- Это не доброта, Брианна. Это работа. Мне за нее платят.
- Где вы?
- Только что свернул на скоростную магистраль. Зажат между двумя грузовиками. Если тот, что впереди, затормозит, превращусь в фарш.
- Александр, вы должны немедленно отключить телефон! - воскликнула Брианна.
Перед ее глазами мигом нарисовалось изувеченное тело на автостраде в окружении алчно подвывающих карет "скорой помощи". Она представила зависший над катастрофой вертолет-стервятник, выжидающий, чтобы цапнуть пострадавшего и уволочь к себе в реанимацию.
- Будьте осторожней, ладно? - взмолилась она. - Ваша жизнь бесценна.
Александр послушался мудрого совета и отключился. Он и не предполагал, что девушка столь чувствительна, - она выказала на редкость мало эмоций, принимая материнские драгоценности.
Брианна вышла на улицу и принялась нервно вышагивать вдоль общежития. Ночь была холодной, а Брианна была одета легко, но никакого дискомфорта она не ощущала. Предчувствие любви смягчило черты ее лица и расправило плечи.
Как она могла так долго жить, даже не подозревая о существовании этого мужчины?
Вся эта любовная дребедень, которую она всю жизнь презирала, - сердечки, бессмысленные песни, идиотские рифмы "кровь-любовь", цветы… Теперь же ей хотелось, чтобы он подарил ей белого медвежонка с пластмассовой розочкой в лапах. До этого дня она могла из любопытства встречаться с мальчиками и бесстрастно бросать их, ведь большинство несостоявшихся поклонников оказывались испорченными инфантильными субъектами. Но он - он бесспорно достоин поклонения.
Он и выглядит как чернокожий принц.
Брианна никогда не позволяла мужчинам трогать ее грудь и места, которые называла интимными. Но, бродя на холоде вокруг общежития, она чувствовала, как ее тело тает, жарко растворяется, обволакивает весь мир в поисках недостающего звена. Она желала его. Жаждала. Без него она была ущербной, незавершенной.
Поппи выглянула в окно и изумилась, увидев, что Брианна бродит внизу в одной пижаме, а из ее рта эктоплазмой вырываются облачка пара. Она постучала по стеклу, Брианна посмотрела вверх, помахала и счастливо улыбнулась. Поппи задумалась, что за наркотик принимает подруга, а потом накинула красное шелковое кимоно, украденное в универмаге "Дебенхэмс", и поспешила вниз.
Глава 23
До Ночи Гая Фокса оставался еще один день, но самые нетерпеливые уже пускали пристрелочные фейерверки, когда Брайан и Титания присоединились к внеочередному собранию персонала Национального космического центра.
Муж Титании, Гай Ноубл, известный в кругу друзей под кличкой Горилла, написал профессору Брэди жалобу, мол, его жена "завела страстный служебный роман с похотливым бабуином, доктором Брайаном Бобером". Титания призналась, что они с Брайаном действительно занимались сексом в Чистой комнате, предназначенной для хранения проб лунного грунта. Чистая комната являлась частью проекта, который назвали "Лунные жевуны" в угоду главному спонсору - местному производителю чипсов.
На собрании присутствовали все сотрудники, включая уборщиков, технический персонал и сторожа. Это было частью философии управления коллективом, неуклонно претворяемой в жизнь профессором Брэди (он же Кожаные Штаны), подразумевавшей, что все сотрудники должны быть в курсе происходящего. Заседание проводилось в планетарии, что придавало судилищу вселенско-эпический размах.
Кожаные Штаны сурово сказал:
- Мне все равно, с кем вы крутите шуры-муры, доктор Бобер. Вопрос лишь в том, что вы выбрали для своих грязных делишек Чистую комнату. Вы могли загрязнить атмосферу, сбить настройки, повредить оборудование и подвергнуть опасности весь проект в целом. И тем самым надругаться над поверхностью Луны.
Брайан вызывающе поинтересовался:
- И что, мы действительно это сделали?
- Нет, показания приборов в норме, - признал Кожаные Штаны. - Но потребовалось тридцать шесть часов напряженной работы, чтобы в этом убедиться, а времени у нас в обрез. Мы уже отстали от графика.
Титания, прятавшаяся за длинной рыжей челкой, подняла руку:
- Будет ли принято как смягчающее то обстоятельство, что нами двигало страстное взаимное влечение? Причем опасность загрязнения была минимизирована: мы оба надели продезинфицированные комбинезоны, и все закончилось за девяносто секунд.
Коллеги с хохотом уставились на Брайана.
На шее и внутри головы у него пульсировали сосуды. Но доктор Бобер нашелся быстро:
- Это был банальный экспресс-перепих. - Он огляделся в надежде, что присутствующие сочтут реплику забавной.
