Свет за окном стал мягче, снова доносились снаружи голоса, в окне не раз возникали чьи-то головы. Дэйма делала детям знаки не обращать внимания, продолжать свои занятия. Маара возилась с Данном, пела ему, Дэйма сидела за столом. Потом стемнело, они съели белую замазку скальных людей и немного какого-то сыра, такого же странного и безвкусного. Вода отдавала тиной. Вечера всегда нравились Мааре. Снаружи темнело, в доме зажигались яркие огни, они ужинали с матерью, часто с обоими родителями, играли, развлекались, нередко у них оставались на ночлег родственники, гости…
Дэйма чиркнула о стену какой-то невиданной спичкой, зажгла высокую свечу, установленную на полу, а потом еще один светильник, масляный, закрепленный на забитом в расщелину стены костыле. Свет не слишком яркий, пламя постоянно колыхалось от сквозняка. К огню устремились какие-то мошки. Дэйма закрыла окно тяжелыми деревянными ставнями, отрезав путь ветру. Пламя на фитилях перестало трепыхаться, но исчез и ветерок, которого так не хватало Мааре.
Данн уже отсидел сестре все колени, но она не жаловалась, терпела, потому что знала, насколько братишке необходим тесный контакт с ней, понимала, что она должна терпеть. К нему вернулась привычка младенчества: он вдруг засунул в рот большой палец и принялся его шумно сосать. Видно было, что Дэйму этот шум раздражает. Маара вытащила палец у мальчика изо рта, но он сразу же сунул его обратно.
- Пора спать, - решила Дэйма.
- Но еще рано, - возразила Маара.
Дэйма ответила не сразу, и Маара поняла, что то, что она сейчас скажет, следует запомнить.
- Я знаю, что вы привыкли жить иначе. Но придется привыкнуть жить так, как живу я. - Еще пауза. - Мне и самой пришлось привыкать жить не так, как я жила раньше. Извини, Маара, ничего не поделаешь.
Маара заметила, что Дэйма говорит очень тихо, почти шепчет. Она и сама невольно понижала голос с тех пор, как попала в этот каменный капкан. И вздрогнула от громкого вопроса Данна, почти крика:
- Почему? Почему? Почему?
- Ш-ш-ш… - загасила его порыв Дэйма.
- Почему? Почему? Почему? - жарко зашептал он. Сердце Маары сжалось: он научился слушаться, повиноваться, утратил детскую безудержную храбрость и уверенность. Раньше он никогда ничего не боялся, ему не приходилось ничего бояться, но это было давно, в прежней жизни, когда они носили другие имена… И вот теперь…
- Завтра поиграем во "Что я видел?" - спросила Маара. Дэйма кивнула, но не сразу. Она всегда обдумывала свои действия, слова. Все здесь какое-то замедленное, подумала Маара, Прежняя жизнь приучила ее к быстроте и легкости, к воздушности, к свободному дыханию. А здесь даже воздух давил… мешал вздохнуть всей грудью. Светильники чадили, смазывая носоглотку сальным духом.
- Утром, как проснемся, - пообещала Дэйма. Женщина встала, тяжелым усталым шагом направилась к двери. Маара услышала стук закрывающихся ставней, затем - как чиркнула спичка о камень стены. Дверной проем тускло осветился. Дэйма подошла к Мааре, взяла на руки Данна, шепнув:
- Тихо. Тихое время наступило.
Она понесла мальчика в соседнюю комнату. Он тут же запищал:
- Маара, Маара…
Маара встала, направилась за ними. Дэйма положила Данна туда, где сама лежала вечером. Раздевать его не стала. Дома они всегда спали в маленьких белых ножных рубашечках.
- Разбужу вас, когда рассветет. Свет погасишь, когда захочешь, Маара.
