№ 106
Московский Чикатило мертв!
Глубокой ночью на окраине столицы была проведена операция по захвату одного из опаснейших преступников последних лет – сексуального маньяка Евгения Золоторотова. В завязавшейся перестрелке ранены два сотрудника милиции, а тот, кого жители столицы прозвали московским Чикатило, выстрелом снайпера в голову – убит.
Подробности – завтра.
"СтоМ" 5 апреля 1998 г.
№ 107
Срочно! Московский Чикатило взят!
На рассвете утром в центре Москвы был взят и вновь заключен под стражу маньяк и насильник Евгений Золоторотов. В результате короткой перестрелки преступник получил ранение. Подробности захватывающего захвата читайте в завтрашнем номере.
"Ежедневный бизнесмен"
5 апреля 1998 г.
№ 108
Три страшных дня, три кошмарных ночи
Даже не верится теперь, что Золоторотов был на свободе всего лишь три дня и три ночи. Время растянулось в длинную-предлинную веревку и обернулось мертвой петлей вокруг пораженной страхом Москвы. Матери плакали, отправляя своих детей в школу, а многие и вовсе их туда не отпускали. Учились дома. Опустели парки и скверы. Милиция, ОМОН, спецназ не смыкали глаз. Работники ЖЭКов проверяли подвалы и чердаки, жильцы устраивали добровольные дежурства. Худа без добра не бывает – за трое суток были пойманы полтора десятка бандитов, которых ловили годами, были выявлены и уничтожены несколько очагов преступности, но все же главной целью был он – Золоторотов…
Теперь могу признаться – мне было страшно. Ведь я первая из журналистов назвала его по имени. Уходя с тремя пистолетами и шестью обоймами, он сказал: "Я буду мстить". Опасаясь за меня, наш главный редактор нанял дюжих охранников из частного агентства. С ними я чувствовала себя спокойнее. Но не везде. В туалете я снова становилась беззащитной. Последнюю ночь пришлось провести в своем рабочем кабинете, причем даже не в своем, а у соседей, в редакции "Ежедневного бизнесмена". На моем рабочем столе несколько раз звонил телефон. Я поднимала трубку и слышала громкое прерывистое дыхание маньяка. Он звонил из автомата. Служба слежения засекала его, высылала группы захвата, но он успевал уйти. Он метался по Москве, как зловещая обезумевшая птица. Во всех местах его возможного появления были устроены засады: в квартире самого Золоторотова, у его матери, у его друга и, наконец, у его любовницы, которая сама позвонила в милицию и попросила об этом. Вот так – у наших маньяков есть еще и любовницы!
Но он ни к кому не пришел. Ветеринар по профессии, он был хитер, как старый, уже попадавший в капкан лис, и опасен, как бешеный волк со стекающей с зубов ядовитой слюной. И вот – он взят! Сегодня надо сказать спасибо всем сотрудникам правоохранительных органов, но в первую очередь руководителю штаба по поимке маньяка И. Г. Найденову.
Во вчерашнем номере нашей газеты было сообщено, что маньяк мертв. Мы выдали желаемое за действительное. К сожалению, он жив. Смертная казнь у нас запрещена, но есть пожизненное заключение. Москвичи верят, что больше никогда-никогда не увидят Золоторотова на воле. И тогда – любимый город может спать спокойно. А я, ваша Катя Целовальникова, хожу по улицам одна и без охраны.
6 апреля 1998 г.
