Не скрывая самодовольства, Вадик сел за руль черного Кадиллака с широкими сиденьями - такие машины Игорь видел только в фильмах про гангстеров - придержал дверь для Игоря, с шиком развернулся на выезде с парковки. Они помчались по живописной дороге, мимо тающих в жаркой синеве чистеньких домиков, окруженных пальмами и зарослями цветущего кустарника, вдоль побережья, куда-то всё дальше и выше.
- Во, видал, это одного бандита норильского вилла. Он, типа, в розыске, тут отсиживается. По металлу тему держал, - пояснял Вадик, показывая куда-то вверх. - А вон, на горке - хозяин пивзавода. У него десять акров мандаринов. Вообще наших много, и москвичей, и питерских. Как там Питер? Всё уже - тю-тю лето?
- Да, уже холодно, - кивнул Игорь, стараясь держаться с ним так, как советовал Георгий - вежливо и сдержанно, соблюдая дистанцию, хотя не мог не думать о том, что Вадик всё знает про него ещё с той ночи, когда вез их из "Альмагеста".
- А тут как в бане было, хоть бы облачко. Ну, вот и мы - номер семь по Санта Круз.
За каменным забором, в обрамлении пальм, виднелся белый двухэтажный дом с деревянными балконами. Вадик посигналил у ворот, въехал во двор.
Игорь ступил на горячие ступени крыльца и застыл от счастливого восторга - отсюда открывался вид на море, голубое до рези в глазах, и дрожащая гладь бассейна повторяла этот острый голубой с точностью глянцевой открытки.
- Да пошли, ещё насмотришься на эту лужу, - позвал Вадик. - Шеф тебя ждет. Сказал - прямо к нему.
В доме пахло свежесваренным кофе. Смуглая девушка с угольно-черными волосами, выбивавшимися из-под платочка, вынесла на подносе завтрак. Вадик, улыбаясь, преградил ей дорогу.
- Комо босс? Проснулся? Но дормир? - и повернулся к Игорю: - А хочешь, сам ему кофе отнеси? Крикнешь, если что-то надо. Да иди, не бойся, говорю, он ждет.
Георгий Максимович полулежал в постели, опираясь на подушки; небольшая постриженная бородка придавала ему сходство с разнеженным султаном из восточной сказки. Словно прочитав мысли Игоря, он обернул голову краем простыни и подмигнул:
- Входи к своему господину, любимая наложница. Оставь эти яства, мы отдадим им дань позже.
Игорь поставил поднос на стул и тут же оказался в кровати.
- Ну, как ты добрался, малыш? Не устал? - целуя, раздевая, Георгий Максимович гладил и жадно осматривал его шею, плечи, живот, словно проверяя, всё ли цело.
- Нет, - ответил Игорь. - Только меня во Франкфурте всё время клеили… какие-то арабы. В аэропорту.
- Вот мерзавцы! Обижали моего зайца…
- Никто меня не обижал, - возразил Игорь, помогая снимать с себя одежду. - Просто приняли не за того.
Георгий Максимович кивнул удовлетворенно.
- Ну ещё бы, посмели бы они.
Его лицо с размягченными, отекшими со сна чертами, приобретало то властное выражение, которое так завораживало Игоря. Воздух в комнате струился от жары. Жар разгорался в них обоих, как в деталях работающего механизма. Всё, что делал Георгий Максимович, было немного стыдно, но обжигающе приятно, и Игорь хотел, чтобы это длилось как можно дольше, но почему-то он помнил и о том, что дверь в коридор не заперта, и может войти горничная, и нужно сдерживаться, чтобы не вскрикивать слишком громко. Он успешно справлялся с этой проблемой, кусая ладонь и подушку, пока не начал задыхаться от счастья, переполнявшего его изнутри.
Потом подъехала машина, где-то в доме захлопали двери, стало слышно, как под окном работают поливальные устройства. Как сквозь дрему, Игорь вспомнил, что он в Испании, что вокруг море, пальмы, синее небо - волшебная сказка, в которой он оказался по какому-то недосмотру высших сил.
Георгий Максимович поцеловал его в затылок и с хрустом потянулся, взял с подноса стакан с апельсиновым соком и, дав Игорю сделать несколько глотков, залпом допил остальное.
