- Входите, дети мои, - архиепископ встал нам навстречу. - Это удовольствие, которого мы не ожидали, - добавил он после того, как Чарли поцеловал его кольцо. - Но что привело вас в мой дом?
- У нас есть маленький подарок для епископа, - сообщила я, вручая небольшой бумажный сверток его светлости. На лице епископа появилась такая же улыбка, как и в тот момент, когда он объявлял картину копией. Он разворачивал сверток медленно, как ребенок, который получил подарок, зная, что день рождения еще не наступил. Подержав маленькую картину в руках, он передал ее архиепископу, чтобы тот тоже мог полюбоваться.
- По-настоящему великолепна, - сказал архиепископ, возвращая ее епископу после внимательного рассмотрения. - Но где вы собираетесь выставить ее?
- Я полагаю, что ей место над крестом в церкви Святого Августина, - ответил епископ. - И, возможно, со временем кто-нибудь более просвещенный в таких вопросах, чем я, объявит ее оригиналом. - Он поднял глаза и усмехнулся совсем не так, как подобает епископу.
Архиепископ повернулся ко мне.
- Не разделите ли вы с нами нашу скромную трапезу?
Я поблагодарила его за любезное приглашение, и, пробормотав что-то насчет предстоящей важной встречи, мы пожелали им доброй ночи и тихо ретировались прежним путем.
Когда дверь за нами закрывалась, я услышала слова архиепископа:
- Ты выиграл свое пари, Пьер.
Глава 36
- Двадцать тысяч фунтов? - переспросила Бекки, останавливаясь возле 141-го магазина. - Вы, должно быть, шутите.
- Это та цена, которую требует агент, - подтвердил Тим Ньюман.
- Но магазин не может стоить больше трех тысяч, - воскликнул Чарли, разглядывая единственное в квартале здание, которое еще не принадлежало ему, если не считать многоквартирного дома. - К тому же я подписал соглашение с мистером Шнеддлзом о том, что…
- В соглашении ничего не говорится о книгах, - заметил банкир.
- Но нам не нужны книги, - сказала Бекки, только сейчас заметив толстую цепь и замок на входной двери в магазин.
- В таком случае вы не сможете приобрести магазин, потому что до тех пор, пока не будет продана последняя книга, ваше соглашение с мистером Шнеддлзом не сможет вступить в силу.
- Какова реальная стоимость книг? - спросила Бекки.
- Как обычно, мистер Шнеддлз проставил цену карандашом на каждой из них, - сказал Тим Ньюман. - Его коллега доктор Халкомб сообщил мне, что общая сумма достигает пяти тысяч фунтов, исключая стоимость…
- Так купите всю партию, - бросил Чарли, - потому что Шнеддлз в силу своей привычки наверняка занизил сумму. И если Бекки позднее выставит коллекцию на аукцион, то наши потери могут составить не больше тысячи фунтов.
- Исключая стоимость первого издания "Песен невинности" Уильяма Блейка, - добавил Ньюман, - в пергаментном переплете, на котором стоит цена пятнадцать тысяч фунтов.
- Пятнадцать тысяч фунтов в то время, когда у меня каждый пенни должен быть на счету. Кто может вообразить, что?..
- Тот, кто понимает, что вы не можете приступить к строительству универсального магазина до тех пор, пока не получили в свои руки именно этот магазин, - предположил Ньюман.
- Но почему она может?..
- Потому что на томике Блейка, о котором идет речь, приобретенном в книжном магазине "Хейвуд Хилл" на Керзон-стрит за целых четыре фунта и десять шиллингов, стоит надпись, которая, я подозреваю, объясняет половину тайны.
- "Миссис Этель Трентам", надо думать, - предположил Чарли.
- Нет, но вы не так уж далеки от истины. Надпись на форзаце дословно гласит, если я правильно помню: "От любящего внука, Гай, 9 июля 1917 года".
Некоторое время Чарли и Бекки недоуменно смотрели на Тима Ньюмана. Затем Чарли спросил:
- Что вы имели в виду под половиной тайны?
