– Как скажите, – мягко ответил хозяин, улыбнувшись довольно неприятной улыбкой, – я хотел сказать, что вы спокойно можете не называть себя. В нашей среде имя собеседника совсем не важно. И еще смею вас уверить, что все сказанное вами останется в тайне. Нам важно сохранить, как это сказать, авторитет нашей организации. Мы не можем злоупотреблять доверием наших клиентов и не вмешиваемся без необходимости в их дела.
Произнеся этот достаточно длинный монолог, Финик выдохнул, проведя тыльной стороной руки по взмокшему лбу. А потом пристально посмотрел на молодого человека, ожидая ответа.
– Вы правы, но мне придется перемывать прилюдно грязное белье.
Оба некоторое время молчали.
– Ну что ж, – произнес посетитель, наконец, решив озвучить дело, с которым он пришел в это сомнительное место, – думаю, я могу вам доверять, и к тому же я хорошо заплачу за работу.
Молодой человек опять помолчал какое-то время, а потом добавил:
– Но хочу предупредить, у меня длинные руки, и если что-то пойдет не так, например, предмет, о котором пойдет речь, узнает о нашем разговоре, то сами понимаете, что такое не останется безнаказанным.
Гость взглянул на Финика, словно решая про себя, дошла ли до собеседника его очень тонкая угроза.
Хозяин хитро ухмыльнулся:
– Мне ясно, что вы не будете говорить сверх того, что требует необходимость. Нам достаточно имени лица, ради которого вы пришли. Конечно, более точные данные упростят работу. Сообщите мне ровно столько, сколько найдете нужным, а остальное наше дело.
– Хорошо, в таком случае, – сказал молодой человек, все еще внутренне сопротивляясь, – вы знаете Бриара Конте?
– Одну минутку, – Финик побежал за бумагой и карандашом, – я запишу, как?
– Записывать не надо, – посетитель решительно отстранил его руку с карандашом, готовую начать строчить по бумаге, – вы и так знаете этого человека.
– Бриар, Бриар, – повторял мужчина, пытаясь вспомнить, – а-а-а! Красавец советник, как же, как же.
Гостя передернуло, и лицо его страдальчески нахмурилось.
– Да, вы правы, – пробормотал он.
– Так что нужно-то?
– Уничтожить! – прошипел молодой человек, мерзко скривившись, как будто перед ним возникла огромная крыса, и во что бы то ни стало эту крысу надо убить. В груди его закипела ненависть.
Финик был несколько обескуражен, ведь убить такого знатного господина было не то же самое, что обокрасть.
"Опасно! Черт, опасно!", – пронеслось у него в голове, а вслух он произнес:
– Что ж, ваше чувство мне понятно.
– Кто вы такой, чтобы судить о моих чувствах? – взвизгнул собеседник. Его рука сжалась в кулак.
От вскрика гостя и собственного страха у Финика пробежали мурашки по спине. Он охотно бы принял участие в воровстве, но убийство… Своровать, по его разумению, означало всего лишь заработать себе и семье на пропитание, а убить – загубить душу, пусть даже такую черную, как у скользкого советника мерзкого господина Моро.
– Простите, господин, я понял ваше желание, – пробормотал Финик, – сегодня же вечером поговорю с ребятами, хм, коллегами, а потом сообщу вам стоимость работы, вот только…
– Я сам зайду к вам. Завтра. Сегодня мероприятие, на котором я должен присутствовать. Все! – хмуро подытожил молодой человек. – Когда вы сможете исполнить это?
– Что ж, что ж, что ж, – затараторил хозяин, глаза его заблестели, почуяв немалые барыши, – тут много времени не потребуется, дня три-четыре.
Деньги решают все, и на этот раз, задвинув на задний план главную заповедь Ветхого Завета, "не убий", Финик сделал выбор в пользу денег.
