Ленка радостно засобиралась…
…Пришла она, пьяная, не через час, а в двенадцать ночи. Растрёпанная, помятая. Села, - тупо уставившись в одну точку.
- Что, совсем охренела?! Где была? С кем?.. Кто тебя трахал?!
- Не всё ли равно…
Муж схватил за шиворот и, с силой, швырнул на кровать.
- На улице хочешь оказаться? Я это сделаю! Что не имётся-то?!
- Бесполезно. Меня не сломаешь…
- Ах, так! Ну, тогда убирайся к черту!
И Зая полетела вон из дома…
Где провела ночь, - неизвестно. Утром, ей надо было на работу. После смены, Ленка домой не явилась.
Вечером, в "избу" пришел отец. Вообще, он редко бывал у Михаила, из-за неприязни к сыну. А тут вот, постучал.
- И зачем её назад принял? По цеху ходят слухи, что керосинит с Тоськой, шоферами, и давно уже. Гляди, парень… А мне-то, каково людям в глаза смотреть! Сам начальник намекает, что сноха-то, мол, того… Пришпиль, пока не поздно!..
Наутро, муж пошел в цех и вызвал, с проходной, Заю. Та, придя, вела себя вызывающе.
- Домой-то собираешься идти?
- Дак ты же, меня выгнал!
- Ну, как не гнать-то, б-дь такую?!
- Я - не б-дь! Что хочу, то делаю! Нашел рабыню!
- Так придёшь или нет?
- Нет!
Он ударил её по лицу. Развернулся и ушел. Зая, так и осталась стоять у проходной, закрыв лицо руками.
Михаил запил. Как-то под вечер, после нескольких дней запоя, проснулся от громкой музыки. Через перегородку, у Ритки, слышны были голоса. "Гуляют… - понял он, - И, вроде, Ленкин голос там!.. Мужик какой-то разговаривает!".
Выполз на крыльцо, стал стучать, крича, чтобы открыли. Ноль внимания! И тут, во двор, вошел Андрюха Лосев.
- Андрей! Постучись-ка ты. Кажись, Зая там бл-ет с мужиками!
- Гуляет, значит… - ухмыльнулся Лосев. - И на хера, сдалась такая? Давно пора, гнать в шею… Ладно, так уж и быть, брякну.
- Кто там? - раздался Риткин голос.
- Да я, Андрей, пусти!
Дверь открылась. Михаил, тут же, ворвался в квартиру. На кровати, в рубахе и джинсах, лежал мужик из цеха, а Ленка, разодетая, перед ним танцевала!
- Ах, ты падла! - подскочил ревнивец, метеля Заю, куда попало. - Совсем совесть потеряла! Муж через стенку, а она тут курвится! Получай, стерва!
Ленкин хахаль вскочил и врезал, пьяному Михаилу, по лицу. Завязалась драка. Тут же, подлетел здоровяк Андрюха, вытолкав разъяренного супруга из дома.
- Выпить мне! Выпить дай! - орал тот. - Убью, падлу подзаборную!
Пошли на рынок, купили спирта. Михаил бахнул полстакана, не разводя, чтобы снять потрясение.
- Значит, всё это время, опять мозги пудрила! Ну, и сволочь! И откуда такие берутся?! Зачем тогда вернулась? Что хочет мне доказать?!
4
- Я это, открой! Вещи пришла забрать! - кричала Зая. Вместе с нею, в "избу" ввалились, поддатые, Тоська и рыжий мужик в рабочей одежде. В руках у парня, была бутылка водки.
- Пить будешь? - спросил хозяина сразу.
- Наливай!
Расселись у стола. Ленка встала у порога.
- Зря свою жену обижаешь… - начал мужик. - Нормальная она баба. Ленка, садись на колени, че стоишь?
Та, нагло смотря на мужа, уселась, как ни в чем не бывало. Михаил смолчал.
- Тем более, не работаешь, - ввернула Тоська. - Сколько можно на тебя пахать?
- А кому дело, до наших отношений?! - возмутился муж;. - Я же к вам в душу не лезу!
- Да мы хотели, по-хорошему! Чтоб нормально всё было…
- Не че меня учить! А ты, бл-на, слазь, счас же с коленей!
- Хочу и сижу! Не командуй! - огрызнулась Зая. - В общем, от тебя ухожу. Зачем только замуж;, за гада, вышла!
- Ах, вот как! - взбесился Михаил. - Зря, говоришь, вышла?!
