Полковник все еще был переполнен гневом, когда открывал дверь перед ожидавшими на крыльце Чарли и Бекки. На его лице, должно быть, застыло выражение удивления, поскольку Бекки воскликнула:
- А шампанское, председатель. Или вы уже забыли о моем положении?
- Ах да, виноват. Мои мысли были далеко отсюда. - Полковник поспешно сунул письмо Дафни в карман пиджака. - Шампанское уже, должно быть, охладилось до нужной температуры, - добавил он, приглашая гостей в дом.
- Двое с четвертью Трумперов прибыли, - крикнул он наверх жене.
Глава 18
Полковнику всегда было весело наблюдать, как Чарли бегал из магазина в магазин, стараясь держать в поле зрения весь штат работников и в то же время пытаясь сосредоточиться на той торговой точке, которая в данный момент не приносила достаточного дохода. Но, какие бы проблемы ни возникали, он не мог устоять перед искушением провести час-другой за прилавком фруктово-овощного магазина, который по-прежнему являлся его гордостью и радостью. Пиджак долой, рукава закатаны, вовсю звучит просторечный акцент - в таком виде Боб Макинз позволял ему в течение этого часа ощутить себя стоящим на углу Уайтчапел-роуд за лотком своего деда.
- Полфунта картофеля, немного побегов фасоли и, как всегда, фунт моркови, миссис Симмондз, если я правильно помню.
- Большое спасибо, мистер Трумпер. А как миссис Трумпер?
- Лучше не бывает.
- И когда ждете ребенка?
- Месяца через три, как считает доктор.
- В последнее время вас совсем не видно за прилавком магазина.
- Становлюсь только, когда появляются важные покупатели, моя дорогуша, - сказал Чарли. - Вы ведь одна из моих первых.
- Да, действительно. Так вы уже подписали купчую на квартиры, мистер Трумпер?
Сдавая сдачу, Чарли уставился на миссис Симмондз, не в силах скрыть своего удивления:
- На квартиры?
- Да, вы же знаете, о чем я говорю, мистер Трумпер. С 25-го по 99-й номера.
- А почему вы спрашиваете, миссис Симмондз?
- Потому что вы не единственный, кто интересуется ими.
- А как вы узнали об этом?
- Я видела молодого человека со связкой ключей, поджидавшего возле дома какого-то клиента в воскресенье утром.
Чарли вспомнил, что Симмондзы жили в дальнем конце улицы, как раз напротив центрального входа в дом, в котором продавались квартиры.
- И вы узнали, кто это был?
- Нет. Я видела, как подъехала машина, но тут мой муж решил, что его завтрак важнее моего любопытства, и из-за этого мне не удалось увидеть, кто вышел из машины.
Чарли продолжал смотреть во все глаза на миссис Симмондз, пока та не взяла свою сумку и, весело взмахнув рукой, не вышла из магазина.
Несмотря на сногсшибательную новость миссис Симмондз и усилия Сида Рексала помешать ему, Чарли продолжал замышлять дальнейшую скупку собственности. Используя прилежание майора Арнольда, осведомленность мистера Кроутера и займы, предоставленные мистером Хадлоу, Чарли к концу июля заполучил право безраздельной собственности еще на два магазина на Челси-террас - женской одежды и винно-водочный. На собрании правления в августе Бекки предложила повысить в должности майора Арнольда до заместителя управляющего директора компании, который бы отвечал за все происходящее на Челси-террас.
Чарли уже давно отчаянно нуждался в дополнительной паре глаз, и, пока Бекки все еще работала у Сотби, эту миссию взял на себя Арнольд и успешно справлялся с ней. Полковник с удовольствием попросил Бекки внести в протокол решение о назначении майора. Собрание проходило очень гладко до тех пор, пока председатель не спросил:
- Есть ли еще какие-либо вопросы?
- Согласно полученным указаниям, я предложил две тысячи фунтов, - сообщил Кроутер. - Агент сказал, что будет рекомендовать своему клиенту принять это предложение, но до сего дня я не могу закрыть сделку.