Все хором вдохнули, а одна из уборщиц сжала руку Титании.
Брайан продолжал, даже не понимая, что сам роет себе могилу:
- Скорее, для характеристики наших нынешних отношений больше подходит слово "несдержанные", а никак не "страстные".
Одна из секретарш кинулась к двери, прижимая к лицу платок.
Кожаные Штаны вздохнул:
- Ладно, ребята, давайте успокоимся, мы же все профессионалы, да? Даже уборщики, верно? - Он улыбнулся группе уборщиков в спецовках, показывая, что ценит и их самих, и их труд.
Титания всхлипнула:
- Секс с Гориллой длился немногим дольше, но когда он задевал мой клитор, хорошо было нам обоим.
Воцарилась ошеломленная тишина, уборщица выпустила ладонь Титании.
Один из техников прошептал коллеге:
- Мне нравится экспериментировать, но до зоофилии никогда не опускался. Думаю, это просто-напросто опасно. С гориллой.
Титанию удивило очевидное и публичное пренебрежение Брайана. Она поправила челку, пряча морщины на лбу, и порылась в сумочке в поисках помады, по ее мнению молодившей ее лет на десять.
Почти срывающимся голосом Титания сказала:
- В любом случае, Брайан, зачастую наш секс был вполне достоин слова "страстный". - Повернувшись к собранию, она разоткровенничалась: - Только на прошлой неделе он щекотал мне соски расческой своей жены и кричал, что я грязная шлюха и он накажет меня, привязав к телескопу и заставив профессора Брэди взять меня сзади.
Брайан подскочил и завопил:
- Не сзади! Я такого не говорил!
Сторож Уэйн Тонкин загоготал.
Кожаные Штаны сердито проворчал:
- Послушайте, Бобер, нечего впутывать меня в свои больные фантазии!
Титания оглядела присутствующих и добавила:
- Он всех вас успел перебрать.
Некоторых из коллег Брайана это откровение оскорбило, но большинству втайне польстило.
Профессор Брэди разрывался надвое. Стоит ли объявить выговор или применить иное дисциплинарное взыскание к доктору Боберу за использование сослуживцев в качестве сексуальных стимуляторов? Попадают ли фантазии об участии в половом акте под статью о сексуальных домогательствах на рабочем месте? Имеются ли в трудовых договорах сотрудников Центра пункты, позволяющие трактовать похабные выдумки Бобера как оскорбление чувств коллег?
Миссис Хордерн выпрямилась и сказала:
- А мне жаль его бедную жену. Готова поспорить, она обыскалась этой расчески.
- Не тратьте время понапрасну, жалея Еву Бобер, миссис Хордерн, - вскинулась Титания. - Она разлеглась кулем в кровати и в ус не дует. Вообще не встает! Брайану приходится каждый вечер самому готовить себе ужин.
- Слушайте, это никак не помогает нам двигаться вперед, - вмешался Кожаные Штаны. - Мы должны сосредоточиться на грядущем запуске "Лунных жевунов".
- Сколько миллиардов гребаных фунтов вы тратите на очередную криворукую попытку добраться до хреновой Луны, а? Разве вы до сих пор не слышали? Янки уже это сделали аж в шестьдесят девятом. А я должен изо дня в день стричь гребаный газон газонокосилкой, которая совсем не режет!
Иногда профессор Брэди жалел о своей антидискриминационной кадровой политике. Сейчас был как раз один из таких случаев.
Инженеры Центра управления полетами - упрямые бунтари-леваки - воспользовались возможностью продолжить давнюю техническую дискуссию. В зале зазвучали фразы вроде "регрессивная эллиптическая орбита" и "сходимость дельта-ви".
Кожаные Штаны попытался перекричать технарей:
- Тихо, парни!
Но никто не ревел громче Уэйна Тонкина, который по вечерам легко заглушал блюзы Барри Уайта в местном пабе "Пес и компас". Голос Уэйна сотряс искусственные небеса:
- Поднимите руки те, кому современная газонокосилка нужнее Луны!
Резолюция была вынесена почти единогласно.
Титания ушла первой в сопровождении сочувствующих товарок. Брайан остался в планетарии один.
Он боялся потерять работу. Ходили слухи, что скоро грядут сокращения, а ему было пятьдесят пять - опасный возраст при переизбытке зубастых молодых профессионалов. В научном багаже Брайана начали проступать пробелы. Доктор Бобер чувствовал, что поезд уходит и, сколь быстро ни беги, догнать его уже не получится.
Глава 24
Ева лежала в постели, глядя в ночное небо, расцвеченное сполохами разных цветов и форм. Она слышала вой пожарной сирены вдалеке и чуяла запах дыма от бесчисленных костров и факелов. Она жалела всех женщин на улице, которые в эту минуту подавали ужин своим домашним и гостям в опасной близости к кострам и фейерверкам. Ева вспомнила Ночь Гая Фокса две тысячи десятого года, которую иначе как "катастрофа" не именовали.
