- Придется? Нам? Ну, я не уверен. - И он отворачивал свое грубоватое упрямое солдатское лицо, чтобы жена не заметила его слез. - Послушай, неужели ты сама не понимаешь, Дабиб? Ну ладно, теперь нам говорят, что наша армия - ничто и что весь наш прежний образ жизни, которым мы так гордились, - тоже никуда не годится, и что главное сейчас - строить амбары и прокладывать канализационные трубы. Но ведь это обесценивает всю нашу прошлую жизнь. Разве ты не понимаешь? Ветер дунул - и все превратилось в старый хлам.
- Я с тобой не согласна, Джарнти.
- Ты смотри, она не согласна! Да твоего согласия и не требуется.
Зим через пять после своего возвращения Дабиб пришла к королю и передала приказ - ехать в Зону Три. Не успела она договорить, как Бен Ата уже вскочил в седло и тут же ускакал.
Но едва он пересек границу, как его остановили. И кто бы вы думали? Вооруженная группа молодежи из Зоны Три, они ему угрожали. Бен Ата был так поражен, что мог только молча сидеть на коне и изумленно смотреть на них. Во-первых, у короля в голове не укладывалось, что ему вообще могли оказывать сопротивление, и это после того, как пришел Приказ от Надзирающих. И, во-вторых, его поразило их оружие. Подобного Бен Ата нигде не видел, хоть в свое время просмотрел много старинных иллюстрированных книг. Молодые люди были вооружены дубинками. У них были катапульты. У них имелись палки, на одном конце которых на тонкой веревке болтался камень или грузило. В руках юнцы держали большие обломки камней. Одеты они были в обычную одежду Зоны Три, и внешне выглядели вполне цивилизованными городскими ребятами. А ведь при всей своей примитивности эти орудия могли оказаться вполне действенными… Не так давно Бен Ата просто посмеялся бы, а его солдаты наверняка катались бы от хохота при виде парней с дубинами. А потом с удовольствием арестовали бы этих бедняг, бросили бы их в тюрьму и мучали бы, как невежественные дети мучают животных. Но теперь Бен Ата велел своей охране соблюдать спокойствие, а сам сидел на коне и думал. Потом отослал солдат домой и поехал прямо к Дабиб.
- Может, ты передала мне не весь текст сообщения?
- Да, - призналась Дабиб, - там сказано еще что-то. Но, по-моему, это просто нелепо, Бен Ата…
Согласно сообщению, он, оказывается, должен был поехать вместе со своей армией.
Дабиб и Бен Ата сели рядышком и как следует все обсудили. И Бен Ата отправился поговорить с Джарнти. Ситуация в Зоне Четыре теперь изменилась: все молодые люди должны были проходить двухгодичную службу в армии, после чего их отпускали по домам. Военная подготовка требовалось как гарантия безопасности государства; Бен Ата считал обязательным для каждого юноши приобщиться к дисциплине и освоить основы военного дела. Он попросил Джарнти срочно собрать три сотни солдат. Их вооружили ружьями, мечами и ножами. Но рассчитывал Бен Ата в основном на их внешний вид и именно этому уделил особое внимание.
И снова Бен Ата прибыл на границу, теперь в сопровождении солдат в боевом снаряжении, увешанных оружием, в сверкающих шлемах, с копьями наперевес, в знаменитых блестящих кольчугах. Барабан бил, и трубы играли туш.
Толпы молодых людей, по-прежнему вооруженных лишь камнями и палками, пытались настаивать на своем, но их погубило собственное изумление: они просто-напросто не понимали, что армия может быть такой безжалостной и жестокой. И они не привыкли, что воля трех сотен человек может слиться в одну - что воля индивидуумов может нивелироваться, перейти в единую, более мощную силу, устрашающую волю массы.
Да и сам Бен Ата, муж их бывшей королевы Эл-Ит, показался юнцам фигурой просто огромной и внушающей ужас: с гигантскими ногами, обнаженными ниже колен и руками, напоминающими бревна. Его подпоясанный кожаный камзол показался молодым людям таким безобразным, что они посчитали это одеяние униформой карателей. А его металлический шлем был для жителей Зоны Три признаком внутреннего зверства.
В результате весь путь от границы вверх до перевала и через плато до столицы марширующие роты солдат Зоны Четыре проделали беспрепятственно: всякое движение на дорогах останавливалось, и они спокойно шли среди групп и группок людей, которые до сих пор всерьез считали себя воинственными и даже грозными, но теперь лишь стояли безвольно и пялились, поражаясь собственной наивности.
