- Зависит от обстоятельств, - ответила Ида, разглядывая свое новое приобретение: тощая, хрупкая девица, плоская, с громадными голодными глазами, костлявая до невозможности.
- Расскажи о себе, - велела Ида, смахивая с подола платья какую-то пылинку. Пыль, конечно, и в этом помещении можно было отыскать, но уж очень тщательно пришлось бы выискивать.
Маара вздохнула. Хотелось сесть, потому что рассказывать придется долго, но Ида сесть ей не предложила. Маара начала с момента, когда их с братом допрашивал тот злой дядька, таким и оставшийся в ее памяти. Ида сразу же насторожилась, слушала внимательно, не перебивая. Маара рассказала все и о бегстве, и о Горде, и о тех, кто доставил ее и Данна в скальную деревню, и о Дэйме… Тут наконец Ида перебила ее:
- Тебя зовут Маро?
- Нет, Маара.
Ида прищурилась, явно не доверяя ответу и не скрывая этого.
- Ты расскажешь нам все. Мы хотим знать, что там произошло. У нас есть родственники в Рустаме. Может быть, и ты мне родня… Мы это выясним. А пока что надо тобой заняться. Привести в нормальный вид. Выпьешь микстурку - заснешь. Проснешься - поешь и опять заснешь. Так и будешь есть да спать, пока в себя не придешь. Пусть хоть что-то между кожей и костями нарастет.
Маара считала, что она уже и так поправилась, но, глянув вниз, увидела пальцы рук и ступни ног… Как у паука. Мысль о сне… что может быть прекраснее! В бараке с молодыми рабами, все время боясь разоблачения, да к тому же еще беспокоясь о Данне, как следует не выспишься. Она ждала от Данна какой-нибудь глупости, нового побега, драки, чего-нибудь еще…
- Мой брат… - начала Маара. - Мой брат Данн…
Ида слегка повела рукой.
- Ни о чем не беспокойся. Я займусь и твоим братом. А главное, займусь твоей историей. А пока отложим разговор.
Она хлопнула в ладоши. Вошла молодая женщина, остановилась у двери.
- Кайра, отведи Маару в дом здоровья, скажи Орфне, что я велела полечить ее сном. Питание усиленное. Пять дней, думаю, достаточно.
Кайра вывела Маару во двор, где в куче растений, от которой исходил терпкий аромат, ковырялись, сортируя их, молодые женщины, непрерывно тараторя и смеясь. Все враз с любопытством уставились на Маару, но Кайра сказала:
- Потом, потом. Она спать идет.
По жарким пыльным проулкам они подошли к значительной величины зданию, где Кайра передала Маару, повторив указания Иды, еще одной молодой женщине, Орфне, и удалилась.
Орфна, тоже крупная, плотная, как и Ида, пышущая здоровьем, чистая, с цветами в волосах, повернулась к Мааре.
- Ты действительно с далекого юга? Там и вправду так плохо? Впрочем, по тебе видно, можешь не рассказывать. - Она обошла Маару, прикоснулась к ее щетке волос, провела по плечам, по рукам. - Надо тебя слегка почистить.
Маара не считала себя грязной, но Орфна усадила ее, срезала ногти на руках и ногах, очистила наждачным камнем подошвы, выковыряла серные пробки из ушей, проверила глаза, закапала в них какую-то жидкость, поахала над расшатанными зубами, растерла руки и ноги каким-то маслом. Затем заставила Маару выпить какой-то микстуры и отвела в комнату с двумя кроватями.
- Когда проснешься, будешь совсем иначе себя чувствовать, вот увидишь.
С этими словами она оставила Маару, и та, едва улегшись, заснула.
Проснувшись, она увидела рядом фрукты, сласти и тот же напиток. Она засыпала и просыпалась, однажды увидела как будто в полусне Кайру.
- Я тебе сейчас сделаю массажик, и ты снова заснешь, - сказала Кайра.
- Нет-нет, не надо массажик, - испугалась Маара, думая о спрятанном золоте.
- Ну, как хочешь. Я тут за тобой последила. Ты кричала: "Помогите!" и "Данн!". Данн - это кто?
- Мой маленький брат, - ответила Маара и заплакала. Кайра позвала Орфну, и Маара увидела перед собой разом двух красивых женщин с округлыми телами, здоровых, цветущих. "Какая я безобразная, - подумала она. - И всегда такой останусь". И заплакала еще горше. Ее снова напоили микстурой и уложили.
В другой раз Маара проснулась ночью. В комнате горел фитилек масляного светильника, а на второй кровати спала Орфна.
И вот наконец однажды, проснувшись, она снова увидела обеих женщин, и Орфна сказала:
- Все, хватит тебе спать, не то заболеешь. Теперь мама Ида пусть с тобой занимается.
- Если мы рабы, все махонди, то почему тут все так хорошо и вы такие добрые? - спросила Маара.
Орфна обняла Маару, как ребенка.
- Все было еще лучше, поверь мне. Сейчас тяжелые времена.
- Но мы-то и вправду хороши, так ведь, Орфна? - рассмеялась Кайра.
Орфна взъерошила ежик волос на голове Маары и сказала, что ее непременно нужно искупать.
- Мы тебя вымоем в ванне.
Сначала Маара не поняла значения этого "мы", но потом испугалась. Они не должны узнать о спрятанных монетах! А может быть, довериться им… Попросить, чтобы хранили секрет… Нет, это, разумеется, ерунда. А ведь золото уже спасло их, и еще раз спасет, купит путь из Хелопса на север.
- Что с тобой? - заметила ее замешательство Орфна.
- Я хочу мыться сама.
- Ишь ты, какая стеснительная… Ладно, мойся сама.
В комнате с каменным полом стояло корыто, наполненное водой, не горячей, а просто очень теплой, выдержанной на солнце. Орфна положила на стул одежду и вышла. Дверь не запиралась. Маара быстро скинула платье, развязала жгут с монетами, сунула его под чистую одежду и влезла в воду, погрузилась в нее по самый подбородок. Вошла Орфна с мылом.
- Я только мыло принесла. Уже ухожу.
Она, однако, окинула одобрительным взглядом плечи Маары.
- Неплохо поправилась, - похвалила Орфна и вышла.
Вода остыла, и Маара вылезла, снова обвязалась своим денежным поясом, накинула новую одежду - свободное белое платье вроде тех, что носили Кайра и Орфна. Она вышла из ванной. Орфна обняла и поцеловала ее, сообщила, что пора и к маме Иде.
Снова Кайра повела Маару по проулкам и через двор, опять Ида сидела, поставив ноги на подставку, на этот раз обмахиваясь веером, сделанным из птичьих перьев. Маара подумала о птицах и отметила, что не видела в Хелопсе ни одной птицы.
Ида внимательно осмотрела Маару, не прекращая обмахиваться, кивнула.
- Неплохо. Пришла в себя? Тебя не узнать. Теперь хоть лицо появилось. - Она сняла ступни со скамеечки, поднялась на ноги. - Пора предъявить тебя хадронам. Но ты не бойся, ты еще недостаточно похорошела, чтобы им понравиться. Лучше сейчас, чем потом. Показать надо - положено. Больше о тебе не вспомнят. Надеюсь, во всяком случае.
Она накинула на голову Маары белый платок и за руку повела ее к выходу. Маара подумала, что действительно как будто пришла в себя после очень долгого периода какого-то приглушенного полуосознанного существования. Она улыбнулась, готовая рассказать все, что знала.
- Пожалуй, в скальной деревне я все эти годы не чувствовала себя сама собой, - сказала она, но Ида засмеялась и подтолкнула девушку к двери.
- Потом, позже расскажешь, а мы все послушаем.
Выйдя, они оказались перед одним из паланкинов, которые Мааре с Данном еще недавно приходилось таскать по городу на своем горбу. Ида сразу уселась на сиденье, потянув за собой задержавшуюся Маару, представлявшую, как вес ее сейчас распределится по плечам двух худосочных носильщиков. Один из рабов ее узнал и мрачно отвел глаза. Рабы вынесли паланкин через проулок на широкую улицу, обсаженную цветущим кустарником, и Мааре показалось, что цветы взывают о помощи, жаждут дождя. Затем они оказались в большом саду, ухоженном и обильно политом. За большим домом, к которому они приблизились, начиналась обширная лужайка, засеянная какой-то травой, от нее исходил неприятный одуряющий запах.
- Это мы использовали для твоего сна, - показала Ида на лужайку. - Но злоупотреблять им опасно, можно превратиться в такое вот животное. - Она кивнула в сторону нескольких рабов с бессмысленными остекленевшими глазами.
Дом окружала веранда, на которой скучало полдюжины мужчин, вооруженных чем-то похожим на палки. Они грозно направили эти палки на паланкин.
- Не бойся, - успокоила Маару Ида. - Тут все не работает, и оружие их тоже. А если вдруг сработает, они сами испугаются еще больше нас.
Они вышли из паланкина, и носильщики сразу же свалились в сторонке и заснули. Прошли мимо охраны, оказались в большой затененной ставнями комнате, где вдоль стен на мягких подушках расположились толстяки в разноцветных просторных одеждах. Такого жирного безобразия Маара и представить себе не могла. Собравшиеся напоминали ей драконов - и еще кого-то. Да, действительно, они сильно смахивали на скальных людей: такие же шапки светлых волос, угадывались и схожие черты. Все они что-то курили или жевали, почти как Мишка или Мишкита - когда им было что жевать.
Ида вывела Маару в центр комнаты, поклонилась собравшимся, хлопнула в ладоши, снова поклонилась. Некоторые из присутствующих повернулись в ее сторону.
- Господа! - провозгласила Ида. - Новая девушка, прошу вас.
Взгляды присутствующих обратились на Маару. Эта безволосая жердь не вызвала энтузиазма ни у одного из них, к тому же в этот момент четверо рабов внесли в зал два больших блюда с какой-то горячей пряно пахнущей пищей, и Ида потащила Маару прочь.
- Вот и все. Им положено предъявлять каждую новоприбывшую. А потом, когда ты похорошеешь и волосы отрастут, они тебя уж не увидят.
Тем же путем они вернулись обратно, Ида отвела Маару в комнату с одной кроватью.
- Отдохни пока. Не надо перенапрягаться после лечения.
Когда Маара поднялась, она нашла Иду на прежнем месте, уныло созерцающей свои изящные ножки. Увидев Маару, Ида улыбнулась и предложила ей сесть рядом.
- Итак, что ты видела?
Маара улыбнулась сквозь слезы, невольно выступившие на глазах от этого простого, знакомого с детства вопроса. В памяти всплыли Дэйма, родители…
- Махонди - рабы, но они всем тут управляют, а их господа ничего не понимают, потому что ленивы и все время жуют мак.
- Прелестно. Наблюдательная девочка. Но слишком поспешно делаешь выводы. Вовсе не всем мы тут управляем. И не можем помешать им использовать наших девушек. И парней, кстати, тоже. - Маара недоуменно уставилась на Иду. - Что, никогда о таком не слыхала?
- Мужчина с мужчиной? - Маара помотала головой. - Как же так… - Она сразу подумала, что Данну угрожает опасность.
- Что еще видела, Маара?
- Хелопс пустеет. И поэтому нужны рабы, ведь работать некому. И скоро Хелопсу конец. - В голосе ее вместо злорадства ощущалась печаль.
- Но они утверждают, что Хадрон простоит еще тысячу лет.
- Ерунда.
- Пищи хватает. Своя растет. Хранилища полны, молочные животные дают молоко, север поставляет продукты за мак и коноплю.
Маара молчала, и Ида подбодрила ее:
- Так что же ты видела?
- Видела, что детей нету. Детей совсем не видела.
- Детей ожидают от наших рабынь, но они очень редко беременеют.
- А местные?
- Их женщины беременеют еще реже.
- Что-то с ними не так?
- Похоже, что и с нами что-то не так. Сейчас со всем что-то не так.
У Маары в памяти всплыли давние беседы с Дэймой.
- Но ведь каждая женщина рождается со всеми положенными ей яйцами. И в каждом мужчине хватает семени на весь Хелопс.
- О-о, какая ты у нас грамотная. Откуда ты это знаешь?
- Дэйма рассказывала. Она из Рустама.
- Она хранительница памяти?
- Я не знаю, что это такое.
- Это человек, который запоминает все, что знает семья.
- Может быть. Похоже, что так.
- Мы много забыли. Многое потеряли. Что она еще тебе говорила?
- Что бывает каждый месяц время, когда можно безопасно… ну…
- Говори, говори, не стесняйся.
- Хотела бы я пойти в школу, учиться…
- Мне сдается, что ты кое о чем знаешь больше, чем мы. А с семенем нашим что-то случилось, уж с мужским ли, с женским - кто знает…
- Но ведь лучше не рожать детей, когда времена такие… тяжелые.
- Здесь вовсе не плохая обстановка, - возразила Ида. Она вздохнула, опустила ноги на пол, снова задрала их на табуреточку. - Маара, роди мне ребеночка, когда поправишься. - Она как будто чуть не заплакала, увидев реакцию Маары. - Нет? Почему? Я стану и за тобой присматривать, и за ребенком, ни в чем не будете нуждаться.
- Я насмотрелась на детей, я видела, как они умирают, большие и маленькие.
- Но у нас здесь пищи на долгие годы! Я так хочу ребенка! Но у меня не получается. Сколько раз беременела, и каждый раз теряла. - Она заплакала. Крупные слезы стекали по накрашенным ресницам, нарумяненным щекам, падали на чистое платье, оставляя пятнышки. - Ты не представляешь, что это такое, страстно хотеть ребенка, зачать - и потерять его.
- Кроме того, я такая уродина, что на меня никто и смотреть не пожелает. - Мааре хотелось, чтобы это прозвучало шуткой, но получилось ожесточенно, лицо ее страдальчески сморщилось. Вокруг столько привлекательных женщин с пышными выростами на груди, а у нее…
- Ой, Маара, перестань! Ты меняешься на глазах. Мы еще об этом поговорим. Кайра пробовала, но никак не может зачать.
Маара вдруг подумала, что никогда не видела такого несчастного создания. Много она видела отчаяния на лицах, встречала людей до смерти перепуганных, взбудораженных, но такой печати горя припомнить не смогла. А ведь у этой женщины вдосталь воды и пищи, всегда наготове чистая одежда, удобные помещения для отдыха… И собой она хороша… Чего еще желать?
- Пора тебя представить нашим девушкам, - резко сменила тему Ида. - Они умирают от любопытства. Много можешь с ними не болтать, тебе еще придется подробно рассказать все нам завтра.
И почти тут же Маара оказалась в центре внимания букета красавиц, улыбающаяся, но втихомолку страдающая из-за своей безобразности. Ее приобщили к приготовлению творога, засыпали вопросами, но ответов не понимали. Они выросли в Хелопсе, с трудностями не встречались. Чашка воды на день - этого им не понять. Ничего, кроме желтого корня да лепешек из муки хлебного плода на столе в течение месяцев и целых лет, - такое они считали явным преувеличением. Не мыться - как это так, для мытья вода всегда имеется! Они улыбались Мааре, обхаживали ее, как глупое дитя или мелкого беспомощного зверька.
Маара попросила Иду разрешить ей спать одной, желая избежать шумного общества молодых женщин, их беспрестанных поцелуев, объятий, похлопываний и поглаживаний. Она к такому не привыкла. Ида пожала плечами и согласилась.
- Я, правда, не понимаю, как можно спать в одиночку. Места у нас, однако, хватает, так что будь по-твоему.
У самой Иды в спальне стояли две кровати, и всегда кто-то из женщин ночевал с ней, чаще всего Кайра.
На следующий день Ида привела Маару в большое помещение, где их поджидали несколько человек. Она узнала Кайру и Орфну, увидела и судью Юбу, который глянул на нее несколько насмешливо и дружески улыбнулся. Заседание открыла пожилая худощавая женщина высокого роста, спросившая ее:
- Итак, что ты видела, Маара?
Понимая, что вопрос относится не к виденному ею в Хелопсе, Маара снова начала со сцены допроса в Рустаме. Ей казалось, что повествование занимает слишком много времени, и она начала сокращать рассказ, однако эта женщина, которую звали Кандас, сказала:
- Нет-нет, рассказывай все, самые мелкие подробности. Спешить некуда, мы продолжим завтра.
И Маара рассказывала, вспоминая подробности, припоминая даже то, о чем, казалось, прочно забыла: как стягивается иссушенная кожа, как молочницы вылизывают землю, чтобы подцепить с нее опавшие семена давно съеденной сухой травы, как тяжко дышат, широко разевая рты, иссохшие от жажды люди. Рассказывая о руинах древних городов в холмах возле скальной деревни, она вдруг вспомнила цветное изображение на одной из стен позднего города. На голове той особы - не понять, мужчину изобразил художник или женщину - красовался сложный головной убор. Теперь она поняла, что не головной убор видела на изображении, а сложную прическу из кос, уложенных короной. Женщина, увенчанная такой прической, сидела напротив нее, в том же помещении. Звали ее Лариса. Маара вслушивалась в имена и старалась уяснить характер отношений между присутствующими. Рядом с Юбой несколько увядшая спокойная женщина по имени Дромас. Они сидят, держась за руки. Молодой человек с живыми глазами и бодрой улыбкой - их сын Мерикс. Два солидных господина средних лет, Йан и Йон - сыновья Кандас. Из беззаботных хохотушек, толкущихся во дворе, здесь присутствовала лишь Лариса. Почему только она? Почему именно она? Еще с полдюжины присутствующих сидели тихо и ни разу не раскрыли рта.
Маара все еще рассказывала о руинах городов:
- Мне повезло, я жила там, где древние говорили со мной. Если бы рядом оказался тот страшный город, на который мы натолкнулись в горах возле Хелопса, я ничего бы не узнала о его прежних обитателях. - Подгоняемая старым, давно знакомым порывом, она спросила: - Можно, я буду ходить в школу?
- Конечно, - тут же ответила Кандас. - Но сначала подробно разберемся с твоей историей. Не часто приходится общаться со свидетелями того, что происходит на юге. Мы должны составить картину происходящего, должны запечатлеть ее, чтобы передать следующим, тем, кто моложе. Хранителям памяти. Продолжай, Маара.
И Маара продолжила рассказ. Уже стемнело, когда Кандас прервала ее:
- На сегодня достаточно.
Маара оказалась одна в отдельной комнате. Никогда в жизни еще ей не приходилось спать одной, и ее переполнило ощущение свободы, граничащее с ликованием. Комната невелика. Низкая кровать, горит светильник, у кровати кувшин с водой и чашка - но много ли человеку для счастья нужно?
На следующее утро Мааре предложили присоединиться к женщинам во дворе, но она попросилась к Орфне в дом здоровья, учиться целительству и узнавать о травах. Главное же - Орфна лучилась бодростью, внушая ее окружающим, заражая ею. Маара тайком мечтала стать похожей на эту жизнерадостную красавицу.
Вечером ее пригласили продолжить рассказ. В том же помещении собрались те же люди. Маара рассказала о приключениях в дороге, в горах над Хелопсом, закончив тем, как они купались и стирали грязную одежду в питьевых источниках. Юба нахмурился, вздохнул и махнул рукой. Все, забудем, говорил его жест. Инцидент, однако, не забыли. Анекдот с двумя рабами, загадившими городские пруды и оставшимися безнаказанными, получил огласку, и Юба спешно издал циркуляр о том, что впредь нарушителям будут грозить страшные кары вплоть до смертной казни.
- Мы тебя выслушали, Маара, - сказала Кандас. - О чем ты хотела бы спросить?
- Когда обнаружилось, что я женщина, меня доставили сюда, потому что всех женщин проверяют. Но потом вы узнали, что я вам родня. Но ведь Данн тоже состоит в родстве, а он по-прежнему с остальными. - Это звучало упреком, несмотря на тихий голос и скромный, даже робкий тон Маары.
- Сбежал твой Данн. И мы его не можем найти.
Маара ахнула. Вспомнилось, как ужасно она переживала, когда брат сбежал из скальной деревни.
- Мы его ищем, - сказал Мерикс. - Рабы говорят, что он собирался на север.
Маара не верила, что Данн мог убежать без нее. Конечно же, он где-то прячется. Может быть, в башнях центральных кварталов. Каково ему сейчас? У нее здесь вдосталь пищи и воды, чистота и уют, ее лелеют и балуют, а он?
Она спросила:
- Махонди контролируют запасы и производство пищи, так?