- Хм, - ухмыльнулся Вован, - стремный ты пацан, я гляжу. Тебе бы к нам - мы бы такие дела провернули.
- У меня свои дела, - коротко ответил Деснин.
- Да, кстати, как там Пантелеймон? - поинтересовался Вован. Но Деснин не успел ответить - зазвонил мобильник.
- Что?! - проорал в трубку Вован. - Где?! Так, Колян, когти надо рвать отсюда и живо!
Он подбежал к киоску и проорал что-то продавщице. Та, успев выхватить деньги из кассы, тут же побежала к выходу.
- Валим, валим! - толкал Деснина Вован.
- Да что случилось-то, - недоумевал Деснин.
- Потом…Увидишь…Ну, суки, падлы, гниды!
Вновь зазвонил мобильник.
- Что?! - взревел Вован. - Мать твою…
В этот момент раздался ужасный взрыв. Свет погас. Но тут же темноту перехода озарили вспышки пламени. Горели покореженные после взрыва киоски, проводка, еще что-то.
- Живой? - проорал на ухо Деснину Вован. - Уф, пронесло! Теперь сматываемся отсюда, а то щас менты нагрянут.
На фоне звука лопающегося стекла были слышны крики и стоны раненых. Повалил густой дым, разъедавший глаза, в нос ударил сладковато-противный запах плавящегося пластика. Вован с Десниным наугад бежали по полыхающему переходу, то и дело спотыкаясь о что-то мягкое. Изувеченные трупы и тела раненых. Мужчины, женщины, дети, старики…Пол был склизким от крови, перепачканные в которой тут и там валялись глянцевые порножурналы и прочая дрянь.
- Господи! Да что ж это такое делается! - орал Деснин.
- Рынок, мать его, конкуренция. Привыкай, Колян, - проорал Вован. - Разборки. Дикий капитализм. Делили, делили, да не всем, видать, досталось, мать его за ногу! Так, где-то здесь должна быть дверь. Через коллектор выйдем. Так. Видишь? Выбиваем!
Дверь поддалась довольно легко. За ней был узкий проход. Туда и устремился Вован, а за ним и Деснин. Было темно и сыро, начинало вонять канализацией. Вдруг вдалеке блеснула узкая полоска света. Когда они подбежали, выяснилось, что свет выбивается из-под двери какой-то подсобки.
Деснин заглянул внутрь. Первое, что он увидел - полумертвого совсем еще молодого парня. Он лежал, прислонившись к стене, и что-то мычал. Рядом лежал уже закостеневший труп. Из его посинелой руки торчал шприц с побуревшей кровью. Возле трупа другой парень в неистовстве колотил собственным затылком об стену. Тут же по грязному полу ползала девка в разодранном платье. Лифчик болтался на одной бретельке, за пятку зацепились трусы. Девка блевала, издавая при этом душераздирающие звуки.
- А это… Что это?! - изумился Деснин.
- Наркомы, не видишь что ли. Долбятся как дятлы, - проворчал Вован. - И куда только залезли, падаль… Так, чуешь? Вытяжка где-то там. Как вылезем - разбегаемся. Не хватало мне еще засветиться… Щас там такое начнется. А мобильник могли прослушивать. Мне оно совсем не надо. Ну, козлы! Урою! Всех урою!
Глава IV
Смерть киллера
Ближе к вечеру Деснин уже трясся на пригородном автобусе.
"Что же это на свете делается? - думал он дорогой вспоминая все, что произошло с ним за последние дни. - Неужто Скипидарыч прав и Апокалипсис уже наступил? Одно верно. Смиренно жить в таком мире невозможно. А Никодима точно убили, прав Скипидарыч. Что же мне остается? Месть? А хоть бы и месть - так оно легче. Праведником светить всем этим ублюдкам, как Никодим учил? Нет! Убьют, как его, да и только. Никому в этом свете правда не нужна. Здесь другие правила".
Автобус остановился около отворотки. "Эй, - окликнул Деснина водитель, - Вон там, за полем, видишь, особняк торчит? Это, собственно, и есть вся твоя деревня". Деснин вышел из автобуса и побрел по направлению к особняку.
Стояла какая-то странная тишина. Такая тишина, что казалось, в округе нет ни одной живой души. И эта странная тишина настораживала. К тому же Деснин точно не знал, что он будет делать, увидев Мокрого.
