Была лишь одна проблема: спали белые в надежных укрытиях – бревенчатых срубах, которые на ночь крепко закрывались. Волк решил поджечь один из домов и напасть, когда люди бросятся тушить пожар, решив, что загорелось от молнии. Сегодняшняя сухая гроза была идеальным временем для начала войны. Он подал сигнал, и серые тени поползли к спящей деревне.
Александр резко сел, схватившись за живот в области печени. В глазах запрыгали искры, и голова пошла кругом. Он медленно лег обратно, осторожно перевернулся на бок и поджал колени к животу. Вспомнились последние кадры сна: стальной клинок входит в его тело и резко выдергивается, чтобы успеть отразить удар нового нападающего. Белый богатырь развернулся, и вспышка молнии осветила розовые шрамы, исполосовавшие мускулистую спину параллельными бороздами.
Лис проснулся от удара в живот. Не успев спросонья понять, что происходит, он получил в живот еще один удар. Третий раз он не позволил Вороненку пнуть его, ловко повалив взбесившегося ревущего пацана на спину.
– Что ты делаешь? – возмущенно спросил он у драчуна.
– Это ты виноват! – истерично кричал Вороненок. – Это из-за тебя! Это ты, гад, их предупредил! – и малец перестал вырываться, поняв, что весовые категории не равны. Из глаз его текли детские горючие слезы. – Из-за тебя погиб отец! Волк убьет тебя, когда вернется, – мстительно пообещал Вороненок.
Лис мгновенно все понял и решил не дожидаться возвращения Волка, отпустил ревущего племянника, схватил свою шкуру и бросился бежать. Ноги сами вынесли его к чуму шамана.
– Где Камень?! – запыхавшись, спросил он у Луча, который, как обычно, вырезал что-то из дерева.
– Что случилось?
– Брат погиб, – простонал Лис. – Это я виноват! – Он упал на землю и закрыл лицо руками. – Это я предупредил белых о нападении.
– Нет, не ты, – услышал он голос шамана. – Они и сами знали, что когда-то это произойдет, и ждали. Они были готовы всегда...
Лис обернулся. Камень сидел неподвижно, глядя на север.
– Откуда ты знаешь? – удивился Лис.
– У них тоже есть шаман. Называется он у них иначе, но это не важно.
– И что? Откуда о нападении мог знать их шаман?
– Он слышит богов, а они видят не только наши действия, но и наши намерения. Боги сказали ему.
– Но Волк видел, что это я разбудил их. Он убьет меня.
– Убьет, – согласился Камень. – Но разве ты этого не понимал, когда бежал предупреждать белых? Или ты думал, что никто не узнает о твоем предательстве?
– Я не мог... я не хотел, чтобы их убили, – Лис дрожал. – И я не жалею, что попытался предупредить их. Но если можешь, спаси меня!
Камень нехотя оторвал взор от далеких миров.
– Я не воин, – ответил он. – Я стар и немощен. Мне не справиться с Волком. А после того как он взял мед у пчел, я вообще начал сомневаться в том, что он не прав.
– Да ты знаешь, как он взял этот мед?! Он у белых подсмотрел, что если на пчел надымить, то они не могут жалить. Вот и привел туда всех с дымящими головнями!
– Какая разница как? Главное – взял, и пчелы его не убили.
– И что мне теперь делать?! – отчаянно воскликнул Лис.
– Иди на север, – пожал плечами Камень. – Если будешь бежать, то догонишь последний отряд, с которым ушел твой брат.
– Но я не хочу на север! Я хочу жить с белыми рядом, хочу жить так же, как они!
– Ну... тогда я не знаю... ищи защиты у белых. Только помни, что... хм...
– Что? – встревожился Лис.
– Ты никогда не станешь для них своим. Самое большее, на что ты можешь надеяться в их обществе – это роль помощника на тяжелых работах. Никто из девушек не станет твоей женой.
– Почему? – удивился Лис, а потом махнул рукой и сам себе объяснил: – Да за меня и наши не сильно хотят идти, им нужны охотники... а я ни то ни се... да еще белесый.
– А ты сам-то хоть одной девушке пытался понравиться?