- Я также подозреваю, что ей нужны деньги, - ответил банкир.
- Для чего? - недоуменно спросила Бекки.
- Для того, чтобы скупить побольше акций Трумперов из Челси.
19 июля 1948 года, через две недели после возвращения епископа в Реймс, в прессе было опубликовано официальное сообщение о продаже акций компании Трумперов. Это событие совпало с появлением широкой рекламы в "Таймс" и "Файненшл таймс". Теперь Трумперам оставалось лишь ждать реакции общественности. Через три дня лимиты на подписку на акции были превышены, а через неделю в коммерческих банках скопилось вдвое больше заявок, чем требовалось. Когда заявки были посчитаны, Чарли и Тиму Ньюману осталось решить только одну проблему: как распределить акции по подписчикам. Они решили, что в первую очередь акции будут продаваться учреждениям, представившим наиболее крупные заявки, поскольку это облегчит правлению доступ к основным долям собственности в случае возникновения каких-либо проблем в будущем.
Озадачила Тима Ньюмана только одна заявка, которая поступила от фирмы "Хамброс", не дававшей никаких разъяснений относительно своих намерений приобрести сто тысяч акций, что позволило бы им контролировать десять процентов собственности компании. Однако Тим рекомендовал председателю полностью удовлетворить заявку и одновременно предложить им место в составе правления. Чарли согласился пойти на это, но только после того, как "Хамброс" подтвердит, что за всем этим не стоит миссис Трентам или кто-то из ее приспешников. Заявки на пятипроцентные пакеты акций поступили от двух организаций: страховой компании "Пруденшл эшуэранс", услугами которой Трумперы пользовались с самого начала, и одной американской фирмы, которая, как выяснила Бекки, была всего лишь ширмой одного из семейных фондов Филдов. Чарли с готовностью принял обе эти заявки, а оставшиеся акции поделил между индивидуальными вкладчиками, которых набралось тысяча семьсот человек, включая минимальный пакет в сто акций, выделенный престарелой пенсионерке из Челси. Миссис Симмондз черкнула Чарли строчку с напоминанием о том, что она была одной из его первых покупательниц еще в то время, когда он открыл свой первый магазин.
После распределения акций следующим делом, по мнению Тима Ньюмана, должно было стать рассмотрение дополнительных кандидатур в состав правления. Фирма "Хамброс" предложила кандидатуру Баверстока, старшего компаньона адвокатской конторы "Баверсток, Диккенс энд Кобб", которую Чарли принял без всяких вопросов. Бекки предложила ввести в состав правления Симона Маттью, который исполнял обязанности управляющего салоном во время ее отсутствия. Чарли согласился и с этим предложением, доведя состав правления до девяти человек.
Весть о том, что на Итон-сквер будет продаваться дом под номером 17, принесла Дафни, и стоило Чарли только увидеть его, как он тут же решил, что это именно тот дом, в котором он хотел бы провести остаток своих дней. Его, похоже, совершенно не смутило то, что переезд будет происходить как раз во время строительства универмага. Бекки тоже не могла пожаловаться на то, что она не влюбилась в этот дом.
Через пару месяцев Трумперы уже справляли новоселье на Итон-сквер. Больше сотни гостей было приглашено на ужин, который подавался в пяти разных комнатах.
Дафни приехала с опозданием и все жаловалась на дорожные пробки, задержавшие ее по пути со Слоун-сквер, тогда как прибывший с Небесного острова полковник не проронил ни слова по поводу столь длительного путешествия. Дэниел приехал из Кембриджа в сопровождении Марджори Карпентер, а Симон Маттью, к удивлению Бекки, явился под руку с Кэти Росс.
После ужина Дафни произнесла короткую речь и вручила Чарли макет будущего универмага, выполненный в виде серебряной сигаретницы.
Бекки поняла, что подарок пришелся по вкусу, потому что после того, как ушел последний гость, ее муж поднялся с сигаретницей наверх и поставил ее на столик рядом с кроватью в спальне.