– Я хотел бы, чтобы дело было сделано, как можно быстрее. Мужчина невольно потер ладонями:
– Я вас понимаю, господин. Положитесь на меня. Вы будете иметь дело с лучшими, – он запнулся, – агентами, а они заслуживают полного доверия. Можете быть спокойны. Ваше дело в надежных руках!
Молодой человек кивнул и, кинув на стол щедрый задаток, направился к выходу. Финик проводил гостя до двери и с радостным оживлением, потирая руки, побежал в дальнюю комнату прятать свалившееся вдруг богатство. А потом, переворошив кипу одежды, он вытащил пиджак серого цвета и, на ходу натянув его, выскочил из дома.
Глава 3
Посасывая травинку, Бриар лежал на траве, подперев голову обеими руками. Возвращаться домой не хотелось, и единственное место, где он чувствовал себя хорошо и спокойно, был разбитый на пустыре парк.
Этот парк посадили и взрастили его предки после войны. Утренняя роса уже легла на пробившуюся траву, его плащ промок, Бриар зябко передернулся, но остался лежать, не отрывая взгляда от неба. И стоило первому солнечному лучу пробить себе дорогу, как в небе, словно открылись врата, и из них вышла рыжеволосая голубоглазая женщина. Ее появление напоминало мифы о богах, которые, сражаясь с мраком вечной ночи, милостиво даруют людям солнечный свет. А она была ослепительнее самого солнца и прекраснее рассвета, она, Великая Химера.
– Наконец-то я застала тебя одного! Пошли! – сказала она, протягивая Бриару руку.
В ее взгляде читалось нетерпение.
Молодой человек неторопливо уселся, все еще держа в зубах травинку, а загорелое надменное лицо осветила улыбка.
– Великая благодать сошла на нас грешных! – вяло произнес он, поднимаясь.
В женщине чувствовалась фантастическая неземная сила, ударной волной сбивающая с ног, лишающая рассудка. Бриар физически ощущал эту подавляющую силу. Хотелось встать на колени, удариться головой о землю, поднять руки, воздавая хвалу. Великая Химера!
Она высокомерно вскинула голову:
– Господин Конте предпочитает отдых на траве? Ваши скромные апартаменты не подходят для этой цели?
– Сегодняшняя ночь, прекрасная госпожа, меня вдохновила, во мне проснулся бродяга! – с иронией ответил он.
Измочаленная травинка полетела на землю.
– Я вижу, ты мне не рад? – спросила девушка.
– Лисса, душа моя, я о тебе думаю и днем, и ночью! – ответил он, оторвав губы от руки девушки и иронично посмотрев сверху вниз ей в глаза.
– Я соскучилась, – просто сказала она, откинув голову и подставляя губы для поцелуя. Сейчас ее подавляющая аура рассеялась, и перед ним стояла обычная девушка, нежная, хрупкая, ищущая защиты и любви.
– Пойдем, пока ты раздумываешь, портал закроется! Она взяла его за руку и увлекла за собой.
Миновав пространство, они очутились у стен замка, на мощенной камнем дорожке. Глядя на сам замок и окружающее его пространство, можно было с уверенностью сказать, что принадлежит он королевской особе. Однако в отличие от людских тяжеловесных и пафосных дворцов, в этом месте все было предназначено для того, чтобы дать отдых душе и разуму. Миром и гармонией дышали растения, едва затянутые в корсеты клумб, спокойствием веяло от статуй и тенистых беседок. Ветерок доносил нежный запах сирени.
– Боже, я и забыл, как здесь хорошо! – воскликнул Бриар, раскидывая в восторге руки и вдыхая нежный аромат цветов полной грудью.
– Ну да, – с грустью сказала Лисса, – ты совсем меня забыл, а я ведь дана тебе Богом.
– Только за какие грехи, не знаю, – прошептал он.
Пропустив колкость мимо ушей, она сделала какойто неопределенный жест, который, видимо, должен был означать: "Прощаю пока что". Бриар поймал ее руку, искорки смеха плясали в его глазах.
– А ты стала злой, – заявил он.
Лисса поправила упавшую на лоб рыжую прядь и, взглянув на него, спросила:
– Ладно, хватит о пустяках! Скажи лучше, ты голоден?
Его гримаса ответила лучше всяких слов. Она, встряхнув длинными волосами, пошла вперед. Бриар же по-хозяйски спустился в винный погреб, вернувшись обратно с бутылкой отменного красного вина. Лисса передала ему фужеры, сделала глоток, и ее щеки порозовели.
– Ешь, Бриар, – сказала она, взглядом указав на ломившийся от блюд стол.
– Кроме меня ты еще кого-то пригласила на завтрак? – удивленно спросил он.
– Этот день будет посвящен только тебе, – засмеялась она и удобно устроилась на софе напротив.
– Я просто умираю от голода! Душа моя, ты не присоединишься? – перекинув белоснежную салфетку через руку, в полупоклоне склонился Бриар, приглашая даму к столу.
– Пока ты будешь расшаркиваться, все остынет! – ее глаза полыхнули синим огнем. – Ешь! – сощурившись, строго приказала Лисса.
– Да, моя госпожа, – отсалютовал он, прикоснувшись кончиками пальцев ко лбу.
Уговаривать его не пришлось, тем более что от стола шли аппетитные запахи. Лисса медленно смаковала вино и с удовольствием наблюдала за Бриаром. Он ел с наслаждением, уже не предлагая девушке присоединиться.
– Мне сегодня несказанно повезло! Я завтракаю в обществе самой красивой женщины в мире! – сказал он с легкой усмешкой.
– Несомненно, только перед нашей встречей ты думал о другой самой красивой женщине в мире, – спокойно констатировала Лисса.
Бриар молча смотрел на нее дерзким оценивающим взглядом, а потом медленно, с расстановкой сказал:
– Не хорошо копаться в чужих мыслях без разрешения.
Девушка пожала плечами. Его ирония, порой переходящая в цинизм, порой ужасно действовала ей на нервы. Но именно эти качества в нем так притягивали.
Наевшись, он откинулся на спинку стула.
– Спасибо, дорогая, не дала погибнуть от голода, – с довольной улыбкой произнес мужчина.
Вместо ответа она быстро осушила бокал, чувствуя на себе его взгляд, в котором появился знакомый манящий огонек. Бриар, качнув в воздухе бокалом в ее сторону, словно чокаясь, последовал ее примеру, допив напиток. Лисса приблизилась и, усевшись на его колени, погрузила свои тонкие пальчики в его густые каштановые волосы.
С полуприкрытыми глазами она, обхватив руками его шею, поцеловала Бриара. Его руки обвились вокруг нее. Волна неудержимой страсти накрыла и унесла их на край вселенной. Время для двоих остановилось. В этой вселенной они пребывали, казалось, целую вечность, потом время вновь возобновило свой бег.
– Ведьма, ты моя! – прошептал он ей на ушко, крепко обнимая.
– Обозвал за что-то, – жеманно надув губки, сказала она.
– Отчего же? Ты меня накормила, напоила и спать уложила, может, в сказках именно такие сногсшибательные ведьмочки привораживают молодцев.
– Но молодец не привораживается, – грустно произнесла она, – сколько лет мы вместе?
Он встал, надевая халат, а потом, присев на краешек кровати, провел ладонью по ее щеке неспешно и ласково.
– Мы с тобой вместе тысячу лет, – произнес он, улыбаясь.
– Столько даже Химеры не живут, – она задержала на щеке его руку и поцеловала ладонь, – тогда почему ты меня избегаешь? Почему ты не хочешь, чтобы мы были вместе?
– Ты забыла, родная моя, что оттолкнула меня сама когдато, – невесело сказал он. А потом мягко по-кошачьи сошел по ступенькам к столику, на котором стояли кувшин с холодным вином и несколько старинных кубков.
– А я ведь любил тебя, душа моя, тогда, – сказал он с ироничной ухмылкой, – и…
Лисса неожиданно быстро оказалась рядом, положив ладонь на губы Бриара.