"Странно, - думал он, остановившись метрах в двухстах от особняка и разглядывая здание, - Вован, наверное, что-то напутал. Киллеры, может, и хорошо зарабатывают, но не настолько же, чтобы позволить себе так бородато жить".
Усадьба походила скорее на замок, нежели на обыкновенную загородную резиденцию. Два этажа, каменная кладка "под готику", декоративные башенки, одним словом, произведение архитектурного искусства. А вокруг здания - сплошной высокий забор.
У массивных ворот стояла иномарка. Ворота были закрыты, но в них имелась небольшая калитка. Подойдя к ней, Деснин машинально, в полной уверенности, что она заперта изнутри, толкнул ее рукой. Как ни странно, калитка отворилась. Деснин вошёл на огромный двор, который походил более на тренировочную базу. Там была беговая дорожка, почти целая полоса препятствий, турник, рукоходник, стояла штанга, стенды для стрельбы и даже штурмовая стена в два этажа. "Ей богу, Вован что-то напутал", - думал Деснин, глядя на всё это.
Вдруг скрипнула дверь. Кто-то выходил из дома. Деснин метнулся за угол. Осторожно выглядывая оттуда, он увидел, что с крыльца спускаются двое. Один - молодой, довольно раскаченный, с модной трёхдневной щетиной на лице; второй - поджарый и абсолютно лысый мужик, а может парень - возраст подобных типов практически невозможно хотя бы примерно определить. Приглядевшись, Деснин скрипнул зубами: этот лысый был еще и веснушчатый - точь в точь, как описывал Скипидарыч.
- Ну покедова, Мокрый, - попрощался небритый. - Вся база на тебе. Мы только к утру появимся.
- Мокрого давно нет, - окрысился лысый, закрывая калитку за ушедшим. - У меня имя есть.
"Убью гада! - была первая мысль Деснина. Но затем он сказал себе. - Стоп. Что толку, если я его убью? Может, это и не он спалил Никодима? А если и он, то правильно говорил Вован, он всего лишь инструмент в руках… кого?" В который раз Деснин задавал себе этот вопрос. Кому понадобилась смерть старика? Кому? Ответ, казалось, совсем рядом - нужно только грамотно развести эту веснушчатую тварь.
Тем временем Мокрый вошёл в дом. Деснин услышал, как щёлкнул замок.
"Так, - стал соображать он, - как же войти? Надо застать его врасплох. Но как?" Окна первого этажа были зарешечены, а до второго надо было еще как-то добраться. Пригнувшись, Деснин пошел вдоль стены, поглядывая на окна. Едва он завернул за угол, как наткнулся на лестницу. "Н-да, ну и везёт же мне сегодня, - думал Деснин, приставляя лестницу к стене. - Даже странно как-то". Вскрыть окно особого труда не составило.
Письменный стол, кожаный диван, несколько кресел, компьютер, какие-то бумаги - по всей видимости, Деснин попал в кабинет. На стене весел ковёр, к которому были прикреплены старинные ружья и сабли. Заглядевшись на них, Деснин споткнулся о небольшой ящик, стоявший на полу. По-видимому, ящик должны были перенести в другое место, но забыли прямо посреди комнаты. Решив полюбопытствовать, что же в ящике, Деснин приподнял крышку и увидел целый арсенал. Там был и "Макаров", и "ТТ", и старый кольт, и совсем новенькая "Беретта". Кроме того, в ящике находилось ещё несколько "лимонок" нового образца. "Надо быть полным идиотом, чтобы держать всё это дома, - думал Деснин, разглядывая содержимое ящика. - Сомневаюсь я, что этот Мокрый выложит всё, едва наведёшь на него пушку. Такого просто не расколешь, да и на что колоть? Надо устроить небольшое представление, а там, кто знает, может сама игра его увлечёт, и он мой".
Прихватив одну из лимонок, Деснин бесшумно вышел из кабинета. Хоть он и слышал, что Мокрый остался один, но решил в этом убедиться, осторожно подходя к каждой двери на втором этаже и прислушиваясь. Ничего подозрительного. Снизу, на фоне гнусавого перевода, слышалась перестрелка. "Видак кто-то смотрит", - догадался Деснин. Подойдя к лестнице, ведущей на первый этаж, он присел и заглянул вниз.
