- Вы красивый, - перебила роженица. - Похожи на артиста Тихонова в молодости…
- Спасибо за то, что под маской разглядели мою красоту, - серьезно поблагодарил Данилов. - Но потребовать другого врача - ваше право. А в-третьих, пункция проводится ниже того уровня, на котором заканчивается спинной мозг. Поэтому вероятность его повреждения сведена к нулю. Вы меня хорошо поняли?
Роженица молча кивнула.
- Так что же мы будем делать?
- То, что собирались. Простите, доктор, это у меня от излишней образованности.
"От недостаточной", - подумал Данилов, но спорить не стал.
Он подробно объяснил пациентке все, что следовало, особо упирая на то, как ей следует себя вести во время пункции, а затем подошел к раковине и начал мыть руки. Ира подала Эсмеральде бланк информированного согласия на пункцию, которого в истории родов не было, и попросила подписать.
- Я слышала, что после тридцати пяти лет эпидуральную анестезию лучше не делать, - сказала Рубанова. - А почему?
- Не в курсе, - ответил Данилов. - Считается, что: тот вид анестезии хорош в любом возрасте…
- А-а-а! - Другая роженица истошно завопила, схватилась руками за борта кровати, поднапряглась и обдала водами не успевшую увернуться акушерку.
- Чтоб тебя! - в сердцах выругалась акушерка, глядя, как воды стекают с нее на пол. - Теперь опять идти переодеваться! Ведь шла и думала - надо тут пузырь проколоть…
- Шла, да не дошла! - поддела ее другая акушерка. - Теперь поздно пить боржоми…
- Эх, что теперь говорить! Маша, подстрахуй, я мигом.
Акушерка ушла, оставляя за собой широкий влажный след.
"Хорошо, что воды не попали на наш столик", - подумал Данилов.
- Чем закончилась ваша история? - спросил он у Рубановой, имея в виду недавнее самоубийство родильницы из ее палаты.
- Не напоминайте, - поскучнела Рубанова. - Написала дикое количество объяснительных, два раза беседовала со следователем, выговор непременно получу…
- Никто из родственников не объявлялся?
- Да кому она нужна, эта шалава! - фыркнула Рубанова. - Сволочь! Нет, я все понимаю - приперло тебя самоубиться, так выпишись сначала из роддома и кидайся себе откуда захочется. Хочешь - с моста, хочешь - с любой высотки, да хоть с памятника Петру Первому! Так нет же - непременно надо у нас! Где рожаем, там и из окон прыгаем!
- Начнем! - скомандовал Данилов, закончив мыть руки. - Марина Николаевна, усадите, пожалуйста, нашу пациентку.
- Эсмеральдочка, садимся, свешиваем ноги с кровати… - скомандовала Рубанова. - Сейчас я помогу вам снять рубашку. Так, теперь надо согнуть спину. Или вы, Владимир Александрович, предпочитаете, чтобы женщина лежала на левом боку?
- Лучше сидя.
Данилов, меняя спиртовые и йодные тампоны, обработал кожу вокруг намеченного места пункции, затем взял шприц и быстро сделал местное обезболивание.
- Сейчас может возникнуть жжение или ощущение давления или распирания.
- Все нормально, доктор, - чуть помедлив, ответила Эсмеральда. - Никакого жжения. А что, разве уже все?
- Я еще и не начинал. Это только местная анестезия. Согнитесь посильнее, пожалуйста, и не шевелитесь.
- Маша! Помоги подержать! - Рубанова кликнула на помощь акушерку.
Та подошла и встала с другого бока, положив одну руку на плечо роженицы.
- Еще немного согнемся, доктору удобнее будет, а чем удобнее, тем быстрее…
- Руку ниже не опускайте, - предупредил Данилов, опасаясь, что акушерка невзначай нарушит стерильность места пункции.
- Конечно, конечно, - заверила та. - Я понимаю.
- Начинаю! - оповестил Данилов.
Когда мягкий катетер был введен больше чем наполовину, роженица ойкнула.
- В левую ногу прострелило! - сообщила она.
- Не волнуйтесь, ничего страшного, - поспешил успокоить Данилов. - Конец катетера случайно задел корешок нерва, это не опасно.
Данилов быстро закончил устанавливать катетер, ввел шприцем первую дозу анестетика и поинтересовался:
- Что вы сейчас чувствуете?
- Слева низ живота онемел, а справа - все как и было… - сообщила роженица, укладываясь на спину.
Для наглядности она очертила рукой онемевшую область.
Данилов не смутился - такое редко, но случалось при эпидуральной анестезии. Причиной "одностороннего" действия обезболивания были перегородки из соединительной ткани в эпидуральном пространстве, которые могли помешать равномерному распространению препарата.
Данилов ввел в катетер все содержимое шприца и сказал:
- Пять минут вам надо полежать на правом боку.
Под влиянием силы земного притяжения препарат мог просто стечь в ту сторону, куда он вначале не попал. Если увеличение дозы вкупе с гравитацией не помогут - придется делать новую пункцию, уже в другом промежутке.
Спустя несколько минут онемела и правая половина живота. Немного подумав, Данилов решил пока не подключать Эсмеральду к автоматическому шприцу, а вводить ей анестетик вручную. Из-за "одностороннего" обезболивания он увеличил дозу и никак не мог окончательно определиться с последующей дозировкой и скоростью введения.
- Маша, а куда делся вакуум-экстрактор? - вдруг спросила Рубанова, оглядывая зал.
Вакуум-экстрактор - это насос со шлангом, заканчивающимся резиновым колпачком. Колпачок накладывается на головку плода и удерживается на ней за счет создаваемого насосом разрежения. Потянули за шланг - помогли ребенку родиться, примерно так.
- Наверное, ординаторы утащили, - предположила Маша. - Ознакомятся и вернут.
- Найди его поскорее, - распорядилась Рубанова. - А ординаторам я вставлю, чтобы не растаскивали оборудование. Надо изучать - изучай там, где стоит.
- Да он или в предродовой, или в коридоре у стола, - успокоила ее Маша. - Сейчас принесу, доктор. Вы думаете - понадобится?
- Я не думаю, - отчеканила Рубанова, - я знаю, что всегда бывает нужно то, чего нет под рукой. Поэтому давай его сюда, так спокойнее.
- Уже иду…
Маша удалилась, оставив вместо себя напарницу, успевшую переодеться в чистую форму.
- Как ваше самочувствие? - спросил Данилов у роженицы.
- Благодать, - полуприкрыв глаза, ответила та. - Боль ушла.
- А тянет?
- Потягивает. Так и будет до конца?
- Не совсем так, но болей не будет.
- Спасибо.
- Ногами подвигайте.
Роженица подвигала ногами. Данилов вставил в уши наконечники фонендоскопа, выслушал сердечные тоны пациентки, прощупал пульс и стал укреплять на ее плече манжетку тонометра.
- Марина Николаевна, как сквозь землю провалился тот проклятый вакуум! - сообщила вернувшаяся Маша. - Все отделение обегала. Не в палату же они его утащили!
- Действительно… - призадумалась Рубанова. - Позвони старшей, пусть подойдет.
- Да я так позову…
Маша вышла в коридор и громко крикнула:
- Татьяна Константиновна!
- Идет, - доложила она, возвращаясь в родовой зал. - На посту была…
В течение часа перед глазами Данилова разворачивались следственные мероприятия с участием старшей акушерки и заведующего отделением. Вакуум-эстрактор так и не нашелся.
- Пойду хозяйке сообщу, - обреченно объявил Гвоздев, в тридцатый, должно быть, раз появляясь в родовом зале в компании старшей акушерки. - Готовься, Татьяна. Этот "пылесос" три тысячи евро стоит.
- Мало нам кризиса и самоубийцы в отделении, так еще и вакуум-экстрактор сперли! - всплеснула руками та. - Кому он мог понадобиться, Юрий Павлович?
- Ума не приложу, - ответил заведующий. - Опять с милицией встречаться придется. Ох, грехи мои тяжкие.
- А зачем милицию?
- Татьяна! Ты что - не слышала, сколько этот "пылесос" стоит?
Данилов попытался вообразить, кому и зачем может понадобиться устройство для вакуумной экстракции плода, по так и не пришел ни к какому выводу. Его невозможно было использовать иначе чем по прямому назначению. Также невозможно было допустить, что кто-то из акушеров решил поразвлечься с прибором во время приема родов на дому. Во-первых, врачи родильных домов не берут подработку на дом, а во-вторых, у любого сведущего человека хватит ума на то, чтобы не производить вакуумную экстракцию плода вне стационара: всякое могло случиться.
Вечером, перед тем как ложиться спать, Данилов рассказал Елене о разговоре с главным врачом и спросил:
- Что ты об этом скажешь как администратор?
- Мое административное мнение полностью совпадает с личным, - сделав акцент на слове "административное", ответила Елена. - Ваша бабуля вызвала тебя, потому что ей кто-то чего-то такого наговорил. Но в целом, конечно, она относится к тебе неплохо, потому что не стала раскручивать эту историю, а просто предупредила тебя в несколько завуалированной форме, чтобы ты был поосторожнее.
- Ну, никакая она не бабуля, - поправил Данилов, представив, что могло бы случиться, назови так Елена шестидесятитрехлетнюю женщину в присутствии его матери. - Выходит, зря я ей нахамил.
- Зря! Хотя в этом есть и доля ее вины - можно было поговорить с тобой более корректно.