Накануне Брайан повесил на работе плакат, на котором размашисто начертал:
Внимание, внимание, внимание!
Присоединяйтесь к Брайану и Еве в праздничную Ночь фейерверков!
Католики, берегитесь!
Утром пятого ноября Ева отправилась по магазинам. Брайан попросил ее приготовить еды на тридцать человек, поэтому она поехала в "Моррисонс" и купила:
60 свиных сосисок,
2 кг лука,
60 булочек для сэндвичей,
35 картофелин для запекания, головку чеддера,
упаковку печеных бобов "Хайнц",
30 свежих бисквитов, большую бутылку кетчупа,
3 пачки масла,
ингредиенты для глазированных яблок на 30 персон,
1 маску Гая Фокса и шляпу,
10 пожаробезопасных китайских фонариков,
6 бутылок розового вина,
6 бутылок красного вина,
6 бутылок белого вина,
1 бочонок пива "Кроненбург",
2 упаковки пива "Джон Смит".
Она надсадила спину, перегружая "Кроненбург" из тележки в багажник машины.
По дороге домой Ева потратила еще почти двести фунтов на две коробки петард и бенгальские огни для детей.
Перекусив на скорую руку, она вытащила из гаража влажный матрас и подволокла его к маленькому кострищу, потом смастерила чучело Гая Фокса, приготовила яблоки в глазури (и наколола лучины для соломинок), вымыла туалет внизу, пропылесосила в гостиной, дочиста надраила кухню, выбрала диски с ненавязчивой музыкой и полила двор из шланга.
Брайан пригласил гостей к шести, поэтому в половине шестого Ева поставила в духовку первый противень с картошкой, приготовила холодные закуски и напитки, сполоснула и высушила посуду, закрепила свечи в ветронепроницаемых фонарях и принялась ждать.
В десять минут восьмого в дверь наконец позвонили и до Евы донесся голос мужа:
- Миссис Хордерн, как приятно вас видеть. А это мистер Хордерн? - Помогая гостям снять пальто, он спросил: - Вы приехали вместе со всеми? Остальные паркуются?
- Нет, мы приехали сами по себе, - ответила миссис Хордерн.
Спустя несколько часов, когда гости наконец ушли, Ева объявила:
- Это был самый ужасный вечер в моей жизни - включая тот, когда я рожала близнецов. Что случилось, Брайан? Неужели твои коллеги тебя ненавидят и избегают?
- Сам понять не могу, - вздохнул муж. - Думаю, мое объявление слетело с доски. Я закрепил его всего одной кнопкой.
- Да уж, - сказала Ева. - Наверное, именно так и случилось. Все дело в кнопке.
Позже, за второй бутылкой бургундского, Брайан спросил:
- А ты заметила, как я запускал свои ракеты "Боберовские особые"? Хоть бы кто ахнул или охнул. Эти тупицы просто сидели и набивали свои ненасытные утробы углеводами и жирами! А я-то целых семь дней делал эти ракеты. Жизнью рисковал, между прочим. Ну, в смысле, работал с нестабильными веществами. В любой момент я мог и сам подорваться, и взорвать сараи к чертям собачьим.
- Очень красивые ракеты получились, Брайан, - похвалила Ева. - Действительно замечательные. - Ей было искренне жаль мужа.
Каждый раз, когда стартовала ракета, она следила за его лицом. Брайан радовался как ребенок и щурился на траекторию и высокий огненный купол каждой запущенной петарды с видом гордого отца, чей сын делает первые шаги.
А сейчас Ева оглядела свою белую комнату и подумала: "Это было в прошлом и уже прошло. И теперь мне совершенно ничего не надо делать, только любоваться салютом".
Глава 25
Ева не вставала с постели уже семь недель и похудела на шесть килограммов. У нее шелушилась кожа, и ей казалось, что волос выпадает слишком много.
Иногда Брайан приносил жене чай с тостом. Протягивал ей поднос с печальным вздохом. Зачастую чай был холодным, а тост непрожаренным, но Ева всякий раз рассыпалась в благодарностях.
Она нуждалась в муже.
А если утром Брайан забывал о ней или не успевал позаботиться о завтраке, Ева оставалась голодной. Хранение еды в комнате шло вразрез с ее теперешними правилами. Зато вода из-под крана была доступна в любой момент.
