3
И прямо сейчас же Андрей Ильич отправился к Нестерову.
Изложил свою просьбу. Нестеров некоторое время внимательно смотрел на него, а потом уточнил:
– Вы серьезно это предлагаете?
– Конечно! Я же не требую результата сразу, но – вдруг получится?
– Не получится. Внушение мыслей на расстоянии – миф.
– А как же вы работаете?
– Вербально. Словами.
– Ну, словами так словами. Как бы между делом, понимаю.
– И даже в этом случае начальство – народ невнушаемый, – сказал Нестеров с долей шутки, но Андрей Ильич откликнулся всерьез:
– Это я и по себе знаю. Но попробовать можно?
– Бесполезно! Поймите: он сидит в своем кабинете, это его крепость, его родина – всё! В такой обстановке человек абсолютно невнушаем!
– Значит, надо выманить.
– Как?
– Мало ли. Рыбалку предложить, например. Мы предложим, а вы... – тут Андрей Ильич что-то такое показал руками, изображая психологическую поддержку, которую должен оказать в этот момент Нестеров.
А Нестеров и впрямь чувствовал себя должником из-за сорванного сеанса, поэтому согласился.
Решили рано утром выехать в Полынск.
4
Рано утром выехали в Полынск следующим составом: братья Шаровы, Вадик и Нестеров. Прибыв к районной администрации, некоторое время сидели в машине, вглядываясь в хмурые лица служилого районного люда, стекавшегося на работу.
Тут к машине подошла довольно полная и довольно миловидная женщина.
– Лёвушка! – сказала она.
– Оля! – обрадовался Лев Ильич, но тут же смущенно кашлянул, оглянулся на брата и сказал: – Здравствуйте, Ольга Яковлевна!
Оля, она же Ольга Яковлевна, она же служащая какого-то отдела по фамилии Пружина, сразу всё поняла.
– По делу приехали?
– Вроде того. Кстати, обсудить бы. Желательно в постороннем месте.
– Какое еще место, у меня работа!
– Ну, задержись на полчаса, – попросил Лев Ильич. – Скажи – дети маленькие, то-се.
Пружина рассмеялась:
– Лева, опомнись! У моих маленьких детей уже свои маленькие! Ладно, если ненадолго. Очень уж хочется с тобой поболтать! Всё-таки ты еще орел, Лёва! – негромко сказала она, садясь в машину.
Лев Ильич взглянул на брата – на этот раз не без горделивости.
Через несколько минут они сидели в небольшом кафе. И Лев Ильич, не откладывая, изложил суть дела. А Вадик вытащил и показал бумагу с формулами.
– Вот. Катионы, анионы, калий, магний, чего только нет! За результаты отвечаю.
– Ну и хорошо, – сказала Пружина. – Обнаружилась вода – пейте на здоровье.
– Мы производство хотим организовать. На базе моего винзавода, – пояснил Лев Ильич.
– Опять же – вперед!
– Ты что, не понимаешь? Разрешение нужно, то-се. Нужен человек, который подпишет необходимые бумажки. Кто должен подписать, вот вопрос!
Пружина озадачилась.
– Вопрос, в самом деле! С одной стороны, на природных ресурсах сидит Лопатенко, но он ничего не решает, его не сегодня-завтра снимут, точно знаю. Можно в санитарный контроль сунуться, к Жулёвой, но Жулёва ничего не подпишет без Укачкина.
– Значит, к Укачкину?
– Скорей, к Мишакову.
– А он кто?
– Новый человек, но сразу высоко сел. Да это не важно! – вздохнула Пружина, подразумевая под этим вздохом сложность районной чиновничьей иерархии. – В этом-то и дело, хорошие вы мои: у кого какая должность, на это смотреть не надо! Смотреть надо, кто реально решает вопросы. Мишаков – решает. Если он решит, то всё.
– Значит, он нам и нужен, – сделал вывод Андрей Ильич.
– В самом деле, Оль, устрой нам с ним встречу, – попросил Лев Ильич.
– Я для него никто, – призналась Пружина. – Придется вам самостоятельно.
– Ничего страшного! – воскликнул Вадик. – Подход к любому найти можно! Вы скажите, какой он человек?
Пружина описала Мишакова: немного лысоватый, роста среднего, фигура не сказать, чтобы представительная, глаза...
