- И правильно! - одобрил тот с преувеличенным воодушевлением: после жалкого разговора с кубышкой ему было приятно хоть что-нибудь произнести решительным тоном.
- По этому случаю не худо бы познакомиться, - сказал Антоныч, - а? Как твое мнение?
- Тут почти все наши, - зачем-то объяснил белесый. - Вот эти вот, у костра, - Олег и Даша. С бутербродами - Раиса. Я - Павлик. А она, - он кивнул на кубышку, - Маша.
- Ну, раз она Маша, - сказал Антоныч, - то и я Коля.
- А отчество? - процедила Кубышка, презрительным тоном отодвигая непрошеного знакомца на положенное его возрасту отдаленное место,
Коля миролюбиво развел руками:
- А отчества в данный момент нет.
- Куда же оно девалось?
Он посмотрел на ее надутую физиономию и позволил себе малость поразвлечься:
- Куда все девалось, туда и отчество. Без него жить легче - вроде еще молодой, все впереди. А то копишь всю жизнь - отчество, деньги, чины, вещички, репутацию, а накопил - глядишь, уже на столе и руки крестом. Без отчества спокойней.
Парень с ведром воды вернулся от реки. Девушки наделали бутербродов. Одна из них крикнула костровому:
- Ну, скоро ты там?
Голос был громкий, начальственный.
- Перебьешься, - ответил парень, возившийся с костром.
Коля негромко посоветовал:
- Шалашик повыше сделай. И к ветру повернись спиной.
Тот, не оборачиваясь, спросил:
- Еще указания будут?
Девушка в вельветовых джинсиках сказала:
- Олег, не заводись. Человек говорит, значит, знает. Ей парень не ответил. Насвистывая демонстративно и зло, он снял куртку и стал махать ею, раздувая пламя. На этот раз прутики взялись, костер, хоть и медленно, разгорался.
Коля спросил белесого Павлика:
- Земляки, что ли?
Тот кивнул:
- Ага. Мы вот трое - я, Даша и Олег. Еще подойдут. Каждый четверг тут собираемся.
- Пикничок?
Парнишка снисходительно усмехнулся:
- Не, у нас сухой закон. Даже вино только по праздникам… Песни поем, разговариваем. Картошку печем.
Кубышка так и сидела между ними, разговор шел как бы сквозь нее. Как вести себя в такой ситуации, она не знала и на всякий случай презрительно оттопырила губы.
Коля спросил:
- А посторонних погреться пускаете?
Павлик ответил, прикрывая гордость будничной интонацией:
- А у нас тут нет посторонних. Пришел - значит, свой. Картошки на всех хватит!
Он хмыкнул, будто вспомнил смешное:
- Раз охотник пришел, совсем оборвался в тайге. Мы ему сапоги дали. Потом девушка - смысл жизни искала.
- Нашла? - поинтересовался Коля.
- Вроде все нормально, в столовой работает… Не, многим помогли. А как про наш костер в многотиражке написали…
- Да вранье все это, - уверенно бросил парень в красной куртке, Олег. Он все же разжег костер и стоял теперь во весь рост, длинной палкой пошевеливая хворост, - ладный, плечистый, тело как пружина.
- Что вранье? - переспросил Павлик и весь подобрался.
- Да все, - сказал Олег. - Многотиражка. И вообще вся эта благотворительность. Надо же где-то собираться!
- А что, кому-нибудь в чем-нибудь отказали? - с вызовом спросил белесый.
- Олег, хватит, - негромко проговорила девушка в джинсиках.
- Нет, ты скажи - отказали? Тунеядец приходил - в общагу устроили? Сам же, кстати, устраивал! - уличил он.
- Свистнул одеяло и сбежал, - сказал Олег.
- Но ведь устроили?
- Но ведь сбежал?
- Постой-ка, - отвлек Коля Павлика. - Так у вас что, вроде месткома?
- Зачем? Мы сами по себе, - возразил тот, остывая. - Просто если человек голодный, или денег нет, или ночевать негде…
Коля сказал:
- Тогда я вам самый нужный клиент. И голодный, и денег нет, и ночевать негде.
