты, хоть сутенера. Любовь, в ней утопаешь как в кресле. За долю секунды. Мои ноги покусала акула. Я ранила ножом своего похитителя - но не я одна, там, в Восточном экспрессе, было много людей.
Еще моего отца звали Теренс, а мать - Джули (Стамп и Кристи). Я родилась и выросла (и выжила!) среди холмов и животных (мы с ними мило болтали). Я считала себя "пристроенной" - ну, словно предмет мебели. Да тогда и поживиться было нечем. Кому до меня было дело? Я давала представления, прямо там, в сарае; прямо с рождения пела во весь голос, не щадя своих нежных легких. Птичка-невеличка. Девочка-с - пальчик. Все считала бархатцы. Вот, думала, ты остановишься, завороженный их прелестью. Я росла, мало - помалу, подобно международно известному носу Стрейзанд, клона Лайзы. Что хорошего-то в вечном сидении дома? А когда все стало десятичным, я совсем не удивилась.
Я родилась в эпоху электричества - скорости - кино. Внизу все курили. На балконе это запрещалось. Места на балконе стоили дороже.
Кинематограф. Воплощение эйдосов. Марафон дагерротипов. Голубой экран. Мерцание. Кадры. Дым, поднимающийся вверх. Размыто-акварельные воспоминания.
Все дело в игре и твоих навыках, всем приходится играть по одним правилам, так-то.
Я родилась свободной, мне было дано время моей жизни, и пока ничто не мешает думать, что это время - вечность.
ПОСРЕДИ
…двусторонней дороги, прямо перед машинами! Она выставляет одну руку перед собой, типа, стойте! Пронзительный визг несущихся на нее машин, визг безумцев. Амбер стоит посередине дороги между полосами, держа руку перед собой, чтобы те остановились.
- Давай! - кричит она, перекрывая шум, быстро маша другой рукой Астрид. Та перебегает дорогу, только бы камеру не уронить.
Теперь, когда они обе стоят на разделительной полосе, Амбер снова делает шаг вперед, как тогда, на полосу противоположного движения, и визг тормозов с дикими гудками снова оглашает окрестности.
Да она ненормальная! Ведь это опасно. Это как в одной истории из Библии, ну, когда море расступилось, только сейчас это поток машин. Словно на Амбер снизошло благословение магнитного силового поля из глубин космоса, из иной галактики. В мультфильме она была бы девушкой-супергероем, которая может одновременно притягивать к себе вещи и отталкивать их.
Лично Астрид считает, что Амбер должна останавливаться, дойдя до края тротуара, и вообще. Это же ненормально - вылезать на дорогу. Но в этом вся Амбер. Таково свойство ее личности. Не то чтобы она слабоумная и не понимает, как опасны машины, - нет, просто она уверена, что имеет не меньше прав, чем они, на дорогу, если не больше.
Они вдвоем стоят на краю дороги, за их спиной с ревом проносятся машины, и люди что-то кричат им, опустив стекла. Амбер абсолютно спокойна. Вот Астрид уже отдышалась, сердце ее перестало колотиться как бешеное, а в голове засела одна мысль: эх, жаль, что она не могла снять, как они переходили дорогу. Иметь такую запись - это же улет!
Еще Астрид жаль, что некому было снять их обеих в этот момент. Ну, как девушка с девочкой вышли прогуляться, и видно, что они - закадычные подружки, может даже, сестры, порой они идут, взявшись за руки, ведь что такое возраст - наплевать на возраст, думает Астрид, какая разница.
Им открылся восхитительный вид, деревенский пейзаж, постопенно переходящий в городские окраины. Амбер показывает на дикие цветы в траве; крохотные, изящные красные и прелестные голубенькие. Астрид все это снимает. Когда она выключает камеру, то видит Амбер далеко впереди, она явно направляется к каким-то зданиям. Астрид некоторое время снимает ее издали, девушка идет по полю, размахивая руками.
Одно из зданий - супермаркет. У него заостренная крыша с петушком-флюгером на кончике. Когда Астрид нагоняет ее, Амбер сказала ей, что флюгер не имеет отношения к указанию направления ветра. Его установили, просто чтобы придать супермаркету более гостеприимный, "традиционный" вид, чтобы потенциальным покупателям было приятно оттого, что они пришли в некое место "с историей", и они отождествляли его с собственным прошлым, хотя в этом прошлом наверняка уже не было подобных приспособлений. Просто невероятно, насколько железно это действует. Эффект подсознания.
Астрид до сих пор не поняла, куда они направляются. А спросить как-то глупо. Возьми свою камеру, крикнула Амбер ей снизу сегодня утром. Уже третий день они снимают всякие важные вещи на ее камеру. Сейчас, например, Амбер стремительно шагает через поле, не разбирая дороги. Вокруг жужжат всякие мошки, там и сям вспархивают птахи. А внизу полевые мыши, и кролики, а может, и змеи кидаются врассыпную от их шагов. Вот бы здорово посмотреть, как они уносятся прочь, заслышав шуршание их шагов, ну как бы они с Амбер - два великана с далекой планеты, земля содрогается под их поступью, а мелкая живность и т. п. бросается наутек. Но колоски царапают Астрид икры, сквозь вырезы сандалий больно колются соломинки, а само поле просто необъятное, хотя издали, с обочины дороги, казалось, что перейти его - пара пустяков, и такая жарища стоит, ведь как раз полдень.
Пройдя с добрую половину поля, Амбер останавливается, поджидая Астрид. Она развязывает рукава толстовки на талии, обматывает ею голову Астрид и вновь завязывает рукава, сооружая нечто наподобие тюрбана, чтобы защитить ее от палящего солнца.
- Ну, так лучше? - спрашивает она.
Астрид и правда лучше.