Внизу был просторный холл. Экзотическая зелень по стенам, китайские вазы, даже несколько скульптур, сверкающий паркет, зеркала, старинная резная мебель, прочий антиквариат - Деснину чудилось будто он попал в музей. В углу стоял включённый телевизор. Перед телевизором кожаное кресло, рядом - журнальный столик, на котором Деснин разглядел бутылку виски с фужером, пульт и, на самом краю, пистолет. Над спинкой кресла возвышался лысый затылок. Деснин бесшумно спустился по лестнице, но чем ближе он подходил к Мокрому, тем сильнее его переполнял гнев, отчего пропадала концентрация. Рука, сжимавшая рукоять нагана, напряглась, и Деснину стоило больших усилий удержать указательный палец, чтобы не спустить курок. Тут что-то хрустнуло под ногой. Этого оказалось достаточно, чтобы Мокрый успел развернуть кресло к Деснину.
Его до безобразия пустое лицо ничего не выражало, и это еще больше раздражало Деснина, однако он смог взять себя в руки и теперь спокойно держал Могкрого на мушке.
Того явно застали врасплох. В следующее мгновение он попытался повернуться к столику за пистолетом.
- Сидеть! - приказал Деснин. - не рыпайся, понял!
Не сводя глаз с Мокрого, он медленно подошел к столику и отшвырнул пистолет подальше.
- Я знаю, что чуть больше месяца назад ты спалил дом в Василькове, - сходу и без лишних слов начал Деснин.
- Ну, раз знаешь, - неопределенно произнес Мокрый, ища глазами возможные пути к отступлению.
- Так это так?
- Ну ты же знаешь, - с этими словами Мокрый рванулся из кресла, пытаясь головой нокаутировать Деснина. Тот успел уклониться, и нападавший пролетел мимо, споткнувшись о журнальный столик и сдвинув стоявшую напротив банкетку. Фужер разбился, а бутылка откатилась к ногам Деснина.
- Сядь и не рыпайся, - проговорил он, усаживаясь на освободившееся кресло. Мокрый понял, что лучше подчиниться, подвинул банкетку на место и теперь сидел на ней смирно, поглаживая ушибленную ногу.
- Ты вообще кто? - наконец спросил он.
- Конь в пальто, - Деснин не спеша вынул из кармана лимонку, дернул кольцо и бросил чеку на столик.
- Ты чего, совсем съехал? - прокомментировал это Мокрый.
- Просто хочу показать, что я не шучу.
- Да я уж понял.
- Ну, так ты спалил? Считаю до четырех, - произнес Деснин, отводя от спускового рычага гранаты указательный палец.
- Не понимаю. Ты о чем?
Деснин не отвечая отогнул средний палец.
- Ха, - усмехнулся, глядя на это, Мокрый. - Ладно. Что ты хочешь знать?
- А ты не догадываешься? Кто заказчик?
- Заказчик чего?
- Хорош выделываться. Я же знаю, что ты мокрушник, или как вас сейчас называют, киллер - Санька Мокрый.
- "Киллер". Как это пошло, - поморщился Мокрый, а затем с ноткой самолюбования произнес: - Я не киллер, я помощник. Я помогаю людям избавиться от этого грешного мира и совершить переход в мир лучший.
- Чего? - искренне удивился Деснин.
- Учитель… Он открыл мне глаза. Он поведал мне о моём истинном предназначении - помогать совершать Переход. А насчёт того пожара… В тот раз Учитель удостоил меня поистине великой чести. До этого мне приходилось помогать совершать Переход в ад всяким там фирмачам, банкирам и прочей сволочи. "Так надо", - говорил Учитель. Ибо необходимо усмирять сатану - ведь ему нужны грешники, иначе он сам придёт за ними на землю, а этого допустить нельзя. Но тот пожар… Тогда я впервые помог совершить Переход человеку в рай. Знаешь, я всегда навожу справки о своих клиентах. А тот священник воистину был святой. Так что уверяю тебя - он попал в рай.
Деснин чуть не открыл рот от изумления. Вован говорил, что в последнее время появилось огромное количество всевозможных сект. У каждой было своё "вероучение". Но о таком…
Деснин подкатил к себе ногой бутылку виски, подхватил ее и, отвернув пробку, отхлебнул пару глотков. "Вот оно что, - неслись в голове мысли. - Значит, Никодим пал жертвой какого-то чёртова вероучения… В рай они ему помогли перебраться. Суки!"
