Он сидел напротив нее весь ужин. Она была из тех девушек, нет, из тех взрослых цветущих женщин, которых видишь на дороге, тормозишь, подвозишь до следующей деревни, потом она выходит из машины, машет рукой на прощанье, и больше вы никогда не встречаетесь, однако этот миг преследует тебя до конца жизни.
Она была похожа на простоволосую, убранную цветами девушку с боттичеллиевской "Весны".
Он сошел с поезда в каком-то ступоре. Постоял мгновение на солнце, созерцая, как солнечный свет отражается от его машины на привокзальной парковке. Он чувствовал себя как-то странно, по-новому, словно его тело под одеждой пылало, - настолько явственное ощущение, что он подумал, что зря не принял антигистаминное. Подъехав к дому, он увидел, что "вольво" стоит на месте. Он припарковался рядом. Решил обойти дом. Она лежала в саду, на животе, рассматривая что-то в траве, как маленькая девочка. При виде ее сердце Майкла затрепетало птицей в вышине.
Он приготовил ужин. Более того - превосходный ужин. Она останется на ужин? - спросил он вошедшую Еву. Понятия не имею, ответила Ева, а ты ее приглашал? Тогда он спросил ее - они с Астрид лежали на траве в саду. Вы поужинаете с нами? И Астрид, милая Астрид, крикнула ему, да! И вот она отодвинула стул от стола и вышла из комнаты, и он, Майкл Смарт, уставился в точку, откуда исходил свет, пациент, очнувшийся после долгих лет комы. Он видел Еву. Видел Астрид. Вот он смотрит на собственные руки, незнакомые, новые руки. Он видит свет. Он сам - свет. Его зажгли, чиркнули, словно спичкой. Он испытал просветление. Он овладел фотосинтезом, покрылся нежной листвой. Густой и свежей. Он огляделся; казалось, все предметы излучали Жизнь. Бокал. Ложка. Его руки. Он поднял их над столом. Они парили! Он сам парил, покачиваясь в воздухе вместе со стулом. Он бросал вызов гравитации. Он пылал священным пламенем, словно вместилище нового чистейшего топлива. Он снова поднял свой бокал. С ума сойти. Ему придали форму, испытав огнем. Просто чудо, этот обычный с виду бокал. На миг он стал им, этим стаканом. Он был ложкой, всеми ложками на столе. И познал саму суть бокальности, саму ослепительность блестящей ложки. Он был столом, и стенами комнаты, и продуктами, что собирался приготовить, тем, что она будет есть, сидя напротив него и глядя насквозь.
Она не замечала его весь ужин.
Вообще его не замечала.
Сидела так, словно напротив никого не было. Он с таким же успехом мог быть стулом по другую сторону стола, пустым местом, чистым вакуумом. Но: он ведь завел ее машину. И приготовил чудесный ужин. Сейчас он подаст печеные груши под горячим шоколадным соусом, а потом будет жадно наблюдать, как она надломит корочку на фрукте ложечкой, отправит кусочек в рот, прожует и проглотит это восхитительное лакомство, потом снова надломит, снова откроет рот и оближет ложечку.
Она вот-вот снова войдет в комнату.
Вот и она, стоит на пороге.
…начало не давало ей заснуть. Она предпочитала редактуру, конец, когда работа в темноте окончена и ты правишь себе и правишь, пока не вычленишь окончательную форму сотворенного.
Где сейчас Ева, конкретно? Лежит в постели в этой невыносимо темной, душной спальне, мучаясь бессонницей в глубокой ночи, под боком Майкл, спит как сурок, голова под подушкой.
И нет других причин ее бессонницы? Нет.
А если честно? Ну, эта Майклова девица немного выбила ее из седла.