- Позавтракать я уже не успею… Ладно, нельзя иметь всё сразу - и море, и по колено. Устроим разгрузочный день.
Он встал под душ, не закрывая двери в ванную, позвал:
- Иди-ка, прослушаешь инструкцию.
Игорь отодвинул стеклянную шторку.
- Нет уж, не ко мне! Так я точно никуда не попаду, а мне нужно ехать. Вот что - я дам тебе Вадика, он покажет город. Пообедайте, тут много ресторанчиков вокруг, сходите на пляж.
Он быстро говорил, быстро намыливал свое могучее тело - подмышки, живот и половые органы.
- Вечером, видимо, ожидаются гости. Устроим вечеринку. Буэно? Устрицы и вино.
Игорь улегся обратно на кровать и, чтобы скрыть огорчение, закурил. Дома он нафантазировал, что они будут в Испании только вдвоем, вместе будут купаться и загорать, вместе гулять по морскому берегу и станут так близки, что больше никогда не смогут разлучиться.
Застегивая сорочку, поглядывая на него в зеркало, Георгий Максимович спросил:
- Что такое?
Игорь отрицательно мотнул головой: "ничего", хотя страшно хотелось ухватить его за галстук, дернуть за причесанные, надушенные волосы: "Не уходи! Не бросай меня здесь с этими чужими людьми, которые всё про нас знают!". Но когда тот подошел и щелкнул по носу, Игорь смог только робко пробормотать:
- Возвращайся поскорее.
Сквозь жалюзи на открытых окнах слышно было, как завелась и отъехала машина, как Галина и Анатолий Алексеевич начали о чем-то спорить во дворе. Игорь тоже принял душ, выпил остывшего кофе и осмотрелся в комнате, где почти не было мебели - только кровать и встроенный шкаф, да несколько репродукций на стенах.
Чемодан, из которого Георгий Максимович доставал галстук и белье, стоял распахнутым на стуле. Игорь поддался любопытству и заглянул внутрь. Рассмотрел кожаный несессер с серебряными щетками для волос, стопку тонких полотняных рубашек с инициалами на карманах. В потайном отделении, которое он обнаружил случайно, зацепив клетчатую подкладку, лежали презервативы, пакетик белого порошка и папка с документами, подписанная красным фломастером: "Альмагест".
В шкафу висел один только светлый льняной костюм. Внизу, в большом выдвижном ящике, обнаружились теннисные ракетки, несколько пыльных кляссеров с марками и коробки с поблекшими мумифицированными мотыльками. Аккуратно напечатанные ярлычки сообщали: Максим Измайлов-Козырев, коллекция №…
С самого дна ящика Игорь достал пачку фотографий и с волнением рассмотрел высокомерное лицо молодого человека с тонкими правильными чертами, с густыми и темными, как у Георгия Максимовича, волосами. Глаза у него были такие же серые, только совсем холодные, без насмешливых искр в глубине.
Игорь почувствовал укол ревности, заочной нелюбви к этому надменному убийце бабочек, и убрал фотографии.
В майке и шортах Вадик стал похож на Кена, друга куклы Барби. Его мускулистые руки и икры, покрытые пшеничной растительностью, привлекали взгляды официанток - те весело переговаривались и строили ему глазки, а он хмурился, вчитываясь в меню. Затем признался:
- Меня папа на курсы испанского направлял. Я вроде учил, учил, а в голове только кура, потому что "галина". А то, знаешь, бывает, люди только овощи едят. Или только рыбу, а куры не едят вообще.
Все же ему удалось объясниться со смешливой официанткой, блеснув главным своим козырем: "Дос платос де карне фрита, пор фавор". Уплетая жаркое, он дружелюбно спросил Игоря:
- Ты сам-то откуда? Питерский? А я пять лет как переехал. Знаешь такой веселый городишко Качканар? Ну, считай, повезло.
Он подмигнул официантке.
- Бабы местные в сексе ни с чем не сравнимые, отвечаю на личном опыте. Мы здесь регулярно расслабляемся. Я вообще с папой поездил - и в Штаты, и по Европе, он меня часто с собой берет. Ко мне особое доверие. Только не надо тут улыбаться, я не в вашей теме, даже не мечтай. Просто шеф ценит людей, на которых можно всецело положиться.