– Мы уже давно это выяснили, – пробормотала она, морщась словно от боли, – ну прости меня. Я бываю неправа, глупа, жестока, ядовита. Но ты же знаешь, как я люблю тебя!
Ее глаза были полны мольбы. Однако Бриар знал, что перед ним во всей своей красе стоит Великая Химера, и ее смирение – всего лишь маска.
– У ядовитых грибов есть один общий признак: юбка на ножке, – не удержался он.
Лисса усмехнулась, покачав головой:
– Браво, господин Конте, ты всегда оставляешь за собой последнее слово. Только неизвестно, кто из нас ядовит больше.
Пространство между Бриаром и Лиссой начало светиться и потрескивать. Он, проведя рукой в воздухе, рассеял возникшее магическое напряжение. А потом, подойдя вплотную к девушке, с безучастным выражением лица прошептал:
– Не злись, радость моя, мы, как север и юг, как пламя и лед, всегда противостояли друг другу. Мы давно уже научились получать удовольствие от таких минут, а жизнь ведь состоит не только из них. Я не прав?
Она насмешливо улыбнулась, ее голубые глаза потемнели, став опять темно-синими, вспыхнув недобрым огнем.
– Выпей, – Бриар протянул ей кубок с вином, – и расслабься.
Молодой человек знал, что вспышки гнева Великой Химеры легко можно погасить. Правда, простым смертным этого делать не стоит. Можно перестать быть смертным в один момент, перейдя в иное состояние.
Лисса, взяв кубок, вернулась на только что покинутое ложе.
– Скажи, почему ты отказываешься возглавить оппозицию? – перевела она разговор.
– Потому что мне надоела эта бесконечная гражданская война, – просто ответил он.
Девушка зло расхохоталась:
– И давно ты стал таким защитником человечества?
– А ради какой великой цели проливается кровь? – холодно спросил Бриар.
– А ты забыл, что детей Юны, твоих собратьев, истребляют! – мрачно ответила Лисса.
– Если бы не твои подстрекательства, давно все жили бы в мире и покое.
Она взвилась, зло посмотрев в его глаза:
– Ты перестал меня устраивать, советник. Ты перестал мне подчиняться. С тобой или с помощью другого человека я отомщу за наших уничтоженных предков…
– Человека? – немало удивившись, перебил он. – Человек поведет в бой неокрепших сосунков-Химер? Ты смеешься надо мной?
Лисса рассмеялась:
– Н-да, это действительно смешно. В тебе заговорила кровь Химеры?
Бриар, подойдя к Лиссе и взяв за подбородок, резко приподнял ее голову:
– Посмотри, как живешь ты, и как живут дети Юны, о которых ты печешься в моем мире.
Он раздраженно махнул рукой в сторону окна, продолжив:
– Красота, чистота! Почему бы тебе не забрать их сюда?
– Прекрасно, приведи их! Ты же у нас святой!
Голос ее был холоден и спокоен.
– Если бы я и мог их всех собрать, то переправить в другой мир, не смогу, как и не смогу найти им этот другой мир. Это может только Великая Химера, если захочет, конечно.
Она заносчиво ухмыльнулась:
– Да, дорогой, чтобы путешествовать между мирами, нужно уметь открывать Врата Миров, как тот пес, который уже пятнадцать минут за нами наблюдает. Он ведь пришел сюда по твоим следам.
На середину залы, с достоинством вышагивая, вышло существо, отдаленно напоминающее гигантского черного волка. Его вытянутая морда со светящимися вертикальными зрачками находилась на уровне головы стоящего Бриара. Он, пройдясь по залу, вынюхивая что-то, вернулся и положил лохматую голову ему на плечо. Косматый хвост в раздражении подергивался.
– Вампал, – улыбнулся молодой человек, почесав его за ухом, – успокойся, все хорошо.
От наслаждения существо закрыло глаза.
– Малыш, зачем ты пришел? – ласково спросил Бриар, все еще поглаживая огромное животное.
Лисса хмыкнула:
– Он почувствовал угрозу, твой защитник. Ты окружил себя сказочными персонажами, может, пора уже подрасти?
Бриар поклонился и, скрестив руки на груди, ответил:
– А тебе, душа моя, никогда не приходило в голову, что они сами тянутся ко мне, словно спасая от чего-то.
Молодой человек опять подошел к ней и, усевшись на край широкой кровати и притянув девушку к себе, ласково сказал:
– Послушай, оставь мой мир в покое, не разрушай то, что осталось от него, пожалуйста.
Он нежно поцеловал девушку. Взгляд зеленых глаз Бриара завораживал, Лисса расслабилась, растворившись в этих манящих глазах. Она, как маленький ребенок, убаюканная, лежала на его руках.
– Неужели ты, болван, не понимаешь, – со вздохом прошептала она, – разрушение твоего мира уже началось, и противостоять ему ты не сможешь. Все, что с тобой произойдет, предрешено.
Вампал, спокойно лежавший у окна, поднял тяжелую морду с лап. Глаза его зажглись недобрым огнем.
– Что ты недоговариваешь?
Она, вскинув брови, покачала головой:
– Все хотят слышать о своем будущем, пока его не узнают.
Глава 4
Пока Бриар наслаждался обществом величайшей женщины на планете, Финик отыскивал собратьев, способных выполнить довольно сложное, но весьма прибыльное задание. На Базарной площади обитало преимущественно беднейшее население, промышлявшее бродяжничеством, воровством и разбоем. Отовсюду там смотрели пронырливые бегающие глаза. Днем на улице было многолюдно: попадались торговцы, извозчики зычно зазывали клиентов, а также бегали туда-сюда с поручениями разносчики, по углам жались проститутки. Здесь редко можно было встретить модного господина или изящный экипаж, а дамы вообще предпочитали обходить Базарный район за тридевять земель. Из-за частых драк и поножовщин все прилегающие районы, кварталы, переулки периодически патрулировались.
Финик забежал в трактир, носивший пафосное название "Улыбка Фортуны", и присел за барную стойку рядом с девкой, чей род занятий не вызывал сомнений. Ее выцветшее, еще молодое лицо порозовело от выпитого дешевого крепкого напитка.
– Привет, Жужу! – радостно воскликнул Финик, увидев проститутку.
– А я тебя и разыскиваю.
– Ишь ты! – ответила она, ухмыляясь.
Финик полез в карман, разыскивая мелочь, а потом, отсчитав несколько монет, сунул их девке.
– На вот, тебе.
Жужу презрительно уставилась на мелочевку.
– Надо же! Чтобы Финик раскошелился! Мир перевернулся?
– Ну, ты не борзей, – раздраженно фыркнул рыжеволосый, – дело есть.
– Раз дело, выкладывай, а я посмотрю, насколько это дело потянет.
Девка, пятой точкой почувствовав, что на горизонте замаячила прибыль, по-царски вложила в руку Финика дарованную ей мелочь.
– Как знаешь, – буркнул он, высыпая деньги в карман. – Мне надо, чтобы сегодня вечером в трактире собрались наши.
– Тебе надо, ты и собирай, – Жужу, шумно выдохнув, опрокинула содержимое рюмки в рот.
– Дура! – смачно ругнулся он. – Хорошие деньги предлагают, а ты выеживаешься.
В это время к ним подошел степенный мужчина с необыкновенно честным выражением лица. Его глаза добродушно улыбались, глядя на сидящих завсегдатаев его заведения. На фоне грязи и довольно неприглядного интерьера мужчина выделялся чистотой и даже изяществом своего наряда. Посетители заведения испытывали к хозяину что-то вроде уважения, стараясь не учинять в таверне погромы, побои и дебоши, которые являлись частью местного колорита.
– Что пожелаете? – спросил он у Финика, поприветствовав его наклоном головы.