Нам не повезло, потому что все столики на первом этаже были заняты. Пришлось залазить по лианам на балкон и оттуда наблюдать за происходящим. Через пару минут у нас с Алкой забрали два билетика и принесли выпивку – высокие бокалы с лимонно-водочным коктейлем. Олег заказал себе бутылку красного, и мы начали заправляться. Почувствовав прилив сил, Алка с Олегом пошли танцевать. Я от танцев отказалась, потому что подруга засунула меня в туфли на каблуках. Так что я со своей хронической неуклюжестью смогла дойти только до такси и еще надеялась дойти обратно – от такси до дому. Оставшись одна, я начала наблюдать сначала за танцующими, а потом переключилась на тех, кто сидел за столиками. Оказалось, что наблюдать за людьми в этом заведении весьма увлекательно. Несмотря на сигаретный дым, который, как облако, окутал зал, я сразу же выделила необычного для этого места человека. Это был невысокий сухощавый старик в белом тюрбане и странной одежде. В руках у него был небольшой мешок. Я подумала, что такому старцу здесь не место, и постаралась не выпускать его из поля зрения. Рядом с ним сидела молоденькая девушка. Старик в тюрбане достал из мешка и положил перед собой нечто похожее на книгу, завернутую в темно-красную материю. Потом аккуратно развернул ее и передал своей спутнице. Я еще никогда не видела такой реакции на книги, как в тот раз. Всего лишь на короткий миг на ее лице промелькнуло выражение крайней неприязни и даже ненависти. Потом ей удалось совладать с собой, и она улыбнулась. Однако, сколь бы мимолетно это выражение ни было, оно не ускользнуло от старика. Старик выглядел озабоченным. Он взял свою книгу обратно и, когда девушка вышла, видимо, в дамскую комнату, положил книгу на стул возле себя и задвинул его поглубже за стол. Наверное, от любопытных глаз.
На какое-то время я перестала за ними наблюдать и переключила свое внимание на подругу, которая зажигала в танце, сверкая копной своих рыжих волос. Олег уже не отходил от нее ни на шаг, и вместе они составили неплохую пару.
Полюбовавшись подругой и ее спутником, я снова переключилась на необычную парочку за столиком у стены. Старик был один. Он сидел внизу, во втором ряду от сцены, почти у самой бамбуковой стены, и мне стоило немалых усилий разглядеть его сквозь табачную дымку, висевшую в воздухе. Меня удивило, что он продолжал сидеть здесь один, уж больно его облик не вязался с веселой атмосферой заведения. Но старик, по всей видимости, не скучал. То и дело подзывал официанта и что-то показывал ему в винной карте. Официант одобряюще кивал и приносил высокие фужеры на тоненьких ножках с рубиновой жидкостью. Мимо него протанцовывали темпераментные загорелые девушки, но он не обращал на них внимания. Молодой шустрый официант с белым полотенцем через плечо настойчиво кружил возле него, но после третьего бокала старик перестал обращать на него внимание и стал оглядываться в поисках кого-то. Он издал возглас облегчения при виде молодой азиатки в голубом летнем костюме. Она подсела к старику и нежно погладила его по плечу. Старик растаял и протянул ей свой бокал. Девушка сделала глоток и, прежде чем вернуть ему, влила какую-то ампулу в его бокал. Потом она стала что-то оживленно рассказывать своему спутнику в белом тюрбане. Внимательно выслушав ее, он взял свой бокал и отпил глоток. Буквально через несколько секунд он судорожно схватился за горло, потом затих и откинулся к стене. В шуме дискотеки никто ничего не услышал. Я бы тоже не стала свидетелем этой сцены, если бы умела танцевать на каблуках.
Спустя какое-то время девушка взяла руку старика и убедилась, что он мертв. Пошарив возле него под столом, она вытащила мешок, с которым старик пришел сюда, и засунула его в свой пакет. Нечаянно она задела старика, и он стал медленно сползать вниз. Девушка вовремя придержала его и усадила так, чтобы тот не упал со стула по крайне мере до ее ухода. Посидев еще какое-то время возле него как ни в чем не бывало, она встала и пошла к выходу.