- Ты говоришь как моя жена, а не как администратор…
- В первую очередь - как администратор. Впрочем, ты сам виноват. Променял меня, чуткую и добрую начальницу, на какую-то старую грымзу - так тебе и надо!
- Лен, не передергивай, а? - попросил Данилов. - Ты же прекрасно знаешь, что я променял не тебя, а весьма двусмысленную ситуацию, в которой мы оба оказались. И вот еще - никак не могу понять, почему вы, женщины, бываете так безжалостны, когда дело касается чужого возраста. Что ты заладила - старая да старая?
Да это я так, со зла, - ответила Елена, втирая в кожу лица ночной крем. - Может, мне обидно. Ты у меня, конечно, тот еще хам, но ты хам справедливый, зря в бутылку не лезешь. Ну а уж во взяточники тебя записать - это уж надо постараться.
- Вот кто-то и постарался.
- Тебе обидно?
- Мне противно, - признался Данилов. - Только не надо меня успокаивать. Я с трехлетнего возраста уяснил, что люди далеки от идеала.
- А от нас Федулаев уходит, - вспомнила Елена. - В центр медицины катастроф сманили его от меня коварные люди. Я ему говорю: "Юрий Романович, там ведь жизнь еще беспокойнее, чем на "скорой"", а он в ответ: "Вот и хорошо".
Доктор Федулаев был старшим врачом подстанции. Образно говоря - правой рукой Елены.
- И кого же ты выберешь в старшие врачи? - оживился Данилов.
- Его уже выбрали за меня наверху, - горько улыбнулась Елена: какому руководителю понравится "спущенный сверху" заместитель?
Старшего врача приятно выбирать самой, чтобы можно было положиться на него в любой ситуации. А незнакомый человек, навязанный высшим руководством, всегда настораживает. Сразу и не понять - каков он. Будет ли он работать добросовестно, подменяя своего начальника в критических ситуациях, или попытается строить интриги и манипулировать людьми, пытаясь освободить для себя кресло заведующего подстанцией. Троянский конь, едрить его налево…
- Кто такой? Я его знаю?
- Навряд ли… Он двенадцать лет проработал в Зеленограде, а недавно переехал в Кузьминки. Развелся с женой и разменял квартиру. Говорят, что он просто хотел перевестись в БИТы (бригада интенсивной терапии), но его взяли и выдвинули в старшие врачи. Повезло человеку.
- Разведенный молодой старший врач! - Данилов притворно посуровел. - Он же будет пытаться тебя соблазнить!
- Пытаться не запрещено, - подмигнула Елена. - Вопрос в том, чем закончатся эти попытки…
- Да уж! - Брови Данилова соединились на переносице. - Смотри у меня, коварная!
- Это ты смотри, как бы меня не увели!
Елена показала Данилову язык. Владимир решил сменить тему:
- Надо как-нибудь утром в выходной заехать на подстанцию…
- Только без спиртного, хорошо? - обеспокоилась Елена. - Не хватало еще, чтобы ты там пьянку устроил!
- Хорошо. Я вообще-то и собирался только к чаю чего-нибудь взять.
- Знаю я это ваше "к чаю", - рассмеялась Елена. - А так - правильная идея. Загляни, потешь душеньку, пока все знакомые не разбежались. Народ тебе обрадуется. Только если встретишь нового старшего врача - не поливай его кипятком и не бей в челюсть. А то знаю я твои штучки…
Глава одиннадцатая
ЭМБРИОТОМИЯ
- Заставь дурака богу молиться… - сердилась доктор Юртаева. - Ну как так можно, объясните мне, Владимир Александрович?
Случай и впрямь был редким, что ни в коей мере не умаляло его трагизма.
Нет ничего противоестественного в том, что беременные женщины стараются проводить как можно больше времени за городом, на свежем воздухе и при натуральных продуктах, а врачи это целиком и полностью одобряют. Природа - это тишина, покой, чистый воздух. Благодать, одним словом.
Никто не запрещает людям, в том числе и беременным женщинам, жить на даче. Живите на здоровье. Надо только адекватно оценивать ситуацию и своевременно показываться врачам. В конце концов, систематическое регулярное наблюдение беременных придумано не для того, чтобы врачам было чем заняться. Не только для этого.
Первой ошибкой женщины, самотеком поступившей в приемный покой родильного дома, было то, что она просидела на даче до самых родов. В буквальном смысле.
Так можно делать только в большом городе, да и то лишь тогда, когда вы уверены, что быстро доберетесь до роддома. Если женщина, живущая в Медведково, прикреплена или прикипела всей душой к роддому на Юго-Западе, то ей лучше госпитализироваться заранее, чтобы не разродиться в дороге.