Павлик усмехнулся:
- Ну, если только это - вполне в наших силах. Раз пришли к костру…
- Я смотрю, у вас тут не костер, а прямо гордый символ.
Олег, повернувшись к ним спиной, поворошил хворост.
- Стараемся, - сказал Павлик и покраснел.
Коля спросил:
- А нельзя ли, пока самые торжества не начались, у вашего гордого символа портянки посушить?
Кубышка презрительно фыркнула, но промолчала. Павлик растерянно пожал плечами:
- Пожалуйста…
Коля улыбнулся ему и снова подмигнул:
- Ладно уж, не будем осквернять святыню. А то отскочит уголек - и ходи потом на босу ногу.
Павлик заулыбался в ответ и опять начал объяснять:
- У нас еще дома одна компания была. Все рядом жили. В волейбол вместе, за город вместе. И сюда вот - тоже вместе… А вы издалека?
- С запада, - сказал Коля.
- А город у вас какой?
- Города у меня, к сожалению, нет. Ни города, ни дома, ни профессии. Человек без определенных занятий.
Рослый Олег сказал не оборачиваясь:
- Сплошная романтика. Не иначе как вор в законе.
Самолюбивый парень, подумал Коля без обиды, даже с симпатией. Не умеет быть вторым. Пять минут и то не умеет.
Так подумал, а вслух сказал:
- Воры без денег не бывают. Как раз профессия, и выгодная.
- Но ведь и вы, наверное, что-нибудь можете? Алюминиевая тарелка с бутербродами пошла по рукам, и Павлик взял три ломтя с кружками колбасы - один себе и два соседу. Коля кивнул в благодарность, откусил, прожевал и лишь тогда ответил:
- Что-нибудь каждый может.
- В очко играть? - спросил Олег.
Вот и обживаюсь на новом месте, подумал Коля, уже врага приобрел. Он и сейчас не чувствовал неприязни к Олегу, скорее жалость. Уж очень ставки были не равны. Парень изо всех сил утверждал себя, старался перед приятелями, перед лохматой девчонкой в вельветовых брючатах. Мог выиграть, а мог и проиграть. А Коля - чем он рисковал? Сегодня сюда, завтра отсюда. Если, конечно… А, ладно!
- Так уж сразу и в очко, - сказал он благодушно, - У меня профиль широкий. Мысли угадывать, судьбу предсказывать… Вот ты небось спортсмен?
Штаны на Олеге были шерстяные, тренировочные, синие с красным кантом.
- Допустим, - сказал Олег.
- А спичку с земли подымешь?
- Зубами, что ли?
- Ну, зачем зубы пачкать! Потом чистить придется…
Коля дожевал бутерброд и буднично уточнил:
- Взглядом. Взглядом - и в воздух.
Стало тихо. Ребята вытянули шеи, и даже Кубышка повернула к Коле щекастое лицо.
- А вы поднимете? - спросил Олег.
В ответ так же буднично прозвучало:
- А я подниму.
Белесый Павлик не выдержал - прервал повисшую паузу:
- Бывает, я читал. Йоги так делают. Передвигают предметы силой воли.
Олег сказал с вызовом:
- Йоги много чего делают. Они вон и стекло едят, и водку не пьют.
Возразить Коля не успел - в кустарнике зашуршало, и к костру шумно вышел новый человек. Ему было лет сорок. Шагал он крупно, и сам был крупный, и, еще не разглядев сидящих, спросил весело и громко:
- Ну что, молодые люди, к огоньку пустите?
- Костер для всех, - сказала девушка в джинсиках и подвинулась.
- Демократия? - уточнил тот и бросил на землю темный плащ. - А что, демократия мать порядка…
С легкостью, странной в крупном человеке, он сел на плащ и, достав сигарету, прикурил от уголька:
- Заодно и спичку сэкономим.
Раскрытую пачку он пустил по кругу. Олег отказался, худая и лохматая Даша закурила, а Павлик сигарету взял, но закуривать не стал - так и держал в руках. Чуть наклонившись к Коле, он спросил:
- Так как вы спичку-то?
