– Надо успеть! – нервно ответил Миша. – От этого слишком многое зависит. Гораздо больше, чем ты можешь себе представить, друг мой, Игорёша. Поэтому лететь в Москву надо сегодня, и не говори, что не можешь… – Голос говорящего в трубку мобильного телефона старого друга дрожал от напряжения. Чувствовалось, что он на грани. – Сейчас как раз тот самый случай, который мы с тобой обсуждали, когда я тебя выручил пол – года назад. Мне это тогда тоже далось не просто. Жди! Я буду на углу Парк авеню и Тридцать восьмой улицы ровно в два. Оденься, пожалуйста, "под лоха". Так, чтобы тебя можно было выделить из толпы людям, которые будут встречать. – В трубке повисла тишина, а вслед за этим линия противно забулькала. Миша отключился, не дождавшись ответа Игоря.
"Ничего себе! – Почесал затылок немного растерявшийся Игорь. – И лететь нельзя и отказать Мишке нельзя. И что теперь делать? Маринка расстроится… Она, трусиха, сразу представит себе, что я навсегда останусь в Москве и буду праздновать Новый Год с молодыми девчонками… По-любому, делать нечего. Надо лететь".
– Марина, – крикнул он жене, – у нас неприятности. – После этого он рассказал ей, о чём только что попросил его Мишка. До встречи на Парк авеню оставалось не так уж и много времени. Маринка очень расстроилась, но согласилась с тем, что лететь надо! Она собрала Игорю походную сумку со всем необходимым и взяла с него слово, что он первым делом ей сразу же позвонит из Москвы, как только приземлится самолёт.
Друзья встретились в обусловленном месте. В здании на тридцать восьмой улице был небольшой офис, в котором знакомый Михаила занимался заказом и продажей билетов. Быстро оформив билет в Москву на сегодня и назад на послезавтра, иначе не получалось, друзья понеслись в аэропорт Кеннеди. До отлёта времени было достаточно.
– Так что я должен сделать? – Спросил Игорь как только они двинулись в сторону Мидтаун Тоннеля.
– В багажнике машины лежит завёрнутая в картон картина. Её цена колеблется от тридцати до сорока миллионов долларов. На "Сотбис" она может уйти даже дороже. – Миша замолчал, давая Игорю возможность "переварить" информацию. Сказанное произвело впечатление. Сорок миллионов – это было для него суммой необычной, непривычной и, следовательно, заставила его сердце сменить количество ударов минуту с обычных шестидесяти на полноценные сто. – Нервничать не надо. – Продолжил повествование Миша. – Лично тебе ничего не угрожает.
– А таможня? – Спросил Игорь. – Что будет, если они захотят проверить, что упаковано в картон?
– Сделай так, чтобы у них эта мысль не появилась. Я именно за этим попросил тебя одеться "под лоха". – Миша осмотрел одежду Игоря и остался доволен. Тот выглядел полным лохом в серого цвета пальто и жёлтой бейсболке. – Такие обычно подозрения не вызывают. Одно сочувствие… Будут в самолёте наливать – ты не отказывайся, но и не перебери случайно. Московским ментам только этого и надо…
– Вот этому ты мог бы меня и не учить. Я ментов всю жизнь за нос водил и ни разу не попался. Будь спокоен… Стой! – Игорь вдруг вспомнил, что русский паспорт, без которого он не сможет попасть в Москву, лежит у него в банковской ячейке, а ключ от ячейки дома! До закрытия банка оставалось полчаса или чуть побольше. – Поворачивай направо. Жми! – Автомобиль Михаила полетел по хайвэю в сторону Бруклина и, в частности, Кони Айлэнд Авеню. Игорь набрал телефон Маринки и объяснил суть происходящего. – "Надо привезти ключ в банк. Бери такси и дуй туда. Я буду внутри".