Бросив последний взгляд на свою новую игрушку, Чарли забрался в постель, когда из ванной появилась Бекки.
- Ты не думал над тем, чтобы предложить Перси пост директора? - спросила она, ложась в постель.
Во взгляде Чарли мелькнул скептицизм.
- Акционерам понравится, если в названии компании будет стоять имя маркиза. Это прибавит им уверенности.
- Ты такой сноб, Ребекка Сэлмон. Всегда была и всегда будешь им.
- Ты не говорил этого, когда я предложила полковника в качестве нашего первого председателя двадцать пять лет назад.
- Это верно, - сказал Чарли, - но я не думал тогда, что он согласится. В любом случае, если бы я хотел привлечь еще одного человека со стороны, я бы предпочел, чтобы в состав правления вошла Дафни. В этом случае мы заполучили бы как имя, так и ее исключительное чувство здравого смысла.
- Я так и знала.
Когда Бекки предложила Дафни войти в состав правления в качестве члена совета директоров, она была польщена и не раздумывая согласилась. Ко всеобщему удивлению, Дафни взялась за свои новые обязанности с огромной энергией и энтузиазмом. Она никогда не пропускала заседаний правления, всегда внимательно знакомилась со всеми документами, и если находила, что Чарли не до конца охватил рассматриваемый вопрос или, хуже того, пытался обойти что-либо, то не давала ему покоя до тех пор, пока не получала полного объяснения его мотивов.
- Вы все еще надеетесь уложиться в первоначальную смету строительства универмага, господин председатель? - спрашивала она вновь и вновь в течение следующих двух лет.
- Я не так уж уверен, что это была хорошая идея с твоей стороны - пригласить Дафни в качестве директора, - проворчал Чарли после одного из особенно жарких заседаний, во время которого маркиза вынула из него душу.
- Я не виновата, - ответила Бекки. - Меня бы вполне устроил Перси, но тогда я была бы снобом.
Строителям потребовалось почти два года, чтобы возвести башни Трумпера с соединяющими их этажами служебных помещений над пустырем миссис Трентам. Расчеты Чарли на то, что остальные магазины будут работать так же, как прежде, не оправдались, хотя все удивились, когда узнали, что в переходный период ежегодные доходы компании снизились всего на девятнадцать процентов.
Чарли держал под своим контролем абсолютно все: от размещения ста восемнадцати торговых отделов до выбора цвета двадцати семи акров ковров, от скорости двенадцати лифтов до мощности ста тысяч ламп электрического освещения, от убранства девяноста шести витрин до форменной одежды семисот служащих, каждый из которых имел на отвороте эмблему в виде серебряного лотка.
Когда Чарли стало ясно, сколько потребуется площади под складские помещения, не говоря уже о подземном гараже, необходимом в условиях, когда многие покупатели приезжают на своих автомобилях, расходы на строительство значительно превысили смету. Однако подрядчикам удалось завершить строительство к 1 сентября 1949 года, главным образом потому, что Чарли появлялся на площадке в четыре тридцать утра и зачастую не покидал ее до полуночи.
18 октября 1949 года маркиза Уилтширская в сопровождении своего супруга провела официальную церемонию открытия универмага.
Тысячи людей подняли свои бокалы, когда Дафни объявила об открытии здания. После чего собравшиеся гости немало постарались за праздничным столом, чтобы сократить доход от первого года работы компании. Но Чарли отнюдь не огорчался этому, он радостно переходил с этажа на этаж, проверяя, чтобы все было в порядке, следя за тем, чтобы основные поставщики получали максимум внимания.
Друзья, родственники, акционеры, покупатели и продавцы, журналисты, званые и незваные гости праздновали на каждом этаже. К часу ночи Бекки настолько устала, что решила поискать мужа, надеясь, что он согласится пойти домой. В отделе кухонных принадлежностей она обнаружила своего сына, внимательно разглядывавшего холодильник, который был слишком велик для его комнаты в Тринити. Дэниел заверил ее, что видел, как с полчаса назад Чарли вышел из здания.