Пыльная дорога к морю петляла между стен и заборов из белого песчаника.
Как только они вышли из ресторана, замолчавший было Вадик снова начал болтать.
- Папа много ездит, потому что у него по всей Европе связи. Типа, клуб по интересам, и по бизнесу заодно - ну, ты понял. Они когда встречаются, на них смотреть - одна умора. Щиплют друг друга, целуются. Так и не скажешь, что миллионами ворочают. Только между нами, ясно?.. А папа у них ценное звено. Во-первых, языки все знает - в испанском шарит, в итальянском. По-французски вообще в совершенстве. А во-вторых, он такой человек, что ему можно большие бабки доверить. Он для них оффшоры держит, ну и всякое такое, лазейки находит. В общем, по финансовым потокам. Если подумать, пашет-то он как лошадь. Тёрки, наезды, конфликты. И всё на нем замкнуто. Мне что ещё нравится, что он в общении простой. Пальцы не гнет, как всякая ботвинья, разные там типа крутыши. Бывает, конечно, обложит по матушке или наорет. Тоже на своей планке, понятно. Но в принципе, всегда по делу.
Игорь, начавший уже уставать от жары, от смены впечатлений, хотел спросить, долго ли еще идти. Но море вдруг открылось за поворотом, словно раскинутое по песку синее покрывало.
- Пляж тут конкретный, - заверил Вадик, - песочек золотой… И глубина хорошая. Ты плавать-то умеешь?
Они спустились на пляж.
Игорь сразу разделся, вошел в воду и с наслаждением поплыл. Метрах в двадцати от берега нырнул, открыл под водой глаза. В зеленоватом сумраке мерцало дно, маленькие рыбы как черные пули разлетелись в стороны. Оттолкнувшись от дна, он перевернулся в воде, глотнул воздуха и снова нырнул.
- Эй, ты так больше не шути! У меня аж дыхалка сбилась, - выходя из воды, пожаловался Вадик. - Поплыл и поплыл, а потом раз - и нету его. Я уж думал, ногу свело или там что… Меня бы папа за яйца повесил!
- Да не волнуйся, я плаваньем занимался.
- Так предупреждать надо!
Игорь ударил по воде и обдал его веером брызг.
- Ну, ты же не обязан меня охранять…
- А чем я тут, по-твоему, занимаюсь?
Игорь облил его снова, и Вадик погнался за ним по воде, споткнулся, вскочил, отплевываясь соленым песком, и сам засмеялся над своей неуклюжестью. Игорь хохотал вместе с ним, снова чувствуя счастье, которым наполнял его запах моря, тонкий росчерк кипарисов на высокой скале, ожидание новой близости с Георгием.
- Какое очарование, - проговорил, подсаживаясь на соседний топчан, оплывший жиром пожилой мужчина с бескровным ртом и с узкими глазами. - Какая красивая пара! Вы откуда, мальчики, из какого отеля? У меня есть особое предложение для вас. Всё безопасно и оплата вперед.
Игорь почувствовал, что краснеет от стыда и отвращения, и сразу хотел уйти, но Вадик разглядывал незнакомца внимательно и спокойно.
- А ты бы двигал отсюда, дедуля, пока самого не того, - процедил он, наконец, сквозь зубы.
Старик усмехнулся.
- Разве же так повезет, цветочек?
- Кто-о тут цветочек? - Вадик угрожающе шагнул вперед.
Старик ничуть не испугался.
- Юный Геркулес, Бельведерский торс! Браво, браво, как мы умеем играть мышцами! Без шуток, детки, хороший гешефт. Не поверю, что таким молодым и красивым не нужны денюжки. А делать ничего почти не надо. Только вы вместе, ваши шалости наедине… И как насчет качественного видео?
Вадик сжал кулаки.
- Ты меня не понял, старый хрен? А ну вали, пока не дали в бубен.
Старик поднялся и отступил на шаг, продолжая улыбаться.
- Dios mio! Какой темперамент…
И наконец отошел от них, крикнув напоследок:
- Подумайте, мои хризантемы. Завтра буду ждать, на этом же месте!
Вадик сплюнул на песок.