– Да нет, – сказал Вадик. – Мы имеем в виду психологический портрет! – и глянул при этом на Нестерова: дескать, не вам одному известны такие тонкости. Впрочем, Нестерова такое посягновение на его профессию не только не взволновало, но даже и не заинтересовало. Он внимательно разглядывал в своем стакане мутную жидкость, что в меню значилась как компот из сухофруктов, и, похоже, сравнивал ее с аналогичной жидкостью советских времен, вряд ли находя отличия. На вкус сравнить не решился.
Андрей Ильич упростил вопрос Вадика:
– Мы имеем в виду: на что он клюет, извините?
– Клюет – это вы точно сказали. На рыбалку клюет! – сказала Пружина, и Андрей Ильич радостно подмигнул Нестерову: а я что говорил? – Большой мастер этого дела, – продолжала Пружина. – Если его уговорить поехать к вам на рыбалку, да баньку после этого, да с женщиной его симпатичной познакомить, он насчет, как бы это сказать... насчет любви большой специалист... и – дело сделано! Ну, может, и наличными сунуть ему: любовь-то пройдет, а деньги останутся.
– Лучше бы без этого обойтись, – сказал Лев Ильич.
– Обойдемся! – обнадежил его брат. – У нас психологическое оружие есть!
Нестеров поморщился, а Пружина вгляделась в него и вдруг воскликнула:
– А вас я знаю! Вы к нам приезжали лет десять назад, сеанс проводили. Но, между прочим, мне только хуже стало.
– Вы ошиблись, – сухо сказал Нестеров, встал и пошел к выходу.
Пошли за ним и Андрей Ильич с Вадиком.
– Что ж, – теплым голосом сказал Лев Ильич, оставшись наедине с Ольгой Яковлевной. – Спасибо за совет, Оля. Ты нам только покажи его.
– А чего показывать: у него на двери написано – Мишаков.
– Вот тоже жизнь... Поговорить по-человечески некогда, – коснулся личного Лев Ильич.
Пружина усмехнулась.
– Понимаю. Дело превыше всего. Эх, мужики... Придет старость, начнете вспоминать, сколько счастья мимо ваших рук прошло из-за ваших дурацких дел, жалко станет – а поздно уже. Рад бы, как говорится, да уже нечем, извини за юмор. Ну ладно, пошли, работать пора!
Они подвезли Ольгу Яковлевну обратно к администрации, а сами выждали, чтобы не вызвать подозрений, и тоже пошли в здание, нашли кабинет Мишакова и остановились перед ним в нерешительности.
5
Они нашли кабинет Мишакова и остановились перед ним в нерешительности.
А Мишаков был не один, Мишаковых было двое. Потому что к нему приехал в гости брат Алексей Петрович. Алексей Петрович был старше Александра Петровича и очень похож внешне, но роль старшего брата издавна играл как раз младший, Александр. Он всегда был энергичней, решительней и честолюбивей. Старший, хоть и жил в областном Сарайске, но не продвинулся дальше начальника почтового отделения – должность, прямо скажем, не мужская. А младший, хоть и уехал в районный Полынск, достиг здесь больших успехов, административно продвинулся и впереди видел высокие должности не районного, а губернского масштаба. Мишаков-младший сейчас хлопал по плечу Мишакова-старшего и хвалил его:
– Молодец, что приехал! Жаль, что утром, у меня сейчас не продохнуть.
– Поезд так приходит... – улыбался старший Мишаков, любуясь порывистым младшим братом и оглядывая его просторный кабинет.
– Ну, как ты вообще? – заботливо спросил младший. – Выглядишь неплохо!
– Да уж. Язва у меня, – ответил старший.
– Чем лечишь?
– А, лечи не лечи – одна разница...
– Ясно. По работе продвинулся?
– А, продвигайся не продвигайся, одна разница... – и тут стоял на своей жизненной позиции старший. – Да и зачем? Сам себе хозяин.
– Встряхнуться тебе надо! – воскликнул младший Мишаков. – Ничего, сейчас позвоню кому-нибудь из своих полевых командиров – будет тебе сегодня и рыбалка, и банька!
– Да я не рыбак...
– А что без жены приехал – отдельное спасибо, извини, хоть она у тебя и хорошая женщина.