И опять тот не успел ответить, потому что пришедший громко проговорил:
- А выпить не имеется?
Олег ответил с ехидной вежливостью:
- Видите ли, у нас в Ключе сухой закон. А законы - они для всех. Даже для начальника стройки.
Коля наклонился к Павлику:
- Начальник, что ли?
Тот кивнул:
- Ага. Викентьев.
Вот оно что, подумал Коля. Значит, начальник. Большой человек.
- Ну и как начальствует? Не обижает?
Павлик улыбнулся:
- Не… Шикарный мужик.
- А в чем его шик?
- Умный. Юморной.
- Это хорошо, - кивнул Коля, - эпоха такая, без юмора нельзя.
Парнишка ему нравился, соглашаться с ним было приятно.
Между тем Викентьев полулег на плаще, оперся о локоть и расположился с большими удобствами. Пожалуй, в костюме было холодновато, но, видно, начальник привык от погоды не зависеть.
- Значит, сухой закон? - переспросил он, - Жаль, что такие строгости. Сегодня я бы этот закон с наслаждением нарушил.
Ему протянули крупную, в обугленной кожуре, картофелину. Начальник покатал ее в ладонях.
- Золотая вещь! И сыт, и руки не зябнут. Он говорил негромко, внимания окружающих не искал, но ребята молчали и слушали, словно все, что он может сказать, заведомо интересно и важно, даже суждение о печеной картошке.
- Нарушил бы закон, - повторил он мечтательно, - уж больно повод подходящий. Вы вот у костерчика греетесь, а скоро вашим романтическим костерчикам конец. Тепло сегодня дали! Горячая вода пошла. Нынче проба, а с понедельника - все, служба. Так что, молодые люди, впредь греться будете у батарей центрального отопления. А в костерчиках только картошку печь… На теплоцентрали никто не работал?
Он обвел ребят веселыми глазами, и Павлик, на котором взгляд начальника задержался, пожал плечами:
- Вроде никто…
- Все равно молодцы, - щедро похвалил Викентьев, - сегодня мы все молодцы.
- Горячая вода это здорово, - поддержал Павлик. Но прежний оборванный разговор, видно, так и сидел в нем занозой. Он повернулся к Коле - Значит, как, вы говорите, йоги? Ну, со спичкой?
Коля сказал уклончиво:
- Йоги-то? Йоги люди серьезные. Они не то что спичку - сами в воздухе висят.
- Как висят? - изумился Павлик.
- Плашмя, - ответил Коля.
- И долго висят?
- Не полчаса, конечно, но висят. Фото было в журнале. А так бы и сам не поверил.
- Йоги под грузовик ложатся, и ничего, - поделился информацией кто-то из темноты.
Викентьев пожертвовал удобствами - сел на своем плаще и даже подался вперед.
- Любопытно, - проговорил он, - любопытно. Вы что же, молодые люди, все новички?
Спрошено было негромко, как бы даже с ленцой, но фраза вышла жестковатой.
- Почему же новички? - за всю компанию возразил Олег. - Зимовали.
- Так ведь и мерзли, небось?
- Естественно.
- А тогда где же восторги по поводу горячей воды? Это прозвучало благодушно, начальник пошучивал, но воспитанный Павлик на всякий случай примирительно заговорил:
- Нет, горячая вода, конечно, здорово…
- Однако как йоги висят, все же интересней?
- Одно другому… - рассудительно начал было Павлик, но Олег перебил:
- Да ладно тебе мямлить! Конечно, интересней. Понимаете, Виктор Васильевич, горячая вода у меня и дома была. А вот плашмя в воздухе там никто не висел.
Он говорил напористо, даже нахально, явно нарываясь - вот только на что? Колю внезапно возникший спор касался лишь краешком, результат не волновал, так что вполне можно было наблюдать его и слушать со стороны. Коля и слушал, причем с удовольствием. Забавно было глядеть, как вежливо сцепились два самолюбивых мужика, один в самой поре, другой мальчишка, один начальник, другой никто, но тем не менее неизвестно, у кого на лапе козыри. Пожалуй, начальнику даже потрудней - ему проигрывать не положено. Хотя, с другой стороны, и мальчишке не хочется - девочка в черных брючатах хоть и худа, хоть и лохмата, а хороша. Есть что-то в лице… порядочное, что ли…
Видно, и Викентьев обратил на нее внимание - повернулся именно к ней:
- И вам йоги интересней?