- Да понимаешь ли ты, урод, - не выдержал и сорвался на крик Деснин, - что, зная о том, что есть на земле такие люди, как Никодим, которого ты спалил, жить хочется, верить начинаешь, что не всё так уж и плохо, что…
Деснин вскочил на ноги. Шрам засветлел на его побуревшем лице.
- Ты не его спалил! Ты меня спалил! Но он-то мёртв, а мне как?!
Из груди Деснина вырвался вопль, и он разрядил в пол почти всю обойму. Лишь после этого Деснин вновь сел в кресло и, деля фразу на отдельные слова задал вопрос:
- Кто Этот Ваш Учитель?
Казалось, пальба не произвела на Мокрого никакого впечатления. Он, спокойно разглядывая простреленный паркет, ответил вопросом на вопрос:
- Зачем он тебе? Ты хочешь его убить?
- Нет, - соврал Деснин. - Я побазарить с ним хочу.
- С ним нельзя говорить. Его можно только слушать. Он несёт истину людям, а ты хочешь его убить.
Деснин показал Мокрому, что держит спусковой рычаг гранаты лишь безымянным пальцем.
- Можешь отпустить его, - равнодушно произнёс Мокрый. - Я всё равно ничего не скажу.
Деснин, задумавшись, закусил губу. Понимая, что вопросами в лоб ничего не добьется, он решил сменить тему.
- Ладно, проехали. А что это вообще такое? - обвел Деснин взглядом помещение.
- Сам не видишь? Тренировочная база.
Деснин уже совсем ничего не понимал, но старался не подавать виду:
- Тренировочная? Для чего?
- Ха, - усмехнулся Мокрый, - Переход приходится помогать совершать не только праведникам, но и грешникам, а охрана у них весьма приличная.
Опять Переход. У Деснина было ощущение, что его разводят. Его так и подмывало спросить Мокрого, неужто он и в самом деле верит в тот бред, что несет, но он боялся, что тогда тот и вовсе замолчит. Тогда он решил пойти ва-банк и подыграть Мокрому.
- А что, без вашего учителя совершить этот Переход уже никак?
- Нет. Только Учитель знает, чей черед настал.
Худшие опасения подтвердились. Этот Мокрый и впрямь верил в то, что говорил. "Робот какой-то, - думал Деснин. - К тому же больной на всю голову". Он еще раз отхлебнул из бутылки и, уже ни на что не рассчитывая, бросил:
- Может, все-таки еще Бог знает, чей черед настал?
- Может, - не сразу согласился Мокрый. Казалось, что программа, заложенная в мозг, дала сбой.
- Тогда предлагаю сделку, - тут же нашелся Деснин. - Знаешь, чем хорош наган? Тем, что с его помощью можно сыграть в одну интересную игру. Русская рулетка называется. Я оставлю в барабане всего один патрон. Если пуля достанется мне, то у тебя останется всего лишь одна проблема - убрать мой труп. Искать меня вряд ли кто будет. Если тебе, то, что же, значит сам бог против моей встречи с твоим Учителем. Но если она не достанется никому, то это будет знаком того, что я действительно не хочу убивать твоего Учителя, и ты поможешь мне с ним встретиться, а заодно останешься жив. Заманчивое предложение, не так ли?
- Все во власти Бога, - равнодушно произнес Мокрый, повторяя заученную фразу.
- Я тоже так думаю, - согласился Деснин, один за другим вынимая оставшиеся патроны из барабана. - Правда, боги у нас разные. Я не хочу тебя убивать. Вернее, хочу, но не буду. Пусть Бог рассудит.
- Только ты первый, - Мокрый, казалось, купился на эту уловку и даже немного ожил.
Деснин крутнул барабан, заглянул в дуло: "Нет, я не сдохну, пока не разберусь со всем этим, ведь так?". Уверенно вставив ствол в рот, он спустил курок. Щелкнул боек, но выстрела не последовало.
- Хм! - несколько нервно хмыкнул Мокрый. - А ты хитер. Ведь если бы ты сейчас отстрелил себе башку, то взорвалась бы и лимонка в твоей руке. И мне бы тоже кранты.