- Почему? - спросил Чарли.
- Потому что Савилл позвонил мне этим утром и сообщил о том, что они получили другое предложение, гораздо более выгодное. Они считают, что я могу предупредить об этом правление.
- Они правильно считают, - заметил Чарли. - Но сколько им предложили другие? Вот что меня интересует.
- Две тысячи пятьсот фунтов, - ответил Кроутер.
За столом наступило молчание.
- Как, черт возьми, могут окупиться такие средства? - наконец не выдержал Хадлоу.
- Никак, - сказал Кроутер.
- Предложите им три тысячи фунтов.
- Что вы сказали? - спросил председатель, и все повернулись к Чарли.
- Предложите им три тысячи фунтов, - повторил Чарли.
- Но, Чарли, всего неделю назад мы согласились, что две тысячи достаточно высокая цена, - указала Бекки. - Как могло случиться, что квартиры так внезапно подорожали?
- Они стоят столько, сколько за них готовы платить, - упорствовал Чарли. - Поэтому у нас не остается выбора.
- Но, мистер Трумпер… - начал Хадлоу.
- Если мы в конце концов скупим остаток квартала, но не сможем прибрать к рукам эти квартиры, то все, над чем я работал все эти годы, пойдет коту под хвост. Мне не хочется рисковать всем ради трех тысяч фунтов или, как я предполагаю, трех с половиной тысяч.
- Да, но можем ли мы позволить себе такую сумму в данный момент? - поинтересовался полковник.
- Пять из наших магазинов работают с прибылью, - произнесла Бекки, заглядывая в книгу учета. - Два едва сводят концы с концами, а один постоянно приносит убытки.
- Мы должны иметь смелость двигаться вперед, - проговорил Чарли. - Надо скупить квартиры и после сноса построить с полдюжины магазинов на их месте. Никто и глазом моргнуть не успеет, как мы начнем получать от них доход.
Подождав, пока присутствующие оценят стратегию Чарли, Кроутер спросил:
- Так какими же будут указания правления?
- Мое предложение - дать им три тысячи, - сказал полковник. - Как отметил управляющий директор, мы должны смотреть далеко вперед, если, конечно, банк сможет поддержать нас в этом. Как, мистер Хадлоу?
- С трудом, но вы можете в данный момент позволить себе три тысячи фунтов, - проговорил управляющий банком, сверяясь с цифрами. - Но тем самым еще больше превысите кредитный лимит. Это будет означать, что в обозримом будущем вы не в состоянии будете приобрести больше ни одного магазина.
- У нас нет выбора, - заключил Чарли, глядя прямо в глаза Кроутеру. - За квартирами охотится еще кто-то, и мы не можем на данном этапе позволить соперник наложить на них свою лапу.
- Ну что же, если таковы указания правления, я попытаюсь сегодня же заключить сделку в размере трех тысяч фунтов.
- Думаю, что это именно то, чего хочет от вас правление, - подтвердил председатель, обводя взглядом присутствующих за столом. - Итак, если вопросов больше нет, я объявляю собрание закрытым.
Когда участники совещания стали расходиться, полковник взял под руки Кроутера и Хадлоу.
- Мне совсем не нравится это дело с квартирами. Такое невесть откуда взявшееся предложение требует более пристального внимания.
- Я согласен, - сказал Кроутер. - Инстинкт подсказывает мне, что это Сид Рексал и его торговый комитет пытаются пока не поздно помешать Чарли завладеть всем кварталом.
- Нет, - присоединился к ним Чарли. - Это не Сид, потому что у него нет автомобиля, - загадочно сказал он. - В любом случае, Рексал и его дружки не смогли бы предложить больше двух с половиной тысяч фунтов.
- Так вы думаете, что это кто-то посторонний? - спросил Хадлоу. - Кто имеет свои собственные виды на Челси-террас?