Я поднялась со своего места и стала спускаться в зал, изображая непреодолимое желание потанцевать. Двигаясь в ритме, я приблизилась к старику и удостоверилась, что он безнадежно мертв. Потом я засунула руку под скатерть и вытащила книгу, которая преспокойно лежала на стуле рядом с еще теплым покойником. Я осторожно присела на место, где только что сидела девушка, стараясь не задеть старика, и положила книгу себе на колени. Потом я помахала Алке, что собираюсь уходить. Подруга тотчас бросила своего кавалера и подсела ко мне, не обращая никакого внимания на старика, задремавшего у стены.
– Ты чего так рано?
Потом увидела у меня на коленях книгу и заинтересовалась:
– А это что?
– Подарок заведения. Дома покажу.
Алка загадочно улыбнулась:
– Покажешь завтра. Сегодня ночью я занята.
Пожелав подруге хорошо провести ночь, я поспешила к выходу.
На выходе я столкнулась с тем самым Немцем, который еще в начале моего пребывания в Эмиратах выплатил мне подъемные за причинение небольшого телесного повреждения. Я было на мгновение остановилась, но внутренний голос торопил меня поскорее покинуть заведение вместе с трофеем.
54
4 августа 2007 г. Арабские Эмираты
Почему-то всем нравится, когда Алка сердится. Она сидела на кровати в шелковом синем халате в окружении огромных топографических карт. Рядом с нею лежала последняя версия навигатора GPS. Алка что-то бормотала себе под нос, едва замечая меня. Открыв мне дверь, она быстро забралась обратно с ногами на кровать и продолжила свои вычисления. Она подняла палец вверх, что, несомненно, означало, чтобы я не мешала и посидела тихо, пока она не закончит. Какое-то время я была в состоянии наблюдать за ней с кресла, но женское любопытство победило, и минут через пять я перебралась к ней поближе. Устроившись на пуфике возле кровати, я разглядывала новенький навигатор. Все Алкины кавалеры наперебой стремились снабдить ее новейшими средствами связи, наверное, из опасения, что она может где-нибудь потеряться и они ее больше не увидят.
Алка производила, на мой взгляд, странные для женщины действия. Она сверялась с прибором и отмечала что-то на карте. Я не выдержала:
– Ты шпионка?
Она подняла голову и грустно улыбнулась:
– Я обиженная женщина. Это страшнее.
Я удивилась:
– И кто же тебя обидел? Олег?
Подруга фыркнула:
– Олег?! Этот избалованный мальчик может только горничных обижать. Слышала, какой шум из его номера?
Я улыбнулась. Проходя по коридору, я услышала мужской крик, переходящий временами в визг, но не придала этому значения, решив, что это туристские разборки с любовниками. Так это Олег с горничными! Я поинтересовалась:
– А что там случилось?
– Ему рубашки погладили со стрелками на рукавах. Вот мальчик и сердится.
– Ладно, с Олегом понятно. А чего сердишься ты?
Алка спрыгнула с кровати, порылась в своей сумочке, лежавшей на столике, и достала сигареты. Быстро закурив, она начала:
– Вчера, если ты помнишь, мы с Олегом были на экскурсии.
– На сафари?
– Да, можно сказать, на сафари.
Я не стала перебивать. Пусть сама расскажет. Алка затянулась пару раз и продолжила:
– Машина нам досталась отвратительная. Кондиционер отказал почти сразу же, пришлось открывать окна и наматывать на себя платки, чтобы песок в уши не залетал. Через два часа нашего развлечения мы заехали куда-то в пустыню, хорошо, что со мной была эта игрушка.
Я удивилась:
– Как же вас угораздило "заехать в пустыню"? Вы же с проводником были и ехали в колонне?
Алка покачала головой.
– Это поначалу мы были с проводником и ехали в колонне. Потом Олега обуяла гордыня, и он попросил проводника пересесть в другую машину за отдельное вознаграждение. Вот так мы остались одни. Мужчина захотел показать мне свои экстремальные водительские навыки.