- Это было мое маленькое преимущество. Ну, теперь твоя очередь.
С этими словами Деснин положил наган на столик. Мокрый не спеша взял наган, и, крутанув барабан, вставил ствол в рот.
- Ну, что же ты, - торопил его Деснин. - Там всего один патрон, и если он достанется тебе, то, значит, пришло время твоего Перехода.
Деснин намеренно воспользовался сектантской терминологией, и это подействовало. Мокрый нажал на курок. Раздался выстрел.
- Вот не везет, - вслух произнёс Деснин, глядя, как мозги Мокрого медленно сползают по стене. - И где мне теперь этого козла Учителя искать?!
Глава V
Разговор с Богом
- Кого это ты называешь козлом? - услышал Деснин голос за спиной. Голос показался знакомым. Он обернулся. Перед ним стоял… Аббат.
- Ха-ха-ха! Если пуля достанется тебе, значит сам бог против моей встречи с твоим Учителем, - передразнил Аббат Деснина. - Бог не против того, чтобы ты встретился с его, - Аббат указывал на труп, - Учителем, ибо бог - это я. По крайней мере, здесь.
Он обвёл руками холл, в котором, откуда ни возьмись, стали появляться какие-то люди.
Деснин недоумевал. Он еще раз вгляделся в того, кто называл себя богом. Сомнений быть не могло. Перед ним стоял тот самый Аббат, на которого Деснин работал в свое время. Правда, тот заметно пополнел, и этот лишний вес его, очевидно, раздражал. Особенно двойной подбородок и жировая складка на затылке начисто выбритой головы. Аббат также узнал Деснина, но почему-то делал вид, что видит того впервые.
- Я ждал тебя, - произнес Аббат, обращаясь при этом не столько к Деснину, сколько к присутствующим. - Рано или поздно, но ты должен был прийти, как я и предсказывал.
Речь Аббата была протяжна и величественна. Он явно изображал из себя пророка.
- Дети мои, - Аббат обвел взглядом всех присутствующих, - вот он, тот человек! Они послали его, чтобы убить меня! Потому что…
Аббат наклонился к самому уху Деснина и шепнул: "Это я убил Никодима!"
Дыра. Она полыхала. Месть, заполнявшая ее, рвалась наружу. Деснин разжал руку. Лимонка с глухим стуком упала на пол.
Следующие несколько секунд показались Деснину вечностью. Перед глазами поплыли какие-то неясные картинки, в ушах стоял звон.
Вдруг в этот всепоглощающий звон ворвались слова Аббата:
- Видите, дети мои, они не в силах убить меня, ибо я вышел из-под их контроля. Я отринул их, и они не властны надо мной!
Деснин мотнул головой. Картинки исчезли. Но в ушах стоял страшный рев. Это месть не находила себе выхода. Несколько секунд Деснин неподвижно смотрел на не взорвавшуюся лимонку, затем, скрипнув зубами, кинулся на Аббата. Но двое из учеников тут же повалили его на пол, скрутили руки за спину и поставили на колени перед своим Учителем. Тот не спеша достал пистолет и приставил его ко лбу Деснина.
- Дети мои, этот человек дважды пытался убить меня. Я в полном праве просто пристрелить его, но… Суд - вот высшее проявление божественного начала. Ты волен либо казнить, либо миловать. Запомните: бог в первую очередь судья, а потом уже всё остальное. Бог всемогущ, а настоящая власть не в том, чтоб казнить - убить может каждый, настоящая власть в том, чтобы миловать.
Аббат убрал пистолет и продолжал свою патетическую речь:
- И я милую этого жалкого посланца старого бога. Вы видите, как тот немощен. Так к чему же он нам?! Однако власть прежнего бога еще крепка. Он, так же как и дьявол, контролирует вас через ваши души. Чтобы избавиться от этого контроля, нужно избавиться от души. Я достиг этого. Вы - уже на пути. Вы - избранные. Совсем скоро грядут времена, когда все люди, по всей земле, избавятся от контроля, избавятся от своих душ! Но вы - первые! И вы будете хозяевами земли, рая и ада! Но пока: есть рай, есть ад и есть я. И это я решаю, кому настал черед совершить свой Переход! Помните - прежние бог и дьявол всего лишь мои наместники.
Следующие слова Аббат обратил к Деснину: