- Хочешь сказать, мое слово недостаточно хорошо для тебя?
- Что-то вроде того, - ответил Кит.
- А как тебе понравится, если я помогу облить грязью Сирила Томкинса?
- Это зависит от того прилипнет ли эта грязь?
- Прилипнет настолько, что ему придется снять свою кандидатуру.
- В таком случае я не только устрою тебе два места на трибуну для членов клуба, но и познакомлю со всеми игроками команды. Но я даже не подумаю расстаться с билетами, пока не узнаю, что у тебя есть на Томкинса.
- Ты ничего не узнаешь, пока я не увижу билеты, - заявил Александр.
- Хочешь сказать, мое слово недостаточно хорошо для тебя? - ухмыльнулся Кит.
- Что-то вроде того, - ответил Александр.
Кит выдвинул верхний ящик стола и достал небольшую жестяную коробку. Вставил самый маленький ключ из своей связки в замок и повернул. Открыв крышку и покопавшись в коробке, он вытянул два длинных билета и показал Александру.
Тот внимательно их рассмотрел и расплылся в улыбке.
- Ну, так что у тебя на Томкинса? - спросил Кит. - Что заставит его выйти из игры?
- Он гомосексуалист, - сообщил Александр.
- Это все знают, - отмахнулся Кит.
- Но никто не знает, - продолжал Александр, - что его чуть не исключили в прошлом семестре.
- И меня тоже, - пожал плечами Кит. - Подумаешь, сенсация. - Он положил билеты обратно в коробку.
- Но тебя не застукали в сортире с Джулианом Уэллсом из младшего класса, - возразил он. - Оба стояли со спущенными штанами.
- Если все было так очевидно, почему его не исключили?
- Доказательств мало. Я слышал, учитель, который их застукал, опоздал буквально на минуту.
- Или, наоборот, пришел на минуту раньше? - предположил Кит.
- А еще мне точно известно - директор решил, что такая репутация школе совсем ни к чему. Особенно сейчас, когда Томкинс удостоился стипендии в Кембридж.
С широкой улыбкой Кит достал из коробки один билет.
- Ты обещал мне два, - сказал Александр.
- Второй получишь завтра - если я выиграю. Так я буду абсолютно уверен, что ты поставишь свой крестик там, где нужно.
Александр выхватил у него билет.
- Завтра вернусь за вторым.
Едва дверь за старостой закрылась, как Кит бросился к "Ремингтону", который отец подарил ему на Рождество, и яростно застучал по клавишам. Набросав пару сотен слов, он проверил текст, немного его подправил и побежал в школьную типографию - готовить издание с ограниченным тиражом.
Он вышел через пятьдесят минут, сжимая в руке еще горячий макет первой страницы, и посмотрел на часы. Сирил Томкинс относился к тем ученикам, кто неукоснительно выполняет домашние задания, поэтому его всегда можно было застать в его комнате с пяти до шести. И сегодняшний день не был исключением. Кит прошелся по коридору до его двери и постучал.
- Войдите, - откликнулся Томкинс.
Прилежный студент поднял голову от своих тетрадей, когда Кит шагнул в комнату. Он не смог скрыть удивления: Таунсенд никогда раньше не заходил к нему. Кит опередил его вопрос:
- Я подумал, ты захочешь взглянуть на первый номер школьного журнала, который будет издан под моей редакцией.
Томкинс поджал толстые губы.
- Завтра, когда дойдет до голосования, ты увидишь, что я, как ты все время выражаешься, с легкостью одержу победу.
- Нет, если снимешь свою кандидатуру, - заявил Кит.
- С какой стати? - Томкинс снял очки и протер их кончиком галстука. - Меня, в отличие от других шестиклассников, ты подкупить не сможешь, как ни старайся.
- Верно, - согласился Кит. - Но мне почему-то кажется, что ты сам откажешься от участия в выборах, как только прочтешь это. - Он протянул ему первую страницу.