Между главной комнатой и этой двери не было. Маара слышала шаги Дэймы. Вот она погасила светильники и улеглась. Выждав немного, Маара подошла к двери, выглянула. Дэйма лежала, вытянувшись во весь рост, очевидно, спала. Седые волосы раскинулись по плечам, по лицу, по постели. Конечно, она очень устала. Прошлой ночью совсем глаз не довелось сомкнуть.
Вернувшись, Маара увидела, что Данн тоже спит.
- Не могу я спать так рано, - прошептала она сама себе. Действительно, спать не хотелось. Маара прислушалась: снаружи тихо, все попрятались по домам, может быть, тоже спят. Маара обратила внимание на стены. Ее заинтересовали изображения, рельефы и гравировки. Вот изображение процессии людей: они несут кувшины и корзины мужчине и женщине, оба с какими-то высокими колтунами на головах. Они не похожи на ее народ, ее соплеменники высокие, стройные, волосы у них черные, длинные, спадают на плечи, на спины. Люди на картинке иные. Широкоплечие, с тонкими талиями, длинноногие и узколицые. Волосы у них обстрижены и разделены на прямой пробор. На них какие-то хламиды, оставляющие одно плечо свободным. На скальный народ вроде тоже не похожи. Кто они? Другой камень совсем гладкий, на нем цветное изображение таких же людей. Красный, желтый, зеленый цвета… Здесь видно, что волосы у них черные, кожа красновато-розоватая, одежда полосатая, подпоясана длинными шарфами. На этом камне поместилась только часть картины, а следующий камень тоже гладкий, но ничем не украшен. Среди других стенных блоков были и грубо обтесанные, неотшлифованные, но попадались и украшенные гравировкой и росписью. Некоторые оказались вставленными в стену вверх ногами, и Мааре приходилось выворачивать шею, чтобы лучше рассмотреть картины. Что за люди изображены здесь? Почему Маара никогда раньше их не видела? Какая интересная на них одежда. А ткань такая тонкая и нежная, что девочка невольно пошевелила пальцами, представив себе, как приятно к ней прикоснуться.
Свеча, стоявшая в мелкой плошке, угасает, разжечь ее снова Мааре нечем. Открыть ставню? Но стук может разбудить Дэйму. Потом девочка заметила возле свечи маленькую палочку, длиной с ее мизинец, и поняла, что достаточно чиркнуть ею о стену и добудешь огонь. Она задула свечу и скользнула в постель.
Тьма кромешная. Такая же удушающая, как и духота закупоренной комнаты. Дома Маара спала в просторной комнате с высоким потолком, могла отдернуть занавеси на окнах, любоваться звездами. Яркое звездное небо иногда будило ее среди ночи.
Тихо лежала Маара, прислушиваясь, напряженная, готовая к чему-то неожиданному и неприятному. Дом стоял на краю деревни, она заметила неподалеку несколько засохших деревьев. Казалось, должны раздаваться какие-то ночные шумы: крик птицы, жужжание насекомых. Но она ничего не могла уловить. Воздух пахнет свечной гарью и маленьким ребенком. Ей нравилось уткнуться носом в шею брата, щекотать его, ласкать; он смеялся, обнимал ее, гладил… Но сейчас Данн дергался и хныкал, наверное, кошмары мучили его… Может быть, разбудить, утешить его? С этой мыслью она заснула, и проснулась, когда Дэйма открывала ставни, впуская в комнату утренний свет. Данн несся к сестренке, раскрыв объятия:
- Маара, Маара…
Она подхватила его и понесла в другую комнату, где ставни были открыты и Дэйма уже привела в порядок свою постель.
Позже, вспоминая это время, Маара всегда в первую очередь задерживалась мыслью на ощущении тяжести, веса Данна, боли в спине, руках и шее. Дэйма понимала ее положение и придумывала способы отвлечь мальчика, призвать его на помощь или дать какое-то мелкое надуманное поручение, чтобы только облегчить положение Маары, позволить ей немного отдохнуть.