- Вот холера! Это он на тебя повелся.
- Да нет, ты, кажется, ему больше понравился, - возразил Игорь, про себя зная, что Вадик прав, что это к нему, Игорю, липнут такие люди, чутьем падальщиков распознавая в нем испорченность.
Вадик передернул плечами и засмеялся.
- Да уж больно старый. Был бы лет на дцать помоложе…
- И что тогда?
- Тогда бы я ему без базаров в башню закатал за такие предложения. Пидор бельведерский! Ладно. Окунемся и надо уже возвращаться. Лучше заранее придем, а то папа ждать не любит.
Тогда, глядя ему в лицо, Игорь решился задать вопрос, который давно уже приготовил:
- А у него много было… ну, таких как я?
- Были, - пожал плечами Вадик. - Правда, постарше в основном, лет двадцать пять. И сюда никто не приезжал. - И тут же спохватился: - Вообще-то, папины личные дела - это закрытая информация. Я в это не лезу, и тебе не советую - здоровее будешь.
Солнце уже опускалось к линии горизонта. Игорь обгорел, его пошатывало от усталости, и путь в горку до особняка дался ему с трудом. Вадик надавил кнопку, ворота разъехались, и в первую секунду Игорь подумал, что они ошиблись адресом - по двору группами рассредоточились охранники в темных очках и в белых, с пятнами пота рубахах, у забора протянулось серебристое рыбье тело лимузина, тут же сверкали антрацитовым блеском бока двух черных "Мерседесов". Случайным пятном в черно-белых декорациях гангстерского боевика казалась группа немолодых мужчин, расположившихся на террасе дома. На некоторых были цветастые майки, нелепые панамы и бейсболки, кто-то уже разделся до трусов. Они оживленно беседовали, размахивая руками, перебивая друг друга. Георгий Максимович тоже был там.
Вадик сразу посерьезнел.
- У папы гости. Пойду, переоденусь. Надо присмотреть.
Игорь остановился посреди двора, не зная, что делать, потом решил войти в дом, но чужой охранник преградил ему дорогу.
- Не стрелять! Свои! - весело крикнул заметивший его Георгий. - Поднимайся сюда!
Игорь поднялся на террасу; гости обернулись и замолчали, как по команде, уставились на него. Один, рыжий толстяк в очках, даже вскочил со стула, обмахиваясь панамой.
- Измайлов, вот за этого мальчика я ненавижу тебя дополнительно! Где ты его взял? Таких уже сто лет не производят! Куда ты его уводишь? Пусть выпьет с нами! Измайлов, не будь единоличником, полцарства за посмотреть!..
- Смотри-ка, ты обгорел, - игнорируя реплики своих гостей, Георгий повел Игоря в дом, через холл во внутренний двор.
Там струилась вода из чаши мраморного фонтанчика. Парень примерно одних с Игорем лет, в десантном камуфляже, в высоких ботинках, с плохо скрываемым любопытством рассматривал в воде белых лягушек. На бортике фонтана лежали животами, свесив вниз головы и руки, трое мальчишек лет десяти.
- Эй, - позвал Георгий Максимович парня. - Пойдем-ка, нужна твоя помощь. Как тебя зовут?
Тот с готовностью подошел.
- Гера.
- А это Игорь.
Он привел их в ту же спальню Максима, где уже не было чемодана, взял с полки в ванной комнате флакон и вручил Гере.
- Тебе задание. Игорь сейчас примет душ, а ты потом его намажь… спину, ноги - всё.
- Не надо, я сам, - отдернулся Игорь.
- Надо. Без разговоров. И займитесь чем-нибудь - осмотрите парк, там есть беседка, водопад. Возьмите на кухне сока и фруктов, я распоряжусь. Позовем вас, когда освободимся.
С улыбкой, от которой Игорю захотелось всем весом наступить ему на большой палец ноги, Георгий Максимович оглядел Геру.
- А Гера это что у нас - Герман, Герасим или Геракл?
- Генрих, - ответил тот.
- Ну, я на тебя полагаюсь, Генрих.
В ванной, увидав себя в зеркало - красное лицо, воспаленные губы, песок в волосах, - Игорь с горечью сообразил, что хрупкий женственный Гера с фарфоровыми щеками очень выигрывает при сравнении.
