Тур доктора Роберта Смита
После похорон Монро с Бобби что-то приключилось. Поездка в родной город всколыхнула в нем столько воспоминаний! Причем вспомнил он не то, каким был, а то, каким хотел стать. Да, он хорошо зарабатывает, есть накопления в банке, грех жаловаться. У них два дома, один в Кливленде, другой во Флориде. Дети его учатся в лучших школах, он много работает, его уважают, но все эти тайные детские мечты разбередили ему сердце. Уснувший было мальчишка, завороженный когда-то пляской огненных языков на потолке сарая на ковбойской ферме, вдруг пробудился. Бобби обнаружил, что ненавидит галстуки и совещания в душных кабинетах. Он все чаще ловил себя на том, что смотрит в окно, отвернувшись от всех.
После трех месяцев раздумий однажды вечером Бобби вошел в дом и спросил:
– Луис, что бы ты сказала, если бы я решил доучиться в колледже?
Луис, ни секунды не колеблясь, ответила:
– Я бы сказала: давай!
Итак, мистер Роберт Смит вышел досрочно на пенсию и вернулся к учебе, защитил докторскую, его диссертация "Американский Запад: мечта и реальность" была опубликована, и доктор Роберт Смит с женой отправились в тур с лекциями. Луис сказала детям:
– У вашего папы сейчас самая счастливая пора в жизни.
Дорогая, мы стареем
Мак потерял покой. Войдя в кухню, он сел за стол напротив Нормы:
– Норма, как я выгляжу?
Норма оторвалась от блокнота "Дела на сегодня":
– В каком смысле – как выглядишь? Собой и выглядишь.
– Нет, я серьезно… Как я выгляжу?
– Мак, у меня нет времени на дурацкие шутки. Я пытаюсь сообразить, сколько сэндвичей заказывать.
– Это займет секунду. Посмотри на меня и скажи, что ты видишь.
Норма положила карандаш и внимательно посмотрела на мужа:
– Ты выглядишь как всегда, Мак, только старше.
– Насколько старше?
– Ты выглядишь… Ой, ну не знаю. Как, как… Да как всегда. Сам поглядись в зеркало.
– Мне нужно объективное мнение. Сам себя я каждый день вижу.
– Так и я тебя каждый день вижу. Мое мнение тоже не объективное.
– А если бы ты увидела, как я иду по улице навстречу, что бы ты сказала?
– Я бы сказала: вот идет мой муж, Мак Уоррен. Что я, по-твоему, могла бы еще сказать? Вот идет незнакомый человек?
– Норма.
– Ой, ну ладно. Если бы я тебя не знала и увидела на улице, я бы сказала… Да не знаю, Мак, я не сильна в таких играх, ты прямо как тетя Элнер. Пойди погляди на фотографии, если хочешь увидеть, какой ты, полистай школьный альбом, найди снимок, где нас выбрали лучшей парой. Так же ты и сейчас выглядишь, старше, но такой же симпатичный.
Не такого ответа он ждал.
– Ну в чем дело? Думаешь, человек не может быть симпатичным, когда становится старше?
– А насколько старым я выгляжу?
– Ну… на свой возраст. Выглядишь так, как тебе положено. Не знаю, чего ты от меня хочешь. Пойди кого-нибудь другого спроси. Я должна решить, будем мы картофельные чипсы или фруктовый салат. Выберу чипсы – все наверняка скажут, что хотели фруктовый салат. – Норма вернулась к списку, но сказала вдогонку мужу: – Ты самый сумасшедший человек в мире.
После ухода Мака она задумалась. Он явно обеспокоен тем, что постарел. Но постарел ли он? А она?
Ей сложно было судить – они ведь виделись каждый божий день, год за годом. Они никогда не разлучались, кроме той ночи, когда ее оставили в больнице рожать Линду, да еще трех дней, проведенных с тетей Элнер в Сент-Луисе, когда они навещали Мэри Грейс, племяшку тети Элнер. Но кое-что начало проявляться. По вечерам она засыпала на диване перед телевизором. Чаще всего Маку приходилось ее будить, чтобы отправить в постель. Зрение у нее испортилось, приходилось надевать очки, чтобы прочитать что-то или подшить. Маку тоже нужны были очки для чтения, но он упрямо не шел за своими и хватал ее, читая газету. Растянул ей дужки.