Он вскочил и бросился к шифоньеру, где лежали свадебные фотки. Вытащив, стал рвать в клочья, на глазах у компании. Все вытаращили глаза.
- Вот! Вот! Запомни, - презираю суку! И я, не твой муж!
Из глаз Ленки брызнули слёзы. Накинулась на Михаила с кулаками. Тот отшвырнул её, как кошку. Между мужем и женой, встали возбуждённые мужик и Тоська.
- Ну, ты, брат, зря это сделал с фотками! Разве, можно так?!
Зая, между тем, рыдая, собирала обрывки карточек. На неё было жалко смотреть.
- В общем, бл-дей не держу! Пропади ты пропадом! - Михаил, в сердцах, плюнул и выскочил из избы, хлопнув дверью. Ленкины друзья, только головами покачали. Ну и ну…
Муж бежал, не зная, как освободиться от кипящей злобы. "Стерва! Стерва! О, как мне плохо! Я тоже начну изменять! Сниму, прямо счас же, подругу и заявлюсь с ней домой!.. Ясно ведь, что б-вом своим, "спецом" делаешь больно! Мстишь так, по-женски! Подло и низко… На улице вечер. Самое время, бабьё подцепить! Да денег, блин, нет! Что предпринять? Что?!".
Несчастный влетел в местный парк. На скамейке, у входа, сидел, очкарик-студент, с банкою пива… Удача!
- Молодой человек! Можно подсесть? У меня предложение!
- Садитесь. Ну и?.. - поинтересовался, вежливо, тот.
- Средствами располагаете? А то бы я, без проблем, тёлок, так сказать, подогнал!.. Конечно, их зацепить еще нужно…
- Заманчиво… Прямо-таки и найдете?
- В два счета! Практика, знаете!
- Ну, что ж, я не против… Валяйте!
- Ждите здесь. Всего полчаса! Только не уходите!
- Конечно, подожду! - молвил парень. - А может, мне лучше с вами?
- Ну, пошли. В сторонке постоишь…
В парке ловить было нечего, он даже летом пустовал. Отправились на людную остановку.
- Слушай, купи пива, если не затруднит! - попросил Михаил. - А то, в горле сушит!
- Пожалуйста!
Захмелев немного, начал "подъезжать" к девахам, предлагая свои "услуги". Но тщетно. Компаньон встал поодаль.
- Черт бы побрал!.. А, вон, смотри, мадамочка поддатая идёт. Я подрулю, договорюсь, а ты потом подойдешь…
На этот раз, удача улыбнулась Михаилу. Девчонка была совсем юной, под стать напарнику. И, заплетающимся языком, изъявила желание пойти с ними.
- Иди, покупай "бычку", пойдем ко мне. Ну, что я говорил! Нашел ведь!
…Пока Антон, - так звали парня, - "колдовал" над чувихой в кровати, Михаил, с сожителем Ритки, пили на кухне водку, смеясь над потугами молодых. Жены, дикий ревнивец, дома, естественно, не застал. Свои вещи, Ленка собрала и куда-то унесла. Но ему, уже было, наплевать. Отчаяние отошло. Водка брала своё. Вскоре, псих спал без задних ног…
Антон оказался студентом университета, сыном богатых родителей. Несколько дней подряд, они "бухали" с Михаилом, не просыхая. Наконец, спонсор покинул "гостеприимный дом", предварительно вызвав, полуживому хозяину, психобригаду.
5
Опять, этот чертов дурдом! Только на сей раз, Михаила поместили не в 1-е мужское отделение, где был ремонт, а в пятое. Да к тому же, в связи с распространением кишечных инфекций, повсеместно объявили карантин. А это значило, что с родственниками, на свиданке, уже не встретишься, не поговоришь. "Дачку" передадут через медсестёр, ну, записку, и всё. Отсюда и с чаем проблема. Словом, тоска…
Но Михаилу повезло. В отделении, встретил Серёгу Смирнова, с которым лежали, пару лет назад, еще в наркологии. Оказывается, он в психушке, всерьёз, решил обосноваться. Сначала, работал санитаром и тут же лечился. А потом, перебрался, вообще, на жительство в дурдом, в 5-е отделение, где держал "шишку" над дураками.