Лис виновато потупил взор.
– То-то и оно! – вздохнул Камень. – С чего бы им хотеть за тебя замуж, когда ты целыми днями на белых глазеешь.
– А почему ты думаешь, что она не пойдет за меня? – покраснев, спросил Лис.
– Потому что для них ты чужой, темный, ты на более низком уровне.
– Это как?
Камень снова тяжело вздохнул.
– Всегда сложно объяснять людям такие вещи.
– И все-таки ты попытайся. А я постараюсь понять.
Старик задумался.
– Помнишь, я еще в детстве рассказывал вам историю про Великого Мастера и Его Часть?
– Помню.
– Видимо, настало время рассказать продолжение.
Легенда о триглаве
–Как ты помнишь, – начал рассказ шаман, – прошлая история закончилась тем, что Часть Того, кого мы называем Он, быстро взяла себе все, что ей было необходимо для существования.
– Да, счастливый конец, – согласился Лис.
– Это еще не конец, – пожал плечами Камень. – Ведь после того как Она наполнила себя всем, Она оказалась в том же положении, что и сам Он. У нее теперь тоже была куча всего, и Она не знала, что делать с этой кучей. Так и сказала Ему: "Мне скучно!"
– Да! – засмеялся Лис. – Теперь мне уже понятно это состояние, когда готов есть поганки, лишь бы не видеть однообразия райских дней. И что сделал Он?
– А что он мог сделать? – развел руками Камень. – Только отнять все, чтобы Она начала сначала.
– И отнял?
– Отнял! – кивнул шаман. – Ей это не понравилось. Кому же нравится, когда отнимают? И тогда Она снова взяла все. Он снова отнял. И так продолжалось долго. То ли в битве, то ли в танце, они ритмично перетекали друг в друга. И вдруг, глубоко вздохнув, Она оттолкнулась от Него и начала падать.
– Куда же Она могла падать, если Земли еще не было?
– Она падала в глубь себя, уплотнялась и затвердевала, сжимая в себе Его энергию. И когда достигла дна, с ужасом увидела, что вокруг тьма, холод и твердь, Она поняла, что сама уже не сможет подняться. Тогда, отделив от себя часть, создала тварь, способную жить во мраке, и велела ей подниматься из глубин, чтобы попросить Его о помощи. И лезла тварь, цепляясь за камни, пока не выбралась на вершину подводной скалы. Дальше она уже плыть не могла, потому что была слишком тяжела. Тогда родила тварь рыбину и велела ей двигаться вверх. Добралась рыбина до поверхности воды и остановилась. И родила она черную уточку, чтобы та летела вверх с поручением от Матери к Отцу. И полетела уточка вверх. И чем выше она поднималась, тем тяжелее было лететь. И начала она терять перья, и падали перья на поверхность океана и превращались в землю.
А Он, когда увидел, что случилось, превратился в Свет и помчался к Ней на помощь. На пути встретил уточку, которая из последних сил летела вверх. Ослепла уточка от яркого света, обожгла крылья и начала падать. Обернулся тогда Свет белым лебедем и бросился догонять ее, чтобы не дать ей разбиться. От встречного ветра начал он терять перья. И взлетали его перья вверх, вспыхивали и превращались в звезды. У самой земли догнал лебедь утку и помог ей плавно спуститься. Свили они гнездо на земле и снесли три яйца: белое, черное и серое. И стали кружить над ним. Если темная утка летит над гнездом, то ночь наступает, а если белый лебедь, то день. И родился из яиц Бог о трех головах, стал властелином среднего мира и начал творить из материи Матери и света Отца. Вот только три его головы не всегда хотели одного и того же. Постоянно спорили.
– Надо же! Прямо как мы. Камень, Лис и Волк. А кто из нас черный, кто белый, кто серый?
– Хм. А сам как думаешь?
– Ты, наверное, белый. Ты ведь послушен воле богов. И тотемы у тебя – белое дерево, белый медведь. Волк, скорей всего, черный, а я, выходит, серый.