Девочка чуть помедлила:
- Во всяком случае, в словах Олега есть доля истины. За чем бы мы сюда ни ехали, но уж никак не за горячей водой.
- Так, так, - поощрил Викентьев, - умница. Понимаю и поддерживаю. Но разрешите все же поинтересоваться: а за чем вы сюда ехали?
Девочка замялась, и Олег пришел на выручку:
- Вероятно, каждый за своим.
Викентьев как бы отодвинул его добродушным движением ладони:
- Это само собой…
Худая девочка решилась:
- Дело в том, что я не столько сюда, сколько оттуда.
Начальник кивнул:
- Вполне разумное решение. Уж если бежать из родимого дома, то лучше на молодежную стройку… Ну а еще какие причины? А, ребята?
Он явно нашел в споре какую-то свою линию, твердо на ней стоял, и теперь разговор ему тоже доставлял одно удовольствие. Держался он хладнокровно и весело. Как в бильярд играет, подумал Коля.
Ребят несложный вопрос Викентьева все же озадачил. Кто-то сказал неуверенно, что хотел посмотреть тайгу. Еще один - себя проверить. Вытолкнули Павлика - он смутился:
- А что я? Я с ребятами поехал. Все едут, а я рыжий?
Умненький спокойный паренек, вежливо улыбаясь, объяснил, что приехал на стройку ставить свой личный эксперимент: можно ли работать честно, без приписок и халтуры.
- Холостой? - спросил Викентьев.
- Холостой.
- Тогда экспериментируй.
Он поднялся, а плащ бросил через плечо. Хоть и крупный, стоял он легко и красиво, в неспешных жестах чувствовалась щеголеватая уверенность дровосека, нашедшего топор точно по руке.
Коля следил за дискуссией не слишком внимательно. Больше всего ему нравилось в происходящем собственное положение: беспроигрышная позиция наблюдателя, для которого нет ни победы, ни поражения, а одно только зрелище. Разговор шел вполне равный, молодежь не поддавалась, порой, наоборот, уступал начальник, но за словами Коля явственно просматривал другое: взрослый мужик играется с ребятишками.
Тактика Викентьева была понятна: в иные времена Коля сам вот так же баловался с молодняком, подначивал, дразнил, злил даже, а сам прикидывал, что за парни и на что годны. Одно было неясно: вот здесь, у костра, какой толк Викентьеву приглядываться к случайной компании? Завтра небось и в лицо никого не узнает…
Работает начальник, подумал Коля сочувственно, надо не надо, а работает - машина запущена, инерция, попробуй останови…
Сам он, слава богу, в эти игры отыграл, дорожка пройдена и вся видна, от старта до финиша. Тут уж старайся не старайся, конец один. Сколько ни лезь в гору, потом все равно с горы. Выше залезешь - ниже скатишься…
Девушку, резавшую бутерброды, тоже вытащили на свет. Она подошла недовольно ворча.
- Раиса? - удивился Викентьев. - И ты тут?
- И я. Привет, Виктор Васильевич.
-Они с начальником по-приятельски поздоровались за руку.
Коля разглядел ее: невысокая, плотненькая, на крепких коротковатых ногах. Глаза черные, большие, вообще мордашка ничего, но уж очень уверенно смотрит. Такая в любом доме хозяйка.
С характером бабенка, подумал Коля, и грубоватое это слово хорошо к ней пришлось. Бабенка. Молодая, а бабенка.
- Давай, - потеребил ее за рукав Олег, - выкладывай, чего дома не сиделось.
- Так тебе всё и скажи! - усмехнулась она. Потом повернулась к Викентьеву. - А чего интересного? Как все, так и я. Город строить, Новотайгинск.
Тот сказал:
- Ну-ка дай руку.