Еда на столе: та же белая штуковина, на этот раз с простоквашей. Мааре на эту пищу и смотреть не хотелось, но она знала, что другого не дадут, приходилось есть. И Данн тоже ел безропотно. В миске Дэймы еды было гораздо меньше.
"Пищи тут не хватает", - поняла Маара.
Они встали из-за стола, и девочка спросила:
- Можно осмотреть дом?
- Начни с этой комнаты.
Маара внимательно огляделась и сразу заметила, что тут нет ни гравировок, ни цветных росписей на стенах. Над головой солома, кое-где свисавшая клочьями. Все блоки каменной кладки гладкие, одинаковые размером и формой, швы между ними не заделаны массой, которую она привыкла видеть между камнями. Камни соединяются плотно, но есть в стене и щели, которые можно использовать. Например, всунуть туда палку и что-то на нее повесить - лампу или еще что-нибудь. Из стен торчали крюки, на которых висели всякие ложки, плошки да ножи. Вся посуда, из которой они ели за завтраком, висела на таких крюках и крючках.
Маара прошла в комнату, в которой они с Данном ночевали. Эту комнату она уже изучила, знала и маленькую уборную, примыкающую к ней, с глубокой дырой, уходящей вертикально вниз. Рядом с дырой стояли ящик с землей, из которого торчала лопатка, и кувшин с водой для подмывания. Для вытирания ничего на стенках не висело, потому что коричневая ткань не намокала, а в сухом здешнем воздухе влага между ногами испарялась почти мгновенно.
Данн понесся за сестрой, догнал, схватил ее за руку:
- Маара, Маара!..
Подошла Дэйма, прошла в помещение, отделенное от спальни занавесом. В этом помещении на полу в центре торчали три почерневших от сажи камня, между ними зола и остатки головешек. Здесь Дэйма готовила пищу. На стенах закопченные котелки и сковородки. Тут потолок тоже каменный, над очагом проделана дыра, от нее спускается веревка, при помощи которой отверстие для выхода дыма можно закрыть каменной заслонкой, например, в случае дождя. Веревкой давно не пользовались, на ней вверху болталась старая паутина. Стены кухни выложены грубым камнем, без всякого декора, зато с зазорами, сквозь которые кое-где можно видеть то, что делается снаружи. Из кухни дверь еще куда-то, запертая тяжелым деревянным брусом с цепью. Дэйма отперла цепь большим ключом, сняла засов, открыла дверь. За дверью темное помещение без окон. Дэйма вошла туда, зажгла светильник на стене и свечу в напольном канделябре. В углу Маара заметила что-то вроде большого каменного ящика. Чтобы заглянуть в него, она отделалась от хватки Данна и подтянулась на руках до края этого ящика. Резервуар для воды. Маара уселась на краю, свесив ноги, и Данн тут же принялся дергать сестру за лодыжки и ныть противным голосом. Подальше у стены еще один каменный ящик, побольше, и деревянный сундук, вроде тех, в которых они хранили вещи дома. Девочка спрыгнула на пол, снова взяла брата за руку. Дэйма подняла его на руки, и он не возражал. Он уже привык к новой опекунше, даже прижался к ней, сунул в рот палец и зачмокал. Противно зачмокал, омерзительно. Дэйма как будто не слышала. Маара отошла подальше, ко второму каменному ящику, и обнаружила в нем белую пыль. Ага, вот что они едят. Она сунула в пыль палец, облизнула его… Вкуса не поняла. Да и не было у этой пыли никакого вкуса.
- Это растет в поле?
- Мы едим только корни.
- Здесь растут?
- Нет, больше не растут. Воды не хватает.
- А откуда тогда?..
- Привозят с севера, продают нам.
- А если не привезут?
- Будет голод.