Видно было, что Алка нервничает. Я вытащила из-под себя правую ногу, которая затекла от долгого сидения, и поднялась, чтобы поразмяться.
– И что дальше?
– А дальше самое интересное. Водит он отвратительно, но быстро. За пару часов мы оторвались от колонны так, что ничего уже не могли найти.
– А как же твой навигатор?
– Исправно работал, пока мы не въехали в долину, где он перестал работать.
– Как это перестал работать? Он же из космоса получает информацию. В космосе у тебя врагов нет?
Алка затушила сигарету.
– Не знаю. Но была зона, где мы просто перестали существовать. Сигнал шел, но показания были неправильными.
– Откуда ты знаешь, что неправильными?
– Потому что мы двигались со скоростью около ста километров в час, а за два часа показания этого прибора не изменились.
– А вы по кругу ездить не могли?
– Я тогда тоже подумала об этом, но потом…
Алка сделала попытку закурить еще одну сигарету, но я воспротивилась:
– Перестань курить. Что потом?
– Мы выехали к какому-то дому.
– Посреди пустыни?
Она медленно опустилась в кресло и нажала кнопку на чайнике.
– У нас кончалась вода, да и бензина оставалось немного. А тут целый дом, похожий на стеклянный кубик посреди пустыни.
Я засомневалась:
– Вы же целый день без кондиционера. Перегрелись?
– Меня трудно перегреть. Если не веришь, спроси у Олега. Мы подъехали к огромным воротам, посигналили, но нам не открыли.
– Может, дома никого не было?
– Были. Мужчина стоял на балконе. Мы уже собрались уехать, но из ворот вышел какой-то индус, вынес нам баллон с водой и канистру бензина. На вопросы наши не отвечал. Просто поставил все перед нами и ушел обратно в дом.
– Я бы поскорее убралась оттуда после такого приема. Вам еще повезло, как мне кажется.
Алка согласилась со мной:
– Мне сейчас тоже так кажется. Но тогда я сильно на них обиделась. И знаешь, что интересно?
– Что?
– Мы отъехали километров на пятьдесят от того места, и навигатор снова заработал. К ночи мы уже были дома.
Я посмотрела на кровать, где лежали карты местности вперемежку с туристическими путеводителями.
– А где ты карты эти взяла? Таких туристам не продают.
Алка выключила чайник, который сам не хотел отключаться, несмотря на автомат, и разлила кипяток по чашкам.
– Тебе черный или зеленый?
– Черный. Не отвлекайся.
– Карты? Мне один приятель дал. Он летчик. Сейчас работает в Пакистане.
Я чуть не захлебнулась кипятком.
– Ты что, в Пакистан успела слетать?
– Нет, я ему позвонила. Он как раз оказался здесь. Они прилетают два раза в месяц сюда с грузом. Ну, помидоры там всякие, манго, апельсины, еще что-то. Живут где-то на окраине Дубая. Соотечественникам всегда рады. Мы с ним поужинали вчера.
– Ты же говоришь, что только ночью была дома.
– Я же не говорила, что сразу спать пошла.
Я согласилась с подругой.
– Не говорила. Значит, ты пошла в бар?
– Нет. Я поехала в гости. Там семеро мужиков живут в одном доме. Я временно украсила их общество, а они мне дали вот эти карты. Правда, я обещала сегодня вернуть. Им лететь завтра.
Я развеселилась. Сумасшедшие соотечественники! Завтра лететь в Пакистан, а они запросто отдают карты какой-то знакомой из Красноярска. Алка поняла ход моих мыслей.
– У тебя сегодня выходной? Давай съездим, отдадим ребятам карты.
У меня было совсем другое предложение:
– Давай лучше позвоним ребятам и встретимся на пляже. Искупаемся и карты отдадим.