Армия Бен Ата встала лагерем на одну ночь. К середине следующего дня они уже были в центре Андаруна, на маленькой площади. Бен Ата, не слезая с коня, подскакал к самому подножию ступеней королевского дворца и стал ждать. В окнах замелькали лица, отовсюду сбежались люди и столпились вокруг, перешептываясь, во все глаза глядя на прибывших.
Наконец Мурти спустилась по ступеням - одна, как при последнем приезде Эл-Ит.
При виде ее Бен Ата просто погиб. Потому что перед ним была снова Эл-Ит, с ее изящным очарованием и обаянием, но при этом белокурая, как по-варварски великолепная Ваши, которая одновременно приводила его в восхищение и выводила из себя.
- Я вижу, вы приехали со всей своей армией, Бен Ата, - сказала она.
- Ошибаетесь, Мурти, тут всего лишь триста человек.
- Но это армия. Вооруженная.
- Как и ваши молодые люди на границе.
- Они сделали все, что смогли.
- А я делаю то, что мне приказано.
И взглянул ей прямо в глаза. Королева Зоны Три подняла на него глаза, но тут же вновь их опустила и вздохнула.
- Вы больше не повинуетесь приказам, Мурти?
- Только когда уверена в целесообразности того, что мне предложено сделать.
Его конь переступал под всадником с ноги на ногу, мотал головой, пытался освободиться от уздечки.
Мурти наблюдала это с легкой презрительной усмешкой.
- Как же, знаю, - сказал он. - У нас разные обычаи. Но у нас есть и кое-что общее.
- Бен Ата, наша страна была когда-то мирной! Повсюду царило довольство. Ни у кого не было мыслей о переменах и разрухе.
- Мурти, довольство - не самое большое благо.
И снова их взгляды схлестнулись. Она смотрела на него и не отводила глаз.
Он улыбался - с сожалением.
- Не вижу причин для улыбок.
- Вспомнил о столкновениях с Ваши, королевой Зоны Пять. Она стремится сохранить режим полнейшей разнузданности во всем, ее идеал - анархия. Насколько я понимаю, для Ваши закон воплощаю я: самоуспокоенность, довольство, даже самодовольство.
На ее лице невольно промелькнула улыбка:
- И какова же ваша великая новая королева, Бен Ата?
- Великая королева Зоны Пять - всего лишь вождь племен из нескольких сотен человек. Благодаря своему умению и храбрости Ваши сумела объединить под своей властью пятьдесят других бедных племен, все они живут на узкой полоске пустыни, которая пролегает вдоль нашей границы. Вообще Зона Пять - богатая торгующая страна, они выращивают множество зерновых и фруктов, не меньше, чем вы. Но эта девица сумела всех их заставить платить ей дань, потому что эти люди ленивы и самодовольны. Так что Ваши беспрепятственно расхищает их имущество, как хочет.
- Я вижу, вы любите разнообразие в женах.
- Но Ваши теперь не терроризирует остальные народы своей зоны, я ей запретил. Я же сильнее, чем она.
- Эта история делает вам честь, Бен Ата.
- Вот что, давайте говорить начистоту. Вы стараетесь помешать мне встретиться с Эл-Ит?
- Это не простой вопрос, - упрямо заявила Мурти. - Правильнее было бы сказать, что я стараюсь удержать Эл-Ит от… ну, это объяснить не так просто.
- Боитесь, что начнутся беспорядки?
- Да.
- По-моему, Мурти, теперь уже не имеет значения, какие последствия вызвал наш брак с Эл-Ит. Сейчас слишком поздно что-то менять.
- Мы и не такое способны предотвратить, - во всяком случае, сумели, когда ваши дуры притащились сюда выставлять себя на посмешище.
- Да. Это было их ошибкой. Это было непослушание.
Мурти только вздохнула. И замолчала надолго.
- Я не могу остановить вас на пути к Эл-Ит, - наконец сказала она. - Вы сильнее нас. Я даже и представления не имела насколько, пока не увидела сегодня вашу армию! И я от нее не в восторге, Бен Ата.
С этими словами она повернулась и ушла во дворец.
А Бен Ата в сопровождении своих солдат поскакал на северо-восток.
А теперь я расскажу вам, что произошло в Зоне Три.