- Чмок, чмок, чмок… - Данн бесил Маару, хотелось закричать на него, ударить…
Она с трудом сдержалась, но тут же устыдилась своей раздражительности и заплакала. Утирая слезы, подошла к деревянному сундуку, крышку которого едва подняла - тяжело. Внутри одежда. Такая, какую они носили дома. Туники, штаны, шарфы, платки разных цветов, красивые, изящные вещи, сделанные из растений, которые потом убила засуха, или из ниток, которые вытягивались из червячков. Маара не трогала вещей, чтобы не испачкать их и не закапать слезами, но очень ей хотелось зарыть руки в эти вещи, гладить их, мять, прижимать к лицу… Она смотрела на вещи и плакала, слушая, как противный Данн сосет свой противный палец. Дэйма вздохнула, вытащила палец изо рта малыша. Он тут же уткнулся ей в шею и зарыдал.
"Бедная Дэйма, - подумала Маара. - Достались ей двое нытиков и хором ревут…"
Девочка пересилила себя и перестала плакать.
Она тщательно вытерла руки и осторожно погладила лежавшую сверху ярко-желтую вещицу. Дома тоже хранили такую одежду бережно, следили за ней, потому что знали: новой такой уже не будет.
Маара осторожно опустила крышку сундука и оглядела серые слепые стены. На каменной полке лежали брошенные абы как коричневые "скальные" тряпки. Чего их беречь, уж с ними-то ничего не случится.
Она подошла к еще одной двери, на этот раз каменной, движущейся по канавке, слишком для нее тяжелой. Дэйма отодвинула и эту дверь. Света от напольной свечи из кладовой хватило, чтобы увидеть, что в комнате пусто, но стены украшены фрагментами цветных росписей.
- Потом сможешь подробнее рассмотреть картинки, - сказала Дэйма.
Она прошла эту комнату и открыла еще одну дверь. И та комната пуста. Чтобы осветить ее, Дэйма чиркнула о стену спичкой.
- Еще две комнаты. Всего четыре пустых комнаты.
- И в них тоже картинки?
- В двух из четырех.
Они вернулись тем же путем, Дэйма закрыла и заперла кладовую. Потом отнесла заснувшего Данна на его постель.
- Хорошо, что он спит. Может быть, дурные события забудутся, сгладятся в памяти.
Старуха и девочка прошли в столовую, сели к столу.
- Начнем? - спросила Дэйма.
Маара думала о многом сразу и хотела отказаться, но как-то само собой изо рта вылетело:
- Да. - Она облизнула губы и начала: - Четыре пустые комнаты. Значит, в других домах мало людей, иначе они бы пришли сюда. Они ушли?
- Многие умерли от засухи и болезней. Многие ушли на север.
- То же, что и в Рустаме. Он наполовину опустел.
- Да, знаю.
- Откуда знаешь?
- Идут люди с юга, идут с севера. Рассказывают. Все меньше народу передвигается. Два месяца назад был один. Сказал, что в Рустаме воюют.
- Два месяца… Я не знала, что там война.
- Наверное, родители не хотели тебя пугать, Маара.
- Значит, они надеялись, что война скоро закончится.
- Нет, Маара, не думаю. Это вряд ли.
Девочка помолчала.
- Лучше не надо об этом. А то я опять расплачусь. - Губы ее дрожали, но она овладела собой. - Пища и вода под замком. Но если скальные люди захотят, они смогут разобрать стены и украсть запасы. Или отобрать.
- Пока всем хватает. Но и только. Если бы прошли дожди, можно было бы вырастить хороший урожай, пополнить запасы.
- Но дождей давно не было. По деревьям видно. У нас деревья еще хуже, но ваши тоже засохли.
Говоря о дожде, Маара почувствовала, что захотела пить. Она уже начала привыкать к постоянной жажде. Дэйма заметила, как девочка облизнула губы, и налила ей полчашки не очень вкусной воды.
- Этот дом построили не весь сразу, - продолжила Маара. - Комнаты с картинками построены первыми. Камни с картинками взяли из какого-то другого дома.