В один прекрасный день Руби попыталась заставить Еву выпить стакан шипучего лимонада "Люкозад", приговаривая:
- Это средство живо поднимет тебя на ноги. Когда у меня приключилась пневмония и я находилась между жизнью и смертью - ну, знаешь, стояла в начале туннеля и видела свет в конце, - твой папа пришел ко мне с бутылкой "Люкозада". Я глотнула и сразу сделалась чем-то вроде чудовища Франкенштейна после удара молнии. Тут же вскочила с постели и пошла!
- Значит, все эти антибиотики, что тебе тогда кололи, были совсем ни при чем? - поинтересовалась Ева.
- Именно! - фыркнула Руби. - Мой врач, мистер Брайарс, признал, что на тот момент даже не представлял, чем мне помочь. Он перепробовал решительно все, даже молитвы, лишь бы не дать мне устремиться дальше по туннелю.
- Выходит, тот самый мистер Брайарс, который десять лет учился, читал лекции и написал кучу научных работ о пневмонии, тебя подвел, а пара глотков сладкой газировки вернула к жизни?
Глаза Руби сияли.
- Да! И не просто газировки, а именно "Люкозада"!
В первые дни Евиного добровольного заточения свекровь готовила еду для нее через день. Ивонн стряпала простые блюда из мяса с овощным гарниром и свято верила, что щедрая порция подливы превращает любую снедь в праздник для желудка. Пустые тарелки Евы никогда не вызывали у кулинарки подозрений, так как Ивонн решила, что невестка наконец-то разлюбила глупые заморские разносолы и обрела вкус к традиционным английским блюдам. Мать Брайана считала себя крупной специалисткой в английской кухне.
Ивонн никогда не должна была узнать, что ее стряпню (приготовленную неуклюже, с мученическими вздохами и грохотом глиняной посуды и кастрюль) подчистую съедало лисье семейство, поселившееся за разросшимся лавром в палисаднике Евы. Эти бесшабашно смелые юркие создания, которым наскучило питаться объедками ризотто, тарамасалаты и прочих подобных изысков, выбрасываемыми представителями среднего класса - основным контингентом домовладельцев на улице, - дрались за добротные отбивные и котлеты Ивонн. Похоже, лисы тоже предпочитали традиционную английскую кухню.
Около семи вечера в дни, когда приходила свекровь, Ева подползала к изножью кровати и выбрасывала содержимое тарелки в открытое окно. Ей нравилось наблюдать, как звери едят и облизываются. Порой ей даже казалось, что одна лисица поднимает на нее глаза и подмигивает из женской солидарности. Но конечно, это была лишь игра воображения.
Как-то раз Ивонн немало озадачилась, обнаружив на крыльце кусок печенки с беконом, а на тротуаре перед домом Евы - домашнюю сардельку.
Однажды в середине ноября Александр заглянул к Еве по пути на работу.
- Знаешь, ты полным ходом превращаешься в скелет, - заметил он.
- Я не сижу на диете, - возразила Ева.
- Тебе нужно есть что-то вкусное, что ты особенно любишь. Напиши список, а я договорюсь с твоим мужем.
Еве понравилось обдумывать, какая еда ей по-настоящему нравится. У нее была бездна времени для размышлений, но в конце концов она ограничилась на удивление коротким и скромным перечнем.
- Если Еве подпалить задницу, она мигом вскочит, - посоветовала Брайану Руби. - Ты слишком с ней деликатничаешь.
- Я побаиваюсь ее, - признался Брайан. - Помню, как-то поднимаю взгляд от книги, а она пялится прямо на меня, занеся нож над разделочной доской для мяса.
Они ходили с тележкой по магазину "Моррисонс", выбирая ингредиенты для вечерних трапез. Список Евы лежал у Брайана в кармане.
- Она всегда так смотрела, - рассеянно сказала Руби, останавливаясь в отделе полуфабрикатов для быстрой обжарки. - Я частенько подумывала сготовить стир-фрай, но у меня нет вонка.
Брайан не стал поправлять тещу, что сковорода называется не "вонк", а "вок". Ему хотелось сосредоточиться на Еве и причине, по которой та отказывается покидать кровать, когда-то бывшую "их" супружеским ложем.
А ведь он не был плохим мужем. Никогда не бил ее - ну, не сильно, во всяком случае. Всего пару раз толкнул, а однажды, обнаружив спрятанную за бойлером валентинку с надписью "Ева, уходи от своего кретина ко мне", перебросил жену через перила вниз головой. Но это, конечно же, в шутку. Потом он с огромным трудом втащил ее обратно, в какой-то момент чуть снова не уронив вниз на кафельный пол, но Еве было вовсе необязательно орать так громко. Разве можно так бесконтрольно проявлять эмоции? Бесстыжий эксгибиционизм - вот что это было.
"У Евы вообще проблемы с чувством юмора", - частенько думал Брайан, хотя иногда слышал, как жена смеется с другими людьми где-то за стенкой.