Катя Цел-а
№ 109
"Его остановила рука Бога"
Сенсационное интервью иеромонаха отца Матфея, в недавнем прошлом известного журналиста, главного редактора журнала "Мокба" Матвея Голохвостова
У кого только и где только не брала я в своей журналистской жизни интервью: у бомжей и министров, проституток и оперных див, но, пожалуй, никогда не волновалась так, как перед интервью с человеком, которого знаю много лет, и знаю хорошо… Известие о том, что наш Мотя Голый Хвост в одночасье превратился в иеромонаха отца Матфея, прогремело в журналистской тусовке, как гром среди ясного неба. Я не знала, что делать: плакать или смеяться, верить или нет? Я лично знаю тех, кто после этого перестал ходить в церковь, но также и тех, кто впервые туда пошел. Воистину не мир принес нам отец Матфей, но меч…
Брать у него интервью не входило в мои планы, но, как говорится, человек предполагает, а Господь располагает. Появление в медийном пространстве человека по фамилии Золоторотов спутало все планы, смешало все карты. Дерзкий побег московского Чикатило из-под стражи поставил на уши не только сотрудников милиции, но и нас, журналистов. Пока никто толком не знает, где был и что делал в прошедшие три дня и три ночи этот страшный человек. Мой коллега Иван Жуков из "Ежедневного бизнесмена" опубликовал посвященную этому свою "Попытку журналистского расследования", которую я назвала бы "пыткой", потому что понять, где был в эти дни маньяк, невозможно. Я не удивлюсь, что Золоторотов – некрофил, но где доказательства? Мой коллега из "ЕБ" запутал всё до чертиков, а что касается главного – как был пойман маньяк, то тут у него не хватило фантазии. "Никто не знает, как он был пойман" – написал Иван Жуков. Ну почему же никто? Я, Катя Целовальникова, знаю…
В своей пытке расследованием Иван Жуков утверждает, что последними, с кем общался маньяк, были сотрудники ЧОП "Санта Русь V" Равиль Мухаметзянов и Виктор Кривоносов. В завязавшемся поединке с маньяком бывший милиционер был ранен и сейчас находится в больнице. Иван Жуков разговаривал с ним, но так ничего толком и не выяснил. Ну, а где же Виктор Кривоносов? Этого, как оказалось, не знает не только его начальство, но и семья. Пережитый стресс заставил бесстрашного чоповца уйти в глубокое "подполье", и только мне, Кате Целовальниковой, удалось его откопать. Он не хотел давать интервью, не собирался раскрываться, но одну фразу удалось разобрать: "Если бы не этот поп…"
Какой поп? Поп мог быть только один… Золоторотов был задержан на седьмом этаже ДСП, где находится редакция журнала "Мокба", где в ту ночь находился иеромонах Матфей… Сам он о случившемся ничего никому не говорил? Теперь понятно, почему я так волновалась перед интервью: посредством его мне предстояло не просто добыть информацию, но узнать тайну… Чтобы потом рассказать ее вам.
Итак, надев длинную юбку и повязав бабушкин платочек, я отправилась в храм, где совершает свое служение мой бывший коллега. Не буду больше ничего говорить от себя, включаю диктофон.
– Благословите, батюшка, интервью у вас взять.
– Бог благословит.
– Мне стало известно, что вы были непосредственным свидетелем, а может, и участником задержания особо опасного вооруженного преступника, известного нашим читателям как Ветеринар и Лифтер.
– Нет ничего тайного, что не стало бы явным.
– Расскажите, батюшка, как дело было?
– Увидев его, я сразу понял, что это человек, совесть которого отягощена множеством страшных грехов. Они буквально рвались наружу и вопили, как в евангельской притче о бесах и стаде свиней.
– Вы подошли к нему первым?
– Нет, это он ко мне подошел.
– Существует множество версий того, с какой целью маньяк оказался в Доме свободной прессы, что, на ваш взгляд, его сюда привело?
– Пути Господни неисповедимы…
– Видимо, он хотел здесь с кем-то встретиться? Он не говорил Вам – с кем?
– Говорил, но я не могу назвать имя этого человека.
– Почему?
– Это было бы нескромным с моей стороны…
– Понятно… Вы долго общались?
– Несколько часов.
– Это была исповедь?
– Это не могло быть исповедью уже потому, что этот по-своему несчастный человек не крещен. Нет, это не было исповедью, скорей наоборот… Думая о Золоторотове, я вспоминаю слова Иоанна Златоуста: "Какого только зла не делает плотское греховное сладострастие! Из человека оно делает свинью, и даже нечто худшее свиньи…
– Вы сразу поняли, с кем имели дело?