Правила обслуживания клиентов в банках Нью-Йорка работают так: "Если клиент зашёл во внутрь, то его обслужат в любом случае". Он не выйдет, пока не закончит свои дела. Игорь влетел в Чейз Манхэттен Банк за минуту до закрытия. Успел! Но ключ от ячейки появился около дверей только через восемь минут. Чёрный охранник решил проявить принципиальность и дверь открывать отказывался категорически, используя незамысловатую логику:
– Если Вы выйдете за ключом, то обратно я Вас не впущу, потому что время работы банка уже давно закончилось. Не важно, что жена… не важно, что самолёт… не надо мне билетом в нос… Если эта женщина, Ваша жена, захочет войти в банк, то я её тоже не впущу, потому что время работы банка уже закончилось.
– А если, например, вон тот бородатый мужик даст тебе сейчас десять долларов, в которые будет завёрнут ключ, это сможет решить нашу проблему? – Спросил Игорь у служителя порядка.
– Двадцать! – Вынес окончательный приговор охранник и приоткрыл дверь.
Через пять минут друзья продолжили движение в направлении аэропорта.
Самолёт Сингапурских авиалиний вобрал в себя шасси и сделал разворот над песчаной косой, прилегающей к аэропорту с юга. Впереди был долгий полёт над океаном. В салоне самолёта находился пассажир без чемодана, но с картонкой, обвязанной бельевой верёвкой. Он был одет в старое серое пальто и с жёлтой бейсболкой на голове. К моменту, когда самолёт приземлился в Москве, пассажир немного "набрался", ведь бесплатно же! но держал себя в руках. По всей видимости в аэропорту Шереметьево его встречала жена. "Обычный ярославский лох, вернувшийся из Америки, куда его пригласил дядя по материнской линии, купив ему билет туда и обратно". – Наверное, так подумали московские таможенники, провожая его насмешливыми взглядами. Ни одному из них не пришла в голову мысль, что только что мимо них прошла денежная премия в размере десяти годовых окладов на каждого! Это вполне могло произойти в случае, если бы они захотели поинтересоваться, что у того было в картонке. Сразу же на выходе из таможенной зоны Игоря окружили несколько мордоворотов. Жёлтая бейсболка сработала безошибочно. Его вычислили! Солидный узнаваемый человек в дорогом пальто лично принял из рук Игоря картонку. Бросив "спасибо", он добавил:
– О Вас позаботятся, – и исчез в дверном проёме огромного бронированного Мерседеса. В тот же момент к Игорю подошёл небольшого роста и приятной наружности молодой человек лет тридцати и после короткого представления предложил следовать за ним. Его звали Романом. В этот вечер они объехали множество баров и пообедали в отличном ресторане "Петров-Водкин". В одном из баров, уже ближе к завершению насыщенного событиями дня, пел Богдан Титомир, а в другом, куда они подъехали чуть позже, покоряла своим голосом изысканную публику изумительная Лариса Долина. В конце концов Рома "устал". Перед тем, как отключиться, он успел достать из кармана и отдать своему гостю водительское удостоверение, в котором был прописан его домашний адрес. Доставив Романа домой, Игорь затем вернулся в гостиницу, где его ждал ещё один сюрприз. В гостиничном ресторане был новогодний банкет. Пройти в свой номер Игорю просто не позволили. Чем закончился банкет, он потом никогда не вспомнил…
Телефон звонил не умолкая. Подушка на голове не помогала. Через пятнадцать минут борьбы с самим собой и желанием расколотить телефон о стенку он всё-таки снял трубку.
– Слава богу! Ты хоть знаешь, что у тебя через три часа самолёт? – Это была Маринка. Она, как всегда, всё просчитала и позвонила очень вовремя. Насчёт самолёта Игорь как раз и не знал, потому что сильно вчера разгулялся и всё вообще забыл. Конечно, у него было оправдание… Он выручил друга и вернул ему долг! На личную гигиену оставалось не более пяти минут… Ещё пять на чай в буфете…
"Почему они так странно на меня смотрят? – удивлялся Игорь, стоя у прилавка гостиничного буфета. Что такого я вчера накуролесил?". То, что накуролесил, было очевидно. Так и не вспомнив, он вышел в московскую слякоть. Быстро поймав такси, он с трудом выговорил слово Шереметьево и погрузился в созерцание утренней предновогодней Москвы через забрызганное грязью дверное окно стареньких Жигулей. Ни к чему хорошему это не привело. Москва не впечатлила и не вызвала положительных эмоций. Поздним вечером этого же дня Игорь вернулся в Нью-Йорк. Он всё успел.
