Молодая женщина снова нажала на акселератор, и они помчались так, что у Мэтью перехватило дыхание. Олимпийски спокойная Эйприл снисходительно посмотрела на него и протянула картонную папку.
- У меня, кажется, появился покупатель на эстамп Утамаро, - объявила она. - Усек?
"Шевроле" выехал из студенческого квартала и покатил по скоростной дороге вдоль Фреш Понда, самого большого озера в Кембридже, а потом дальше в Белмонт, небольшой жилой городок западнее Бостона. Эйприл ввела адрес в навигатор и стала следовать указаниям гида, который привел их в очень богатый и очень уютный квартал. Окруженная деревьями школа, за ней площадка для игр, парк, спортивный комплекс. Неподалеку даже стояла тележка с мороженым, которую продавец привез сюда, словно бы из 50-х. Пренебрегая правилами дорожного движения, "Камаро" обогнал школьный автобус и остановился на тихой, застроенной небольшими особняками улочке.
- Ты со мной? - спросила Эйприл, забирая у Мэтью папку.
Мэтью отрицательно покачал головой.
- Лучше подожду тебя в машине.
- Я задерживаться не собираюсь, - пообещала Эйприл, смотрясь в зеркало заднего вида и подкрашивая губы, достав помаду из сумочки.
- А не слишком ли вызывающе? - подначил приятельницу Мэтью.
"Я совсем не плохая, меня так нарисовали", - промурлыкала она в ответ голосом Джессики Рэббит из фильма "Кто подставил кролика Роджера".
И наконец-то выпрямив свои длинные ноги в легинсах, зашагала к дверям самого большого коттеджа на этой улице.
Мэтью перевел взгляд на другую сторону дороги. Мамочка с двумя малышами украшали сад перед домом, готовясь к Рождеству. Да, действительно, до Нового года осталось немногим больше недели, и при мысли об этом он ощутил состояние, близкое к панике. Близилась годовщина смерти Кейт: ужасный день 24 декабря, превративший в 2010 году его жизнь в тоску и мученье.
С тех пор как погибла его жена, он жил в непрекращающемся кошмаре. А как могло быть иначе, если вдруг выяснилось, что любимая женщина, которая делила с тобой жизнь на протяжении четырех лет, мать твоего ребенка, вышла за тебя замуж с единственной целью - убить тебя? Убить ради того, чтобы пересадить твое сердце и спасти своего любовника? Как можно спокойно жить после этого? Встречаться с людьми и доверять им? Представить себе, что с тобой рядом снова может быть женщина?
Мэтью вздохнул. Только маленькая дочка помогала ему не сойти с ума, не покончить с собой. После смерти Ника Хорька черный замысел супруги Мэтью стал известен широкой общественности, он сражался, как лев, чтобы оградить маленькую Эмили от жадного любопытства журналистов. Бывали непереносимые дни, когда журналисты не хотели оставить его в покое ни на минуту. Издатели предлагали бешеные деньги за книгу с его историей. Голливуд хотел сделать о его трагедии фильм. Желая покончить со всей этой шумихой, Мэтью стал всерьез подумывать о том, чтобы расстаться с Массачусетсом. Но он был так привязан к Бостону, к своему дому, к ученикам…
Хорошо, что вот уже несколько недель как газетная шумиха пошла на спад. Но что поделаешь с внутренним состоянием? Угнетенность, тоска. Хорошо, что с течением времени он перестал быть одиозной, печально известной фигурой.
Ему даже показалось, что он начал оживать, радоваться обычным житейским мелочам: прогулке с Эмили в солнечный денек, футбольному матчу со своими студентами, удачной шутке Эйприл.
Но минуты покоя были такими короткими. Боль подстерегала его, готовая каждую секунду схватить за горло, задавая все те же вопросы, на какие не было ответа. Как можно смириться с тем, что самые счастливые годы твоей жизни были ширмой, притворством, маскарадом? Как можно обрести уверенность в себе после того, как тебя так обманули? Как найти слова, чтобы объяснить случившееся Эмили?