Вскоре после отъезда Дабиб и ее спутниц в ту деревню, где теперь жила бывшая королева, пришла какая-то женщина и спросила, где найти Эл-Ит. Ее направили в конюшню. Женщина попросила разрешения остаться тут и работать. Она, по ее словам, хотела просто побыть возле Эл-Ит. Для нее подыскали работу. Вскоре с такой же просьбой явился молодой парнишка. К концу зимы в деревне оказалось человек десять новых жителей. К весне прибыли другие. Но больше в этой деревне жилья не было. Пришельцы стали селиться в соседних деревнях, потом - в более отдаленных, и вот наконец однажды приехала Мурти, одна, без сопровождения, и они с Эл-Ит сели в саду поговорить. Встреча была тягостна для обеих - сестры теперь совсем отдалились друг от друга, а ведь когда-то они легко читали мысли друг друга, даже когда их разделяло большое расстояние.
Мурти тоже изменилась. Она стала старше, строже, сделалась более рассудительной.
Эл-Ит превратилась в тень себя прежней: это была женщина, потерявшая веру.
- Тебе надо уехать отсюда, Эл-Ит, - сказала Мурти отрывисто и резко, потому что ей было трудно произносить такие слова. - И не возвращаться больше в Зону Три.
- Где же мне жить?
- Мне кажется, ты уже и сейчас живешь не здесь. Говорят, ты ближе к ним, чем к нам.
- Ты не понимаешь.
- Еще как понимаю. Я верю собственным глазам.
- Но этого недостаточно, Мурти. - Эл-Ит говорила тихо, но с таким напором, что сестра на некоторое время замолчала.
А потом сказала:
- Я хочу спросить тебя вот о чем, Эл-Ит. Не сомневаюсь, что ты ответишь честно. Допустим, если бы до твоего брака с Бен Ата, когда мы все еще ни о чем не беспокоились и все было так, как и должно быть…
- Но, Мурти, - прервала ее Эл-Ит, - ты прекрасно знаешь…
- Постой! Выслушай меня. Не перебивай! Когда-то ты была наша Эл-Ит, и мы все были твоими. Допустим, что в то время ты бы вдруг узнала, что в Зоне Три завелся некий сумасброд, беспокойный баламут, что люди вдруг заговорили о всякого рода переменах, бросают призывы, каких никто из нас никогда не слыхивал, так что все в стране изменилось, даже на животных это отразилось, - неужели ты в такой ситуации не предприняла бы мер, чтобы это немедленно прекратить?
- Конечно приняла бы, - согласилась Эл-Ит, - но…
- Тогда вопросов больше нет, - ответила Мурти.
И, развернувшись, стала поспешно ретироваться, словно боялась, что Эл-Ит погонится за ней и все испортит. Она уже была возле своего коня, когда Эл-Ит позвала ее:
- Мурти!
Но та чрезвычайно поспешно забиралась на коня.
- Мурти! - Теперь голос Эл-Ит был мягким, но властным.
И Мурти задержала коня, обернулась к сестре и стала слушать.
- Ты забыла, Мурти! Перед тем, как меня послали к Бен Ата, дела в зоне Три уже обстояли весьма плачевно. Мы, если помнишь, были огорчены, печальны и подавлены, многие чувствовали недомогание. У нас стала падать рождаемость, и у животных тоже…
- Откуда мне знать, я тогда не была королевой, - поспешила сердито сказать Мурти. Но не уехала - сидела верхом и слушала, подчиняясь напору Эл-Ит.
- Именно так все и было. А теперь, вместо апатичности, вялости, печали, вместо падения рождаемости среди людей и животных, которые не хотели совокупляться, у нас все обстоит наоборот. Наоборот, Мурти!
Но для Мурти этого было уже достаточно, она развернула коня и помчалась с такой скоростью, как будто Эл-Ит напустила на нее диких злобных зверей.
А сейчас позвольте мне высказать свое наблюдение о явлении, которое в той или иной мере наверняка незнакомо каждому из нас. Когда два человека так близки, как были близки Эл-Ит и ее сестра, а потом один из них уезжает и получает опыт совсем другой жизни, который кажется ему чуждым и даже негативным, ибо угрожает былому равновесию и взаимопониманию, тогда оставшаяся сторона, как часто может показаться, замыкается в себе или, возможно, даже регрессирует, отступает назад, как бы защищая образовавшуюся рану или обнаженное и уязвимое место… Все это так, но речь я веду о Зоне Три, и мы, ее жители, пережили происшедшее по-своему: словом, все было не так грубо. Мы, наблюдавшие, думаем, что Мурти тоже подверглась воздействию Зоны Четыре, хоть и не прямо, но косвенно, через свою сестру, которая, в конце концов, ведь была ее вторым "я". Так что Мурти не удалось избежать этого "падения", хотя могло показаться, что у нее-то все как раз и обошлось. Попросту говоря, от Мурти никто не мог ждать такого поведения - бездумного, шаблонного, даже мстительного.