Может, он прав, может, они и впрямь постарели.
Когда Мак вернулся домой, Норма стояла в спальне перед большим зеркалом в лифчике и трусах.
– Мак, – сказала она, – я выгляжу толстой?
Он не стал бы отвечать на этот вопрос за весь чай Китая.
1990-е
Мороженое "Попсикал"
Норма ждала Мака в гостиной.
– Мак, сядь, – сказала она.
Судя по выражению лица, она собиралась сказать что-то замечательное или, наоборот, ужасное, он никогда не мог угадать.
– Что случилось?
– Я говорила по телефону с Линдой.
– Так. И?
– И. Она говорит, что хочет ребенка. Говорит, биологические часы тикают.
– Ага. Она кого-нибудь встретила?
Норма вскочила и принялась перекладывать подушки на диване, как делала всегда, если нервничала.
– Нет, никого не встретила, но звонила в разные агентства.
Мак насторожился:
– Агентства? Какого черта? У нее на работе полно мужиков.
Норма хмыкнула:
– В том-то и дело, она не хочет мужчину. По крайней мере, лично. Она хочет ребенка, но не мужа… Так она сказала.
– Что?
– Прежде чем ты разозлишься, знай, я не сказала ей, что это хорошая идея, но она решила пойти в… – Норма с большой осторожностью подыскивала слова, – в место, где специализируются на таких вещах. Она ищет – ну, ты знаешь, банк такой.
– Банк?
Норма начала терять терпение:
– Ой, Мак, не заставляй меня говорить тебе по буквам. Она хочет забеременеть, но не хочет больше замуж. Она пойдет в одно из мест, где имеют дело с… замороженной…
Как ни пыталась Норма обойти это слово, у нее не выходило. Она посмотрела в окна – нет ли кого в пределах слышимости, потом шепотом произнесла по буквам: С-П-Е-Р-М-А.
– Что ты сказала?..
– Мак, ты никогда не слышал об искусственном оплодотворении? Она хочет это сделать и хочет, чтобы мы знали.
– Боже правый.
– Ты всегда говорил, что она может нам все говорить, – вот она так и поступила. Прямо не знаю, что и думать. Она твоя дочь. Если бы ты в прошлый раз не талдычил, что мечтаешь о внуке, может, этого бы и не случилось.
– Норма, она же была беременна, я что, не должен был этого говорить?
– Ты вел себя так, будто внук – это все, что тебе нужно в жизни, а когда случился выкидыш, ей от этого было еще хуже. – Норма вдруг разрыдалась. – Надеюсь, ты доволен. Теперь у тебя будет внук от отца с фамилией Попсикл.
Но месяц проходил за месяцем, а попытки Линды забеременеть приводили всякий раз к разочарованиям, и она сдалась. Мак с Нормой решили, что это конец истории, но однажды, когда Мак вернулся с рыбалки, Норма встретила его на заднем крыльце:
– Надеюсь, ты любишь китайскую кухню.
– Что я люблю?..
– Пока тебя не было, звонила твоя дочь. Она едет в Китай за ребенком.
– Каким еще ребенком?
– Она сказала, что в прошлом году подала заявку на девочку. А не говорила нам, потому что думала, вдруг ничего не выйдет, но три дня назад ей позвонили и сообщили, что можно приехать и забрать ее.
Мак стоял с открытым ртом, со связкой рыбы в руке. Вот уж чего он никак не ожидал.
– Поздравляю, Мак, теперь ты дедушка коммунистки, которая, вероятно, вырастет и зарежет нас во сне.
С этими словами Норма оставила его стоять столбом и удалилась в спальню вся в слезах.
Но, как они ни волновались, увидев очаровательную кареглазую девчушку, которую Линда назвала Эппл, в тот же миг влюбились. Через два года Норма гордо шла по бульвару в толстовке с лицом китайской девочки во всю грудь и надписью внизу: КОЕ-КТО НАЗЫВАЕТ МЕНЯ БАБУШКОЙ.