На лбу Мэтью выступил холодный пот, сердце в груди колотилось как сумасшедшее. Он опустил стекло, нащупал в кармане джинсов успокоительное и положил таблетку под язык. Лекарство медленно таяло, химия действовала. Пройдет несколько минут, и сердцебиение выровняется. Чтобы окончательно успокоиться, ему нужна была сигарета. Он вышел из машины, запер дверь, сделал несколько шагов по тротуару, закурил и глубоко затянулся табачным дымом.
Прикрыв глаза, подставив лицо осеннему ветерку, Мэтью наслаждался сигаретой. Отличная погода. Сквозь ветви светило солнышко. Несколько минут он так и стоял неподвижно, потом открыл глаза. В конце улицы возле одного из коттеджей собралась небольшая толпа, и он двинулся туда. Ему стало любопытно, что там такое. Коттедж типичный для Новой Англии: большой дом, обшитый деревянными досками, с высокой, будто на кафедральном соборе, крышей и множеством окон.
Перед домом на лужайке хозяева устроили что-то вроде распродажи. Мэтью замешался в толпу зевак, что сгрудились на лужайке. Распродажей руководила миловидная молодая женщина с темными волосами, с добрым улыбчивым лицом. Рядом с ней сидел песочного цвета шарпей и грыз латексную кость.
Среди навала самых разных вещей Мэтью заметил пятнадцатидюймовый MacBook Pro. Не самая последняя версия этой модели, скорее всего, предыдущая или даже чуть раньше.
Мэтью подошел, взял ноутбук в руки и стал рассматривать со всех сторон. На алюминиевом корпусе красовалась виниловая самоклеящаяся картинка: Ева, похожая на красавиц Тима Бёртона, изысканная, сексуальная, и в руках у нее яблоко, напоминающее логотип знаменитой фирмы "Apple". Внизу под картинкой можно разобрать подпись "Эмма Л.", вот только непонятно, то ли это подпись художницы, которая ее нарисовала, то ли автограф бывшей владелицы ноута.
"А почему бы и нет?" - подумал Мэтью, еще раз взглянув на фирму. Его старенький Powerbook отдал богу душу в конце лета. Конечно, дома у него стоял персональный компьютер, но без ноутбука тоже не обойтись. Хотя вот уже три месяца он этот расход откладывал на потом.
Ноутбук оценили в четыреста долларов, и Мэтью счел эту цену разумной.
Он подошел к молодой женщине, занимавшейся распродажей, и показал ей ноутбук.
- Он ведь в рабочем состоянии, не так ли?
- Конечно. Это мой старый компьютер, но у него сменили жесткий диск и операционную систему, так что он теперь как новенький.
- Понятно, но я не уверен… - начал Мэтью.
- Нет, вы уверены, что я хочу вас обмануть, - с улыбкой поддела его молодая женщина.
Мэтью невольно ответил ей улыбкой. А она протянула ему свою визитную карточку.
- Давайте сделаем так, - предложила она, - если на протяжении полугода у вас возникнут какие-то проблемы с ноутбуком, я обязуюсь их исправлять. Мой лучший друг настоящий ас по части компьютеров.
Мэтью взглянул на лоснящийся прямоугольник бристольского картона.
Эмма Ловенстайн
Главный сомелье
"Император"
30, Рокфеллер Плаза, Нью-Йорк, Н-Й 10020
- Вы работаете в ресторане "Император"?
- Да. Вы там бывали?
- В другой жизни, - буркнул он, прогоняя воспоминание, которое возвращало его к супружеской жизни с Кейт.
Шарпей потерся о ногу Мэтью, приветливо поскуливая.
- Его зовут Хлодвиг, и, похоже, вы ему очень понравились, - обрадованно сообщила Эмма.
Мэтью потрепал Хлодвига по голове. Солнце золотило листву на деревьях.
- Моя дочка мечтает о такой собачке, как ваша, - сказал он с улыбкой.