Что за девица? Девица, у которой хватило наглости прикатить к ним сюда, угощаться за милую душу, подлизываться к ее детям и рассказывать какую-то несусветную, по мнению Евы, чушь, причем на голубом глазу. Девица, которая в завершение (вообще-то, очень приятного) вечера вдруг, ни с того ни с сего, довольно сильно встряхнула Еву за плечи.
Что-что?! Да, в прямом смысле взяла и встряхнула ее, а потом распахнула дверь, бодро попрощалась и пошла прочь из их дома, собираясь ночевать под звездами (на самом деле под крышей своей "вольво", припаркованной перед домом, если точно).
Она встряхнула Еву?! Лл. Дикарка.
Но почему ей пришло это в голову? Без всякой причины. Во всяком случае, по разумению Евы. Она не имеет ни малейшего понятия.
А кто эта девица? Какие-то у них дела с Майклом.
Как Ева чувствует себя в данный момент? Сон как рукой сняло.
Не правда ли, в этом "летнем" доме чересчур темно? О да. Неестественно темно для летней ночи. Окна в доме слишком маленькие. И шторы слишком плотные.
А какие такие дела у этой девицы с Майклом? Она, очевидно, его "бывшая" студентка.
А что, Майкл отрицает это? В том-то и дело!
Майкл: (лежит в постели, она раздевается и тоже готовится ко сну) Как все прошло?
Ева: Что именно?
Майкл: Какие вопросы она тебе задавала?
Ева: Да кто задавал?
Майкл: Как же ее… Амбер. Интересные были вопросы?
Ева: (решив не упоминать унизительный эпизод встряски полчаса назад в прихожей) Что ты имеешь в виду конкретно?
Майкл: Сама знаешь. В смысле аутентичности. Как она оказалась? Умна? С виду очень даже.
Ева: Ну, тебе виднее.
Майкл: В каком смысле?
Ева: Она же из этих твоих.
Майкл: Из кого же?
Ева: Твоих студенточек.
Майкл: А вот и нет.
Ева: А вот и да.
Майкл (поворачиваясь на бок): Она ведь приехала, чтобы дать материал для одного из "Интервью от первого лица", так?
Какая последняя новинка стала сенсацией, покорившей весь литературный мир? Конечно, серия книг "Интервью от первого лица", вышедшая в "Джупитер Пресс". Это серия "автобиографических беллетризированных интервью" журналистки Евы Смарт (42 года), которая опубликовала первое интервью из будущего сборника восемь лет назад. Оно называлось "Интервью от первого лица-1: история Клары Скиннер, жизнеописание барменши Клары Скиннер, погибшей во время бомбардировки Лондона в возрасте 38 лет". (Другие "Интервью от первого лица" рассказывают о судьбах итальянского военнопленного, билетерши кинотеатра, летчика-истребителя и эвакуированного младенца.) А восторги вокруг последнего "Интервью" - "Истории Илзе Зильбер" - придали до недавнего времени независимому издательству "Джупитер Пресс", средние тиражи которого не превышали пяти тысяч, мощный импульс, и они продали почти сорок тысяч одной "Зильбер", что потащило паровозом и другие "Интервью" (в чем крылась одна из причин молниеносной покупки маленького издательства суперкорпорацией "Харпер Коллинз" в начале этого года). "Безусловно, это для нас дар свыше", признается Аманда Фарли-Браун, в свои 27 уже назначенная главным редактором "Джупитер Пресс". "Мы до сих пор в шоке. Не можем поверить в свое счастье. И вполне можем надеяться, что "Интервью" появятся у "Ричарда и Джуди".
О чем все эти "Интервью"? В центре каждого - жизнь самого обычного человека, погибшего во время Второй мировой войны, рассказанная от первого лица, - но так, словно этот человек выжил и рассказывает все постфактум. "Я даю им возможность представить жизнь после, вообразить, как могли бы развиваться события", говорит Е. Смарт.