21
Как они и договаривались, Валерий Павлович позвонил сразу же после Нового Года.
– Можешь спокойно возвращаться. Эти люди дали "зелёный свет". К тебе претензий больше нет. Москва, как я и говорил, для тебя пока закрыта. Приедешь, – позвони. Вполне возможно, что у меня будет для тебя сюрприз. – На этом разговор закончился. В консулате при Российском посольстве в Вашингтоне Михаилу выдали справку, позволяющую ему пересечь границу Российской Федерации. Чтобы покинуть США никаких справок ему не понадобилось.
– "Как только окажетесь в Петербурге, первым делом идите в паспортный стол по месту последней прописки и постарайтесь заняться восстановлением российского гражданства. Процесс восстановления займёт время. – Сказал ему консульский работник. – Это очень важно. Справка, которую вам выдали, будет действовать только три месяца".
Отвальной не было. Друзья и знакомые, которыми Михаил обзавёлся за годы в Америке, недоумевали. Наверное, только друг детства, Игорь, понимал, что с ним происходит.
– Я не вернусь, – сказал он Гале, стоя на пороге перед тем, как захлопнуть входную дверь. – С домом и машиной можешь делать, что захочешь. Мне всё равно. За меня не беспокойся. На первое время какие-то доллары у меня есть, а дальше посмотрим. В любом случае, я со своей специальностью не пропаду, а от больших денег меня с некоторых пор тошнит … Ты помнишь, как мы были счастливы, когда у нас вообще ничего не было? Ты помнишь?.. – в уголках карих глаз Миши сверкнули слёзы. – Береги дочку. – С этими словами он перекинул через плечо старую дорожную сумку и зашагал к ожидающему его такси.
– Я тебя ненавижу! – Крикнула ему вдогонку Галина и захлопнула дверь.
Весь полёт Миша провёл в состоянии крайнего возбуждения. "Ещё пять часов и я буду дома… ещё три часа и я буду дома… ещё час…". Как будто бы специально для него в салоне самолёта Аэрофлота время от времени звучала песня Юрия Шевчука "Родина".
– Родина! – Пел вместе с Юрой теперь уже бывший эмигрант Михаил Филонов.
– Еду я на Родину. – Хрипловатый голос артиста "доставал" до нервных окончаний позвоночника, откуда по всему телу разбегались мурашки…
– Пусть кричат уродина. – Вторил певцу Михаил, раскачиваясь в кресле… Несколько пассажиров эконом – класса громко подпевали вместе с ним.
– А она мне нравится. – А-а-а-а – не попадая в тональность кричал Миша на весь салон.
– Спящая красавица… – От радости и нахлынувшей волны патриотизма ему хотелось прыгать и обниматься с другими пассажирами. Слова песни в точности соответствовали настроению… Потом была посадка в Петербурге и мокрый снег с ветром.
– Что ж вы хотите – Балтика! – "Подбодрил" он пожилого американца, стоящего рядом с ним в очереди на такси. Тот прилетел тем же рейсом и сейчас пытался укрыться от пронизывающего ветра с помощью большого шерстяного шарфа.
– Здесь всегда так? – Спросил американец, подтанцовывая от холода.