Под душем кожу запекло, затем стало лучше. Игорь попытался всё же отделаться от Геры, но тот только вскинул упрямый подбородок.
- Мне дали задание, и я его выполню.
Жесткими маленькими ладонями он начал растирать спину Игоря. Спросил:
- А ты здесь живешь? Как называются эти жабы?
- Не знаю, - ответил Игорь. - Я только утром приехал.
- А откуда?
- Из Петербурга.
- А мы из Москвы. Но сейчас живем тут недалеко, в лагере в горах, у местных скаутов, по обмену. В принципе, нормально. Дисциплина, тренировки, язык изучаем. Но у нас в резиденции, конечно, лучше всё поставлено. Не сравнить.
Когда они вернулись к фонтану, мальчишки всё еще рассматривали лягушек. Анатолий Алексеевич принес большой пакет с бананами, с красноватыми апельсинами, целую упаковку лимонада в жестяных банках. Попросил:
- Вы бы увели этих мелких архаровцев от греха. А то лягушки дорогие, мне за них голову снимут.
Гера предложил Игорю:
- Можно пострелять. Здесь же частное владение? У меня пневматика.
Мальчишки тут же облепили его:
- Гера, мы тоже! Давай постреляем! Мы с тобой!
В глубине парка они нашли беседку, о которой говорил Георгий. На перилах Гера расставил банки с лимонадом, разложил апельсины. Достал из плечевой кобуры пневматический пистолет.
- Конечно, из боевого оружия интереснее, но главное - практика. Нужно упражняться каждый день. Только тогда будет результат.
- Вы спортсмены, что ли?
- А ты что подумал? Террористы?
Поколебавшись, Гера протянул пистолет Игорю.
- Хочешь первый?
Игорь попал в одну банку. Она брызнула фантой и запрыгала по земле. Откинув белокурую голову, Гера сощурил светлые глаза.
- А ты левша? Я тоже могу с левой.
Он твердо вытянул руку и начал стрелять. Банки взорвались разноцветной пеной, заливая пол беседки, траву.
- Не расстраивайся, просто у меня больше тысячи часов наработано.
И он пустил по контрольному выстрелу в головы апельсинам.
- А почему ты так одет? У вас какая-то организация? - полюбопытствовал Игорь.
- Да. Это молодежное крыло партии.
- И что вы там делаете?
Гера взглянул на него холодно.
- Если в двух словах - работаем на возрождение России.
Мальчишки с воплями начали прыгать по банкам, выдавливая остатки пены. Только сейчас Игорь заметил, что все они светловолосые и сероглазые.
- Вы фашисты, что ли?
- Еще раз услышу - и ты об этом пожалеешь, - с нажимом пообещал Гера. - Да, мы верим в особую расу белых людей, но фашистов мы ненавидим - они хотели истребить русский народ. А мы наоборот, призваны остановить вырождение нации. Когда придет время, мы очистим страну от подонков, маргиналов и черного зверья. Мы займем ключевые посты в управлении.
В парке стало уже совсем темно, только беседку освещали прожекторы. В кустах звенели цикады, вдалеке шумело море. Мальчишки притихли, сели рядом с Герой на ступени беседки.
- А кто такие маргиналы? - решил выяснить Игорь.
- Это наркоманы, алкоголики, бомжи. Ещё извращенцы, психические больные, евреи и женщины, которые бросают своих детей.
Пухлые губы его сомкнулись в одну линию, и взгляд наполнился решимостью.
- И что вы с ними будете делать? - спросил Игорь.
- Это всё сделает Бог. Или космический разум, если тебе так больше понятно, - почти с угрозой проговорил Гера. - Нужно только выждать время. Всё равно они уже вымирают от наркотиков и водки. А мы придем, когда понадобится новый, здоровый генофонд.
Один из мальчишек, самый младший, обнял Геру за шею.
- Гера, дай нам пострелять! Хоть разик, Гера!
- А ты что у них, воспитатель? - спросил Игорь. - Зачем вас сюда привезли?
Тот снова посмотрел на него строго и подозрительно.
- Что-то слишком много вопросов ты задаешь. Ты, вообще, кто такой? Кем ты тут приходишься?