В чем новизна ваших книжек? Каждая из них представляет собой небольшую брошюру с текстом в формате "вопрос - ответ". Условную рассказчицу в "Истории Илзе Зильбер", по рождению немку - с еврейскими корнями, но по всему истинную нацистскую мамашу, даже получившую от фюрера специальный Железный крест матери за рождение семерых детей (все они один за одним погибли во время союзнических бомбежек), - просят описать собственную смерть, когда ее одежда случайно загорелась во время артиллерийского обстрела и она бросилась в реку Вуппер. Путем умелых вопросов Ева Смарт помогает ей рассказать свою "посмертную" историю: как она выплыла на берег, обсушилась, как местный крестьянин помог ей залечить ожоги и как она прожила еще тридцать лет.
Зачем этот журналистский приемчик с вопросами? "Это не "приемчик". Каждый вопрос находит свой ответ", замечает автор.
А как относятся живущие родственники ваших героев к потревоженному покою своих мертвых? "Как правило, они счастливы. Им импонирует искренний интерес", - говорит Смарт. "Я всегда подчеркиваю, что "Интервью от первого лица" - изначально не что иное, как художественный вымысел. Но именно художественная литература обладает силой выявлять истину".
Критики наконец оценили по достоинству ваш талант? "Свежо и трогательно" ("Тайме"). "Эта книга переводит мистическое в такую же обыденную плоскость жизни, как чашка с блюдцем на кухне 1957-го года" ("Телеграф"). "Блестяще, глубоко прочувствованно" ("Гардиан").
Единодушен ли столь восторженный прием критики? Судите сами: "Когда же наконец авторы и читатели прекратят мусолить ложно-патриотические истории про войну, которая для нынешнего поколения происходила все равно что на другой планете за тысячу световых лет отсюда? "Интервью от первого лица" Е. Смарт - ярчайший пример нашей постыдной тяги к тому, что дает нам возможность одновременно ощутить и чувство вины, и моральное удовлетворение. Довольно этого мрачного самобичевания. Нам нужны истории о настоящем, а не пустопорожняя болтовня о прошлом" ("Интедепендент").
Что же дальше?Холят настойчивые слухи о том, что Смарт не прочь заключить с каким-либо издательством более выгодный контракт. Но пока суть да дело, как ей работается на "Интервью от первого лица"-8? Кого она воскресит на этот раз? Умница-Смарт знает.
Но что знает Смарт (42 года)?Один Бог знает.
Где же сейчас Ева Смарт (42 года)? Лежит рядом с Майклом в постели в этой антисанитарной норфорлкской дыре.
Нет, мы говорим о том, как продвигается ее работа. Ох, не спрашивайте.
Почему? Потому что она была тупа, как этот тупой карандаш на полу, - слушайте: "изящного летнего домика с доступом в интернет", расположенного в "старом саду" при "фермерской тюдоровской усадьбе близ живописной деревни Норфолк Броудз". Текст объявления должен был звучать так: "халупа 30-х гг. с претензией на комфорт, расположенная на отшибе от проселочной дороги близ квартала потенциальных трущоб - в прошлом муниципального жилья". Какой - то кретин присобачил в каждой комнате куски шпал, да, от тюдора не отличить. Ева хихикнула - беззвучно, боясь разбудить Майкла.
Почему? С одной стороны, она правда не хотела его будить, с другой - она смерть как не хотела снова заниматься любовью. Пусть себе спит, зарывшись под подушку, которую специально приволок из дому.
Зачем он притащил сюда свою подушку? Майкл страдал от аллергии, если спал на чужой, не своей подушке. А так больше ничто не могло потревожить его сон. Как и всякая "новая жизнь" не особенно его тревожила. Он ведь частенько имел дело с новым, "неизведанным".
К чему этот закавыченный сарказм? Ева не хочет отвечать на этот вопрос.