- Вышел из здания? - недоверчиво сказала Бекки. - Уж не отправился ли он домой без меня? - Она спустилась на лифте на первый этаж и быстро направилась к главному выходу. Приветствуя ее, швейцар открыл массивные двойные двери, которые выводили на Челси-террас.
- Вы случайно не видели сэра Чарлза? - спросила его Бекки.
- Видел, миледи. - Кивком головы он указал на противоположную сторону улицы.
Бекки посмотрела через улицу и увидела Чарли, сидящего на своей старой скамейке рядом со стариком. Они оживленно беседовали, глядя на высившееся перед ними здание универмага Трумперов. Старик показывал на что-то, а Чарли смеялся. Бекки быстро пересекла дорогу, но полковник вскочил по стойке "смирно" задолго до того, как она подошла к ним.
- Как я рад видеть вас, дорогая, - произнес он, наклоняясь, чтобы поцеловать ее в щеку. - Жаль только, что Элизабет не дожила до этого дня.
- Насколько я понимаю, нас шантажируют, - сказал Чарли. - Поэтому нам пора поставить этот вопрос на голосование.
Бекки обвела взглядом сидевших за столом членов правления и задумалась над возможным исходом голосования. После того как три месяца назад универмаг Трумперов открыл свои двери для покупателей, среди членов правления впервые возникли разногласия по принципиальному вопросу.
Чарли сидел во главе стола, страшно раздосадованный тем, что его предложение не проходит. Справа от него находилась секретарь компании Джессика Аллен. Джессика не имела права голоса и присутствовала для ведения протокола. Артур Селвин, работавший с Чарли в министерстве продовольствия во время войны, недавно оставил свою службу, чтобы занять место Тома Арнольда, ушедшего в отставку с поста управляющего директора. Селвин был незаменимым работником, проницательным и пунктуальным, стремившимся, в отличие от председателя, избегать конфликтов там, где это возможно. Тим Ньюман, молодой банкир компании, был общительным и обаятельным человеком, почти всегда поддерживавшим Чарли, но и не чуравшимся высказывать противоположные точки зрения, когда считал, что финансам компании может быть нанесен урон. Пол Меррик, финансовый директор, не был ни общительным, ни обаятельным и всегда давал понять, что прежде всего хранит верность банку Чайлда и печется о его инвестициях. Что касается Дафни, то она редко голосовала так, как этого ожидали другие, и уж конечно не была марионеткой в руках Чарли или кого бы то ни было. Баверсток, тихий пожилой адвокат, представлявший фирму "Хамброс", владевшую десятью процентами акционерного капитала компании, говорил редко, но если делал это, то все затихали, включая Дафни.
Нед Деннинг и Боб Макинз, прослужившие у Чарли почти по тридцать лет, редко шли против воли своего председателя, в то время как Симон Маттью часто отличался независимостью суждений, что только поднимало его авторитет в глазах Бекки.
- Нам меньше всего нужна забастовка в данный момент, - произнес Меррик. - Как раз тогда, когда, похоже, мы выплываем на поверхность.
- Но требования профсоюза просто возмутительны, - сказал Тим Ньюман. - Надбавка в десять шиллингов к зарплате, сорокачетырехчасовая рабочая неделя и оплата сверхурочных по повышенным тарифам - я повторяю: это возмутительно.
- Большинство владельцев крупных магазинов уже пошли на эти условия, - вмешался Меррик, заглядывая в статью из "Файненшл таймс", лежавшей перед ним на столе.
- Это равносильно капитуляции, - возразил Ньюман. - Я должен предупредить правление, что это увеличит наши расходы на заработную плату в этом году примерно на двадцать тысяч фунтов - и это без учета доплат за сверхурочные. Так что пострадавшей окажется только одна группа людей - наши акционеры.
- А сколько получает простой продавец в наше время? - тихо спросил Баверсток.
