В КОНКУРСЕ ПРОЕКТОВ ОПЕРНОГО ТЕАТРА ПОБЕДИЛ ДАТЧАНИН
- Но мы почти не видимся с тех пор, как объявили о нашей помолвке, - негодовала Сьюзен.
- У меня одна газета выходит в Аделаиде, а другая - в Сиднее, - обернулся к ней Кит. - Невозможно находиться в двух местах одновременно.
- Ты даже в одном месте не можешь находиться, - сказала Сьюзен. - А если ты приберешь к рукам еще и ту воскресную газету в Перте, о чем трубят все газеты, я не увижу тебя и по выходным.
Кит понимал: сейчас неподходящий момент говорить ей, что он уже заключил договор с владельцем "Перт Санди Монитор". Он молча встал с постели.
- А куда ты собрался сейчас? - спросила она, когда он скрылся в ванной.
- У меня встреча в городе, - крикнул он из-за закрытой двери.
- В воскресенье утром?
- Это единственный день, когда он может со мной встретиться. Человек специально прилетел из Брисбейна.
- Но мы же хотели покататься на яхте. Или об этом ты тоже забыл?
- Конечно, не забыл, - сказал Кит, выходя из ванной. - Поэтому и договорился о встрече за завтраком. Я вернусь раньше, чем ты успеешь собраться.
- Как в прошлое воскресенье?
- Тогда было другое дело, - возразил Кит. - "Перт Монитор" - воскресная газета, и если я ее покупаю, мне нужно быть там в тот единственный день, когда она выходит, чтобы во всем разобраться.
- Так ты все-таки ее купил? - прищурилась Сьюзен.
Он натянул брюки, потом с нерешительным видом повернулся к ней.
- Да, по юридическому соглашению. Но у них первоклассное руководство, так что мне не придется так часто мотаться в Перт.
- А редколлегия? - поинтересовалась Сьюзен. Кит тем временем набросил на плечи спортивную куртку. - Если здесь пойдет по тому же сценарию, что и в других газетах, которые ты покупаешь, первые полгода ты будешь там дневать и ночевать.
- Нет, этого не будет, - сказал Кит. - Обещаю. Просто будь готова к моему возвращению. - Он наклонился и поцеловал ее в щеку. - Я приеду не позже, чем через час, в крайнем случае - два.
Он закрыл дверь спальни, не дав ей открыть рот.
Таунсенд сел на переднее сиденье, и его водитель тотчас завел мотор.
- Скажи, Сэм, твоя жена обижается на тебя за то, что ты так много работаешь?
- Трудно сказать, сэр. В последнее время она вообще перестала со мной разговаривать.
- Вы давно женаты?
- Одиннадцать лет.
Он решил больше не задавать Сэму вопросов о семейной жизни. Пока машина мчалась по направлению к городу, он старался выбросить Сьюзен из головы и сосредоточиться на встрече с Аланом Рутледжем. Он никогда раньше его не видел, но в газетном мире Рутледж пользовался репутацией первоклассного журналиста и человека, способного напоить любого до бесчувствия. Если у последней идеи Таунсенда был хоть один шанс, ему нужен такой человек, как Рутледж, чтобы воплотить ее в жизнь.
Сэм свернул с Елизавет-стрит и подъехал к гостинице "Таун-Хауз". Таунсенд улыбнулся, увидев "Санди Кроникл" на верхней полке газетной стойки, и вспомнил передовицу этого номера. Газета в очередной раз убеждала читателей, что мистеру Мензису пора выйти в отставку и уступить место более молодому преемнику, лучше понимающему проблемы современных австралийцев.
Когда машина остановилась у тротуара, Таунсенд сказал:
- Вернусь через час, максимум через два.
Сэм улыбнулся про себя, глядя, как его босс выскочил из машины, толкнул крутящиеся двери и скрылся из виду.
Таунсенд стремительно пересек холл и вошел в зал для завтраков. Он огляделся и увидел Алана Рутледжа, сидящего у окна. Тот курил сигарету и читал "Санди Кроникл".