Перейдя поле, они идут вдоль него по дороге мимо автосалона (с камерами видеонаблюдения) и гигантской штаб-квартиры "Бутс", потом пересекают какую-то промзону (тоже с камерами видеонаблюдения) и попадают на парковку супермаркета (с несколькими камерами). На парковке довольно оживленно. Они уже у входа, там тень, так что Астрид снимает с головы толстовку и возвращает Амбер, которая снова завязывает ее на талии. Она такая худая. Наверное, у нее размер десятый. У нее узкие ладони, длинные пальцы, кстати сказать, чрезвычайно изящные. Амбер, сказала ей мама Астрид, у вас руки пианистки. Хорошей или так себе, спросила та. Тогда Магнус засмеялся и ржал, и ржал как ненормальный. Конечно хорошей, ответила Ева. Но вы ведь не слышали, как я играю, сказала Амбер.
Астрид глядит на свои маленькие ладошки, которые сжимают камеру.
- Мне снимать? - спрашивает она, показывая своей камерой на первую камеру видеонаблюдения в магазине.
Амбер стоит у входа, прищурившись и изучая планировку супермаркета. Потом отрицательно качает головой. Медленно, как бы глубоко задумавшись.
- Пойди купи чего-нибудь поесть, - говорит она. - Ты голодная?
Астрид кивает.
- Бери что угодно, - говорит Амбер. - Но обязательно - какой-нибудь фрукт. А мне возьми сандвич.
Итак, задача Астрид - добыть еду. В овощном отделе она выбрала два яблока сорта "Дискавери". Потому что реклама над лотком гласила: местные, органические. Это ведь лучше, чем наоборот. ПОПРОБУЙ И ПОВЕРЬ! - гласит рекламная табличка. А другая сообщает, как, мол, вам повезло, что в этом супермаркете продаются наисвежайшие фрукты. А если бы нет?
Вы только представьте: все фрукты - несвежие. Подвядшие, с гнильцой - целые ряды страшненьких яблок, апельсинов, нектаринов, персиков. Интересно, табличка гласила бы то же самое или что фрукты гнилые? "Гнилые фрукты со скидкой!" Попробуй и поверь, ха-ха. Астрид мысленно ставит себе на заметку сказать об этом Амбер, и Магнусу - когда вернется домой. Среди сотен сандвичей она берет с полки-холодильника у самого входа сандвич с тунцом и майонезом. Прямо-таки "стена сандвичей" - как Великая Китайская стена! Вот бы Великая стена была сделана из сандвичей! "Тунец для наших сандвичей был выловлен без ущерба для дельфинов", - гласит надпись на упаковке с изображением острова и пальмы.
Несмотря на столпотворение машин на парковке, в магазине не так уж много покупателей. Астрид читает рекламные таблички под потолком в отделе горячих блюд. Один из них гласит то же самое: ПОПРОБУЙ И ПОВЕРЬ! Она берет для себя маленькую порцию жареных ребрышек, продавщица заворачивает их в специальную термоупаковку - она говорит, тепло сохраняется примерно полчаса.
- Спасибо, - благодарит ее Астид.
- Не за что, - отвечает продавщица.
Камера у них над головой тем временем все это снимает: как Астрид просит ребрышки, как продавщица упаковывает их и объясняет Астрид (на пленке - бессловесно), сколько времени упаковка сохраняет тепло. Астрид берет сверток. Она думает, знает ли продавщица про камеры, ну, то есть конечно знает, она ведь здесь работает. А когда она не на работе и просто выходит пройтись по улице и ее снимают другие камеры, мимо которых она проходит - случайно, потому что они попались на ее пути? Ну как они засняли мальчика, которого потом зарезали, - это было пару лет назад; буквально за минуту до смерти он стремительно прошел под камерами библиотеки Пекам, шедевру современной архитектуры. И как в новостях - с разрешения родителей - показали домашние записи девочки, которая пропала по пути из школы домой, там она играла на саксофоне и что-то гладила.
Суть в том, что видеозапись из магазина, когда продавщица просто выполняет свою работу, или с улицы, когда она гуляет, или как она выводит машину со стоянки, или идет в библиотеку, короче, это все фигня, эти кадры абсолютно бессмысленны, и никто в жизни не будет их пересматривать, если только с ней не случится несчастье - и тогда в них будет заключен огромный смысл, страшный и очень важный.
И вот, если ничего такого не случается и она приходит домой, ужинает или просто сидит с чашкой кофе, - интересно, тогда она понимает, что ее уже никто не снимает? Или ей кажется, что ее все-таки снимают - потому что так устроен мир, потому что привыкла к тому, что везде полно камер? Или она вообще не заморачивается, потому что она - простая тетка, которая работает в супермаркете и не задумывается ни о чем таком?
От этих мыслей Астрид как-то не по себе. Она опускает взгляд на свой сверток. Она знает, что ребрышки внутри - теплые, хотя на ощупь упаковка кажется совсем холодной.
Астрид бродит по рядам супермаркета и вдруг обнаруживает Амбер: та стоит у полок с товарами для ванной, всякими дезодорантами и т. п. Она по одному снимает с крючков пакетики с одноразовыми бритвами и роняет их на пол, как будто каждый из них "не то". И другой, и следующий… Пакетики один за другим летят на пол. Покончив с очередным крючком, она принимается за соседний рядок пакетиков. Она уже успела сбросить на пол пакетики с нескольких крючков.
Астрид подходит ближе. Ступни Амбер усыпаны запечатанными упаковками бритв, таких, с пластмассовыми ручками. Амбер снимает с крючка следующую, и та летит вниз.
Астрид не в силах вымолвить ни слова.
Зачем, говорит она всем видом.
Амбер быстро оглядывается.