– Почти сразу…
– Каким вы его увидели?
– В качестве ответа на этот вопрос я бы вновь процитировал Иоанна Златоуста: "Такой человек ничем не отличается от бесноватого или даже от самого беса, ибо он так же бесстыден, так же яростен, так же злобен, как бес".
– И вам не было страшно?
– Страшно? Нет. Мне было больно…
– Сейчас почти стопроцентно известно, что, прежде чем оказаться в Доме свободной прессы, маньяк был на похоронах известной гонительницы православных в нашей стране Клары Шаумян, или как ее еще называли, безбожной Клары, сфотографировался с первым атеистом страны академиком Бассом, устроил на кладбище шабаш вместе с представителями кладбищенской мафии, возглавляемой находящимся в розыске уголовным авторитетом по кличке Смерть, и, наконец, отметился на скандальной богохульной выставке "Икоты", закончившейся погромом…
– Да, и при этом он не выпускал из рук большой атеистический словарь под редакцией того же Басса.
– Говорят, в нем были спрятаны два пистолета?
– Этого я не знаю… Но знаю, что при задержании он оказал охранникам сопротивление, после которого один оказался в больнице, а другой непонятно где…
– Золоторотов мог уйти? Кто же его остановил?
– Его остановила рука Бога.
– Впереди суд. Каким вы его видите?
– Пусть ответом на ваш вопрос станут слова апостола Павла: блудников же и прелюбодеев судит Бог. Я не знаю, каким будет наказание Золоторотову, но знаю, что я буду за него молиться.
– Спаси Господи, батюшка.
– Во славу Божию.
"Столичный Молодежник"
12 апреля 1998 г.
№ 110
Умерла бабушка русского атеизма
В разгар всеобщей паники и суматохи, связанной с православным погромом в художественной галерее "ХХХ", случилось событие, не замеченное нашей общественностью как на левом, так и на правом ее фланге, – умерла Клара Ивановна Шаумян. Вышло, как на картине Брейгеля "Падение Икара" – какой человечище в воду бухнулся, а никто этого не заметил. Там, у Брейгеля, пахарь продолжал пахать, а у нас продолжали обсуждать погром да еще поимку очередного сексуального маньяка. Но удивительным образом и погром, и поиски маньяка, а вернее, сам маньяк в определенном смысле этого слова соединился с "безвременно ушедшей от нас" Кларой Ивановной, – об этом свидетельствует весьма неуклюжий "опыт журналистского расследования", опубликованный на днях в "Ежедневном бизнесмене", к которому мы еще обратимся.
В тот самый день, когда стараниями моих коллег Екатерины Целовальниковой и Ивана Жукова сбежавший маньяк вновь стал наводить ужас на москвичей, к нам в редакцию пришли, поддерживая друг друга, два ветхих старичка. Мой кабинет в редакции на пятом этаже Дома свободной прессы, куда была вынуждена переехать редакция нашего журнала после того, как старое здание заняли структуры РПЦ, – по коридору первый, видимо, поэтому они оказались у меня, до следующей двери, пожалуй, и не дошли бы… Шамкая беззубыми ртами, эти в буквальном смысле слова дедушки русской революции что-то пытались мне втолковать, но понять их было решительно невозможно. Я уже начал терять терпение, когда один из старичков дрожащей рукой протянул мне смятый листок. Я взглянул на него и обомлел: обведенный черной траурной рамкой текст гласил, что умерла бабушка русского атеизма! Старички ходили по редакциям, чтобы пристроить эту пугающе многословную эпитафию, но все по разным причинам отказывались. О, если бы они знали, кто эти старички! Ведь это были бывшие секретари ЦК КПСС Земляничкин и Курилко. Впрочем, нынешней журналистской поросли эти имена ничего не говорят, а когда-то при одном их упоминании редакторы газет бледнели, а когда те звонили по "вертушке" – нередко падали в обморок. В "Ежедневном бизнесмене" согласились напечатать некролог, но назвали за это такую сумму, что бывших пенсионеров союзного значения отпаивали валокордином. Наш еженедельник не подошел по причине своей еженедельности, дедушки об этом знали, но в последний момент забыли. Каюсь, я предложил отнести некролог в "Правду" или какой другой коммунистический листок, на что товарищ Земляничкин прокричал вдруг задорно: "Современные коммунисты лижут задницы попам!", а товарищ Курилко подтвердил: "Лижут, и еще как лижут". Каюсь вновь, я же предложил им пойти в "СтоМ", рассудив про себя, что в газете, где печатают всё, напечатают и это. Так оно и вышло. Однако я недооценил иезуитский талант молодежников. Во-первых, они безбожно сократили текст, оставив лишь первый абзац, а во-вторых, поместили некролог на странице объявлений в рубрике "Досуг" между рекламой "виагры" и телефоном борделя с коротким названием "Иры". К тому же лукавые молодежники пропустили несколько очень важных, может быть, самых важных в этом абзаце слов. После "видного деятеля рабочего и коммунистического движения" там было написано еще кое-что, а именно: "беспощадный боец с религиозным мракобесием". Типичная для нашего времени купюра. И вы, молодежники, туда же? Как говорил Владимир Ильич, которому вы еще недавно присягали, "боженьку испугались?" Или власти, которая нынче без батюшкиного благословения лишнюю рюмку не выпьет? Ну да пусть их, впрочем, и не о них в данном случае речь. Вот полный текст некролога, а потом я кое-что еще расскажу…
"Родные и близкие, соратники и сподвижники, товарищи по борьбе за светлые идеалы будущего с глубоким прискорбием извещают о безвременной кончине видного деятеля рабочего и коммунистического движения, беспощадного бойца с религиозным мракобесием – Клары Ивановны Шаумян.
Приемная дочь одного из двадцати шести бакинских комиссаров, Клара Ивановна начала свою революционную деятельность в четырнадцатилетнем возрасте, пронося на своем теле листовки и прокламации в фабричные цеха Иваново-Вознесенска. В шестнадцать лет вступила в ВКП(б). Неоднократно арестовывалась царской охранкой. Революцию встретила в Петрограде. Участник штурма Зимнего. В Гражданскую воевала на Царицынском фронте, была награждена орденом Боевого Красного знамени.
После победы в Гражданской войне Клара Ивановна Шаумян была направлена партией на борьбу с религиозным мракобесием. Являясь первым заместителем "первого безбожника" Емельяна Ярославского, она была, по образному выражению В. И. Ленина, его "правым кулачком", лично карая контрреволюционную деятельность, центрами которой являлись в те годы монастыри и церкви. Вместе с тем Клара Ивановна не чуралась агитации и пропаганды, безжалостно доказывая, что под парчовыми ризами "батюшек" скрываются жирные и трусливые тела приспешников буржуазии, а под серебряными крышками так называемых рак хранятся не мощи святых, а гнилые кости умерших попов. Благодаря неустанной деятельности Клары Ивановны, по всей стране были закрыты тысячи церквей и монастырей и перепрофилированы в клубы, складские помещения и исправительные заведения, благодаря ей миллионы граждан Советской страны навсегда освободились от религиозного дурмана.
В 1936 году Клара Ивановна принимала непосредственное участие в сносе храма Христа Спасителя, за что была награждена орденом Трудового Красного Знамени.
Именно Клара Ивановна Шаумян стала инициатором и разработчиком грандиозного плана, по которому в 1942 году на территории Советского Союза не должно было остаться ни одного культового учреждения и ни одного служителя культа, но коварное нападение фашистов на нашу страну помешало осуществлению ее мечты.
В годы войны Клара Ивановна ушла работать в подполье, лично организовав и осуществляя руководство диверсионным отрядом, основной задачей которого была борьба всеми возможными способами с возрождавшейся на оккупированной территории религиозностью.