- Посуди сам. Жил один (с бабой разошелся). Пьянки - каждый божий день. Всегда без денег был, но в квартире, постоянно, стоял спирт. Бухал до одурения (как только не умер!), пока не отвозили на Черную гору. После лечения, всё повторялось. И так - по кругу. Так зачем, дома жить? Чтобы сдохнуть?.. А здесь, отдыхаешь на всём готовом. Пенсия идёт. Работаю на пищеблоке, - выход-то, из отделения свободный. Толкаю налево молоко, овощи. Каждый день, жру натуральное мясо. Захотел - выпил. Но главное, - могу заняться духовным самопознанием, изучением эзотерических наук. На хер, эта воля нужна? Мне и здесь хорошо…
…Как-то раз Серёга, - как обычно, - вышел на смену в пищеблок. А к нему, какой-то мужик приехал из города, привёз спирта. Дак они нахрюкались, как говорится, под завязку, и Смирнова, санитар еле доволок до отделения. За провинность, алкаша посадили во вторую, закрытую палату к хроникам, лишив права выхода из отделения. Но и там, заслав "гонцов" в ближайший "синдикат", псих, опять напился до беспамятства.
Михаил, зная, что у другана есть разведённый спирт, попросил санитара, открыть дверь в закрытую палату. Подсел к Серёге на койку.
- Плесни немного, а то всего трясёт, жаба горит!
- Хочешь, целую кружку налью? - прикололся обладатель "сокровища". - Только условие: выпиваешь всё и сразу.
- Ты че, рехнулся?! В кружке, - 300 грамм!
- Тогда иди…
И алкаш вынужден был, вылить в себя, не прерываясь, целую прорву "пойла"…
Наутро врач, Викентий Степанович, пожилой дядька со вставленным глазом (глаз, давно еще, один больной выткнул ручкой), - начал возмущаться, подойдя к шконке Михаила на обходе.
- Ну, что за человек! Ведь, специально изолировали от возможности выпить, лечат, - а он, даже здесь, не останавливается! Как еще бороться? Поставим тогда, укол длительного действия - деканат, - может, будешь бояться пьянствовать! Смотри, последствия, при употреблении алкоголя, весьма неприятные от этой инъекции!
"Ну, на хрена, этот укол! - злился провинившийся. - Всё равно же, пить не перестану! Вот, какой мстительный старик! Ненавидит психов за потерянный глаз. Так зачем, вообще, здесь работать-то?..".
В одно из посещений, мать, вместе с "дачкой", отправила записку. Целое письмо. Михаил читал, и волосы у него, чуть не вставали дыбом.
"…A жена-то твоя, совсем обнаглела! Живёт в норинском доме, на квартире (хозяин уехал к сыну, сдал дом на время). Пьянствует, чуть ли не каждый день, водит новых и новых мужиков с цеха. У нас, с отцом, на глазах!.. Я пришла туда, и давай стучать. Вышла, проститутка бесстыжая! Так поганое ведро, на голову суке одела! Драться, вишь ли, решила! Кричит: "Не нужен ваш сын! Будь проклят!". А я: "Ты что, мокрощелка, делаешь-то? На всю улицу позоришь, а отца в цеху! Убирайся отсюда вон!". Так нет же, продолжает жить. Игнатий испереживался. Сколько ведь, добра сделали, а сучка так отплатила! Совсем совести нет! Но мы её, - хоть как, скоро выселим! Норину уже письмо написала. Не переживай. Разведёшься, и всё тут!..".
Михаил был потрясён. Настроение, и без того хреновое, совсем упало. "Какая неблагодарная! Подлая и мстительная! Это за свои унижения, так с нами поступает! Мразь!.. Ну, выйду, устрою бл-не жизнь! Вылетит с той фатеры, как миленькая! Родителей жалко… Они-то причем? За что грязью поливает? Ну, и стерва! Даром, что деревенская дура! Первосигнальное животное, блин! Активность которого, только и прёт в плане гиперсексуальности… А на большее, Зая, - ни на что, и не годна. Сугубо материальная ориентация онтогенеза. Секс заслоняет стыд. Абсолютно никакой духовности… Развод, только развод с ней! Всё кончено! Да, всё кончено…".
Глава 4
1
По выписке из больницы, Михаил сразу запил. На душе, по-страшному, кошки скребли. Хотел, было придти к Зае, в норинский дом, набить морду, но сдерживала гордость. Зачем показывать, что ревнует, - ведь её действия, именно на ревность и рассчитаны. Пустилась во все тяжкие, не просто ведь так. Хочет показать своё "я", что востребована, притом очень, мужским полом. Чтоб, униженный муж, бегал вокруг и бесился. Не дождёшься, милая! Ноль внимания, - лучший способ оскорбить бабу… И псих, беспробудно заливал вынужденное бессилие, кипя от злости.
Как-то ночью, Михаил пробудился с ощущением, будто, кто-то заставил это сделать. ОН! Опять пришел ОН!
- Ну вот, и опять встретились, ха-ха-ха! Спишь, а жена рядом, вовсю занимается сексом с мужчиной! Неужели, ничего не предпримешь?
- Мне наплевать на это…
- Лжешь! Тебя, как магнитом, притягивает к предмету вожделения! Вспомни, как представлял бурные сцены вашей плотской любви! Она втоптала в грязь достоинство, и потому, заслуживает смерти, как неверная жена! Убей же её!
- Стоит ли мараться! Да и потом, к распутству Ленку, вынудило отчаяние. Зая любит меня, но, изо всех сил, хочет освободиться от этого. Посему, так и поступает. Ясно ведь…
- А ты неплохой психолог… Но не забудь, что самое уязвимое место её - униженное "человеческое достоинство". Ибо, Зая - чрезвычайно тщеславное и самовлюблённое существо. Считает себя умней всех, хотя глупа, как пробка. Считает, что - красавица… А ты наступил на слабое место: называл дурой, ни во что не ставил, гнал из дома, как собаку! Вот и получай, теперь, по заслугам!
- Так суке и нужно! Презираю б-дей!
- Если бы пожил в тех условиях, в которых она оказалась не по своей вине, по-другому бы говорил. Впрочем, распутство Заи имеет наследственные корни. Женщин, условно, можно разделить на "бл-дей" от рождения и, так называемых, "мам". Хотя суть обоих типов такова, что, в любом случае, генетически располагает к неверности. Это, конечно, крест для мужчин во все времена!
- Так чего же ты хочешь?
- Накажи! Убей! Будь мужчиной! Отомсти за обесчещенных родителей! Или духу не хватает?!
Михаил вскипел:
- Да за это её, убить мало! Пойду, разнесу бл-й дом!
Он вскочил с кровати, схватил, со стола, кухонный нож и выбежал из дома. Окна, в норинском вертепе, ярко горели. Михаил, изо всех сил, постучал в стекло. Показалась голова Ленки.
- Открывай, падла! Счас я тебе устрою!
К удивлению, Зая, как ни в чем не бывало, открыла дверь. Одета была в спортивный костюм.
- Проходи, гостем будешь! - произнесла совсем обыденно.
- Ты одна?
- Нет. У меня мужчина. Могу познакомить.
Вместо того, чтоб броситься убивать ненавистного хахаля, Михаил, почему-то, успокоился. Может, невозмутимый тон Заи, подействовал на него. Зашел в дом.
Пьяный хахаль дрыхнул голым, едва прикрывшись одеялом. Ленка села рядом на стул, протянула пачку сигарет.
- Кури. Как дела у волка-одиночки?
- Нормально. А ты, смотрю, балдеешь от активной сексуальной жизни!
- А, надоело уже… Че, пьешь всё? Только отлечился, и опять за старое?
- Хочу - пью. Тебе-то что? Долго еще будешь, бордель здесь устраивать? - муж поражался своему бесстрастному голосу.
- Это моё личное дело, - спокойно ответила Зая. - Смотрю, - совсем даже не ревнуешь…
- Дак я, уже и не люблю, - соврал он. - Закончилось всё давно…
- Не любишь? - как-то сразу, смешалась Ленка. - Да и ты, блин, не нужен шибко! У меня мужиков сейчас - прорва!
- Ну и что? Что из этого? Чего добилась, кроме дурной славы?
- А вот нравится, и точка! Ты ведь тоже гуляешь!
- В больнице-то?.. Короче, я пошел. Всё равно, - мы отсюда выселим. Так что, не старайся досадить. Насквозь тебя вижу. Страдаешь и бесишься от бессилия…
- Пойдем домой? Я же, по-прежнему, люблю… - внезапно, тихо прошептала Ленка.
- Нет. Теперь уже всё. Шанс навсегда потерян…
- Тогда убирайся! Ненавистный! Убирайся вон! - крикнула Зая так, что хахаль проснулся, подняв пьяную рожу. Потом, опять уткнулся в подушку.
- Всю жизнь, ведь испортил! Ну, сволочь, еще отомщу за себя!