– Да, здесь всегда так!.. и это здорово, потому что это Россия! – С какой-то непонятной гордостью ответил Михаил. Он вдруг остро почувствовал свою принадлежность к великой стране. – Мы поэтому и непобедимы, что закалены суровой непогодой. – Он расправил плечи и посмотрел вдаль по направлению к Пулковским высотам. Смесь дождя и снега увидеть там что-либо не позволила. Старик взглянул на него с сожалением и немного отодвинулся. "На всякий случай". С подобным проявлением патриотизма ему за долгую жизнь приходилось иногда сталкиваться, но как правило люди, проявляющие его, были не совсем здоровы. Миша в настоящий момент тоже был не совсем здоров. В нём перемешались и теперь пытались "усвоиться" не менее полутора литров белого, розового и красного вина, которым он с удовольствием заполнял себя на протяжении полёта. В Аэрофлоте на вино для пассажиров никогда не скупились… Подоспевшее такси увезло его в центр Петербурга…
Эпилог
Прошло три месяца. Жизнь на новом старом месте потихоньку налаживалась. Михаил устроился на работу преподавателем в родное Училище Подводного Плавания имени Ленинского Комсомола. Ему разрешили носить форму. Как ни странно, но там его ещё помнили. То, что училище сохранило своё имя, Мишу очень удивило и обрадовало. В девяносто седьмом году о комсомоле, как политическом явлении, уже начали забывать, а тут пожалуйста вам – … имени Ленинского Комсомола! Бестолковая жизнь последних десяти лет, не принёсшая ему ни счастья, ни покоя – одну только суету, тоже начала потихонечку забываться. В один из дней ему позвонил старый знакомый, с которым Михаила когда-то многое связывало.
– У меня для тебя сюрприз! – Сказал Валерий Павлович. – Он, то есть сюрприз, приехал в Петербург сегодня и ждёт тебя в гостинице "Советская" в триста одиннадцатом номере. – Валера рассмеялся собственной шутке – загадке. – Удачи тебе, Мишка! Хороший ты парень… – Валерий Павлович повесил трубку. Миша почесал затылок, но так и не смог сообразить, о чём или о ком говорил Валера. "От него можно ожидать чего угодно!". Сразу после работы он поехал в "Советскую", по дороге сгорая от любопытства и нетерпения. Пока он шёл по коридору третьего этажа гостиницы, колокола Измайловского собора завели свой малиновый перезвон, приглашая верующих к вечерней службе. Миша постучался в номер. Никто не ответил, но дверь оказалась незапертой. Осторожно войдя, он, однако, никого в номере не обнаружил. Миша подошёл к окну. Невдалеке виднелась Фонтанка и синие купола Измайловского… Скрипнув, открылась дверь ванной комнаты и в тот же момент на шее обернувшегося на звук Михаила повисла его "звёздочка" Светка. Колокола, набрав амплитуду, начали звонить на полную мощь!..
Катер пришвартовался у причала Североморского порта. Пассажиры не спеша сошли на берег. Среди них выделялась очень необычная пара. Он был по-медвежьи огромен и неуклюж. Правильного овала лицо обрамляла слегка посеребрённая временем густая бородка. Спускаясь по трапу, он поддерживал за руку почти воздушное создание с личиком взрослого ангелочка. Они прошли вдоль причала и остановились поодаль. Бородач обвёл взглядом бухту и сопки на её противоположном берегу. В двухстах метрах от берега на рейде стояла, слегка высунувшись из воды, старая дизельная подлодка. Он немного наклонился, коснулся губами волос своей спутницы и шумно выдохнул:
– Вот теперь точно всё…
Об авторе
Автор, Владимир Антонов, достаточно хорошо известен читателям по своим недавно вышедшим в свет книгам: "Дом на Дворцовой", "Сомневайтесь!", "Непридуманные истории, рассказанные неутомимым странником Сэром Энтони Джонсом". Книги разошлись большим тиражом, вслед за чем были размещены на многочисленных книжных сайтах. Замечательная особенность этих произведений – живой и яркий язык! Любое из них читается на "одном дыхании", оставляя читателя с чувством сожаления из-за того, что прочитанная книга так быстро закончилась.
"Поцелуй кувалды" по стилю напоминает роман "Сомневайтесь". Здесь тоже неоднозначный герой и насыщенное событиями время – девяностые! Опасность, предательство и личная драма пересекаются в течении всего повествования.