С 1964 по 1975 год Клара Ивановна Шаумян была бессменным заместителем председателя Госкомитета по делам религий, являясь фактическим руководителем этого органа и продолжая вести свою борьбу в новых условиях.
До конца своих дней, до последнего дыхания Клара Ивановна беззаветно верила в то, что русский народ станет первым народом в мире, раз и навсегда отказавшимся от веры в бога.
Светлый образ Клары Ивановны навсегда сохранится в наших сердцах, останется в памяти потомков.
Соратники и сподвижники".
Вот так… А ведь я ее видел! Своими собственными глазами… Было это в том самом 1975 году, в котором Клара Ивановна покинула свой последний ответственный пост, вот только не помню, была ли она пенсионеркой. Но что касается внешнего вида – точно нет, скорее пионеркой. Узнав, что стоящей за кафедрой женщине семьдесят пять лет, я в изнеможении опустился на пол. Мой приятель Фимка Голодец, теперь министр финансов, а тогда страстный поклонник разнообразных эзотерических учений, глядя на нее, глубокомысленно произнес: "Она заключила договор с дьяволом". Коммунистическая аудитория журфака была до отказа забита неконвертируемой зеленью бойцов студенческих строительных отрядов, они напоминали отправляющихся на фронт новобранцев, но без тревоги в глазах.
Коммунистическая аудитория гудела, жадно разглядывая "безбожную Клару", как называл ее Маяковский. Там же был и заведующий кафедрой научного атеизма, как две капли воды похожий на Карла Маркса, остроумный и артистичный Израиль Исаакович Басс, ставший затем академиком. Представляя нам безбожную Клару, он всячески подогревал наш к ней интерес. Впрочем, и сами мы кое-что о ней знали… Говорили, что Троцкий ее домогался, но был решительно отвергнут, что потом ее и спасло. Фамилию Троцкого при этом произносили шепотом. Говорили даже, что она дала себе обет безбрачия до того времени, когда в стране не останется ни одного попа. Некоторые горячие головы спорили о том, девственница она или нет, не задумываясь, как можно это доказать. Сталин ее опасался. Так и говорили: "Сталин ее опасался". Имя Сталин произносилось тише, чем соседние слова, но громче, чем Троцкий. Ленин ее обожал и трепал за щечку. А Карл Радек, про которого мы тогда ничего не знали и поэтому произносили его имя спокойно, подарил ей черные коралловые бусы, и Ленин на заседании ВЦИКа прокомментировал это событие так, что все долго и весело смеялись. Со своей милой картавостью Владимир Ильич якобы сказал: "Карл у Клары не крал кораллы, он ей их подарил". Было ли это на самом деле – не знаю, но мы видели эти кораллы на шее стоящей на подиуме Коммунистической аудитории семидесятипятилетней пионерки, даже не пытаясь представить, сколько они могут стоить. Они были огромные, каждая бусина размером с каштан, таинственного и тревожного черного, как ночь перед расстрелом, цвета.
Знаете, какими были ее первые обращенные к нам слова?
– Бога нет! – воскликнула Клара Ивановна решительно и звонко, и мы подхватили радостным эхом.
– Не-ет!!!
Она говорила час и еще час отвечала на вопросы. Мы тоже были не лыком шиты – по программе прочли "Божественную комедию", а вне программы "Мастера и Маргариту", но всякий имевший надежду на существование Бога, выходя из Коммунистической аудитории, оставил ее навсегда.
Я, к сожалению, не конспектировал, но главное, суть, как мне кажется, отложилась в памяти навсегда. Она заключается в том, что атеизм не цель, а средство, краеугольный камень существования современного цивилизованного человека. Сначала "бога нет", а потом уже все остальное.
– Когда все мы, наконец, это поймем, в стране начнется бурное развитие сыроваренной промышленности, – под наш дружный смех и бурные аплодисменты закончила Клара Ивановна свою блестящую лекцию.