- Зачем? - спросила она недоверчиво.
- Ну дай, раз человек просит, - усмехнулся Олег. Он держался в компании главным.
Начальник обнадежил:
- Не бойся, я обратно отдам. На худой конец, другая останется.
- Пожалуйста! - двинула плечами Раиса и протянула Викентьеву руку.
Тот ее почти торжественно пожал:
- Молодец. Утешила. А то, смотрю, у всех личные сложности! Слава богу, хоть одна приехала просто строить город.
Глаза его откровенно смеялись.
- Ищем героев, а они среди нас, - сказал умненький экспериментатор и обнял Раису за плечи. Она стряхнула его руку и брезгливо дунула на плечо.
Характер, снова подумал Коля.
Олег сказал Викентьеву:
- Жаль. Значит, и я не гожусь.
- Тоже личные проблемы?
- Сугубо. Абсолютно эгоистическая цель - приехал делать карьеру.
Сказано было без интонации: шутка не шутка, как хочешь, так и понимай.
Викентьев так же, без интонации поинтересовался:
- Ну и как, удается?
- Мастер - ведущая фигура на стройке.
- Что ж, для начала…
Олег нахально возразил:
- Нет, даже для начала мало. Молодежными стройками должны руководить молодые. Ребята заулыбались. Викентьев, словно подначивая, покачал головой:
- Н-да… Странно делаете карьеру. Начальству полагается льстить, а вы…
Олег невозмутимо объяснил:
- Не та эпоха. Это в ваше время льстили. А нынешний карьерист ходит в рваных джинсах, поет под гитару блатные песни и хамит начальству. Вот вы, например, в конце концов поймете, что единственный способ от меня обезопаситься - это дать мне шанс… Я вас еще не уговорил?
Тот чуть подумал, как бы прикидывая:
- А что, карьеристы люди полезные. Если, конечно, работают, а не интриги плетут.
- Не по моей части, - холодновато успокоил Олег.
- Что кончали-то? - словно мимоходом полюбопытствовал начальник.
- Строительный, факультет механизации.
- Угу…
Что-то в разговоре неуловимо изменилось, он начал набухать серьезностью. И Олег смотрел на Викентьева напряженно, будто ждал. И начальник смотрел на парня, будто оценивая.
- Ну что же, - сказал он наконец - шанс так шанс. Карьер у Горелой сопки знаете?
- Бывал. Это где Запасов?
- Был Запасов. Слишком оказался компанейский человек. Мало, что сам запил, еще и подчиненных привлек для душевной теплоты. Кончилось тем, что бетонный завод простоял полдня… Вам нужен шанс? Пожалуйста! Место что надо: девять километров от города, народ разный, дисциплины никакой. Романтики навалом, грязи еще больше. Самый трамплин для карьеры.
Ого, подумал Коля, цепкий мужик.
Олег молчал, хмуро сведя брови. Потом спросил:
- Отвечать сейчас?
- Ну, зачем. Дело серьезное.
- И сколько можно думать?
- Хоть всю ночь, - разрешил начальник. - Дал бы и побольше, да бетон нужен. Завтра в восемь утра у меня планерка. А без четверти восемь жду с положительным ответом. Ради отказа не стоит подметки трепать.
Олег покусывал нижнюю губу - колебался.
- И людей придется менять?
- Вот этого не знаю, - сказал Викентьев, - кадровые вопросы будет решать начальник карьера.
- А какие у этого начальника будут права?
- Какие возьмет, - было отвечено с усмешкой. Теперь Коля посочувствовал Олегу. Попал малый в ситуацию! Должность-то явно не сахарная. Но и отказаться с его самолюбием… Тем более тощенькая смотрит во все глаза…
Видимо, и Олег понял, что отступать некуда, на усмешку начальника ответил своей:
- Ну что же. Раз так, то и ради положительного ответа не стоит подметки трепать. Могу согласиться прямо сейчас.
- Вот это разговор! - похвалил Викентьев. Но тут же добавил деловито: - Зайти все же придется, есть детали. Недели три будете исполнять обязанности. А там решим…