– Она будет, – сказал старший. – Работа задержала. Попозже приедет.
– Ну приедет так приедет, ее моя Валя встретит, а мы пока с тобой по-братски, по-мужски... В наших селах такие, я тебе скажу, водятся экземп– ляры!..
И младший Мишаков начал описывать старшему, какие в наших селах водятся экземпляры. Но тут его прервал звонок телефона. Потом другой. Потом третий. Рабочий день разгорался.
– Видишь, что делается? – пожаловался младший Мишаков. – Ты иди пока на воздух, мы тут садик образовали у администрации. А я срочные дела решу, всё организую – и присоединюсь. Или даже так: тебя возьмут, а я чуть позже подрулю. Ее?
– Ее, – кивнул старший Мишаков.
– Ну и о’кей тогда! Отдыхай!
И старший Мишаков вышел.
6
Старший Мишаков вышел, братья Шаровы и Вадик, узнав его по описанию Пружиной (то есть приняв его за младшего брата), растерялись. Очень уж много народа вокруг. Да и не ожидали они, что он вдруг выйдет из кабинета. И Мишаков беспрепятственно ушел вдаль по коридору.
А начальственный брат распоряжался по телефону:
– Але, Петриченко? Как жизнь? Я чего звоню: давно в гостях у тебя не был. Ну. Не один, само собой. Нет, с братом. Значит, ассортимент обычный: рыбалочка, банька, красавицы твои расписные... Нюша помнит меня еще? Ну, я ей напомню!
Анисовцы шли за Алексеем Петровичем, соблюдая расстояние. Нестеров тянулся последним.
Тот вышел из здания – и они вышли.
Тот сел на лавочку – они остановились в отдалении. Если бы их головы не были обуреваемы делом, они бы призадумались, с чего это начальник посреди рабочего дня выходит из кабинета, идет во двор и садится там отдыхать на виду у всех. Но, увы, им не показалось это несуразным.
Они перешептывались. Андрей Ильич предлагал:
– Подойдем: здравствуйте, мы из Анисовки, приезжайте к нам на рыбалку.
– Сразу и на рыбалку! – не соглашался Лев Ильич. – Надо как-то... ну... как-то с подходом каким-то.
– Обычное дело: о погоде сначала поговорить... – придумал Вадик. Лев Ильич отверг:
– С начальством о погоде не говорят!
И обратился к Нестерову. Не без иронии почему-то:
– Что посоветуете?
Нестеров не успел посоветовать: Мишаков-старший, посидев, встал, чтобы размяться. Андрей Ильич испугался:
– Уйдет! – и решительно шагнул к Алексею Петровичу. – Здравствуйте! – бодро сказал он. – Отличная погода!
– Да, благоприятствует, – согласился Мишаков.
– Разрешите представиться: Андрей Ильич Шаров, глава администрации села Анисовка.
– Мишаков, очень приятно! – улыбнулся Алексей Петрович и даже протянул руку для пожатия.
И опять никто не обратил внимания на то, сколько нелепы эти добродушные действия начальника по отношению к фактическим подчиненным. Они ведь, хоть и руководители, не считая Вадика и Нестерова, но поселяне, а он – шишка районного масштаба!
Андрей Ильич ободрился, пожал руку и отрекомендовал приблизившегося брата:
– Лев Ильич, директор ОАО "Анисовка". Мы, так сказать, представители исполнительной и экономической власти. А это Вадим, он эксперт и медик, он обнаружил замечательную воду...
Лев Ильич перебил его, посчитав, что Андрей Ильич слишком уж спешит:
– Вода водой, а вот рыбалка у нас – исключительная!
– Это хорошо, – сказал Мишаков дружелюбно. – Правда, я рыбалку не очень. Но на бережку посидеть...
– Бережков у нас полно! – заверил Андрей Ильич. – Так, может, как-нибудь к нам? И на бережку посидим, и баньку устроим...
– А-а, это вы от брата, значит? – догадался Мишаков-старший.
Андрей Ильич понял по-своему и, глянув на Льва Ильича, сказал:
– И от брата, и от себя лично.
– Что ж, поехали, – легко сказал Алексей Петрович.
Вадик чуть не подпрыгнул от радости: как быстро всё получилось!
Лев Ильич взял Мишакова-старшего под руку и повел к машине.