Сесил Фиггз, также известный под именем Реймон Наварро
Когда тело крупной женщины в красном парике было подобрано на улице и доставлено в похоронное бюро Сесила Фиггза для бальзамирования, обнаружилось, что дама вовсе не дама. Представьте удивление публики, когда сообщили, что мужчина в ярко-зеленом платье – не кто иной, как мистер Сесил Фиггз собственной персоной!
Разразился скандал. Слава богу, мать Сесила до этого не дожила. Джейк Спарлинг немедленно вылетел в Нью-Орлеан. Но даже он, вооруженный своим дедуктивным талантом и ресурсами ФБР, не смог понять, как Фиггз оказался в Нью-Орлеане, где прожил двадцать с лишним лет под именем мисс Аниты "Бум-бум" Де Томас.
Ничего у Джейка не было, как он ни бился. Единственный человек, который мог пролить свет на исчезновение Хэмма и остальных, был мертв, да и сам Сесил не знал всего. Джейк мог бы разгадать эту тайну, не упусти он много лет назад очень важную деталь.
Кусок дерева, выброшенный на берег, с надписью "ЭЙ". Администрация речных спасателей проверила записи и выяснила, что восемнадцать лет назад была украдена яхта мистера Дж. С. Паттерсона, названная "ЭЙ, ЭЙ, ШКИПЕР". Они решили, что это кусок от той лодки. А это был единственный уцелевший кусок "БЭТТИ РЭЙ".
У Сесила был человек в Луизиане, который согласился продать ему формальдегид с хорошей скидкой, и, когда "БЭТТИ РЭЙ" пришвартовалась в Нью-Орлеане, Сесил сообразил, что раз уж они тут, неплохо бы погрузить на яхту восемьдесят галлонов формальдегида и не тратиться на доставку.
Сесил не знал, что продавали ему так дешево по той простой причине, что этот формальдегид был украден с его же склада. Пока Хэмм со своими людьми были на встрече, Сесил посещал Французский квартал, а в яхту погрузили не только формальдегид, но и пятьдесят ящиков дешевого, не облагаемого налогом нелегального рома с Кубы, который Родни тоже вознамерился взять с собой в Миссури.
После деловой встречи "БЭТТИ РЭЙ", груженная до краев дешевой выпивкой и краденым формальдегидом, отчалила, направляясь назад, в лодочный ангар. По дороге они играли в карты, Сеймор Грейвел жевал вонючую сигару.
– Я пас. – Он бросил карты, жалуясь, что ему вечно не везет, и начал искать спички.
Игра была жаркой, все увлеклись. Хэмм сказал Сеймору:
– Если собираешься дымить, отсядь на корму.
Сеймор пересел на ящик, продолжая хлопать себя по карманам в поисках коробка.
– Эй, Венделл, дай-ка мне зажигалку.
Венделл, поглощенный размышлениями, поднимать ли ставку, достал из кармана и кинул ему тяжелую серебряную "Зиппо" с флотской эмблемой. Сеймор хотел поймать, но не дотянулся. Зажигалка перевернулась в воздухе, открылась и приземлилась на ящик, ударившись колесиком о край. Такое случается один раз на миллион. Нарочно не повторишь, как ни пытайся. Искра воспламенила солому, в которую были упакованы бутылки, и пламя мигом охватило судно.
Никто из них не знал, что несколько месяцев назад настоящий владелец яхты, мистер Энтони Лео, приобрел ворованный динамит, которым собирался воспользоваться в будущем для разрешения делового спора. И безопасности ради припрятал его в потайном отделении трюма.
Горючий формальдегид, 45-градусный алкоголь и трюм, полный динамита, составили не только нелегальную, но и летальную комбинацию. Двое рыбаков божились, что в реку, милей выше по течению, рухнула с неба огромная комета. Но они ошибались. Не комету они видели в тот вечер. Это были Хэмм, его яхта и его закадычные друзья.
Плохая новость: это событие прервало блестящую политическую карьеру. Хорошая новость: Хэмм Спаркс всегда хотел взлететь как можно выше над миром – и взлетел. А остальные, как водится, пострадали за компанию.
Но был человек, в эту компанию не попавший.