- Жаль тебя, дуру. Ни хрена ты не сделаешь… - бросил Михаил. - Как шмоналась по разным мужикам, так и будешь, всю жизнь, шмонаться, униженная и оскорблённая, блин! Без детей и крова, продавая свой жалкий прибор. Это - жизненный сценарий. В общем, пока…
Встал и, пошатываясь, вышел, чувствуя моральную победу. Но оказавшись дома, вновь и вновь, мучительно, стал прогонять в мозгу всю их совместную, с Ленкой, жизнь. Его переполняли и ревность, и стремление быть с любимой, и жуткое чувство одиночества, и неспособность что-либо изменить…
2
На следующий день, неожиданно для всех, начался запой у Игнатия Ивановича. Впереди была уборка картошки, - посему, тем более, было странно, что он, такой хозяйственный мужик, вдруг запил. Соседи не догадывались, что виной тому, стали переживания за сломанную жизнь сына, его пьянство, за проститутку сноху; стыд перед соседями и мужиками из цеха, где подрабатывал.
Мать сразу приняла меры: убрала новое покрывало с дивана, сняла дорожку и ковры с пола, потому что всё это, сразу бы превратилось в негодное состояние, от мочи, блевотины и грязи. Уже на второй день, Игнатий Иванович валялся, как свинья, и дико выкрикивал, в пьяном угаре, чтобы его похмелили. Находиться рядом с ним, было невыносимо. Выпив почти полный стакан водки, алкаш забывался на 20–30 минут, а потом, вновь начинал, орать благим матом. Ползал на карачках по комнате, опрокинул бак с запасённой водой. Мать постоянно сменяла одежду, бегала за "пойлом".
Остановить запой было, практически, невозможно. Пьяным, Игнатия Ивановича, в больницу не брали. Для сего нужно было, не только протрезвиться (а он не желал этого), но еще, и взять, лично, направление в наркодиспанцере на лечение. Поэтому оставалось только ждать, когда алкаш сам, напившись, изъявит желание, прекратить добровольное сумасшествие. Мать пока, перешла жить к Михаилу, у которого тоже, шел запой, но не в такой тяжелой форме…
- Вставай, утро уже. Пойдем к отцу, в тот дом. Надо опохмелить его, а тебе прекращать пьянку! В огороде, кое-что сделаем…
Игнатий Иванович, потерявший облик человека, опухший, обросший щетиной, лежал в луже собственной мочи, и стонал: "Налей!".
- Пьяный еще совсем. Миша, сбегай, купи водки и пива…
Отца опохмелили, и он, казалось бы, отключился, заснул. Сами пошли в огород, убирать кабачки.
Через некоторое время, Михаил забежал в дом, выпить воды. Батя спал. Подошел поближе, всмотрелся - не дышит! Не может быть! Нет, вроде, спокойно спит на боку… Стал трясти за плечо. Никакой реакции! Даже не застонал! Сын похолодел. Умер… Неужели умер?! Он, со всех ног, бросился в огород к матери.
- Отец че-то не дышит! Трясу - не реагирует!
Мать, чуть не выронила лопату, закричала:
- Срочно звони в "Скорую" и в милицию! Ах, боже мой!
Вбежавши в дом, пощупала пульс у мужа. Потрясла.
- Умер! Вызывай, я сказала! Тёткам звони! Что стоишь.
Михаил бросился на улицу…
Когда вернулся, мать плакала над застывшим телом бати. Рядом за столом, сидела Юлька, тупо уставившись в пространство.
"Как же так?! - подумалось ему. - Буквально, час назад опохмелился, еще был жив, дышал, а сейчас отца не стало? Горе-то, какое…".
Михаил подошел к мёртвому и накрыл покрывалом. Стало плохо. "Давление поднялось!". Перешел в смежную комнату и лёг на живот, закрыв лицо руками. Ужас от трагедии, не проходил.
Вскоре, прибыла "Скорая", а потом, милиция. Констатировали смерть; лейтенант составил акт. Приехали тётки с мужьями, а затем и катафалк. Двое служителей бюро, положили тело на носилки, отнесли в машину. Увезли.
Всё происходило, как во сне. Ни мать, ни Михаил, ни родственники еще не осознавали страшную беду, свалившуюся на них. Все были, в каком-то очумелом ступоре.
- Ты уж, Миша, не пей, пока отца-то будут хоронить, - подошла одна из тёток. - И кто думал, что вот так, в таком не старом возрасте, погибнет от водки… Матери-то, матери каково…