– А можно иначе посмотреть, – сказал Камень. – Я пытаюсь сохранить традиции народа, его корни. Корни в земле, а земля – черная. Ты хочешь нового, хочешь слиться с белыми людьми, значит, ты белый. А Волк, выходит, серый.
– А можно и так, – засмеялся Луч. – Волк действует активнее всех. С ним больше всего народа. Он защитник, освободитель. Сегодня именно он кажется людям белым. Лис – черный, потому что он продался врагам. А ты, дед, серый, потому что ни с теми, ни с другими. Сваливаешь от проблем.
– Вот и выходит, что в каждом из нас все три головы и все спорят, спорят между собой, – сказал Камень.
– Хорошая сказка, – кивнул Лис. – Только ты, хитрец, так и не ответил на мой вопрос.
– Какой?
– Почему белая девушка не пойдет за меня замуж? Ведь Белый Лебедь женился на Черной Утке, и они родили Бога.
– Да, – усмехнулся Камень. – Ты верно подметил. А я-то совсем иное хотел показать этой сказкой. Но... раз ты увидел возможность, значит, обладаешь ею.
– И все же! Что хотел сказать ты?
– Это уже неважно. Но знай: для того чтобы жениться на белой девушке, ты должен подняться так высоко, что будешь обожжен непривычным для тебя светом, а ей, чтобы стать твоей женой, придется спуститься вниз, во тьму. Пожелает ли она?
– Не знаю... – задумчиво пожал плечами Лис. – Но за себя знаю, что хочу подняться... и даже не ради женитьбы, – усмехнулся он. – Просто хочу взлететь вверх настолько, насколько хватит моих сил.
– Тогда, – развел руками Камень, – я думаю, тебе есть смысл уйти к белым.
Лис кивнул и поднялся, собираясь идти. Но вдруг замер в раздумье.
– Я вот только одного не пойму, – опять обернулся он к Камню. – Я понял из сказки, что тварь глубинная может только лезть по камням, рыба может плыть, а утка лететь. Они живут в разных мирах с разной плотностью.
– Верно, – улыбнулся Камень. – И что же тебе не понятно?
– Но мы-то живем в одном мире, дышим одним воздухом, едим одну пищу, и солнце нам светит одинаково. В чем же разница между нами? Почему они – "светлые, высокие", а мы "темные, глубинные"?
– Я не знаю, – пожал плечами Камень. – Я рассказываю сказки, но сам не всегда их понимаю. Иди к священному камню. Если Отец трех великих родов посчитает вопрос интересным, он выйдет к тебе и расскажет.
– Постой, – сказал Луч и скрылся в чуме. Через минуту он вышел. – Вот возьми, – он протянул другу медальон с изображением звезды.
– Что это? Зачем? – удивился Лис.
– Это оберег. Надень его, и Волк не сможет убить тебя.
Лис скептически усмехнулся, но подарок взял.
Кешич
Когда истерические крики утихли, Оксана вытащила голову из-под подушки, села и опустошенным взглядом окинула комнату. На столе, в ужасе прикрыв лицо веером, стояла бледная кукла, а из-за ее пышной юбки осторожно выглядывала зеленая взъерошенная голова с клювом.
– Не переживай! – успокоила птичку Оксана. – Сейчас мы дадим объявление, и твои хозяева заберут тебя из этого дурдома.
Она включила компьютер и, ожидая, пока он загрузится, прокрутила в памяти произошедшее.
Первым делом, вернувшись домой, она поспешила в комнату матери, надеясь порадовать ее забавным говорящим гостем. Но Елена Сергеевна, даже не взглянув на попугайчика, громко страдальчески застонала. Привыкшая к подобным спектаклям, Оксана спокойно спросила, что случилось, на что Елена Сергеевна ответила со слезами в голосе, что у нее не поменян подгузник и она жутко голодна.
– А где Надя? – испуганно спросила Оксана.
– Ушла, – жалобно проскулила Елена Сергеевна.
– Как ушла?! Куда? Что случилось?!
Выяснилось, что сиделка злобно оскалилась, услышав молитву. А когда Елена Сергеевна начала читать вслух Библию, та вообще вышла из комнаты и больше не вернулась.
– Может быть, она просто ушла, чтобы тебе не мешать? – предположила Оксана. – Почему ты ее не позвала?