- Правильно, - похвалила Дэйма.
- Остальные пристроены позже. Эта, например.
- Верно.
- Раньше в деревне было больше народу, и им нужно было больше комнат.
- Да, сейчас осталось гораздо меньше людей, чем прежде. Чем десять лет назад, до того, как ты родилась.
Мааре понадобилось довольно много времени, чтобы переварить это "до того, как ты родилась". Ее собственная жизнь казалась ей долгой, накопившей много событий в памяти, по большей части с участием младшего брата.
- На картинках не скальные люди и не наш народ. Кто они?
- Они жили здесь очень давно.
- Когда?
- За тысячи лет до нас.
- Тысячи… - Нет, этого Мааре не понять. Только что она пыталась понять, что такое десять лет назад. За три года до ее рождения. Когда ее еще не было. Эти три года - и то казались немыслимым промежутком времени.
- Говорят, они жили здесь шесть-семь тысяч лет назад. Их постройки сохранились там, на холме.
Глаза Маары наполнились слезами. Тысячи лет… Всегда… Уснуть бы, как Данн, который погрузился в сон от усталости, потому что перешагнул порог допустимого.
- Но ты из нашего народа. Ты живешь здесь, и скальные люди тебе разрешают жить в их деревне. Они тебя боятся?
- Молодец, - снова похвалила Дэйма. - Боятся, но уже не так, как раньше.
Этого Маара не поняла.
- Ты очень хорошо все понимаешь, - успокоила ее Дэйма. - Сейчас я тебе расскажу остальное.
- Нет-нет, я попробую сама. Ты пришла сюда так же, как и мы с Данном. Тебе тоже пришлось сбежать.
- Да.
- И это было до моего рождения?
- Задолго. Это было тридцать лет назад, - улыбнулась Дэйма.
- Тридцать… - Всё. Продолжать Маара не могла.
- Я сбежала с детьми. Двое у меня их было. Мужа убили в бою. Нам приходилось прятаться, передвигаться тайком, потому что солдаты искали сбежавших. Дважды я воровала лошадей у скальных людей. Потом мы отпускали их, чтобы они нашли дорогу домой. В некоторых деревнях нам не позволяли даже ненадолго задержаться, но отсюда нас не прогнали.
- Почему?
- Потому что за год до этого наш народ наказал местных жителей за нападение на небоход, который тут опустился на землю.
- И они подумали, что ты пришла их наказать?
- Они подумали, что я шпионка.
- Что это такое?
- Они думали, что я слежу за ними и сообщаю нашему народу.
- Значит, они не любили тебя.
- Да, они меня ненавидели и боялись. Детям приходилось все время быть начеку. Однажды я ушла на рынок - тогда здесь еще был рынок - и оставила детей дома. А скальники запустили в дом дракона. Но дети заперлись от него во внутренней комнате.
- И что ты потом сделала?
- Ничего. Вела себя, как будто бы ничего не случилось. Выгнала дракона, и он ушел в холмы.
Маара видела, что Дэйме тяжело вспоминать, как здешние люди ненавидели ее детей.
- А где они теперь, твои дети?
- Я надеялась узнать у тебя. Они ушли в Рустам.
- Там ведь мой дом!
- Вот именно.
Маара задумалась.
- Может быть, я их встречала?
- Может быть. Их зовут Морей и Клуарт.
Девочка молча покачала головой. Последовала длительная пауза, которую нарушила Маара:
- Что-то еще, Дэйма?
- Мне пришлось бежать, потому что твоя семья выгнала мою семью из нашего дворца.
- Моя семья обошлась с вами так же, как злые люди с нами?
- Этот злой дядька - мой двоюродный брат Гарт. Как и добрый, Горда.
- Это все очень сложно. Трудно понять.
- Нет, ничего сложного. Так было всегда. Во все времена родственники грызлись между собой.
- Всегда, - прошептала девочка, сдерживая слезы.