- А сколько вашей дочке?
- Четыре с половиной.
Эмма понимающе покивала.
- А у вас есть дети? - поинтересовался Мэтью.
- Еще нет.
Мэтью почувствовал, что забрел на слишком интимную территорию, и тут же сменил тему:
- Так, значит, вы живете в Нью-Йорке…
- И вернусь туда через несколько часов, - прибавила она, взглянув на часы. - Я приехала помочь брату, но ни за что не опоздаю на самолет.
Мэтью еще несколько секунд постоял в раздумье, но потом все-таки решился.
- Хорошо, я его беру, - сказал он, показывая на ноутбук.
Достал бумажник и обнаружил, что у него всего-навсего триста долларов. В смущении он не знал, что ему делать, но молодая женщина сама пришла ему на помощь.
- Ничего страшного, я отдам вам его за триста, - сказала она.
- Это так любезно с вашей стороны, - продолжая смущаться, отозвался Мэтью и протянул ей деньги.
Тут он увидел у входа Эйприл и помахал ей. Эмма протянула ему картонную коробку, куда успела уложить ноутбук.
- Значит, я без стеснения звоню вам, если ноутбук не будет работать, - заключил Мэтью, помахивая визитной карточкой.
- Если вам захочется позвонить мне просто так, то не обязательно ждать, чтобы ноутбук сломался, - отважилась сообщить ему с улыбкой Эмма.
Мэтью тоже улыбнулся, постаравшись скрыть свое удивление. Простился и догнал Эйприл.
Подойдя к машине, он настоял, что поведет сам. И они вернулись в Бостон, потеряв немало времени в пробках. Всю долгую обратную дорогу Мэтью думал об Эмме Ловенстайн.
* * *
Бостон
Квартал Бэкон-Хилл
Восемь часов вечера
Мэтью потеплее укутал Эмили, погасил свет, оставив включенным тусклый ночничок над кроватью, поцеловал и, перед тем как закрыть в ее комнату дверь, пообещал, что Эйприл придет пожелать ей спокойной ночи.
Потом спустился по лестнице в гостиную, освещенную мягким неярким светом. Подошел к окну и залюбовался на миг яркими цепочками гирлянд, которыми украсили решетку парка. Отошел от окна и отправился на кухню. Достал из холодильника упаковку светлого пива, откупорил бутылку и собрался принять еще одну таблетку анаксиолитика.
- Эй, красавчик, поосторожнее с такими смесями, они тебе могут сильно навредить, - окликнула его Эйприл, спускаясь по лестнице.
Она собиралась провести вечер с друзьями и была, как всегда, ослепительна: на умопомрачительных каблуках в эксцентричном шикарном наряде.
Свои роскошные волосы она подобрала в шиньон, на лицо наложила тон с перламутровым отливом, благодаря которому особенно выразительно смотрелись ее кроваво-красные губы.
- Ты не хочешь пойти со мной? Я иду в "Выстрел", новый паб, неподалеку от набережной. Там подают такую свиную голову, что убиться можно! А мохито! Просто слов нет! К тому же там сейчас ужинают самые красивые девушки нашего города!
- А Эмили? Я оставлю одну четырехлетнюю малышку, чтобы пить мохито с лесбиянками и сатанистками?
Всерьез огорченная Эйприл поправила широкий браслет с пурпуровыми арабесками.
- Да будет тебе известно, "Выстрел" вовсе не бар для лесбиянок, - нервно возразила она и настойчиво прибавила: - Мэтт, я говорю тебе совершенно серьезно, тебе нужно выходить, видеть людей, постараться снова нравиться женщинам, заниматься любовью…
- Мне? Влюбиться? Как ты себе это представляешь? Моя жена…
- Я прекрасно понимаю, как тебя травмировала история с Кейт. Но ты можешь справиться с этим испытанием, Мэтт! Сделай только шаг! Постарайся! Встряхнись! Дай себе шанс снова почувствовать вкус к жизни!