– Она сатанистка!
– Мама! Ну что ты сочиняешь?! – возмутилась Оксана.
– Я сочиняю? – захрипела Елена Сергеевна, хватаясь за сердце. – А ты позови и посмотри, как ее рожу перекосит от "Отче наш"!
– Мама! – попыталась пристыдить ее Оксана. – У нее постоянно лицо кривится. Она же больная.
В ответ Елена Сергеевна огорошила ультиматумом:
– Чтобы завтра же ноги ее здесь больше не было!
– Мама! – в ужасе задохнулась Оксана. – Что ты говоришь?! А кто будет с тобой сидеть?
– А кто с тобой сидел, когда ты болела?! – всхлипнула Елена Сергеевна, вытирая воображаемые слезы пододеяльником. – Вот получила в благодарность за все...
– Но я не могу быть рядом целыми днями. У меня дела... завтра мне надо ехать...
– Избавиться от меня хочешь? – зарыдала Елена Сергеевна. – А с дуры этой какой спрос? Она меня прибьет и ей за это ничего не будет!
– Мама! Что ты болтаешь? – тяжело вздохнула Оксана и, почувствовав, как Кешич нервно завозился в ладонях, встала и пошла искать "сбежавшую" сиделку.
В гостевой комнате как ни в чем не бывало, слегка раскачиваясь на стуле, Надя смотрела в окно.
– Надя! Почему ты не покормила маму? – спросила Оксана.
– Я покормила, – уверенно обернулась Надя.
– А подгузник?
– Сменила. Она не просилась больше.
– Почему ты ушла?
– Она сказала уйти.
– Она сказала? Или ты сама ушла?
– Она сказала, что ей надо молиться.
– Та-а-ак... А ну пойдем!
Оксана привела Надю в комнату матери на очную ставку и пересказала их диалог.
– Ты кому веришь? – с фальшивой обреченностью выдала заготовку Елена Сергеевна. Потом она приподнялась и абсолютно неподдельно перешла на визг: – Ты матери веришь или этой идиотке?!!
Кешич вдруг затрепыхался, вырвался из ладоней Оксаны и начал метаться по комнате, издавая истеричные звуки громче самой Елены Сергеевны.
Оксана заткнула уши ладонями и, убежав в свою комнату, рухнула на кровать.
На мониторе наконец появилась картинка.
– Та-а-ак, что у нас по телику? – спросил Кешич.
Оксана засмеялась, едва сдерживая слезы.
– Слушай, а может, останешься? – спросила она.
– Охо-хо! – изобразил тяжелый вздох Кешич.
– Понятно, – тоже вздохнула Оксана и открыла сайт телевизионного канала, где можно подать объявление через Интернет. Заявив о находке удивительно умного попугая, Оксана, немного подумав, набрала еще один текст. Прежде чем отправить, она несколько раз перечитала его, еще раз все как следует взвесила и решительно нажала последнюю кнопку. После этого отправилась в комнату матери.
– Я дала объявление о найме сиделки, – сообщила она. – Телефон указала твой. Будут звонить, сама договаривайся и об условиях работы, и об оплате. Надя будет дежурить, пока ты не найдешь такую, которая тебя устроит. Я завтра уезжаю.
Выпалив текст, она развернулась и вышла, закрыв дверь, чтоб не слышать душераздирающих рыданий.
Вернувшись к себе, Оксана села за стол, пытаясь вспомнить, что собиралась делать, но мозг отказывался соображать. Она машинально вышла в Интернет и щелкнула мышкой по какому-то значку. Загрузился недоделанный сайт фирмы "Мастер" с пустой кирпичной стеной во весь экран. Ничего нового здесь не было.