Он встал, когда Таунсенд подошел к его столику, и они довольно сдержанно пожали друг другу руки. Рутледж отложил газету и с улыбкой сказал:
- Я смотрю, уровень "Кроникл" становится все ниже. - Таунсенд бросил взгляд на заголовок: "На крыше сиднейского автобуса обнаружили высохшую голову". - Я бы сказал, заголовок отнюдь не в стиле сэра Сомерсета Кенрайта.
- Нет, - согласился Таунсенд, - но и результат - тоже. Мы продаем на сто тысяч экземпляров в день больше, чем в то время, когда он был владельцем, а прибыль увеличилась на семнадцать процентов. - Он взглянул на переминавшуюся с ноги на ногу официантку. - Мне - черный кофе и, пожалуй, ломтик поджаренного хлеба.
- Надеюсь, вы не собираетесь предложить мне стать следующим редактором "Кроникл", - Рутледж закурил новую сигарету. Таунсенд скосил глаза на пепельницу и увидел, что это уже четвертая.
- Нет, - покачал головой Таунсенд. - Брюс Келли отлично справляется со своими обязанностями. Для вас я придумал кое-что поинтереснее.
- И что бы это могло быть? - спросил Рутледж.
- Газета, которая пока существует только в моей голове, - ответил Таунсенд. - Но я хочу, чтобы вы помогли мне ее создать.
- И какой город вы представляете в своем воображении? - поинтересовался Рутледж. - В большинстве городов уже издается слишком много газет, а там, где их мало, они в буквальном смысле создали для себя монополию. Лучший тому пример - Аделаида.
- Не могу с этим не согласиться, - сказал Таунсенд. Официантка налила ему в чашку дымящийся черный кофе. - Но чего в этой стране нет, так это общенациональной газеты для всех австралийцев. Я хочу создать газету с названием "Континент", которая будет издаваться по всей стране - от Сиднея до Перта. Я хочу, чтобы она стала австралийской "Таймс" и, чтобы все считали ее серьезной газетой номер один в стране. А главное, я хочу, чтобы вы стали ее первым редактором.
Алан глубоко затянулся и некоторое время молчал.
- Где будет находиться редакция?
- В Канберре. Газета должна издаваться в политической столице, там, где принимаются государственные решения. Наша главная задача - привлечь лучших журналистов страны. И вот здесь мне нужны вы, потому что они скорее согласятся, если узнают, что вы будете редактором.
- И сколько времени, по-вашему, потребуется на подготовку? - спросил Рутледж, затушив пятую сигарету.
- Я надеюсь, через шесть месяцев она появится в киосках, - ответил Таунсенд.
- А на какой тираж вы рассчитываете? - Рутледж прикурил новую сигарету.
- От двухсот до двухсот пятидесяти тысяч в первый год, а потом, думаю, дойдем до четырехсот тысяч.
- Сколько вы будете оставаться ее владельцем, если не сумеете добиться такого тиража?
- Года два-три. Но если она станет приносить прибыль, я останусь с ней навсегда.
- И какие условия вы готовы предложить мне?
- Десять тысяч в год плюс обычный социальный пакет.
На лице Рутледжа заиграла улыбка, но Таунсенд и так знал, что предложил ему почти вдвое больше, чем он зарабатывает сейчас.
К тому времени, когда Таунсенд ответил на все его вопросы, а Рутледж открыл новую пачку сигарет, можно было заказывать ранний обед. Наконец Таунсенд встал, они пожали друг другу руки, и Рутледж сказал, что обдумает его предложение и даст ответ к концу недели.
Пока Сэм вез его обратно в Дарлинг-Пойнт, Таунсенд размышлял, как бы объяснить Сьюзен, что поездки между Сиднеем, Канберрой, Аделаидой и Пертом каждые семь дней - это необычайно увлекательно. У него не было особых сомнений насчет ее реакции.
Когда Сэм без нескольких минут час подъехал к дому, первое, что увидел Кит, была Сьюзен. Она шла по дорожке, неся в одной руке большую корзину, а в другой - сумку, набитую пляжными принадлежностями.
- Закрой дверь, - только и сказала она, проходя мимо Кита и направляясь к машине.
Только Кит коснулся дверной ручки, как в доме зазвонил телефон. С минуту он колебался, потом решил сказать - кто бы это ни был, - чтобы перезвонили вечером.
- Добрый день, Кит. Это Дэн Хэдли.
- Добрый день, сенатор, - ответил Кит. - Я немного спешу. Вы не могли бы перезвонить вечером?
- Ты уже никуда не будешь спешить, когда услышишь то, что я тебе скажу, - заявил сенатор.
- Я слушаю, Дэн, но мне все равно не хотелось бы опаздывать.
- Я только что говорил с министром почт. Он рассказал, что Боб Мензис собирается поддержать предложение правительства о создании новой коммерческой радиосети. Он также намекнул, что Хэкер и Кенрайт не войдут в правление, потому что уже контролируют собственные радиостанции. Так что ты можешь ввязаться в бой и заполучить ее.
Кит опустился на стул и слушал план кампании, который предлагал сенатор. Хэдли было известно, что Таунсенд уже делал предложения о поглощении радиостанций своих конкурентов, но безуспешно. Оба раза он получил резкий отказ, потому что Хэкер до сих пор злился на него из-за "Кроникл", а что до Кенрайта, они с Таунсендом больше не разговаривали.
Сорок минут спустя Таунсенд выбежал на улицу, захлопнув за собой дверь. Машины не было. Он чертыхнулся и вернулся по дорожке в дом. Но раз Сьюзен уехала без него, он подумал, что мог бы осуществить первую часть плана сенатора. Он снял трубку и набрал номер, который соединил его прямо с кабинетом редактора.
- Да, - произнес голос, который Таунсенд узнал по единственному слову.
- Брюс, что у нас завтра в передовице? - спросил он, не удосужившись представиться.
- Почему Сиднею не нужен оперный театр, но нужен новый мост, - сообщил Брюс.
- Выбрось ее, - распорядился Таунсенд. - Через час я подготовлю статью на пару сотен слов.
- О чем, Кит?
- Я расскажу нашим читателям, какую отличную работу делает Боб Мензис на посту премьер-министра и как глупо менять его на какого-нибудь неопытного аппаратчика, у которого молоко на губах не обсохло.
Следующие шесть месяцев Таунсенд почти безвылазно сидел в Канберре с Аланом Рутледжем, подготавливая выпуск новой газеты. Все шло с опозданием - начиная с поисков подходящего помещения и заканчивая подбором лучшего административного персонала и привлечением наиболее опытных журналистов. Но главной проблемой для Таунсенда было найти время для встреч со Сьюзен, потому что если он не был в Канберре, ему приходилось ехать в Перт.
"Континент" издавался чуть больше месяца, и управляющий банком уже начинал напоминать ему, что поток денежных средств на счете газеты движется только в одну сторону - в убыток. А Сьюзен твердила, что даже в выходные он смотрит только в одну сторону - на дверь.
Когда зазвонил телефон, Таунсенд разговаривал с Аланом Рутледжем в отделе новостей. Редактор закрыл микрофон рукой и прошептал, что на проводе Сьюзен.
- О Господи, я совсем забыл. У нее же сегодня день рождения, и мы идем на обед к ее сестре в Сиднее. Скажи, что я в аэропорту. Все что угодно, только не говори, что я еще здесь.
- Привет, Сьюзен, - поздоровался Алан. - Мне сказали, что Кит некоторое время назад уехал в аэропорт. Думаю, он уже летит в Сидней. - Он внимательно слушал ее ответ. - Да… Хорошо… Ладно… Конечно. - Он положил трубку. - Она говорит, если ты выедешь прямо сейчас, то можешь успеть на рейс, вылетающий в 8.25.
Таунсенд выбежал из кабинета Алана, даже не попрощавшись, вскочил в развозной фургон и поехал в аэропорт, где он провел почти всю прошлую ночь. Решив устроить главную редакцию газеты в Канберре, он не предусмотрел одного - сколько дней в неделю самолеты не смогут взлетать из-за тумана. Последние четыре недели ему казалось, что он полжизни провел за изучением прогнозов погоды, а другую половину - на взлетной полосе, щедро раздавая наличные упирающимся пилотам, которые стремительно превращались в самых дорогих курьеров в мире.
Он был доволен тем, как читатели поначалу приняли "Континент", и тираж быстро вырос до двухсот тысяч экземпляров. Но теперь общенациональная газета утратила свою новизну, и цифры упорно ползли вниз. Алан Рутледж сделал газету именно такой, как хотел Таунсенд, но оказалось, "Континент" - не то, что нужно австралийцам.
Таунсенд заехал на автостоянку в аэропорту, уже второй раз за это утро. Однако сейчас светило солнце, и туман рассеялся. Самолет до Сиднея взлетел вовремя, но не в 8.25. Стюардесса предложила ему номер "Континента", и то лишь потому, что он снабжал все вылетающие из столицы рейсы бесплатными номерами для каждого пассажира. Таким образом тираж держался на уровне двухсот тысяч, и рекламодатели были счастливы.
Он перелистывал страницы газеты, которой мог бы гордиться его отец. Австралийский аналог "Таймс". Правда, у нее было еще кое-что общее с этим знаменитым широкоформатным изданием - она быстро теряла деньги. Таунсенд уже понял - если они хотят получать прибыль, придется снизить уровень газеты. Но Алан Рутледж вряд ли задержится на посту редактора, если узнает, что́ у Таунсенда на уме.
Он перевернул еще одну страницу, и его взгляд остановился на рубрике, озаглавленной "Ближайшие события". Предстоящее через шесть дней бракосочетание со Сьюзен окрестили "свадьбой года". Будут присутствовать все влиятельные люди, уверяла газета, кроме премьер-министра и сэра Сомерсета Кенрайта. Этот день Киту придется провести в Сиднее с утра до вечера - он не собирается опаздывать на собственную свадьбу.
Он перевернул последнюю страницу и пробежал глазами программу радиопередач. Сегодня "Виктория" играла против "Нового Южного Уэльса", но ни одна радиостанция не собиралась транслировать матч, значит, он не сможет следить за игрой. В течение нескольких месяцев он только и делал, что выкручивал руки, тратил деньги на какие-то благие дела, в которые не верил, поддерживал политиков, которых презирал, но в конечном счете так и не получил лицензию на создание новой радиостанции. Таунсенд сидел на галерее для публики в Палате представителей, когда министр почт объявил, что лицензию решили предоставить давнему стороннику либеральной партии. Вечером сенатор Хэдли сказал ему, что премьер-министр лично заблокировал его заявку. Да уж, объем продаж "Континента" падает, куча денег потрачена впустую на получение лицензии, да еще мать и Сьюзен постоянно жалуются, что совсем его не видят - в общем, ничего хорошего в этом году не предвидится.
Как только самолет приземлился в аэропорту Кингсфорд-Смит, Таунсенд бегом спустился по трапу, промчался через зал прилета и выскочил на улицу, где около машины его ждал Сэм.
- Что это? - Таунсенд показал на большой сверток в красивой упаковке, лежавший на заднем сиденье.
- Подарок для Сьюзен. Хитер подумала, что вы не найдете в Канберре ничего подходящего.
- Да благословит ее Бог, - воздел руки к небу Таунсенд.
Хитер работала у него всего четыре месяца, но она уже доказала, что является достойным преемником Банти.
- Сколько нам туда ехать? - спросил Таунсенд, беспокойно поглядывая на часы.
- Если не будет пробок, то не больше двадцати минут, босс.
Таунсенд попытался расслабиться, но никак не мог избавиться от мыслей о работе, о том, сколько всего нужно сделать до свадьбы. Он уже начинал жалеть, что согласился на двухнедельный медовый месяц.
Когда машина остановилась перед небольшим таунхаусом на южной окраине города, Сэм протянул руку назад и передал подарок хозяину. Таунсенд улыбнулся, выскочил из машины и побежал по дорожке. Сьюзен открыла дверь еще до того, как он позвонил. Она уже собиралась отчитать его, но он наградил ее долгим поцелуем и вручил подарок. Она улыбнулась и провела его в гостиную как раз в тот момент, когда внесли торт с зажженными свечами.
- Что там? - она, как ребенок, потрясла сверток.
- Понятия не имею, - чуть не сказал Таунсенд, но вовремя прикусил язык. - Не скажу, но надеюсь, тебе понравится мой выбор. - У него едва не вырвалось "выбор цвета".
Он поцеловал ее в щеку и занял свободное место между сестрой и матерью Сьюзен. Все наблюдали, как она снимает бумагу с большой коробки. Кит смотрел с тем же интересом, что и остальные. Сьюзен открыла крышку и достала длинное нежно-голубое пальто, которое видела в "Фармере" месяц назад. Она могла поклясться, что Кита тогда с ней не было.
- Как ты узнал, что это мой любимый цвет? - поразилась она.
Кит понятия не имел, но загадочно улыбнулся и переключился на кусок торта, лежавший перед ним на тарелке. Остаток вечера обсуждали приготовления к свадьбе, и Сьюзен в очередной раз напомнила, что не потерпит на приеме речей в духе газетных передовиц.
После обеда Сьюзен помогала матери и сестре убирать со стола, а мужчины устроились около радиоприемника в гостиной. К удивлению Кита, шла трансляция крикетного матча.
- Какую станцию мы слушаем? - поинтересовался он у отца Сьюзен.
- "Ту-Дабл-Ю" из Воллонгонга.
- Но в Сиднее она не ловится.
- На южной окраине - ловится, - ответил тот.
- По-моему, это какой-то захолустный городишко, да? - сказал Кит.
- Точно. Две угольные шахты и гостиница. Во всяком случае, так было, когда я был ребенком. Но за последние десять лет население увеличилось вдвое.
Кит слушал комментатора, но мыслями уже был в Воллонгонге. Выждав некоторое время, он отправился на кухню. Женщины сидели за столом и по-прежнему обсуждали свадьбу.
- Сьюзен, ты на машине? - спросил Кит.
- Да, я приехала вчера и осталась на ночь.
- Отлично. Сейчас я попрошу Сэма отвезти меня домой. Понимаешь, мне немного неловко, что он так долго сидит там в машине. Увидимся через часок?
Он поцеловал ее в щеку и направился к выходу. Лишь через несколько минут Сьюзен сообразила, что он давным-давно мог бы отпустить Сэма и вернуться домой на ее машине.
- В Дарлинг-Пойнт, босс?
- Нет, - сказал Кит. - В Воллонгонг.
Сэм развернул машину и в конце дороги повернул налево, вливаясь в поток автомобилей, выезжающих из Сиднея по шоссе Принцев. Кит подозревал, что скажи он "Borra-Borra" или "Брокен-Хилл", Сэм все равно бы и глазом не моргнул.
Через несколько минут Кит уснул, подумав, что поездка окажется напрасной тратой времени. Проехав указатель "Добро пожаловать в Воллонгонг", Сэм резко вильнул, что всегда помогало разбудить босса.
- Мы едем в конкретное место? - спросил он. - Или вы просто хотите купить угольную шахту?
- Нет, вообще-то радиостанцию, - ответил Кит.
- Тогда я почти уверен, - сказал Сэм, - что она должна быть где-то рядом с этой огромной антенной, торчащей из земли.
- Готов поспорить, тебя наградили значком "Самый наблюдательный", когда ты был бойскаутом.
Через несколько минут Сэм высадил его у здания с выцветшей надписью "Ту-Дабл-Ю" на рифленой крыше.
Таунсенд взбежал по ступенькам, толкнул дверь и подошел к небольшому столу. Молоденькая секретарша отложила вязание и посмотрела на него.
- Я могу вам помочь?
- Да, - кивнул Таунсенд. - Вы знаете, кто владелец этой станции?
- Знаю, - ответила она.
- И кто же? - спросил Таунсенд.
- Мой дядя.
- А как зовут вашего дядю?
- Бен Эмптхилл. - Она смерила его взглядом. - Вы ведь не местный, да?
- Верно, - признался Таунсенд.
- Я так и подумала. Раньше я вас не видела.
- Вы знаете, где он живет?
- Кто?
- Ваш дядя.
- Конечно, знаю.