У нас сохранились портреты Мурти: озлобленная и ожесточенная, она сидит верхом на лошади и смотрит сверху вниз на бедную отверженную Эл-Ит, стоящую среди безропотных животных.
Ну ладно, что было, то было, и это честно отражено в летописях. Но я, например, довольно часто размышлял об этой сцене, и мне скорее жаль Мурти, чем Эл-Ит. Но это история не о Мурти. Сейчас у нас нет времени рассказывать ее историю. Однако можно предположить, что раз уж она косвенно, через опыт Эл-Ит ощутила, что такое проживание в заболоченной Зоне Четыре, то точно так же должна была испытать, тоже опосредованно, на расстоянии, хоть долю тех чувств, которые охватили Эл-Ит при ее медленном проникновении в Зону Два. Не может быть, чтобы новая королева этого не почувствовала. Мурти пробыла нашей милой, заботливой и совершенно восхитительной королевой очень долгий срок - по сути дела, она и сейчас формально занимает этот пост, хотя теперь состарилась и давно уже удалилась на задний план, уступив власть другим, в том числе и Аруси. Но в ней всегда было что-то загадочное, некая сдержанность, а главное - обособленность с тех пор, как она отдалилась от Эл-Ит. И я считаю, что если бы можно было заглянуть к ней в душу, то мы обнаружили бы, что по-своему она недалеко ушла от Эл-Ит.
На следующий день после приезда Мурти к Эл-Ит нагрянула группа молодых людей, вооруженных по-любительски, но, конечно, старательно. Совершенно не смущаясь, они велели Эл-Ит следовать за ними, объяснив, что выполняют приказ. Эл-Ит с трудом поверила, что это те самые люди, среди которых она так недавно ездила, как их сестра или как некая невидимая часть их, знакомая и узнаваемая обеими. Тогда все ее мысли были для них понятны, и все их мысли тоже были перед ней открыты. Теперь же между ними и ею был барьер: они ее видели, но она была невидима…
Юнцы отвели Эл-Ит к подножию горного перевала, который вел в синий туман. Там стояла небольшая лачуга, вроде сарая. Рядышком был разбит крошечный огород. И на лужайке паслась корова. По указанию Мурти Эл-Ит снабдили всем самым необходимым для жизни, обустроили сарай. Затем молодые люди отошли недалеко и разбили свой лагерь. Так был организован кордон, и с тех пор он постоянно функционировал. Стража была вовсе не страшная и не безобразная - просто цепочка молодых людей, всегда разных, потому что от них не требовалось проводить тут всю свою жизнь. Но тем не менее это был настоящий кордон, который не давал Эл-Ит шанса вернуться в ее собственную зону - а также препятствовал подходить близко к ней тем друзьям, которые хотели быть возле нее.
Эл-Ит как-то увидела, что ее друзья собираются по ту сторону, за цепочкой молодых людей. Всего их было человек пятьдесят. Они смотрели на ее сараюшку, она махала им рукой. Они просили охранников - но тщетно. Посовещавшись между собой, люди разошлись. А дальше случилось вот что, хотя Эл-Ит не знала об этом: все эти друзья нашли себе работу на фермах и в деревнях по соседству, и все больше и больше таких людей, - похожих на Эл-Ит по духу, которых к ней тянуло, - приходили искать ее, они тоже оседали в северо-западной части нашей зоны. Так что очень скоро фермы и деревни далеко вокруг оказались почти исключительно заселены ими.
Когда Бен Ата прискакал сюда в поисках Эл-Ит, ему обо всем рассказали в том местечке, где она проживала до недавнего времени. Он останавливался поговорить со многими, кто приходил побыть рядом с бывшей королевой. Всех их отличало одно свойство - вначале как будто совсем невидимое, а потом, при более тесном общении, оно становилось заметным, как клеймо. Каждый из них страдал от невозможности жить в Зоне Три, как будто им ее уже хватило, наелись досыта. Там, где мы, все остальные, бездумно благоденствовали в этом лучшем из миров, они видели только пустоту, неискренность, лживость. Выросшие и воспитанные на лакировке действительности, красивой обертке, и не видя впереди абсолютно никаких перспектив, они все стали кандидатами в Зону Два еще до того, как сами это осознали, и задолго до того, как дорога туда и впрямь открылась для них благодаря долгому бдению Эл-Ит.