Глядя отсутствующим взглядом на монитор, Оксана бесцельно провела курсором по кирпичам. Кешич оживился и попытался клюнуть стрелочку, пробежавшую по экрану, словно муха. Оксана улыбнулась и начала играть ею с попугайчиком, как с котенком играют бантиком. Он забавно подпрыгивал и бил клювом по стеклу. Пытаясь изловчиться, он оттолкнулся от монитора и упал на клавиатуру. Кирпичная кладка при этом вздрогнула, несколько кирпичей вдавились в стену. Кешич вскочил и с удвоенным азартом кинулся за "мухой", но стрелка задумчиво остановилась. Оксана замерла, увидев, как несколько вжатых в стену кирпичей снова встали на место. Пробежав пальцами по клавишам, она убедилась, что кирпичная кладка реагирует. Кешич удивленно смотрел на фальшивую муху, склюнуть которую ему не удалось даже после нескольких попыток. Оксана так же озадаченно смотрела на кирпичи, пытаясь понять, как же использовать случайно открытую особенность этого странного сайта. В груди вновь разгоралось чувство любопытства. "Что все это значит?" – крикнула она в гулкий лабиринт мозговых извилин, а пальцы автоматически повторили за мыслью, чуть не сломав кнопку вопросительного знака. Несколько минут она наивно ожидала ответа.
Изгнание
Лис сидел, прислонившись спиной к священному камню. Чего он ждал? Неужели и вправду надеялся, что Отец трех великих родов придет сюда? Нет, конечно! Просто это единственное место, где он почувствовал себя в безопасности и наконец смог расслабиться и подумать, что делать дальше. Откинув голову, он рассматривал облака, как будто в их причудливых формах надеялся найти подсказки. Вдруг он заметил на небе маленькую блестящую точку. Она едва мерцала невзрачной тусклой звездочкой. Лис удивился, протер глаза и присмотрелся.
– Вот ты где! Не сомневался, что найду тебя именно здесь! – услышал он насмешливый голос. – Все птиц считаешь?
Лис вздрогнул и обернулся. Волк стоял на краю поляны и, поигрывая топором, глядел на него с презрением. Лис встал и дерзко пошел ему навстречу. Нет, он не хотел умирать и не испытывал иллюзий, что нарушивший все законы и традиции Волк не посмеет убить его возле священного камня. Просто почему-то не было страха, словно он знал, что строгое отцовское око следит за их детскими играми с заоблачной высоты. А может, и вправду поверил в силу оберега.
– Ты бы хоть палку взял, – усмехнулся Волк, пытаясь скрыть удивление.
– Зачем? – улыбнулся Лис. – Даже с топором у меня нет шансов против тебя.
– На что ты надеешься? Думаешь, я пощажу тебя, восхитившись твоей смелостью?
– Я думаю, ты поймешь, что убивать меня нет смысла.
– Разве? Может быть, я должен простить тебе гнусное предательство?
– Ты отлично знаешь, что и без моего вмешательства результат был бы тем же! – спокойно ответил Лис. – Тебе крупно повезло, что есть я – предатель. А иначе вся вина за поражение легла бы на тебя, и охотники, увидев это, перешли бы на сторону Камня и завтра же отправились бы на север. Убей меня, и у тебя не будет больше оправданий.
Волк гневно раздул ноздри и задрожал от приступа бессильной ярости.
– Чтобы я не видел тебя больше в нашем стане! Убирайся к своим чужакам и батрачь на их огородах!
– А нет больше "нашего стана", – грустно ответил Лис и сам испугался того, что сказал.
– Что значит нет?
– То и значит. Скоро останутся лишь каменные очаги, о которые еще долго будут запинаться грибники, не понимая их предназначенья.
Волк побагровел и, в бешенстве взмахнув топором, кинулся на Лиса, но внезапно надрывно вскрикнул и, схватившись за плечо, скривился от острой боли. Топор выпал из обессиленной руки.
– Благодари богов, – зло прохрипел он побелевшими губами.
Вернувшись к камню, Лис едва успокоил бешенно колотящееся сердце, но унять нервный озноб было сложнее. "Поверить не могу, что это сказал я, – думал он, прокручивая в памяти диалог с Волком. – Откуда во мне появилась эта смелость? Откуда эти мысли? И главное: что за бред я нес про брошенные каменные очаги? Такое чувство, что это был не совсем я". Лис снова поднял к небу перекошенное лицо и поискал взглядом странную звездочку. Она пропала. Решив, что ему показалось, он встал и отправился в деревню к белым.