А чем плоха эта деревня? Просто Ева рисовала себе живописную местность с разбросанными фешенебельными усадьбами, в бывших амбарах - студии звукозаписи, а сами хозяева расслабляются, загорая на палубах собственных яхт под легендарным лазурным норфолкским небом. Да, небо в Норфолке и правда было чудное. Но: в окне одного из двух (!) местных магазинов торчало весло с пластиковой крысой на рукоятке.
Почему они не уезжают отсюда? Ева заплатила вперед.
Зачем, собственно, они сюда приехали? Охота, к перемене мест. Заело одно и то же.
А еще? Чтобы сбежать: а) от родственников погибших, без конца выражающих по телефону и электронной почте одобрение/негодование, требующих внимания/денег; б) от жалостливых писем, звонков и сообщений людей со всей Англии с просьбой "воскресить" в ее новой книге именно их погибших родных; в) от сотрудников "Джупитер Пресс", исправно названивающих, чтобы узнать, "как продвигается работа над книгой".
Как же продвигается работа над книгой? Хоть вы не спрашивайте.
Но она же работает? Да: каждый вечер ровно в шесть вечера она направляется из летнего дом в основной, переодевается и садится ужинать, как будто трудовой день завершен и все прямо-таки наслаждаются жизнью в большом крысятнике под гордым названием Норфолк. Сегодня Астрид подкралась по траве, а не как обычно по гравию, так что Астрид не услышала шагов и, только увидев мелькнувшую за окном тень, заставила себя подняться с пола, сесть на старый стул и забарабанить по клавишам своего ноутбука. Когда Астрид ушла, Ева уставилась в девственно-пустой экран. Белый квадрат. Концептуально.
Значит, Ева Смарт притворщица? После ухода Астрид она снова легла навзничь на грязный пол халупы.
Возможно ли, что Еве, скажем, надоело выдумывать "новые" жизни людей, давным-давно обретших покой? Ева не хочет отвечать на этот вопрос. Может быть, ее раздражал ажиотаж, вызванный последней книгой, который, впрочем, было легко предвидеть, учитывая явно возросший в последние годы "низкопробный" интерес читателя к фашистам и событиям Второй мировой войны вообще, а главное, тот факт, что Англия снова ведет военные действия? Ева не хочет отвечать на этот вопрос. Может быть, всему виной только что процитированный фрагмент рецензии о ложно понятом патриотизме? Ева не хочет отвечать на этот вопрос. Правда ли, что Ева помнит ее текст наизусть, дословно? Ева не хочет отвечать на этот вопрос. А не связано ли это с пониманием того, что тридцать восемь тысяч экземпляров - это, собственно, не так уж много по меркам настоящих бестселлеров и что "грандиозный успех" на поверку оказался не столь уж велик? При чем тут это! Конечно нет. Нашла ли Ева героя своей очередной, еще не начатой книги? Нет. А почему одна мысль о том, что надо начать работу над книгой, которая соответственно принесет славу и деньги, которых вполне хватит на то, чтобы лежать в прострации на полу летней дачи-халупы, не шевеля ни одним членом, приводит Еву в ужас? Прекрасный вопрос. Пожалуй, покопавшись в предыдущих ответах, вы сами на него найдете подходящий. Ева видела, как из щели между досками выползла мокрица и забралась обратно. В этот миг она безумно захотела стать мокрицей, с мокричными амбициями и мокричными способностями.
Вы называете это работой? Ева набирает в легкие воздуха. Да, быть активной женщиной моего возраста в нашей части света в наше время - очень тяжелая работа. Успешно заниматься тем, что от нас ждут, и именно таким образом, как от нас ожидают, - ох как непросто. Талант. Секс. Деньги. Семья. Быть умеренно интеллигентной. Умеренно худой. Умеренно "светиться".
Довольно жалкое кредо, вы не находите? Еще один вопрос подобного рода, и интервью будет окончено.
Хорошо, какие вопросы вам хотелось бы услышать? Нестандартные. Умные. Не личного характера. Какая разница, какого цвета ее глаза? Или какого она пола? Или что происходит в ее личной жизни, в семье?