Меня не прельщало посещение дома семи холостяков-весельчаков. К тому же мне редко удается побыть на пляже. На том и порешили. Алка позвонила командиру, которого звали Сергей, и договорилась встретиться на городском пляже. Потом сфотографировала карту, перенесла изображение в свой компьютер и очертила круг, где, по ее расчетам, была мертвая зона навигатора. Там, где стеклянный дом…
55
4 августа 2007 г. Арабские Эмираты
Мы приехали слишком рано, городской пляж был еще закрыт. Утро было нестерпимо жарким, несмотря на то, что день еще только начинался, духота неподвижно висела в воздухе. Пятница для арабов выходной, и машин почти не было. Пустые дороги и ленивые индусы, бредущие по своим делам по белесым, выцветшим от солнца тротуарам. Алка не могла простаивать без дела. Она вытащила из сумки сложенную вчетверо огромную пляжную шляпу и, нахлобучив ее на голову, принялась звонить.
– Мы уже здесь, но откроют только через десять минут. А почему ты мне не сказал, что они по выходным в девять тридцать открывают?!
Она схлопнула телефон и бросила его обратно в сумку. Я бесцельно бродила возле турникета и рассматривала редких прохожих. Внимание мое дольше минуты ни на ком не останавливалось. Простые индусы предпочитали дикий пляж, куда слетались толпами и мастурбировали на женщин в купальниках, сидя прямо на пляже и нимало не смущаясь прохожих. Платные пляжи закрывались вечером, и когда порядочные женщины приходили с работы, к их услугам был только дикий городской пляж и толпы индусов-извращенцев в кустах. Желание искупаться в таких условиях должно быть слишком сильным, а нервы крепкими. Поэтому Татьяна меня сразу предупредила, что диким пляжем пользоваться не нужно. Лучше купаться по выходным на платном пляже, где в наличии служба безопасности и полиция нравов. Само собой, индусы там не появлялись.
Через пять минут в окошечке кассы появилась толстая индуска в черном платке, мы купили билеты и прошли. Узкие асфальтированные дорожки петляли под деревьями мимо павильончиков с водой и мороженым, которые еще были закрыты. Мы нашли душевые и переоделись. Песок еще не нагрелся, и ступать по нему было приятно. Алка предусмотрительно выбрала место возле огромного волнореза, покрытого ракушками и кишащего морской жизнью – рыбешками и мелкими крабами, прячущимися за камнями. Я боюсь воды и по возможности стараюсь избегать встречи с морскими тварями, воспринимающими людей как живой корм.
Но Алка – водоплавающая, как утка, и в море себя чувствует так же хорошо, как на вечеринке.
Мы успели уже накупаться и высохнуть пару раз, когда на горизонте показались пятеро мужчин. Один из них – невысокий худощавый блондин в черных очках моды позапрошлого года и в синих трусах, шел чуть впереди, остальные четверо плелись за ним, соблюдая дистанцию. Алка приветственно помахала рукой блондину, и он плюхнулся на песок рядом с нею. Остальные расположились на почтительном расстоянии, чтобы не мешать его разговору с девушкой.
– Привет. Карты принесла?
Алка чуть приподнялась и сдвинула с головы шляпу, которая мешала ей смотреть.
– Принесла. Только не пойму, где я тогда застряла.
– Зачем тебе? Лежишь на пляже, живая, здоровая и стремишься обратно в свои проблемы.
– Ну, ты же знаешь журналисток. Они всегда ищут приключений на свою….
Мужчина улыбнулся и потер запотевшие очки.
– С журналистками я не знаком. Только с тобой, но ты не в счет.
Алка возмутилась.
– Это еще почему?
– Потому что ты про меня не пишешь.
– А тебе бы хотелось?
– Конечно.
Алка встала, чтобы пойти окунуться, и споткнулась о мое лежащее тело.
– Лена, познакомься, это Толик.
Я перевернулась на спину и сонно пробормотала:
– Привет.
Тени от ближайших деревьев давно отползли под самые кроны, и Алка решила, что всем пора купаться, чтобы не зажариться на раскаленном песке.
