9
Маара и Данн сидели в носилках, сжимая мешки и монеты, обнаженные ножи лежали рядом на сиденье.
Прибыв к месту стоянки небохода, они удивились, увидев Фелис застывшей в странной позе и рассматривавшей что-то на земле, как будто она увидела змею и боялась пошевелиться, чтобы не привлечь внимания опасного животного. Маара подумала, что, когда она впервые увидела Фелис, та показалась ей небесным видением - в синем рабочем наряде, с чистым лицом и чистыми расчесанными волосами. Но с холеными женщинами махонди утомленную, изработавшуюся Фелис, конечно, никак нельзя было сравнить. Потом она увидела, на что пристально смотрит Фелис, но тоже не сразу поняла, в чем дело.
Под небоходом и вокруг него валялись желтые шары, смахивающие на кислофрукт, размером с кулак Маары, блестящие, без всякой пыли, скользкие, покрытые слизью, похожей на слюну. Шары эти пульсировали, дергались, один из них тут же лопнул, из него вылупился жук-клешневик и замер, отдыхая и привыкая к новой среде обитания. Приглядевшись, они увидели и мамашу. Самка клешневика, прикрытая колесом небохода, вибрировала яйцекладом, из которого медленно выползали все новые и новые яйца. Самка не сводила глаз с троих людей и угрожающе вытягивала в их сторону клешни, каждая из которых в состоянии была отхватить руку взрослого мужчины. Лопнуло еще одно яйцо, еще, еще… Один из новорожденных жуков залез на колесо, за ним другой.
- Живо! - бросила Фелис, перешагнула через кишевшую под ногами массу и оказалась в небоходе. Маара и Данн последовали за ней.
Зачихал, закашлял и наконец загудел двигатель, небоход покатил, давя колесами зазевавшееся потомство. Навстречу показались несколько солдат. Увидев движущуюся машину, они побежали к ней.
- Не хотят с вами расставаться! - закричала Фелис через плечо и оторвала машину от земли.
Солдаты, чтобы израсходовать боевой пыл, принялись обрабатывать дубинами, ножами и сапогами матку и ее потомство. Один поскользнулся на слизи, его вырвало от отвращения. Мамаша, бросив потомство на произвол судьбы, с невероятной скоростью шмыгнула прочь и скрылась за сараями. Фелис открыла люк в полу, выглянула вниз. Два жука еще цеплялись за колеса.
- Ничего, скоро их сдует, - сказала она и захлопнула люк.
Фелис направила небоход вдоль северного шоссе, дорожное покрытие которого сияло, как водная поверхность. На проезжей части пусто, но по параллельной грунтовой дороге толпы беженцев передвигались в северном направлении. Хелопс умирал. В восточной части города еще замечалось на улицах какое-то движение, но центр вымер. Воды в резервуарах мало, она покрыта пленкой пыли и не блестит. Виднеется дом общины махонди, во дворе которого, наверное, народ собирается сейчас к утренней трапезе. Может, и о ней вспоминают. Сердце Маары сжала тоска, она остро ощутила утрату. Она страдала, но глаза ее оставались сухими, и думала она, что и Мерикс, и все остальные скоро превратятся в полузабытый сон и сердце ее остынет.
Вскоре башни центральных кварталов Хелопса уже превратились в крохотные выросты на горизонте, а затем и вовсе исчезли. Иссякло и шикарное шоссе, теперь они летели над поросшими засохшим кустарником пустошами.
Данн открыл люк в полу, ему не давали покоя жуки, и как раз успел увидеть, как они отвалились от колес и исчезли внизу. "Интересно, - думала Маара, - как жители Хелопса, как махонди, так и хадроны, справятся с нашествием клешневиков?" Их гигантские клешни, казалось, угрожали ее сердцу, но все же она уже чувствовала, что оставшееся позади бледнеет, покрывается дымкой. И она даже радовалась этой растущей отчужденности.
Час полета над сухими кустами, над полупустыней, снова над кустами - и снизу показалась тонкая темная полоска мелкой речки, окаймленная пышной зеленью. Впереди замаячил город, и Фелис сообщила, что здесь придется остановиться для заправки сахарным маслом и что им следует оставаться в кабине и вести себя тише воды, ниже травы. Народ в городе весь оказался на одно лицо, что видевших такое впервые шокировало, пугало, ввергало в панику.
- Нам ведь это не впервой, правда, Данн? - Маара старалась подбодрить брата, помня его реакцию на одинаковые лица странников, пришедших в скальную деревню. - Понимаешь, Данн? Они все на одно лицо.
Данн усмехнулся:
- Не беспокойся, Маара. Со мной все в порядке. Я их уже видел раньше, когда бродил один. Целый город таких видел на востоке.
Что ж, речь не малыша, но зрелого мужчины. Маара успокоилась.
Небоход опустился на обширную площадку. В кабину хлынул жаркий воздух, с пассажиров ручьями лил пот. Фелис схватила две емкости, еще раз предупредила:
- Не выходить! - Затем спрыгнула на землю и зашагала прочь, не обращая внимания на народ, сбежавшийся, чтобы поглазеть на диковину.
Люди на первый взгляд такие же, каких запомнила Маара: крупные, плотные… Но нет, глаза у этих не светлые, а карие. Кожа не сероватая, а матово-коричневая. Шапки волос не светлые, а каштановые. Физиономии одинаковые, носы круглым клубнем, лбы низкие из-за нависающих волос. И одежда коричневая, как будто их целиком макали в краску, цельно-коричневые какие-то.
Данн сжал ее руку.
- Они совсем дурные. Не делай резких движений, не дразни. Недоумки какие-то. Прямо как звери.
Местные стягивались к машине даже не как звери, а как гигантские насекомые, преодолевая страх и гонимые любопытством. И как только они сами различают друг друга? Совершенно одинаковые лица, до мельчайших черточек. Переводя глаз с одного на другое, снова глядишь в то же самое лицо. Они выползали из домов, проулков, улиц, окружили небоход густой толпой, и громоздкая машина казалась хрупкой посреди этого скопления крупных коричневых фигур. Один из них вытянул громадную руку и пощупал волосы Маары.
- Не шевелись! - прошипел Данн.
Другой ткнул пальцем ей в щеку. Кажется, это мужчины. Толпа самцов? Еще один потыкался в дверь кабины пилота, но та не поддалась. Машина закачалась. Почувствовав это, они принялись пихать ее со всех сторон, но хаотичность их усилий привела к тому, что небоход лишь дрожал и колыхался, опрокидывание ему не угрожало. И тут раздался крик Данна, заставивший всех отпрянуть. Один из жуков-клешневиков пережил полет и теперь пытался удрать.
- Бейте его! - закричал Данн.
Но существа эти соображали туго. Сначала они ничего не поняли, а когда поняли и, мешая друг другу, попытались расправиться с жуком, тот уже миновал их бестолковую толпу и унесся к домам. Проводив жука взглядами, они снова сосредоточили интерес на машине. Появилась Фелис; она бежала к небоходу и вопила во все горло, испугав коричневую публику, освободившую ей проход. Она прыгнула на свое сиденье, запустила двигатель и подняла небоход. За ними потянулись коричневые ладони, к счастью не слишком проворные. Небоход рванулся прочь, накренившись на повороте, и все трое увидели под собою кошмарное бесконечное однообразие задранных вверх лепешек коричневых лиц. Отлетев от города, Фелис посадила небоход, выскочила и залила сахарное масло в топливный бак. Заправив машину, обратилась к пассажирам:
- Ну-ка, вытряхивайтесь.
Брат и сестра вылезли, остановились перед машиной, и Фелис критически осмотрела обоих, рассказав попутно о том, что город, который они только что миновали, заселен одними лишь мужчинами, а женщины - с виду не слишком отличающиеся от мужчин - живут в женском городе неподалеку. А встречаются они в дни равноденствия и солнцестояния, когда и происходит спаривание. Покончив с аборигенами, Фелис занялась Маарой и Данном.
- Слишком уж вы оба аппетитные, скажу я вам. Надо вас замаскировать.
Маара и сама побаивалась за свою безопасность. Выглядела она уже намного лучше, чем совсем недавно. И Данн тоже весьма симпатичный юноша.
- Беглые рабы! Да вы и есть беглые рабы. Но плохо, что вы так и смотритесь. Соблазн для любого работорговца. А они ведь отнюдь не все такие добренькие, как я.
- Скажи, сколько бы ты получила за нас от хадронов? - спросила Маара.
- Сущие пустяки. Уж очень вы были дохлые. Если б здоровые - другое дело, тогда б примерно около стоимости вашей золотой монеты. Я тебя понимаю. Ты хочешь сказать, что я вас отпустила, потому что за вас все равно много не выручить.
Маара улыбнулась. Обе не в обиде.
- Значит, ты хочешь сказать, что у тебя золотое сердце?
- У тебя, наверное, кое-что прикоплено, - предположил Данн.
- Да, кое-что есть. Выгодное занятие - людьми торговать.
Она подошла к машине, вынула откуда-то из-под сиденья рабочий комплект, блеклые синие штаны и куртку.
- Дешево отдам. - Данн отсчитал ей несколько монеток, пока она не остановила его. - Это ты надень, - сказала ему Фелис. - Для тебя угроза еще больше, чем для твоей сестрицы.
- Еще бы, - самодовольно ухмыльнулся Данн к тихой радости Маары, старавшейся изгнать из памяти образ брата, растоптанного и поруганного судьбою, каким он был еще совсем недавно.
Переодеваясь, Данн на мгновение остался лишь в узкой набедренной повязке. Фелис, смеясь, отпустила смелый комплимент его стати и добавила, что и сама бы не прочь его соблазнить, если бы пути их не расходились. Данн не остался в долгу, и это тоже порадовало Маару. Она втайне опасалась, как бы Данна снова не потянуло к наркотикам и к мужчинам.
Данн оделся, засунул в карман нож.
- Совсем другой вид, - одобрила Фелис. - Теперь вы сойдете за мастерового с рабыней-служанкой.
Она достала из машины хлеб и воду, все трое уселись в тени машины, перекусили. Вокруг простиралась желто-бурая равнина, покрытая прибитой к земле высохшей травой, но сидели они не на пересохшей корке, а на мягкой трухе из смеси почвы и еще не перегнившей травы. Земля еще помнила о дожде. И воздух, почти чистый, почти без надоевшей пыли, почти не закрывает высокого неба.
- Итак, летим дальше, - деловым тоном начала инструктаж Фелис. - Когда прибудем, вы прямым ходом дуете к реке и обеспечиваете себе место на завтрашней посудине. Потом баиньки, адрес я вам дам. Про братика-сестричку забудьте, прикиньтесь нормальной парочкой. Так безопаснее. В город не суйтесь, не любят там чужаков. А я постараюсь дозаправиться и пущусь на восток. Продам небоход, хватит с ним возиться. Ни запчастей, ни горючего не добыть… Одна морока.
- А потом что?
- Что-нибудь подвернется. - Фелис явно не испытывала страха перед неизвестностью завтрашнего дня. - Может, паром куплю, какая разница, в реке утонуть или с неба рухнуть.
- Наверное, мы больше не увидимся, - сказала Маара.
- Что ж, так в жизни заведено. Встречаемся и расстаемся. Чаще навсегда, а бывает… Чего загадывать?
Данн начертил на песке контур Ифрика. Он обозначил Рустам сухой травинкой, мелким камушком отметил скальную деревню, листиком - Хелопс, а еще один камушек вручил Фелис и спросил:
- Где будем вечером?
Фелис опустила камушек на расстоянии половины ладони от Хелопса. От этого места до Рустама добрая пядь.
- Видишь, Маара, куда мы уже добрались!
По физиономии Фелис Маара поняла: та не верит, что они продвинутся дальше.
- Но ведь и в Хелопсе ты не верила, что у нас что-то выйдет, - обратилась к ней Маара.
- Не верила. И сейчас не верю. И все равно - удачи вам. Вы мне чем-то приглянулись, ребятки.
- Удачи? - переспросил Данн. - Сила в знании. - Он ткнул пальцем в то место, куда, по словам Фелис, они направлялись. - На глобе здесь все зеленое, реки текут, много воды.
- Глоб? Что это такое?
- Ну, это… какой был мир раньше… давным-давно.
- Мне это неведомо, - пожала плечами Фелис.
- На карте, там, где весь верх мира белый, север Ифрика не коричневый, как на глобе, потому что до льда там была пустыня, а теперь совсем наоборот. И на глобе здесь, где мы, много рек и много зелени.
- Ну, реки-то есть, а вот насчет зелени… Но я толком все равно не понимаю, о чем ты толкуешь. - Чувствовалось, что Фелис обиделась. - И вот что я тебе скажу, парень. Не всем сказкам, которые услышишь там, в квартале махонди, стоит верить. Они там мастера сено на уши повесить, глаза пылью запорошить, себя умниками выставить.
Полетели дальше, под солнцем, вылезшим в самую верхушку незапыленного неба, а потом уползшим влево, влево и вниз, и увидели под собой реку; у реки небольшой городок, населенный немалым количеством какого-то народа. Машина приземлилась. Народ оказался самого пестрого подбора, разных цветов кожи, волос, одежды. Ни махонди, ни хадроны, а на кого похожи, и не сказать.
К машине мгновенно стянулась небольшая толпа зевак. Фелис растолковала, куда идти, указала направление, еще раз пожелала удачи и скрылась вместе со своей колымагой в восточном направлении.
Маара и Данн попали в окружение толпы, любопытной, но не враждебной. Пока, во всяком случае, не проявлявшей никаких враждебных намерений. Они выбрались из окружения и быстро зашагали в указанном направлении. Солнце все еще припекало, воздух наполнял легкие, как перегретый пар.
Дома вокруг из дерева, лишь изредка встречались сложенные из глиняного или илистого кирпича. Кровли сплошь соломенные. Местечко выглядело вполне обжитым, даже процветающим. Никаких признаков упадка и запустения.
Они нашли домик в проулке, вошли и увидели перед собой крупную женщину, рубившую на разделочной доске какие-то корнеплоды. Женщина оглядела их, выслушала, усадила за стол, на котором, кроме овощей, находились миски и ложки, приготовленные к ужину. На вопросы женщины оба отвечали осторожно, сообщив лишь, что они из Хелопса.
- Да, - кивнула хозяйка, - из Хелопса бежит народ, много вас нынче из Хелопса, даже, пожалуй, многовато будет.
Данн осведомился насчет пристани, и хозяйка сразу пообещала отправить туда сына, чтобы обеспечить им места. Им самим она настоятельно рекомендовала наружу без надобности не соваться.
- Грабят вашего брата беженца нынче уж очень часто. Хотя, - она покосилась на Маару и Данна, - что с вас возьмешь-то… Да и работорговцы тут шастают… - Хозяйка задержала взгляд на одежде Маары.
Ужин оказался необычным: какая-то тушенка из овощей, в Хелопсе невиданная и нееданная.
Об отношениях их хозяйка не справлялась, отвела им заднюю комнату с несколькими лежанками и с зарешеченными окнами. Маара легла так, чтобы видеть окна. Данн уселся и принялся считать деньги, подаренные Кандас, распределяя их по мешочкам, половину которых отдал Мааре. Девять оставшихся золотых монет он пытался приспособить в карманы, в башмаки, но в конце концов надумал засунуть их в еще один мешочек, не отличавшийся от наполненных мелочью. Проверили запасы хлеба и решили, что надо докупить у хозяйки.
На эту возню ушло больше часа.
Маара подумала, что в этом разница между изобилием и скудостью, нуждой. В Хелопсе она не задумывалась, откуда что берется, ей не надо было подсчитывать, экономить, жаться над каждой крохою. А здесь это первая забота!
Они заснули, а среди ночи проснулись и увидели за окном два силуэта. Решетка чуть скрипнула, и силуэты растаяли во тьме. Они снова заснули, Маара почувствовала себя в объятиях Мерикса и проснулась - как оказалось, не от этой приснившейся ласки, а от хрипа Данна. Брат ее бился в ночном кошмаре, скрипел зубами, выкрикивал чьи-то имена и обещания убить… Ей показалось, что помянул он и Кулика.
Утром Маара рассказала Данну о его ночных битвах. Он только махнул рукой: кошмары преследовали его каждую ночь. Кулика он ничем не выделил, сказал, что тот лишь один из нескольких складских воришек, поставщиков-посредников. Маара видела, что тема ему неприятна. Они спустились к столу, позавтракали, выпили чаю из какой-то прибрежной травы. Расплатившись с хозяйкой, спросили ее насчет хлеба, и она выдала им за пару монеток еще несколько лепешек. Распрощавшись, Маара и Данн двинулись к реке. Пристань оказалась утоптанным берегом, неуклюжая барка длиною шагов в тридцать и шириною в половину этого удерживалась единственным растрепанным канатом, кое-как привязанным к торчащему на кромке берега пню. Народ уже занимал места под бдительным оком судоводителей. Маара и Данн уселись на скамью под камышовым тентом и принялись бить кровососущих мошек, тучи которых вились над водой. Пассажиры вовсю обмахивались веерами и всем на них похожим, один даже использовал для этой цели надкушенную лепешку. Появился пацан с кучей камышовых вееров, ловко прыгнул на борт и открыл торговлю. Товар его пользовался спросом, Маара и Данн купили два веера и тут же их задействовали. Парень выполнил лихой прыжок из лодки на берег, раскланялся на взрыв последовавших за этим аплодисментов и растаял вместе с городком позади, в удаляющемся прошлом…
И вот Маара и Данн, проведшие всю жизнь свою в сухой пыли, привыкшие к скрипу песка на зубах, к жажде и беспокойству за глоток воды, плавно движутся по реке, и река эта кажется им громадной… хотя и они видят, что была она намного полноводней. Уровень воды понизился футов на десять, и там, где плескалась вода, подводные растения уступили место сухопутной траве. Драконы валялись на берегу, мокли в воде у берега, высовывали головы из-под воды. Иные достигали в длину половины лодки. С лодкой управлялись двое с длинными шестами, один на носу, другой на корме. То есть шесты уверенно доставали до дна. На лодочниках плотные штаны, заправленные в сапоги, плотно запахнутые куртки, на головы накинуты специальные полумешки, завязанные на шее, на руках тряпочные кульки, стянутые на запястьях. Лишь лица виднеются, искусанные в кровь бесчисленными мошками.
Пассажиров два десятка: мужчины, женщины, двое детей. Маара то и дело поглядывает на детей, не веря глазам своим: настоящие, живые дети, упитанные и здоровые!
Маару одолевали сомнения: уж не беременна ли она? Ее расцветшее тело страстно желало ребенка - или, возможно, Мерикса? А если она и вправду беременна, что скажет Данн? Как будто у них без того мало трудностей!
Север! Север-чародей! Сколько угодно воды, засуха неизвестна. Где он, север? Далеко ли? Да и что это вообще такое - север? На карте Кандас север там, где белый цвет. Вся вода твердая, не течет, и пить ее нельзя.
Жара и духота притомили Маару, она задремала и проснулась от шумного плеска. Драконы попрыгали с берега в воду.
Эти чудовища населяли воды много тысяч лет, она видела их изображения на стенах древних развалин в скальной деревне. Такие же кошмарные создания, с длинными челюстями, утыканными острыми зубами, жирные и самоуверенные. А вдруг они опрокинут лодку? Если бы они кинулись на нее сообща… Маара попросила Данна спросить об этом переднего лодочника, и тот рассказал, что, когда лодка перегружена и сидит в воде низко, драконы иной раз пытаются сцапать пассажира.
- И получается?
- Еще как! - подтвердил лодочник, раздраженный, искусанный летучей дрянью. - Так что сидите смирно, не вертитесь и не болтайте, чтоб их не приманивать.