- Двести шестьдесят фунтов в год, - ответил Артур Селвин, никуда не заглядывая. - С прибавками за пятнадцатилетний стаж работы в компании эта сумма может достигать четырехсот десяти фунтов в год.
- Мы имеем бесчисленное количество случаев, когда эти цифры превышаются, - резко заметил Чарли. - Настала пора решать, будем ли мы твердо стоять на своем или спасуем перед профсоюзом с его требованиями.
- Скорее всего, мы все сгущаем краски, господин председатель, - вмешалась молчавшая до этого Дафни. - Не все может оказаться таким уж черным или белым, как вы себе представляете.
- У вас есть другое решение? - Чарли даже не пытался скрыть своего недоумения.
- Возможно, господин председатель. Давайте, во-первых, разберемся, чем мы рискуем, прибавляя жалованье персоналу. Очевидно, мы рискуем лишиться части доходов, а также рискуем "потерять лицо", как сказали бы японцы. С другой стороны, если мы не согласимся с их требованиями, то можем лишиться части лучших, а также некоторых слабых работников, которые перебегут к нашим основным конкурентам.
- Так что же вы предлагаете, леди Уилтшир? - спросил Чарли, который обращался к Дафни с упоминанием ее титула только тогда, когда не был согласен с ней.
- Компромисс, скорее всего, - ответила Дафни, продолжая сидеть. - Если мистер Селвин считает его возможным на столь позднем этапе. Согласятся ли, к примеру, профсоюзы вести переговоры с нашим управляющим директором по выработке альтернативного предложения в отношении оплаты труда и продолжительности рабочей недели?
- Я мог бы поговорить с профсоюзным лидером Доном Шортом, если правление пожелает этого, - сказал Артур Селвин. - В прошлом он всегда оказывался порядочным и справедливым человеком и, к тому же, все эти годы постоянно отстаивал интересы Трумперов.
- Управляющий директор имеет дело непосредственно с представителем профсоюзов? - выпалил Чарли. - В следующий раз вы захотите ввести его в правление.
- Тогда, может быть, мистеру Селвину следует встретиться с ним неофициально, - сказала Дафни. - Я уверена, что он сможет сделать это довольно умело.
- Я согласен с леди Уилтшир, - заявил Баверсток.
- В таком случае я предлагаю поручить мистеру Селвину провести переговоры от нашего имени, - продолжала Дафни. - И будем надеяться, что он найдет способ, как избежать всеобщей забастовки, не соглашаясь при этом на все требования профсоюзов.
- Я, безусловно, попытаюсь сделать все возможное, - сказал Селвин, - и доложу результаты на следующем заседании правления.
- Спасибо, Артур, - несколько ворчливо произнес Чарли. - Пусть будет так. Есть ли еще вопросы?
- Да, - сказала Бекки. - Я бы хотела проинформировать правление о распродаже георгианского серебра, которая состоится в следующем месяце. Каталоги будут разосланы на будущей неделе, и я очень надеюсь, что те из вас, кто окажутся свободны в этот день, посетят эту распродажу.
- Как прошла последняя распродажа антиквариата? - поинтересовался Баверсток.
Бекки заглянула в бумаги:
- Всего на аукционе выручено двадцать четыре тысячи семьсот фунтов, из которых компании Трумперов пошло по семь с половиной процентов с каждой проданной вещи. Только три предмета не получили своей отправной цены и были сняты с продажи.
- Я интересуюсь этой распродажей только потому, - заметил Баверсток, - что моя дражайшая супруга прикупила на ней дворцовый буфет эпохи Чарлза Второго.
- Это была одна из прекраснейших вещей на распродаже, - заметила Бекки.
- Моя жена тоже так посчитала и отдала за него гораздо больше, чем собиралась. Поэтому я буду вам очень обязан, если вы не станете посылать ей каталог распродажи серебра.
Среди присутствующих пронесся смех.
- Я где-то читал, - сказал Тим Ньюман, - что у Сотби собираются повысить комиссионные до десяти процентов.