Сесил Фиггз не явился ко времени отплытия, и пришлось им отчалить без него, что Фиггза вполне устраивало. Ключи от катафалка он передал Родни и домой мог вернуться самолетом.
Два дня спустя он проснулся в Нью-Орлеане в грязном отеле во Французском квартале, с ужасным похмельем. Его молодой приятель ушел, но оставил записку:
Дорогой Реймон,
Спасибо за приятно проведенное время. Позвони, как будешь снова в городе.
С любовью,
Тодд
Вне дома Сесил всегда пользовался именем Реймон Наварро. При мысли, что сейчас вторник и он не отвез вчера матушку к окулисту, ему стало дурно. Надо срочно звонить ей, но сперва выпить кофе. Сесил оделся и пошел завтракать в кафе по соседству, придумывая, что скажет матери, которая, конечно, очень огорчилась. Прежде чем сделать первый глоток, он взял со стойки оставленную кем-то газету. И, увидев первую полосу, едва не упал в обморок.
ХЭММ СПАРКС И ЧЕТВЕРО ЕГО ПОМОЩНИКОВ СЧИТАЮТСЯ ПОГИБШИМИ
Статья под фотографией пятерых человек, среди которых был и он, сообщала: полиция считает, что пропавшие, скорее всего, были убиты и, насколько можно судить, это работа профессионалов. В данный момент в Сент-Луисе допрашивают нескольких человек, связанных с чикагской мафией.
Остатки волос на затылке Сесила встали дыбом. Он понятия не имел, что случилось. Когда прошел первый шок, он вскочил было, чтобы бежать звонить маме. Но тут понял, что если убийца поймет, что одна из жертв еще жива, то может попытаться завершить начатое. Сесил лихорадочно соображал. Сидя над остывшим кофе, он вдруг кое-что понял – и его как громом поразило. Погодите-ка, подумал он. Это, несомненно, трагедия, но… Ведь для всех он умер. Впервые в жизни он свободен. Волен быть кем хочет, кем всегда и был на самом деле. Больше не надо вести двойную жизнь, вечно оглядываться в страхе быть уличенным, в страхе огорчить мать и опозорить семью. Ему пришлось умереть ради этого. Дорогая цена, но оно того стоит.
В результате человек, которого Хэмм и его команда взяли с собой на встречу в Нью-Орлеан, не желая иметь отношения к скандалу, ничего никому не сказал. Мистер Энтони Лео из Сент-Луиса гадал, куда делась яхта с его динамитом, но он явно был не в том положении, чтобы откровенничать, и много лет держал рот на замке. Человек, продавший Родни контрабандный кубинский ром, ясное дело, ничего не сказал, и человек, продавший Сесилу краденый формальдегид, ничего не сказал. И Сесил ничего не сказал.
Впрочем, никакого Сесила и не было. Отныне никто, кроме него самого, не знал, что мисс Анита "Бум-бум" Де Томас, популярная актриса в известном клубе "Ну и ну" в Нью-Орлеане, Луизиана, была единственным оставшимся в живых после катастрофы – покойным мистером Сесилом Фиггзом из Миссури. Сесилу представился шанс, какой редко кому выпадает. Перед ним открыли двери в другую жизнь, и он шагнул на ту сторону, и обратного пути не было. Маме Фиггз и всему клану Фиггзов осталась кругленькая сумма от его состояния и теплые воспоминания о хорошем сыне, а ему – веселые годы оставшейся жизни. Только об одном сожалел он, предавая Сесила небытию, очень сожалел. Его убивало, что похороны губернатора организует кто-то другой. Это был бы триумф его карьеры. Ну да что ж.
Пора прощаться
Мак читал написанный от руки листок на стене. Задолго до того, как он сказал Норме, он понял, что маленький магазин инструментов не может конкурировать с тремя крупными торговыми центрами. Появилась новая фирма, занимавшаяся ремонтом, и это вдобавок к "Уол-Марту" и "Электротоварам Эйс". Иными словами, он разорился. Большинство старых клиентов старались ходить к нему, но в другие места повалил народ, цены опустились, и, конечно, завсегдатаи стали его покидать, один за другим. Он сказал своему другу Мерлу:
– Черт, мне ли их винить, я бы и сам там закупался.