- Скорее всего это какой-нибудь делец, который раскрыл наши далеко идущие планы и решил припирать нас до тех пор, пока нам не останется ничего другого, как отвалить ему полцарства, - сделал вывод Кроутер.
- Я не знаю, кто это или что это, - подал голос Чарли. - Я уверен только, что мы сделали правильно, решив перебить цену.
- Согласен, - заметил полковник. - И пожалуйста, Кроутер, известите меня, как только закроете сделку. Боюсь, что я не смогу больше находиться здесь сегодня, так как пригласил одну довольно интересную леди на обед в своем клубе.
- Мы ее знаем? - спросила Бекки.
- Дафни Уилтшир.
- Передайте ей мои наилучшие пожелания, - сказала Бекки, - и скажите, что мы с нетерпением ждем среды, чтобы поужинать с ними.
Полковник приподнял шляпу перед Бекки и оставил своих четверых коллег гадать дальше, кто бы еще мог заинтересоваться квартирами.
Поскольку собрание правления длилось дольше, чем он рассчитывал, полковник успел покончить только с одной порцией виски, когда в женском зале появилась в сопровождении метрдотеля Дафни.
Она действительно прибавила пару фунтов, но он не нашел, что выглядеть она стала из-за этого хуже. Он заказал для нее у клубного официанта джин с тоником, пока она щебетала про веселую жизнь в Америке и жару в Африке, умалчивая пока о совершенно другом континенте, о котором, как подозревал он, хотела поведать в действительности.
- Ну а как Индия? - спросил он наконец.
- Боюсь, что не так хороша, - проговорила она, прежде чем отпить джина. - Скорее, ужасна.
- Странно, я всегда находил местных жителей этой страны довольно дружелюбными, - удивился полковник.
- Проблема состояла не в местных жителях, - ответила Дафни.
- В Трентаме?
- Боюсь, что да.
- Он что, не получил ваше письмо?
- Получил, но события намного опередили его, полковник. Теперь я жалею, что не воспользовалась вашим советом и не переписала ваше послание дословно, дав ему знать, что, если меня когда-нибудь спросят прямо, я буду вынуждена ответить каждому, что отцом Дэниела является Трентам.
- Почему? Что вызвало такую перемену вашего мнения?
Дафни залпом осушила свой стакан.
- Извините, полковник, но мне это необходимо. Так вот, когда мы с Перси прибыли в Пуну, первое, что сообщил нам Ральф Форбз, командир полка, это что Трентам подал в отставку.
- Да, вы уже известили об этом в своем письме, - полковник отложил нож с вилкой. - Я хочу знать, по какой причине.
- Какие-то проблемы с женой адъютанта, как позднее выяснил Перси, но никто не хотел особенно вдаваться в подробности. По всей видимости, своего рода табу, которое не обсуждалось в офицерском собрании.
- Отъявленный негодяй. Если только я…
- Полностью согласна с вами, полковник, но должна предупредить, что худшее впереди.
Полковник заказал еще один джин с тоником для гостьи и виски для себя, прежде чем Дафни продолжила свой рассказ.
- Когда на прошлой неделе я посетила Ашхерст, майор Трентам показал мне письмо, которое Гай прислал матери с объяснениями причин своего вынужденного ухода в отставку из полка фузилеров. Он утверждает, что это произошло из-за того, что вы написали полковнику Форбзу о том, что Гай связался с "уличной девкой из Уайтчапела". Я видела это своими глазами. - Щеки полковника полыхали от гнева. - И что нет никаких сомнений в том, что отцом ребенка является Трумпер. Вот так преподносит это Трентам.
- У него что, нет никакой чести?
- Похоже, что нет, - согласилась Дафни. - Поскольку далее в письме делается предположение о том, что Чарли Трумпер взял вас к себе на работу для того, чтобы вы держали рот на замке, и платит за это "тридцать сребренников", как он выражается в письме.
- Он заслуживает прилюдной порки.
- Даже майор Трентам мог бы поддержать это предложение. Но больше всего я опасаюсь не за вас и даже не за Бекки, а за самого Чарли.
- Что вы имеете в виду?
- Перед нашим отъездом из Индии Трентам предупредил Перси, когда они остались одни в офицерском клубе, что Трумпер будет жалеть о происшедшем до конца своих дней.
- В чем же он, интересно, винит Чарли?
- Перси тоже задал ему этот вопрос, и Гай сказал, что Трумпер специально натравил на него вас, чтобы просто свести старые счеты.
- Но это же неправда.
- Перси сказал то же самое, но он не стал слушать.
- И что он имел в виду, когда говорил о сведении старых счетов?
- Не могу сказать ничего, кроме того, что весь вечер Гай постоянно выспрашивал у меня о картине "Святая дева с младенцем".
- Не о той ли, которая висит у Чарли в передней?
- О ней. И, когда наконец я рассказала о ней, он прекратил свои расспросы.
- Он, должно быть, совершенно лишился рассудка.
- Мне так не показалось, - возразила Дафни.
- Хорошо еще, что он застрял в Индии, и у нас есть время, чтобы обдумать свои действия.
- Боюсь, что не так уж много времени.
- Что так?
- Майор Трентам сказал, что Гай возвращается в следующем месяце.
После обеда с Дафни полковник возвратился к себе на Трегунтер-роуд; Когда дворецкий открыл ему дверь, он все еще клокотал от гнева, хотя по-прежнему не знал, как ему поступить в сложившейся ситуации. Дворецкий доложил, что в кабинете его дожидается мистер Кроутер.
- Кроутер? Зачем я мог понадобиться ему? - бормотал полковник, поправляя висевшую в холле репродукцию картины "Лазурный остров", прежде чем отправиться в кабинет.
- Добрый день, председатель, - приветствовал его Кроутер, поднимаясь из кресла хозяина. - Вы просили сразу же сообщить вам, если у меня будут какие-либо новости относительно квартир.
- Ах да, просил, - сказал полковник. - Ну что, заключили сделку?
- Нет, сэр, я предложил им три тысячи, как мне было указано, но мне сообщили в ответ, что часом раньше к ним поступило предложение от другой стороны поднять первоначальную сумму до четырех тысяч фунтов.
- До четырех тысяч, - произнес полковник с недоверием. - Но кто?..
- Я заявил, что мы не можем предложить подобную сумму и осторожно поинтересовался, кто их клиент. Они ответили, что не делают из этого секрета. Я счел необходимым сразу же сообщить вам, председатель, поскольку имя мистера Джеральда Трентама мне ни о чем не говорит.
Чарли
1919–1926
Глава 19
Когда я сидел в одиночестве на той скамье на Челси-террас, не в силах оторвать взгляд от магазина с надписью "Трумпер", нанесенной краской на его тенте, в голове у меня носился вихрь вопросов. Затем я увидел Толстушку - или, вернее, подумал, что это, возможно, она, поскольку, если это было так, то за время моего отсутствия она превратилась в женщину. Куда только делась та плоская грудь, те журавлиные ноги, не говоря уже о веснушках на лице? И, если бы не сияющие карие глаза, я бы так и остался в полной растерянности.
Она прошла прямо в магазин и заговорила с человеком, по виду напоминавшим управляющего. Я видел, как он отрицательно покачал головой, после чего она повернулась к двум девушкам за прилавком, реакция которых оказалась такой же. Пожав недоуменно плечами, она подошла к кассе, вынула поддон и стала проверять дневную выручку.
Я наблюдал за действиями управляющего больше часа, пока не появилась Бекки, и должен честно признаться, что справлялся он довольно успешно, хотя и были некоторые мелочи, с помощью которых можно было бы улучшить торговлю. И не последними среди них было бы перемещение прилавка в глубину магазина и выставление части товара перед магазином на улице, что привлекало бы дополнительных покупателей. "Надо навязывать свой товар, а не просто надеяться, что люди придут и купят", - говорил мой дед. Однако я продолжал упорно сидеть на скамье до тех пор, пока работники не начали освобождать полки, чтобы закрыть помещение. Через несколько минут из магазина вышла Бекки и стала смотреть по сторонам, как будто кого-то ждала. Затем с висячим замком и ключом в руках появился молодой человек и кивнул в мою сторону. Бекки впервые посмотрела в направлении скамьи.
Когда наши взгляды встретились, я вскочил и пошел через улицу к ней. Какое-то время мы оба молчали. Мне хотелось обнять ее, но в конечном итоге мы ограничились довольно официальным рукопожатием. И тогда я спросил:
- И каковы же условия сделки?
- Не могла найти больше никого, кто бы стал снабжать меня бесплатными пирожными, - сказала она, прежде чем объяснить, почему продала булочную и как пришла к тому, чтобы купить 147-й магазин на Челси-террас. Когда работники отправились по домам, она показала мне квартиру. Я глазам своим не поверил - ванная с туалетом, кухня с фаянсовой посудой и столовыми приборами, передняя со стульями и столом, не говоря уже о спальне с кроватью, которая совсем не производила впечатления, что рухнет, стоит только присесть на нее.
Мне опять захотелось обнять ее, но я лишь спросил, не может ли она остаться и разделить со мной ужин, поскольку у меня еще осталось множество вопросов, на которые надо получить ответы.
- Извини, не сегодня, - сказала она, когда я стал распаковывать свой чемодан. - Я иду на концерт со знакомым джентльменом. - И вскоре, высказав несколько замечаний по поводу картины Томми, она ушла, улыбнувшись на прощание. Неожиданно я вновь оказался предоставленным самому себе.
Раздевшись и закатав рукава, я спустился вниз и несколько часов подряд занимался перестановками в магазине, пока все не оказалось расставленным так, как мне хотелось. К моменту, когда была пристроена последняя коробка, я оказался настолько измотанным, что едва удержался, чтобы не свалиться и не уснуть в одежде. Шторы я закрывать не стал, чтобы быть уверенным, что проснусь к четырем утра.
На следующее утро, подгоняемый мыслью о возвращении на рынок, которого не видел почти два года, я быстро собрался и пришел туда за несколько минут до Боба Макинза, который, как быстро стало ясно, хорошо знал расположение рынка, но плохо разбирался в тех, кто на нем торговал. Я прикинул, что потребуется несколько дней, чтобы выяснить, кто имеет наиболее надежных поставщиков из числа фермеров, у кого есть реальные связи с доками и портами, кто изо дня в день выдерживает наиболее разумные цены, и, самое главное, кто позаботится о тебе в случае нехватки товара. Ни одна из этих проблем, похоже, не волновала Боба, когда он кружил по рынку, набирая товар.
Я полюбил магазин с момента открытия его в то мое первое утро. Какое-то время мне пришлось привыкать к тому, что Боб и девушки называли меня "сэр". Примерно столько же времени они привыкали к тому, как я расположил прилавок, и к необходимости выставлять спозаранку ящики с товаром на мостовую. Однако даже Бекки признала рациональное зерно в помещении товара под нос потенциальным покупателям, хотя и выразила сомнение в реакции на это местных властей.
- Разве в Челси никогда не слышали об уличной торговле? - спросил я ее.
Через месяц я знал по именам всех своих постоянных покупателей, а через два изучил их вкусы и пристрастия и даже причуды, которые каждый считал свойственными только ему одному. В конце дня, после того как торговля была свернута, я часто шел через дорогу, садился на скамью напротив и наблюдал за происходящим на Челси-террас. Не надо было долго думать, чтобы понять, что яблоко есть яблоко для любого, кто хотел отведать его, и Челси-террас ничем не отличалась от Уайтчапела, когда дело касалось потребностей покупателей. Эта мысль пришла мне в голову, когда я задумался о покупке второго магазина. А почему бы и нет? У Трумпера, единственного на всей Челси-террас, очередь постоянно вытягивалась на улицу.