Бен Ата рассредоточил своих солдат среди этих добрых друзей, оставил у них коня и пошел пешком вверх по перевалу к тому сарайчику, в котором обитала его жена.
Эл-Ит сидела на табуретке возле открытой двери, и когда он подошел, она вскочила и стала с жадностью высматривать - и Бен Ата сразу понял, кого - нет ли с ним и ее сына.
- Прости, Эл-Ит, но про Аруси Надзирающие мне ничего не сказали.
Эл-Ит с улыбкой кивнула и стояла, ожидая, когда Бен Ата подойдет. Он подошел совсем близко, взял ее за руки, вздохнул, а потом они уселись рядышком на ступенях крыльца и молчали, улыбаясь.
- Ох, Эл-Ит, - сказал он, - как будто ты вновь моя невеста и я приехал поухаживать за тобой.
В ответ она безудержно рассмеялась, как раньше, и он присоединился.
- И вновь ты пленница!
- Раньше я спорила и роптала. Но теперь не спорю.
Потом Бен Ата все ей рассказал - поделился с ней новостями за прошедшие годы, объяснив, что где произошло.
Он не вспоминал о Ваши, пока Эл-Ит сама не спросила. А тогда он засмеялся, - причем в его смехе смешивались и удовольствие, и изумление, и злость, и все ей рассказал - да так, что в какой-то миг у Эл-Ит слезы навернулись на глаза. Но она смахнула их твердой рукой.
- Ваши как ребенок, - объяснял Бен Ата. - Ты и представить себе не можешь. И если ей чего-то захотелось, она думает, что непременно должна это получить! Но теперь она стала лучше - мне кажется. Но когда Ваши разозлится, - ты наверняка ничего подобного не видела! Хотя в последнее время она стала вроде бы более сдержанной, - ну, немного…
Бен Ата поцеловал ее, заглядывая в лицо.
- Представь, Эл-Ит, каково мне было лечь с ней в постель - после тебя-то!
Эл-Ит поняла, что он хотел сказать, и улыбнулась.
Они сидели, обнявшись, прижавшись щека к щеке, и смотрели вверх на перевал, окутанный синим туманом, и думали, что все-таки, несмотря ни на что, навсегда останутся мужем и женой.
В тот раз Бен Ата провел у Эл-Ит несколько дней. Он отпустил охранников, которые охотно удалились: работа казалась им невероятно скучной и бесполезной: действительно, с каждым днем все труднее было верить в ее целесообразность. Бен Ата был готов устроить для Эл-Ит удобное жилище в любом доме, в любом пригодном месте в ближайшей деревне, но она сказала, что теперь полюбила свой сарай и не хочет из него уходить. Ее друзья - те, кто считал себя таковыми - смогли приходить и разговаривать с Эл-Ит, и она тоже ходила к ним в гости.
В тот же год Бен Ата приехал еще раз, уже без солдат, и привез к ней сына вместе с Дабиб. Когда пришло время возвращаться домой, Аруси оставили у Мурти, чтобы он изучил государственное устройство в Зоне Три.
Но все это длилось уже недолго. Однажды Эл-Ит ушла в очередной раз в Зону Два и больше не вернулась. И все ее друзья постепенно исчезли тем же путем, - так же, как и другие, кто хоть нечасто, но приходили вновь. Ну а жители Зоны Четыре, привлеченные нашей страной, приезжали сюда, иногда оставались тут навсегда, находили себе место среди нас. Среди них была и Дабиб.
Теперь постоянно шло перемещение людей: из Зоны Пять в Зону Четыре, из Зоны Четыре - в Зону Три, а от нас вверх, на перевал. И в жизни всех нас появились свет и свежесть, и возникли новые вопросы, и осуществлялись преобразования; и душевный подъем сменил застой. И границы уже не были больше закрытыми.
А к чему я все это вам рассказал?
Да к тому, что развитие не всегда идет в одну сторону, это вовсе не обязательно.
Например, наши песни и сказания известны теперь не только в заболоченной стране "там внизу", - как и их творения у нас, - но их также вовсю рассказывают и поют в палаточных лагерях и у костров пустынь Зоны Пять.