Возникала мысль распродать все и уйти на пенсию, но до последнего времени он об этом всерьез не задумывался. И вот момент настал. Он сел перед женой лицом к лицу и заговорил о перспективе продажи дома.
Скоро Мак и Норма стали рассылать письма в разные сообщества пенсионеров и получать в ответ брошюры. Судя по фотографиям, жизнь там била ключом: здоровые и крепкие на вид седоволосые мужчины и женщины, весело болтая, пили коктейли у бассейна, играли в гольф и теннис. "Дом вдали от дома – это лучший вариант", – говорилось в брошюрах.
Но вышло так, что решение было принято меньше чем за сорок восемь часов и не имело ничего общего с их планами. Вербена и Мерл позвонили в дикой спешке. У них племянник живет в подобном частном поселке в Веро-Бич, так вот, он только что узнал, что на продажу через несколько дней выставляют дом, и позвонил спросить, не интересует ли их такое предложение. У них это, мол, лучший комплекс для пенсионеров, и если переехать быстро, пока не пронюхали риелторы, то можно купить дом у хозяина – его друга, не платя комиссионных.
– Плохо то, – сказал Мак, – что решить нужно сразу. Мерл говорит, там уже очередь из покупателей, если мы откажемся.
Норма запаниковала:
– О боже… у нас есть время позвонить Линде?
– Да, дорогая, звони.
Через десять минут Норма передала трубку Маку.
– Папа, что ты об этом думаешь?
– Это маме решать, я на все соглашусь.
Норма всплеснула руками:
– Вот всегда ты так.
– Знаешь, пап, у меня ощущение, что это неплохое предложение. Поедете, поживете, а если не понравится, всегда сможете продать его, но по мне, так это шанс купить хороший дом за хорошую цену. Думаю, вы будете всю жизнь жалеть, если упустите возможность. А кроме племянника Вербены в Веро-Бич у вас нет знакомых? Кого вы могли бы поспрашивать?
– Нет.
– Давай я попытаюсь что-нибудь выяснить.
Через двадцать минут она перезвонила:
– Пап, вот послушай: Веро-Бич, Флорида, загородный дом "Индиан ривер", знаменитый "бейсбольный колледж" Доджертаун, США.
– Это что такое?
– Это где команда "Доджерс" из Лос-Анджелеса проводит весенние тренировки. Вы с мамой сможете ходить на их игры.
На следующий день Норма позвонила дочери:
– Ну что ж, дорогая, мы это сделали. Купили кота в мешке. Надеюсь лишь на Господа, что мы не приедем и не обнаружим вокруг болото.
– Отлично! Вы рады?
– Даже не знаю, слишком быстро все произошло. Надеюсь, твой папа принял верное решение.
Когда они собрались и все распродали, настала пора, как выразился Мерл, стряхнуть пыль веков и узреть новые горизонты. Мерл и Вербена, переезжая во Флориду, летели самолетом, но Мак решил приобрести минивэн и заодно посмотреть страну. Он купил капитанскую фуражку, приклеил на заднее стекло знак "ЧАЙНИК", посадил в машину Норму, тетю Элнер и Сонни № 4, и они тронулись. Мак радовался как ребенок. Он помнил очаровательные маленькие кафешки вдоль дорог, где они с семьей останавливались перекусить, когда в последний раз ездили во Флориду в 1939-м. Но выяснилось, что все поменялось. День за днем они проезжали только такие заведения, как "Бургер Кингз", "Тако Беллз" и "Макдоналдс". Норма сказала:
– Мак, маленьких кафешек не осталось, а мы с тетей Элнер меньше всего хотим отравиться ради того, чтобы ты поностальгировал вволю.
Он таки нашел одно местечко, но Норма отказалась туда входить.
– Пойдем лучше в "Банку печенья", там по крайней мере чисто и вкусно готовят.
Дорога тоже изменилась до неузнаваемости. Сплошь грузовики, один за другим. Легковушек почти не видно. Словно вся страна пересела на громадные фуры. Города-близнецы все на одно лицо. На каждой автозаправке одинаковый ассортимент в магазине. Один штат неотличим от другого.