А что происходит в вашей семье? Ну, у Астрид, например, классический "трудный возраст".
А что Магнус? Ева не знает, что сказать о Магнусе. Его поведение тревожит ее не на шутку.
А ваш муж? Тут все хорошо. Правда Майкл очень хороший. Но это все личные вопросы. Они не имеют отношения к главному. Проблема вот в чем: Ева творческий человек, но у нее застойный период.
Ладно, тогда - во что Ева верит? Да, это вопрос не в бровь, а в глаз. Так во что она верит? Как это "верит"? Что вы конкретно имеете в виду?
Во что Ева верит?
Каким руководствуется девизом?
Итак?
Что дает пищу ее мыслям?
И ее произведениям?
Что ее вдохновляет? Еву вдохновляет "Квант".
Это что-то из физики? Теория? Механика? "Квантовый скачок"? Нет. Это название ее тренажера, беговой дорожки.
Беговой дорожки?!Да.
Она "верит" в беговую дорожку "Квант"?Да.
Как верят в Бога, теорию хаоса, или в реинкарнацию, или в единорогов? Во-первых, тренажер "Квант" точно существует. Дома, когда все спят, Ева прибегает к его помощи. Пока все спят, вместе с "Квантом" работает одновременно и ее тело, и разум, занимаясь ритмичной ходьбой или бегом, она задает вопросы и сама же на них отвечает. (Собственно, так у нее родилась идея написать серию "Интервью от первого лица".)
Но в Норфолке-то "Квант" отсутствует? Да. Он остался в доме, в кабинете Евы.
А почему тогда Ева не совершает пробежки днем, вместо того чтобы лежать целый день на полу летнего сарая? Вы издеваетесь? Ева никогда не станет "совершать пробежки", ни за что. Она вовсе не хочет развлекать публику. Это совсем не одно и то же.
Может быть, она рискнет и выйдет побегать, в темноте и в полном одиночестве, вот сейчас, когда никто не сможет ее увидеть? Ева села в постели. Скрестила руки на груди.
Всё, всё. На чем мы остановились? Да, Ева на полу сарая. Думает о мокрице.
Что же было потом, после эпизода с мокрицей? После того момента истины Ева заснула прямо на полу.
Разве удивительно, что Ева никак не может заснуть, ведь она успела выспаться днем? Послушайте. Ева вынуждена спать в этой слишком темной и душной спальне в слишком душной и темной части земного шара. Дома, когда она не могла заснуть, она хотя бы видела уличные фонари.
Почему эта девица встряхнула Еву? Может быть, из ревности? Или хотела напугать, угрожала?
Вы почувствовали угрозу? На самом деле нет. Скорее, это можно назвать…
Как же? Вообще-то - любопытный факт - сначала, когда девушка только схватила ее за плечи, ей показалось, только не смейтесь, что девушка сейчас ее поцелует.
Но не поцеловала? Нет. Встряхнула как мешок.
Если Ева подойдет к окну и посмотрит на улицу, ей будет видна "вольво"? Она наверняка спит, скрючившись на заднем сиденье. Хотя нет, наверное, они раскладываются в вполне комфортабельное спальное место. А может, она улеглась на передних сиденьях. Или на пассажирском, максимально опустив его назад. Ева откинула одеяло, выскользнула из постели и направилась по ковру к… Твою мать!
Что за "…"? А, проклятый угол трюмо.
Нет, что за точки вместо нормального слова? Еве что, трудно выматериться? Вслух - никогда.
Почему? У вас что, нет детей? Ева продолжает тереть ушибленное бедро. Сколько пыли. Видимо, шторы были повешены еще до войны и тогда же с последний раз стираны. Когда они отсюда съедут, Ева намерена отправить миссис Бет Оррис письмо с перечислением всех претензий и потребовать компенсацию.
Ее машина на месте? Да, припаркована бок о бок с их машиной.