Дача - двухэтажный кирпичный дом со всеми удобствами городского жилья, от ватерклозета до отопления, - находилась в живописной подмосковной глуши, удаленной от столицы почти на сотню километров. Будущая мать жила там вместе со свекровью-пенсионеркой. Мужа, весьма загруженного работой менеджера среднего звена, держала в Москве работа. Жену и мать он навещал только по выходным. Стандартная в общем-то ситуация.
Супруги уже обговорили, как будут действовать, если роды начнутся в будни: в начале схваток вызовут на дачу местную, подмосковную "скорую помощь" и заплатят бригаде за госпитализацию в девятый московский роддом, заранее выбранный за хорошую репутацию и близость к московской квартире. Супруги искренне верили в волшебную силу денег и считали, что легко договорятся с местной скоропомощной бригадой о транспортировке в Москву. Будучи людьми, очень далекими от медицины, они не представляли себе, во что может вылиться поездка женщины, уже начавшей рожать, на такое огромное расстояние, да еще по городским пробкам. И "скорую помощь" они воспринимали как что-то вроде совершенно бесконтрольного "медицинского такси", которое вправе возить пациентов куда угодно и госпитализировать их в любое медицинское учреждение. Супругам даже не пришла в голову мысль о том, что не стоит досиживать на даче до самых родов, а лучше вернуться в Москву заранее. Напротив, они считали, что так будет лучше для всех - и для будущей мамы, и для малыша.
Заботливый муж регулярно доставлял жену в женскую консультацию и в тот же день возвращал на дачу, для чего ему приходилось отпрашиваться с работы на весь день.
Беременность протекала благоприятно, и вообще все было хорошо. Так, что лучше и не бывает.
Опасайтесь состояния, когда все хорошо настолько, что лучше и быть не может! После него обычно наступает черная полоса шириной во всю оставшуюся жизнь. Этот мир завязан на балансе черного и белого, плохого и хорошего… Пусть все будет хорошо, но еще лучше, когда для полного блаженства не хватает какой-то малости. Так надежней.
Счастье было полным до тех пор, пока не начались схватки. Ну, начались и начались - их давно уже ждали. Осознав, что пришло время рожать, женщина вызвала "скорую" и заранее собрала вещи. Она была уверена на все сто процентов, что "скорая" сразу же и беспрекословно отвезет ее в Москву. Иначе, по ее мнению, и быть не могло - ведь у нее была московская прописка и московский же полис медицинского страхования. Все путем.
Увы, с госпитализацией в столицу сразу же вышел облом. Врач, приехавшая по вызову, осмотрела пациентку и объявила, что госпитализирует ее в местный роддом. Только туда, и никуда больше, потому что, во-первых, состояние женщины не располагает к дальним поездкам, а во-вторых, "скорая помощь" не вправе выезжать за пределы своего района.
Территориальный принцип - суровая сила.
Пациентка предложила оплатить услуги. Врач отказалась. Пациентка увеличила сумму. Врач снова предложила госпитализацию в местный роддом. Пациентка отказалась, дав расписку в том, что о последствиях предупреждена, но тем не менее…
Выждав с четверть часа после отбытия первой бригады, женщина сделала повторный вызов, надеясь, что другая бригада окажется посговорчивей.
Надежды не оправдались. Приехал старший врач смены, который категорически отказался от денег, и снова предложил госпитализацию в местный роддом.
- Поймите меня правильно, - убеждал он, - мы в Москву не возим. Не имеем права, да и возможности нет. Да-да, даже если и захотим, то не сможем. Раз уж вы оказались здесь, у нас, то вам одна дорога - в наш родильный дом.
- Неужели все так сложно? - суетилась свекровь, поминутно всплескивая руками. - Вы же врач, отвезите ее, куда она хочет! У нее же обменная карта из московского роддома!
- Да хоть из челябинского, какая разница! За сто километров вас никто везти не возьмется, - в который уже раз повторил врач. - Поехали с нами, соглашайтесь.
Какое там согласиться! Женщина снова под расписку отказалась от госпитализации.
Потерпев неудачу с обычной "скорой помощью", она попыталась вызвать коммерческую, из Москвы, но так и не добилась своего. Уточнив обстоятельства - место нахождения, повод к вызову и конечный пункт транспортировки, - диспетчеры отказывались брать вызов и в один голос советовали не мешкая госпитализироваться по месту пребывания.
Советы были проигнорированы. В Москву и только в Москву!
Со "скорой" не вышло. Оставалось надеяться на собственные силы. Женщина позвонила мужу и сообщила, что с госпитализацией произошел облом и что она уже, кажется, вот-вот родит. Сразу же после разговора у нее отошли воды. Чтобы ненароком не разродиться раньше времени, женщина по совету опытной свекрови выпила несколько таблеток ношпы в один прием и потом еще несколько раз прикладывалась к спасительному пузырьку с таблетками.