Томкинс снова надел очки, но успел лишь прочитать заголовок и несколько слов первого абзаца - его вырвало прямо на тетради.
Кит вынужден был признать, что на такую реакцию он даже не рассчитывал. Отец был бы доволен - его заголовок явно завладел вниманием читателя.
"Шестиклассник попался в туалете с малолеткой. Оба без штанов".
Кит забрал страницу и стал рвать ее на куски, пока побелевший Томкинс пытался взять себя в руки.
- Конечно, - сказал Кит, бросив мелкие обрывки в мусорную корзину, - ты можешь занять пост заместителя редактора, я буду только рад, но при условии, что ты снимешь завтра свою кандидатуру до начала голосования.
Центральный заголовок первого номера "Сент-Энди" под новым руководством гласил - "В защиту социализма".
- Не могу припомнить такого великолепного качества бумаги и печати, - заметил директор на педсовете следующим утром. - Чего нельзя сказать о содержании. Слава Богу, журнал выходит всего два раза в семестр. Как-нибудь перетерпим.
Остальные учителя согласно закивали.
Потом мистер Кларк доложил, что Сирил Томкинс отказался от должности заместителя редактора через несколько часов после выхода первого номера.
- Жаль, что ему вообще не удалось занять это место, - покачал головой директор. - Кстати, кто-нибудь знает, почему он в последнюю минуту снял свою кандидатуру с голосования?
Кит смеялся, когда ему передали эти слова - кое-кто подслушал их за завтраком.
- Но он не попытается что-нибудь предпринять? - спросил Кит, когда Пенни, дочь директора, застегнула молнию на юбке.
- Отец больше ничего об этом не сказал, только добавил - слава Богу, ты не призываешь превратить Австралию в республику.
- А это идея, - рассмеялся Кит.
- Ты сможешь в это же время в субботу? - спросила Пенни, натягивая через голову свитер.
- Постараюсь, - ответил Кит. - Но спортзал занят - там будет школьный матч по боксу. Если, конечно, у тебя нет желания заняться этим прямо в центре ринга под крики болельщиков.
- А что, мы бы всех уложили на лопатки, - хмыкнула Пенни. - Какие у тебя предложения?
- У нас есть выбор, - сказал Кит. - Закрытый тир или крикетный павильон.
- Крикетный павильон, - не раздумывая, ответила Пенни.
- Чем плох тир? - поинтересовался Кит.
- Там всегда темно и холодно.
- Неужели? - Он немного подумал. - Хорошо, пусть будет крикетный павильон.
- А как мы туда попадем? - спросила она.
- С помощью ключа, - ответил он.
- Не выйдет, - попалась на удочку она. - Он всегда закрыт, когда сборная уезжает на соревнования.
- Нет, не закрыт, если сын смотрителя работает в "Курьере".
Не успел он застегнуть пуговицы на брюках, как Пенни обхватила его за шею.
- Ты меня любишь, Кит?
Кит постарался придумать убедительный ответ, не налагавший на него никаких обязательств.
- Разве я не пожертвовал скачками ради того, чтобы остаться с тобой?
Пенни нахмурилась, когда он высвободился из ее объятий. Она хотела было надавить на него, но он опередил ее, добавив:
- Увидимся в субботу.
Он открыл ключом дверь спортивного зала и выглянул в коридор. Потом оглянулся и с улыбкой сказал:
- Посиди здесь еще минут пять.
Он кружным путем вернулся в свое общежитие и влез через окно кухни.
Прокравшись к себе в комнату, Кит обнаружил на столе записку от директора с просьбой зайти к нему в восемь. Посмотрел на часы - без десяти восемь. Хорошо, что он не поддался чарам Пенни и не задержался в спортзале. Он задумался, чем директор может быть недоволен на этот раз, но подозревал, что Пенни уже указала ему верное направление.
Он посмотрелся в висевшее над раковиной зеркало - не осталось ли следов его внеклассной работы? Кит поправил галстук и стер со щеки пятно розовой помады.
Он шагал по хрустящему гравию к дому директора и повторял про себя, что скажет в свою защиту мистеру Джессопу, который, конечно же, устроит ему выволочку - Кит готовился к этому уже несколько дней. Он постарался разложить свои мысли по полочкам и с каждым шагом испытывал все больше уверенности, что сумеет дать ответ на любое замечание директора. Свобода печати, использование демократических прав, вред цензуры - а если директор и после всего этого будет его упрекать, Кит напомнит старику его собственное выступление перед родителями в день основания школы в прошлом году, когда он осудил Гитлера за точно такую же тактику затыкания рта по отношению к немецкой прессе. Большинство своих доводов юноша позаимствовал у отца, когда они вместе завтракали после его возвращения из Ялты.
Кит подошел к дому директора, когда часы на школьной церкви пробили восемь. Дверь открыла горничная и поздоровалась:
- Добрый вечер, мистер Таунсенд.
Его впервые назвали "мистером". Она сразу проводила его в кабинет директора. Мистер Джессоп поднял голову от заваленного бумагами стола.
- Добрый вечер, Таунсенд.
Обычно он обращался к выпускникам по имени, но сегодня пренебрег этим правилом. Судя по всему, Кита ждали крупные неприятности.
- Добрый вечер, сэр, - он сумел произнести слово "сэр" так, что оно звучало снисходительно.
- Садитесь, - мистер Джессоп махнул рукой на стул.
Кит был удивлен: если тебе предлагают сесть, значит, никаких неприятностей у тебя нет. Неужели он собирается предложить ему…
- Желаете хереса, Таунсенд?
- Нет, спасибо, - опешил Кит. Херес обычно предлагали только старостам.
Ага, подумал Кит, подкуп. Сейчас он скажет, что впредь мне следует умерить свой пыл и не выступать с провокационными заявлениями… и т. д. и т. п. Ну что ж, на это у меня ответ готов: пошел к черту.
- Я, конечно, понимаю, Таунсенд, сколько вам приходится работать, пытаясь получить место в Оксфорде, совмещая при этом учебу с изданием школьного журнала.
Так вот в чем дело. Он хочет, чтобы я ушел. Ни за что. Ему придется снять меня самому. А если он это сделает, я выпущу подпольный журнал за неделю до выхода официального номера.
- Тем не менее я надеялся, что, возможно, вы возьмете на себя еще одну обязанность.
Он что, хочет сделать меня префектом? Не могу поверить.
- Вероятно, вы удивитесь, Таунсенд, но я считаю крикетный павильон непригодным… - продолжал директор. Кит густо покраснел.
- Непригодным, господин директор? - выдавил он.
- …для сборной команды школы с такой репутацией, как наша. Хотя вы, как я понимаю, не зарекомендовали себя блестящим спортсменом в Сент-Эндрюз. Однако школьный совет решил, что в этом году мы будем собирать средства на постройку нового павильона.
От меня они помощи не дождутся, думал Кит. Но пусть немного поговорит, а потом я дам ему от ворот поворот.
- Знаю, вам будет приятно услышать, что ваша мать согласилась возглавить комитет по сбору средств. - Он немного помолчал. - Учитывая это обстоятельство, я надеялся, что вы согласитесь стать председателем от студентов.
Кит даже не пытался ответить. Он прекрасно знал - если старик разошелся, нет смысла его прерывать.
- А поскольку вы не обременены тяжкими обязанностями префекта и не представляете школу ни в одном виде спорта, я подумал, вас заинтересует это место…
Кит по-прежнему молчал.
- Попечительский совет рассчитывает на пять тысяч фунтов, и если вы сумеете собрать эту внушительную сумму, я с чистой совестью смогу доложить о ваших титанических усилиях в тот Оксфордский колледж, куда вы подали заявление. - Он заглянул в какие-то записи, лежавшие перед ним на столе. - Вустер-Колледж, если не ошибаюсь. Думаю, можно с уверенностью сказать - если ваше заявление получит мое личное благословение, шансы намного увеличатся.
И это, думал Кит, говорит человек, который каждую субботу взбирается на кафедру и клеймит позором взяточничество и продажность.
- Так что, я надеюсь, Таунсенд, вы всерьез поразмыслите над моим предложением.
Наступившее молчание длилось больше трех секунд, и Кит решил, что директор закончил свою речь. Его первым желанием было предложить старику подумать как следует и поискать другого дурака, который согласится собирать деньги - к тому же его нисколько не интересовали ни крикет, ни поступление в Оксфорд. Он твердо решил, что сразу после окончания школы будет работать в "Курьере" учеником репортера. Однако он понимал, что пока победа в этом споре остается за матерью, хотя если он специально провалит вступительный экзамен, она ничего не сможет с этим поделать.
Несмотря на все это, Кит мог бы назвать несколько хороших причин, почему стоит согласиться на предложение директора. Сумма не такая уж и большая, а сбор денег от имени школы может открыть перед ним многие двери, которые раньше были для него закрыты. Ну и, конечно же, мать: ее долго придется успокаивать, после того как ему не предложат место в Оксфорде.
- Вы так долго принимаете решение. На вас это не похоже, - прервал его размышления директор.
- Я серьезно обдумываю ваше предложение, господин директор, - важно ответил Кит. Не хватало еще, чтобы старик подумал, будто от него можно так просто откупиться. На этот раз замолчал директор. Кит сосчитал до трех.
- Если можно, я отвечу вам позже, сэр, - заявил он, надеясь, что говорит, как управляющий банка с клиентом, который просит немного увеличить кредит.
- И когда же мне ждать вашего ответа, Таунсенд? - с легким раздражением в голосе поинтересовался директор.
- Максимум через два-три дня, сэр.
- Благодарю вас, Таунсенд, - директор встал, давая понять, что разговор окончен. Кит собрался уходить, но не успел он дойти до двери, как директор добавил ему вслед:
- Поговорите с матерью, прежде чем принять решение.
- Твой отец хочет, чтобы я стал представителем от студентов в комитете по сбору средств, - сообщил Кит, шаря руками по полу в поисках трусов.
- Что они собираются строить на этот раз? - Пенни все еще лежала, глядя в потолок.
- Новый крикетный павильон.
- А этот-то чем плох?
- Давно известно, что его используют для других целей, - сказал Кит, натягивая брюки.
- Интересно, для каких. - Она дернула его за штанину. Он опустил взгляд на ее стройное обнаженное тело. - И что ты ему ответишь?
- Я отвечу ему "да".
- Но почему? У тебя же совсем не останется свободного времени.
- Знаю. Зато он от меня отстанет, и в любом случае, это станет моим страховым полисом.
- Страховым полисом? - не поняла Пенни.
- Да, если меня засекут на ипподроме - или чего хуже… - он снова посмотрел на нее.
- …в спортзале с дочкой директора? - Она поднялась и стала его целовать.
- У нас есть время? - забеспокоился Кит.
- Не трусь, Кит. Если сборная играет сегодня в Уэсли и игра не кончилась до шести, значит, они вернутся не раньше девяти. У нас полно времени. - Она опустилась на колени и стала расстегивать пуговицы на его брюках.
- Если только не пойдет дождь, - заметил Кит.
Пенни была первой, с кем Кит занимался любовью. Она соблазнила его однажды вечером, когда он должен был пойти на концерт приглашенного оркестра; он никогда бы не подумал, что в дамском туалете столько места. К его огромному облегчению, она не заметила, что он был девственником. Кит не сомневался, что это был не первый ее сексуальный опыт, потому что до сих пор ему не пришлось ее учить чему-нибудь.
Но все это произошло в начале прошлого семестра, а теперь он положил глаз на девушку по имени Бетси, которая работала в местном почтовом отделении. В последнее время Кит регулярно писал домой, чем несказанно удивил свою мать.
Кит лежал на аккуратно застеленном матраце из старых подушек и представлял, как выглядит обнаженная Бетси. Он решил, что этот раз точно будет последним.
Застегивая лифчик, Пенни небрежно спросила:
- В это же время на следующей неделе?
- Прости, на следующей неделе не смогу, - ответил Кит. - У меня встреча в Мельбурне.
- С кем? - удивилась Пенни. - Ты же не играешь в сборной?
- Нет, у них не настолько плохо идут дела, - рассмеялся Кит. - Мне нужно пройти собеседование для поступления в Оксфорд.
- Зачем тебе это надо? - бросила Пенни. - Если ты туда все же поступишь, твои самые страшные опасения насчет англичан только подтвердятся.
- Знаю, но моя… - начал он, во второй раз натягивая брюки.
- В любом случае, я слышала, как отец говорил мистеру Кларку, что он вписал твое имя в окончательный список только ради твоей матери.
Едва эти слова сорвались у Пенни с языка, как она тотчас о них пожалела.
Сузившимися глазами Кит в упор смотрел на девушку, которая никогда не краснела.
Во втором номере школьного журнала Кит высказал свои взгляды на частное образование.
"Мы приближаемся ко второй половине двадцатого столетия, и деньги не должны быть единственной гарантией хорошего образования, - начиналась передовица. - Любой способный ребенок должен иметь возможность учиться в лучшей школе независимо от того, в какой колыбели он родился".
Кит ждал, что на него обрушится гнев директора, но тот хранил молчание. Мистер Джессоп не принял вызов. Возможно, на него повлиял тот факт, что Кит уже набрал 1470 фунтов из 5 тысяч, необходимых для строительства нового крикетного павильона. Правда, бо́льшая часть денег поступила благодаря связям отца, которые, как подозревал Кит, платили в надежде, что в будущем их имена не появятся на первых полосах газет.
Вообще-то, единственным результатом публикации стала не жалоба, а 10 фунтов от газеты "Мельбурн Эйдж", главного конкурента сэра Грэхема. Они хотели перепечатать всю статью размером в пятьсот слов целиком. Кит с радостью получил свой первый журналистский гонорар, но в следующую среду спустил все до последнего пенса и тем самым наконец доказал, что система Счастливчика Джо отнюдь не безошибочна.
Тем не менее Кит с нетерпением ждал возможности поделиться с отцом своей удачей. В субботу он прочитал свой опус в "Мельбурн Эйдж". Они не изменили ни слова - но подвергли статью жестокой правке и дали ей весьма обманчивое название: "Наследник сэра Грэхема требует стипендий для аборигенов".
Половина полосы была посвящена радикальным взглядам Кита, вторую занимала статья штатного корреспондента газеты, который приводил убедительные доводы в пользу частного образования. Читателей приглашали высказать свое мнение, и в следующую субботу у "Мельбурн Эйдж" был счастливый день за счет сэра Грэхема.
Кит был благодарен отцу за то, что он не сказал ему ни слова, хотя слышал, как отец говорил матери: "Этот опыт многому научит мальчика. К тому же, я почти полностью разделяю его мнение".
Мать не проявила подобного понимания.
Во время каникул Кит каждое утро вместе с мисс Стедман готовился к выпускным экзаменам.
- Учеба - это просто одна из форм тирании, - заявил он однажды после особенно тяжелого занятия.
- Это ничто по сравнению с тиранией невежества, - парировала она.
Мисс Стедман заставила его повторить еще несколько тем, а остаток дня Кит провел в редакции "Курьера". Как отцу, Киту было проще общаться с журналистами, чем с богатыми и влиятельными одноклассниками, из которых он вытягивал деньги на постройку нового павильона.
Кита прикрепили к криминальному репортеру "Курьера" Барри Эвансу, который каждый день отправлял его освещать судебные заседания - мелкое воровство, кражи со взломом, магазинное воровство и иногда даже двоеженство.