Мы втроем побрели к воде. Команда, увидев, что командир с женщинами уже в море, тоже поднялась и засунулась в воду. Алка, отгоняя ногой краба, старалась рассмотреть экипаж.
– Что-то невеселые они у тебя сегодня.
Толик нырнул к ней поближе, чтобы рассказать печальную историю.
– Нам сегодня утром пришлось в гостиницу переехать. Вот ребята и загрустили.
– А как же ваш особняк? Когда я уезжала, он еще стоял.
– И сейчас стоит. Помнишь дом по соседству? Его хозяин подал на нас жалобу, вот местный суд и постановил выселить нас из особняка и переселить в гостиницу – гнездо порока.
– Чем же вы таким занимались, что хозяин соседнего особняка подал на вас в суд? За его женщинами подглядывали?
Толик сплюнул воду, нырнул еще раз и лег на спину.
– Как раз наоборот. Это они нас рассматривали. Мы ведь жалюзи на окна не вешали, а когда по дому ходит пятеро молодых здоровых парней, дамы проявляют естественный интерес.
– Надо полагать, что вы не всегда одетыми ходили?
– Так ведь жара. И стыдиться нам нечего.
Алка состроила гримасу:
– Да ладно. Скажи, что вам было приятно, что на вас женщины смотрят! Здоровый мужской эксгибиционизм и эгоизм.
Толик рассмеялся:
– Да, мужик их не выдержал и подал на нас в суд. Пришлось сегодня съехать, а у нас аренда за год проплачена. Жалко денег, мы ведь в Эмиратах, считай, каждые две недели по три дня отдыхаем. Гостиница слишком дорого выйдет.
– Тебе-то что печалиться – авиакомпания платит.
– Она много не заплатит. Это частная лавочка, и много здесь на жилье не предусмотрено. А особняк – комфортно и в сумму укладываемся.
Толик повздыхал еще немного, но потом Алка начала дурачиться в воде, и вздыхать стало некогда. Когда наша молодая компания с визгами вылетела на берег, песок был уже так раскален, что ступать по нему было немыслимо. Едва касаясь ногами, я бежала как ошпаренная к своей сумке, чтобы достать парео. Чтобы надеть очки, нужно было бросить их в воду, остудить немного.
Солнце поднялось к зениту, и мы поспешили прочь от воды, которая отбрасывала яркие блики и шипела у раскаленного песка, нагреваясь с каждой минутой. Толик разрешил команде присоединиться к нам, и теперь все семеро расположились под высоким деревом у павильона с мороженным. Чтобы не испачкать карту, мы постелили мое парео на мраморный столик сомнительной чистоты, и Алка начала показывать, где ее постигло несчастье.
– Вот, смотри. Мы выехали отсюда и проехали километров пятьдесят. Потом повернули к этой горе, которая обозначена вот этой линией. От нее мы свернули налево и проехали еще с сотню километров. И где-то здесь мы встали.
Ребята собрались вокруг карты, но Толик был с ними строг:
– Сначала мороженное свое доешьте, потом пальцами показывайте!
Он осмотрел маршрут и прикинул:
– Иранский коридор. Мы летаем здесь по нескольку раз в неделю. Ничего там нет.
Алка настаивала:
– Нет или не обращали внимания?
Толик призадумался:
– Дом в таком месте? Кому он нужен? Это же чертова туча денег на постройку и содержание!
Алка не унималась:
– А если крыша плоская и одного цвета с песком? Тогда с воздуха не видно?
Тут один из ребят подал голос:
– Шеф, а помнишь, ты как-то спросил, чего они здесь тарелку бросили?
Толик почесал за ухом и поморщился:
– Да, было как-то. Мы увидели спутниковую тарелку прямо в пустыне. Подумали, что кто-то просто выбросил ее.
– В таком странном месте? Тарелка до сих пор там?
– Откуда я знаю?
Он обвел глазами свой экипаж. Ребята пожали плечами:
– Летать она нам не мешает. Даже если и лежит там до сих пор, мы на нее внимания больше не обращали.
Алка возмутилась: