Долгожданный сигнал
В Старой Качели люди давно поговаривали о каких-то таинственных сигналах, которые с появлением радио, начали пеленговать земные радиостанции. Сигналы из космоса были очень короткими, никто не успевал даже зафиксировать их должным образом, тем более их невозможно было записать на какой-нибудь звуковой носитель. Иногда это были позывные от погибающей звезды в пасти чёрной дыры, иногда сигнал был такой неуловимый, что учёные пришли к мнению, что он исходит от планеты с огромной скоростью вращения. Но, занявшись астрономией всерьёз, естествоиспытатель Уклейкин выяснил, что сигналы исходят не от звёзд из нашей, а из какой-то неведомой нам Вселенной, которая скрывается в других измерениях.
В своём научном труде учёный Уклейкин так и написал о звёздах из другого мироздания: "такой у них предел положен", чем весьма озадачил старокачельское научное сообщество. При этом Уклейкин дал пояснение, что сигналы до планеты Земля могут доходить только через чёрные дыры, которые, по его мнению, и являются коридорами для перехода из нашей Вселенной в ту, неведомую, которая наверняка выше по своему уровню развития. Он даже сделал предположение, что наша Вселенная есть не что иное, как место ссылки всех неугодных из того мироздания. Его гипотеза сильно взволновала общественность Старой Качели, которая не хотела чувствовать себя вселенскими изгоями. Люди потребовали от Уклейкина доказательства, на что учёный ответил, что доказательство не за горами, что он активно работает над новейшим радиотелескопом, который будет способен улавливать сигналы из чёрных дыр в момент прохождения Земли мимо очередного жерла чёрного коридора. Старокачельцы потребовали составить о себе подробное послание и перебросить его в другое мироздание, дабы там, в более цивилизованной Вселенной, составилось представление о существах, населяющих планету, единственную на всём обозримом пространстве. К работе над составлением послания были привлечены Владлен Смычкин и его окружение в лице Гарика Закирьяновича, Оси и Жоржа Пихенько. Председатель Старой Качели выделил большую сумму – 200 миллионов шкробов, чтобы работа была выполнена добротно и точно в срок, который установил Уклейкин.
Два месяца, которые были отведены на составление послания, истекли, и коллективный труд был выставлен на всеобщее обсуждение. В Старой Качели в связи с этим мероприятием возник большой скандал: люди требовали объяснений, почему это мудрейшим политиком всех времён и народов назван Председатель, гениальным учёным назван только один Уклейкин, величайшим поэтом Владлен Валерьянович Смычкин, ярчайшим менеджером и кинорежиссером назван Ося, он же Осип Семенович Языков, выдающимся археологом назван Гарик Закирьянович Милютин? И с какого перепугу Жорж Пихенько вдруг сделался крупнейшим писателем и лингвистом, если никто и никогда не видел ни одной его книги, кроме пресловутой брошюры "Отравы"?
Скандал возник на Гужевой площади, под фонарём. Самые главные решения старокачельцы по-прежнему принимали от фонаря, поэтому власти спорить и сотрясать воздух особенно долго не дали. Председатель взял заключительное слово и сказал:
– Дорогие старокачельцы! Какая разница, кого мы с вами назовём лучшими из лучших, учёнейшими из учёных, мудрейшими из мудрейших, главное, чтобы мы донесли до жителей другого мироздания, что мы есть, что мы приняли демократию, что мы создали лучший уклад жизни, и что, вообще, с нами надо считаться. Мы схематично указали местонахождение планеты Земля между четырнадцатью пульсарами Млечного пути. Мы символически изобразили способ нашего размножения, мы частично озвучили несколько десятков языков, на которых изъясняются земляне. Мы подробно в этом послании рассказали о своих достижениях в науке, в искусстве, в производстве, в сельском хозяйстве. Надеюсь, нас поймут, полюбят и протянут руку дружбы.
К Смычкину сквозь гудящую толпу с трудом пробился Мирча Заозёрный. Дёрнув Владлена за рукав, издатель сказал ему:
– Расхвалили себя на всю Вселенную.
На это ехидство Смычкин ответил просто и достойно:
– Сам себя не похвалишь, стоишь, как оплёванный.
Бизнесмен Охапкин язвительно заметил:
– Ни фига себе, протянут руку дружбы из чёрной дыры. Жуть!
А Мануэль Клише – директор завода "Карбон" успокоил Охапкина:
– Мои заводчане через трубу на завод ходят, так что их рука дружбы, просунутая из Чёрной дыры, нисколько не удивит.
Тем временем, Уклейкин сдержал слово и создал новейший космический радиотелескоп, через который с помощью радиосигналов передал всю информацию о старокачельцах. Рассчитав время прохождения своих сигналов и тех, которые будут переданы в ответ, Уклейкин назначил время, когда появится сообщение о столь важном вселенском событии. И вот они те благословенные дни, на которые выпал расчёт о получении внятного сигнала из другого мироздания. Люди, которые хотя бы мало-мальски разбирались в радиотехнике, решили не ждать у моря погоды, а сами попробовали поймать столь желанный сигнал из другой цивилизации. У всех старокачельцев появилась надежда, что о них узнают в другой высокоорганизованной Вселенной и пригласят к себе или обеспечат им свободный доступ к ним. Но в кустарных условиях создать мощную радиостанцию не представлялось возможным. Поэтому все старокачельцы настроились на волну Уклейкина. И сигнал пришёл! Все ликовали, а Уклейкина буквально стали носить на руках. Сигнал был таким же непродолжительным, как и в предыдущие годы, но 28 Гц в секунду внушали уверенность, что его вполне можно будет расшифровать.
Теперь ту же группу под руководством Смычкина посадили за расшифровку сигнала. Люди работали усердно три дня и три ночи. Спали прямо в студии при Главной обсерватории на диванах и раскладушках. Чтобы телефонные звонки не отвлекали людей Смычкина, решено было отнять у них мобильные телефоны и отключить телефоны стационарные. То и дело у кого-то из наших героев возникала надежда на первенство в расшифровке, но в последний момент ускользала смысловая составляющая. Смычкин совсем уж было нашёл нужный ключ, а вот, поди ж ты, слово обретало неуловимо-негативный оттенок. Получилось, что дошедший сигнал Смычкин разгадал, но никак не решался озвучить полученный результат. А Пихенько, тоже разгадавший слово, ничтоже сумняшися, взял и выдал первым. И вот это слово было озвучено для всех старокачельцев. Оказалось, что высокая цивилизация обозначила старокачельцев одним словом – СВОЛОЧИ!
Общительный мальчик
Всякий раз, оказываясь в центре Осьмушки, наши фольклористы подходили к двум старушкам, торгующим семечками или квашеной капустой, и просили их что-нибудь рассказать занимательное про Пихенько.
– Подожди, Руфима, ты уже много чего им нарассказывала, – прервала подругу бабуля в белой косынке, которую звали тётя Граня, – дай я им про малыша Пихенько расскажу.
Ося с Гариком присели на деревянное крыльцо магазина и стали слушать тётю Граню.
В раннем детстве Пихенько умел поражать окружающих своими необыкновенными высказываниями, совершенно не свойственными его возрасту и уровню мышления. Мы уже знаем, что маленький Жорж рос у бабушки с дедушкой, поскольку его родители жили порознь, то отца он не видел вовсе, а мать с младшим братом тоже появлялись редко. Мать снимала жильё ближе к своей работе, а держать при себе сразу двоих мальчишек ей было трудно. Поэтому Жора рос у бабушки с дедушкой и никуда уезжать не хотел. Любознательный Жора общался со всеми и поражал взрослых своей рассудительностью.
Так однажды, придя к соседям, что жили на другой стороне улицы, четырёхлетний малыш стал спрашивать у всех членов семьи, кто из них где спит? Он выяснил, что тётя спит на кровати, дядя тоже на кровати, а их сын спит на печке. Вот тут мы живём и спим тоже тут.
– Вот скажи, мальчик, где же ты живёшь?
Жорж показал на дом на той стороне и сказал:
– А меня вон там добрые люди приютили.
Жоржу иногда доставалось от бабушки Фени, которая заводиться начинала с деда Марка. Тому перепадало за его желание лишний раз незаметно приложиться к логушку с бражкой, из которого он наливал себе кружку-другую через медный кран. Пилила деда Марка она и за то, что он часто курит, и за то, что свинью просмотрел, а та прорвалась в огород и все грядки изнахратила. Перепало деду Марку и за то, что кота проглядел, который забрался в чулан и вылакал сливки. Доставалось деду за то, что с рыбалки долго не возвращался, и что она волноваться начала. Словом, баба Феня заводилась от проделок деда, а попутно цеплялась и к юному паршивцу – так она называла Жору, когда он особенно сильно напроказничает. Однажды паршивец не выдержал и сказал бабе Фене:
– Бабушка, вот я не пью, не курю, а ты меня пилишь и пилишь.
Товарищеский суд
В Осьмушке при местном клубе закончилось заседание Правления Сельской кооперации. Все разошлись, один только бухгалтер собирал со стола свои папки и продолжал говорить про местного вора по фамилии Люпин. Пришедший на танцы Смычкин со своей компанией друзей услыхал про вора и сказал убедительно:
– Куда не пойду, всюду Люпин, да Люпин. Всё судят его, судят и никак не посадят!
Вошедший следом за ними Пихенько услышал упоминание про люпин и тоже включился в разговор:
– Люпин на наших полях снова сажать надо. Самая богатая белками кормовая культура.
Гарик услышал слово "культура" и тоже не остался безучастным:
– Вот все говорят, что культура на селе возрождается, а где это видно? Ни музыки тебе, чтобы дискотеку открыть, ни кино путного не привезут. Даже завклуб запаздывает, хотя, что толку с него, если мероприятий не предвидится?
Ося поддержал друга:
– Ты прав, Гарик. У нас воплощают в жизнь принцип, выраженный в американской пословице: "Чем глупее фермер, тем крупнее картофель".
– Это верно, – согласился с Осей бухгалтер, который сложил свои папки и пошёл на выход.
Смычкин с друзьями заняли стулья за столом президиума. Разговор о роли культуры в жизни общества затронул и Жоржа Пихенько, который сел в зале на первом ряду. Он много лет прожил в Осьмушке, и философствовать на эту наболевшую тему любил:
– Вот мой друг покойный, храни его душу, Господи, говорил мне, что душа у человека находится прямо под мочевым пузырём. А в качестве доказательства приводил такой довод: как сходишь в туалет, так сразу на душе легче становится.
Мой другой друг, тоже ныне покойный, да примите его, Архангелы, на небесах, говаривал, что искусство тогда действенно, когда оно открывает в человеке бездны подсознания.
Скорбно молчавший Смычкин не выдержал и молвил:
– Пихенько всё больше удивляет меня, но, заметьте, не неординарностью своего мышления, а своими скрытыми садомазохистскими наклонностями.
Обращаясь к Гарику и Осе, Смычкин продолжил свою тираду:
– Не может не настораживать тот факт, что каждый упомянутый в разговоре друг Жоржа ныне является покойным. Не знаю, как вас, но меня лично пугает дружба с Пихенько, который уже извёл стольких своих друзей.
– Действительно, ты, Пихенько, страшный человек, – не выдержал Гарик.
– Вполне поддерживаю коллегу Гарика, – включается в разговор Ося.
– Должны же существовать какие-то рамки приличия.
– Да идите вы все куда подальше, – вспылил Пихенько. – Неужели в смерти моих товарищей повинен именно я?
– А кто же ещё? – сказал Гарик, восседающий посередине.
– Да, в самом деле, – поддакнул сидящий от него слева Ося.
– Вот ты сейчас красиво формулировал свои размышления об искусстве, – обратился к Пихенько Смычкин, разместившийся справа от Гарика. – Наверняка ты их мог бы так же изящно изложить на бумаге и даже выпустить эти раздумья отдельной книгой. Ты, можно сказать, находишься на пороге своего становления в сфере искусства. А репутация твоя замарана тем, что на тебе есть вина за уход твоих друзей в мир иной.
– Какая моя вина в их уходе? – продолжал кипятиться Пихенько. – Вы же ничего не знаете, а уже дело мне шьёте?
– Вот теперь он заговорил, как типичный криминальный авторитет, – указывает пальцем на Пихенько Ося. Сразу весь налёт литературной красивости слетел с его языка. Он тут же "заботал по фене". Вероятно, он этим языком изъяснялся, когда участвовал в покушении на своих друзей. И неважно, делал он это прямо или косвенно.
– Что значит, участвовал в покушении? Они сами умерли. Натан убился в автокатастрофе. Я ему говорил: гляди, Наташа, не гоняй, как сумасшедший на своей "Хонде". Я его так любовно Наташей называл. Свернёшь где-нибудь свою умную башку. Так оно и вышло. Поехал в Утруску, а там с кем-то из приятелей на спор решил с разгона въехать на гору Колотун. Горища, я вам скажу, будь здоров какая! Вот там и сверзился в пропасть.
– Вы, надеюсь, обратили внимание, на так называемое "любовное имя" Наташа, которое Пихенько дал своему другу Натану? – опять ввязался в разговор Гарик.
– Вне всякого сомнения, что эти отношения сильно напоминают гомосексуальные, – Смычкин начинал входить в раж, – иначе с какой стати, мужчина будет обращаться к мужчине с такими чарующими, любовно-извращенческими намёками?
– Действительно, зачем мужика называть женским именем? – открыто выразил своё возмущение Ося. – Лично меня такие переименования заставили бы встать в боксёрскую стойку.
– А вы не улавливаете взаимосвязь между гомосексуальными наклонностями Пихенько и гибелью Натана? – просиял от осенившей его догадки Гарик. – Наверняка этот садо-мазохист, – он указал волосатой рукой на Пихенько, – либо изменил Натану с другим юношей, либо просто отшил его, сославшись на то, что он завязал со своим прошлым и решил жениться на Ане.
– Кстати, когда произошла катастрофа с Натаном, и не совпадает ли она с твоей женитьбой на Ане? – стал уточнять Смычкин.
– Совпадает по времени, но ни коим образом одно не было связано с другим, – сознался Пихенько.
– Ну вот, что и требовалось доказать! – подпрыгнул Гарик, сидящий у центра стола.
– Цепь логических рассуждений привела нас к тому, что Пихенько не так уж и безупречен, если гибель друга напрямую связана с его женитьбой на Ане.
– Нет здесь никакой связи. Просто Натан был таким бесшабашным парнем, и сам всё время нарывался на опасность: то на тарзанке с моста маханул в мелководье, то в пещеру полез, где только такса могла бы протиснуться. Как он назад выбрался – непонятно никому. Жил по пословице: "На миру и смерть – забава".
– Если твой товарищ Натан всё время искал головокружительные, экстремальные ситуации, то для этого наверняка были свои причины.
– Да нет же, всё это он делал просто так, потехи ради. Хотя выглядело это отнюдь не забавой.
– Ерунду ты говоришь, Пихенько, – постучал карандашом по столу Смычкин. – Человек перестаёт бояться, когда устаёт надеяться. Говори начистоту, как ты смог достать этого парня и с какой целью?
– Может быть, ты девушку у него отбил? Опять же твоя свадьба с Аней – не случайное совпадение! Не была ли именно Аня причиной вашего разлада с Натаном?
– Согласен, ему нравилась Аня, но я-то что мог поделать, если она тянулась ко мне?
– Она тянулась, – Смычкин даже встал из-за стола. – Вопиющий факт! Возмутительное равнодушие к судьбе друга. Верх цинизма! Она тянется к нему, взбешённый друг бросается к мотоциклу, а он в это время спокойно готовится к свадьбе. И ты после всего этого говоришь о своей непричастности к гибели Натана?
– Да, брат Пихенько, – делает вывод Гарик, – это всё не возвышает тебя и не возвеличивает.
– Что вы привязались ко мне? Допрос устроили. Друзья называются. Ну ладно бы один допекал, – Пихенько презрительно смотрит на Гарика и Осю, – а то, как говорится, куда конь с копытом, туда и рак с клешнёй.
Смычкин поднялся из-за стола:
– Мы не стали выяснять, каким особым способом он убрал своего второго друга, но, мне кажется, Пихенько тут использовал не менее изощрённый способ для воплощения своих гнусных замыслов. Судя по всему, танцы сегодня не предвидятся. Пока не закрыли магазин, надо взять что-нибудь горячительное.
Тут из-за стола поднялся и Гарик:
– Владлен, коль ты идёшь к магазинам, то зайди ещё в "хозяйственный" и купи там "Антистатик".
– Зачем?
– Жоржа необходимо обработать. А то чуть что, так у нашего Пихенько сразу шерсть дыбом!
Числительная
Чита – одна из дальних околиц Старой Качели. Там вечно возникали социальные бури, и бушевали политические шторма. Там постоянно люди выходили то на баррикады, то устраивали заторы на дорогах, возмущённые какими-нибудь нововведениями, ущемляющими материально или задевающими гражданские права бунтовщиков. Там даже улица, на которой чаще всего случались стычки возмущённых толп с представителями властей, позднее решено было называть по датам, во время которых случались наиболее крупные события.
Впервые эту улицу назвали в честь революции 1793 года. В следующем 19 веке этих революций произошло целых пять, а в следующем 20-м ещё больше. Тут и 21 век успел подарить пару революций со всеми вытекающими отсюда последствиями. Правда, граждане этого околотка перестали отличать революции от контрреволюций, поскольку после очередных бурных событий сразу запрещались любые толкования на эти темы, дабы новые любители побороться за власть не могли изучить процессы возникновения и протекания этих событий, чтобы самим набраться опыта для новой борьбы.