- Я еще не готов к этому, - признался он.
- Хорошо, я не настаиваю, - отступила Эйприл, застегнула пиджак и вышла за дверь.
Оставшись в одиночестве, Мэтью достал из морозилки покрытую изморозью картонную коробку, извлек из нее пиццу, сунул в микроволновку, включил таймер и устроился на любимом диване. Он ни в ком не нуждался. Ему хотелось быть одному. Он не искал ни понимания, ни утешения. Хотел лелеять свою боль, свое горе с верными анаксиолитиками и любимым пивом "Корона".
Мэтью прикрыл глаза, и перед ним с удивительной отчетливостью возникла молодая женщина, которую он видел на распродаже. Пышные волнистые волосы, смеющийся взгляд, милые веснушки, лукавая улыбка, задорный голос. Что она ему сказала?
"Если вам захочется позвонить мне просто так, то не обязательно ждать, чтобы ноутбук сломался".
И Мэтью вдруг понял, что ему очень хочется снова увидеть эту молодую женщину.
Он поднялся с дивана и отправился к деревянной стойке на кухне, где оставил бумажник с визитной карточкой.
"Эмма Ловенстайн… А что, если позвонить ей прямо сейчас и пригласить ее в ресторан?"
Мэтью на секунду застыл в нерешительности. Она, должно быть, сейчас в самолете, летит в Нью-Йорк… Но ей можно отправить сообщение…
Мэтью стал набирать первые цифры телефона на мобильнике и внезапно остановился. Руки у него дрожали.
"Зачем? Зачем я это делаю?!" - спросил он себя. Не надо тешить себя иллюзиями. Он больше ни во что не верил. Не верил в близость, в согласие, взаимопонимание… Приступ гнева перехватил ему горло.
Четыре года…
Четыре года он прожил с совершенно чужим человеком, с женщиной-преступницей, которая манипулировала им, как куклой.
За час до того, как она планировала его убийство, он выбирал для нее ее любимые блюда! И дело не в том, что он оказался жертвой Кейт. Дело в том, что он лопух, жалкий наивняк, который нарывается на обманы, позволяет обводить себя вокруг пальца! Он заслужил то, что с ним произошло. Заслужил и должен нести свой крест до самой смерти!
В ярости Мэтью метнул мобильник в стену, проглотил таблетки, запил пивом и снова растянулся на диване.
Нью-Йорк
На следующий день
21 декабря 2011
- Эй!
Эмма сидела на скамейке в Вашингтон Сквер Парк и махала Ромуальду. Тот заметил ее, подошел, поздоровался и протянул сверток в коричневой бумаге.
- Я зашел к "Мамоунс" и купил фалафели. Попробуйте, ужас до чего вкусно!
Ромуальд уселся рядом с Эммой на скамейку, и они развернули свои пакеты.
Прошел всего год, а Ромуальда не узнать. Маленький тощий француз превратился в красивого элегантного юношу, поступил в Нью-Йоркский университет. Теперь он студент первого курса. После невероятных приключений, которые они с Эммой пережили, они очень подружились и виделись теперь чуть ли не каждый день. Эмма помогла Ромуальду найти себе квартиру в Манхэттене и внимательно следила за его успехами в учебе.
- Ты продолжаешь думать о своей профориентации? - спросила она, откусывая кусок питы. - Твои позавчерашние слова, я думаю, шутка?
- Ничего не шутка. Я хочу стать психиатром. Или полицейским.
- Ты?!
- Ну да. Теперь я точно знаю, что люди куда любопытнее компьютера. Они влюбляются, мстят, ненавидят…
Эмма понимающе посмотрела на него и улыбнулась.
- Твои фалафели объеденье, - одобрила она с полным ртом.
- А я думал, ты принесешь вина, - пошутил он. - С бокальчиком бургундского было бы совсем убойно!
Эмма ему заговорщицки подмигнула, а он продолжал:
- Ладно, оставим. Хватит меня мариновать, скажи, наконец, как ты слетала в Бостон?