А у Андрея Ильича впервые зародилось что-то вроде подозрений. Он шел сзади с Вадиком и размышлял вслух:
– А почему он сказал, что рыбалку не любит?
– Маскируется, – уверенно ответил Вадик.
– Как-то он быстро согласился, – продолжал сомневаться Андрей Ильич. Вадик и тут успокоил:
– Андрей Ильич, вы сам рыбак: если вас зовут на хорошую ловлю, вы соглашаетесь?
– Само собой! Но как-то не похож он на рыбака всё-таки...
– А что, у рыбака есть какие-то приметы? – спросил Вадик с неподдельным интересом будущего криминалиста.
– Как тебе сказать... Взгляд. Взгляд у него не горит. Правда ведь? – обернулся Андрей Ильич к идущему сзади Нестерову. – Если психологически?
– Я тоже не рыбак, – ответил Нестеров.
И наши анисовцы увезли лже-Мишакова.
7
Наши анисовцы увезли лже-Мишакова. В машине Андрей Ильич взглядом призывал Нестерова начать действовать. Нестеров скорее шутливо, чем всерьез, уставился лже-Мишакову в затылок. И тот вдруг обернулся. Обернулся, посмотрел именно на Нестерова, что все отметили, и именно ему, а не кому-то другому, сказал:
– Красивые места!
Андрей Ильич радостно насторожился: неужели уже получается? Нестеров отрицательно покачал головой: еще рано.
Въехав в село, остановились у магазина. Андрей Ильич вбежал к Шуре и приказал:
– Быстро: коньяк, водку, закусить чего-нибудь, короче, пикник намечается.
– Сделаем!
Шура начала выставлять на прилавок все требуемое, а Андрей Ильич присматривался к ней необычным взглядом и сделал неожиданный вывод:
– А ведь ты интересная женщина, Александра! В смысле внешности.
– Это вы к чему? – растерялась Шура.
– Да вообще. Мы вот гостя привезли, нужный человек. А он говорит: где, говорит, красавицы в русском селе? Неужели, говорит, исчезли?
– Пусть получше посмотрит! – обиделась Шура за красавиц в русском селе.
– И я о том же! Ты вот что, Шура. Закрой-ка ты магазин на пару часов и присоединяйся к нам.
Шура женщина хоть и веселая, легкая, но гордая. Она спросила:
– Это в каком же качестве?
– Ты что подумала? – воскликнул Андрей Иль– ич. – Просто побудешь с нами! В качестве, если хочешь, доказательства женской красоты в русском селе.
– И как он убеждаться будет? Глазами или наощупь? Я лишнего никому не позволю!
– Ничего лишнего! Говорю же: чисто внешнее общение! Когда вот международные делегации приглашают, туда часто артистов зовут – кто помоложе и посимпатичней. Ты, кстати, и поёшь.
– Пою вообще-то... – смягчилась Шура.
– Так в чем вопрос?!
И Шура, заперев магазин, присоединилась к компании. Лже-Мишаков (которого с этого момента будем звать просто Мишаковым) ее появление встретил с явным одобрением, хотя и скромным. То есть посматривал, но не пялился.
Приехали к дому Андрея Ильича, вышли.
– Покормить сначала надо человека, снасти ему свои покажи, – тихо сказал Лев Ильич брату. – А я пока Ольге позвоню.
– Зачем?
– Да спрошу хотя бы, как его имя-отчество, мы ведь даже не узнали! На табличке только инициалы были: А.П.
– Тоже верно, – согласился Андрей Ильич и попросил Шуру, чтобы она помогла пока Инне накрыть на стол.
А сам повел Мишакова в сарай, где, гордясь, показал ему удочки разных размеров и видов.
– Жена иногда ругается: все деньги на это баловство просаживаю! Но если уж ловить – так ловить. На палку с веревкой тоже можно, но что поймается, вот вопрос! Оцените! – Андрей Ильич вытянул перед собой удочку с телескопическим удилищем и прищурил глаз, словно прицеливаясь.
Мишаков довольно равнодушно сказал:
– Да... Длинная...
Тут появился Лев Ильич.
– Ну что, Александр Петрович, сначала позавтракаем?
– Алексей Петрович, извините, – поправил Мишаков.
– Да, конечно. Не расслышал... В смысле... Всё на столе уже.