- Не совсем так, как я предполагала, - нахмурилась молодая женщина.
- Ты увиделась с Мэтью?
- Да. Он пришел на распродажу и даже купил мой старый компьютер. Я была очень растрогана. Это было так странно снова увидеть его после всего, что произошло.
- Так. И вы поговорили?
- Всего несколько слов.
- Он тебя узнал?
- Нет, и это к лучшему. Прошел целый год, он видел меня всего несколько минут, и на мне был шерстяной шлем.
- Ты оставила ему свои координаты?
- Оставила, но он мне не позвонил.
- Позвонит, - пообещал Ромуальд.
- Не думаю, - отозвалась Эмма. - Может, это и к лучшему.
- Но почему не рассказать ему правду?
- Ты же прекрасно понимаешь, что это невозможно. Во-первых, потому, что правда совершенно невероятна, а во-вторых…
- Что?
- Ты смог бы влюбиться в женщину, которая убила мать твоего ребенка?
- Ты спасла ему жизнь, Эмма!
Молодая женщина передернула плечами и отвернулась. Она не хотела, чтобы Ромуальд заметил блеснувшие на ее глазах слезы.
Но уже в следующую секунду она справилась с эмоциями. И стала расспрашивать, как продвигаются любовные дела Ромуальда. У него все шло неплохо: он успешно продолжал завоевывать внимание Эрики Стюарт, студентки филологического факультета из Гарварда, которая была на три года его старше. Они встретились на воскресном рынке в Унион Сквер месяц тому назад, и Ромуальд смертельно в нее влюбился. Поначалу девушка не обращала на него ни малейшего внимания: она и представить себе не могла, что будет встречаться с парнем младше себя. Ромуальду удалось узнать ее адрес, и по совету Эммы он стал писать ей по письму в день. Настоящему письму, написанному настоящей ручкой на хорошей бумаге. Искусство эпистолярного обольщения не было сильной стороной Ромуальда, и Эмма, второй Сирано де Бержерак, частенько брала в руки перо вместо него. Такая старомодная попытка завоевания девичьего сердца стала приносить свои плоды. Теперь Эрика не только стала отвечать на письма Ромуальда, но и приняла его приглашение пообедать в "Императоре" в будущую субботу.
- А ты в курсе, что люди по три месяца ждут, чтобы пообедать у нас в ресторане? - совершенно серьезно осведомилась у приятеля Эмма.
- Конечно, в курсе, - кивнул он с вытянувшимся лицом, - но я думал, что…
- Разумеется. Я помогу тебе со столиком! Будет самый лучший, у окна с видом на Эмпайр-стейт-билдинг!
Ромуальд горячо поблагодарил Эмму, и она отправилась провожать его пешком до университета.
Бостон
Час дня
Мэтью кончил пробежку в полном изнеможении. Он бегал чуть ли не час по набережной реки Чарльз до зданий Массачусетского технологического института и обратно до публичного парка.
Посидел немного, сгорбившись, положив руки на колени, восстановил дыхание и двинулся не спеша по дорожкам главного городского парка.
Но ноги как-то странно подводило, голова кружилась, сердце никак не успокаивалось. Что же это с ним такое делается?
Дурацкое самочувствие - вовсе не результат пробежки. Сегодня утром, как только он встал, он чувствовал что-то необычное. Что-то давнее, забытое кружило ему голову. Давний забытый хмель. Что бы он ни делал, куда бы ни шел, из головы не выходила Эмма Ловенстайн. От нее не убежать. Не спрятаться. Ее присутствие превращало его совсем в другого человека. Свободного от груза прошлого. Способного смотреть в будущее. Да, это было так. Мэтью это понял.
Он уселся на скамейку, посмотрел на стальную синеву неба, на играющие на воде солнечные блики и подставил лицо мягкому ветру.
Вокруг играли и бегали маленькие детишки.
Жизнь снова кипела вокруг.