– Я могу поговорить с кем – либо из одноклассников? С кем он дружил?
– Да. Сейчас Игоря Кулакова и приглашу. Они не разлей вода были. Только хочу предупредить, что ребята в школе не знают как именно погиб Дима…
– Я понимаю, – откликнулась Кира.
Учительница вышла, а девушка, кусая губу, подошла к окну. Если и здесь она не сумеет ничего нарыть…
– Я ничего не знаю, – еще на пороге огорошил ее Кулаков и замолчал. Кира подошла ближе и присела перед ним на корточки.
– Ты меня не бойся, дружок. Я не кусаюсь. Я лишь хочу поболтать с друзьями Димы. Ты ведь его друг?
– Друг, – кивнул Игорь. – Еще Диман дружил с Петькой Денисовым. Но он тоже ничего не знает. Его уже спрашивали.
– Милиция? Но я ведь не милиция… Он здесь? Можешь его позвать? Пожалуйста…
Мальчик исчез за дверью и вскоре вернулся напару с таким же белобрысым и веснушчатым учеником. На их лицах без труда читался испуг и растерянность. Кира взглянула на мальчишек, затем в окно. Заметила как ни в чем ни бывало.
– Красивый у вас сад. Только баскетбольной площадки жалко нет...
– Как нет? Есть! Только она с другой стороны, – пояснил Петька.
– А Дима любил играть мячом? Да? Я тоже. Я маленькая классно играла. Могла любого старшеклассника обыграть…
Мальчишки недоверчиво переглянулись, ухмыльнулись.
– Не верите? Думаете, слабо? Пойдемте, сыграем… Мяч то у вас хоть найдется?
В кабинете раздались громкие смешки, и троица поспешила на улицу. Попросив мяч у одного из старшеклассников, девушка отошла от них подальше и сделала бросок. К счастью, тот оказался удачным.
– Блин! Здорово! Теперь я! – подскочил Игорь. Он отошел на несколько шагов дальше, чем Кира и метнул мяч в сетку. Мяч ударился о кольцо, но все же влетел куда нужно.
Девушка захлопала в ладоши. Следующие овации предназначались Петьке, который в нетерпении ждал своей очереди. Следующий мяч Киры вновь влетел в сетку.
– А Диман не хуже умел, – сокрушенно заметил Игорь.
– Он вроде не ходил ни в какие секции, – искренне удивилась Кира. – Мне ваша училка сказала…
– Точно, не ходил. Он с нами тут всеми вечерами пропадал. И в тот раз мы тоже договаривались тут встретиться, только он не пришел… Мы его ждали-ждали. Потом уж узнали, что он пропал. Думали сначала, что заболел…Потом уж Санька Кулагин рассказывал…
Кира вся превратилась в слух.
– …что не болел он. С каким-то дядькой его на улице видел. Подумал, что – отец. К нему иногда отец приезжает...
– И как найти этого вашего Саньку?
– Он со мной на одной улице живет, только на другой стороне, – пояснил Игорь.
– А ты в каком доме живешь?
– Вон в том! – мальчик махнул рукой в сторону частного сектора.
Глава 39
В первые две недели июня, учитывая полученные в результате оперативно – розыскных и следственных действий данные, в том числе фоторобот подозреваемого, был скорректирован ход работы всех органов внутренних дел. Дополнительно пересмотрели и укрепили состав оперативно-розыскных групп, усилили систему контроля. В целях выявления лиц, проявляющих нездоровый интерес к детям, организовали мероприятия личного сыска на вокзалах, у залов игровых автоматов, возле кинотеатров и парков. При этом обращалось первоочередное внимание на одиноких мужчин в возрасте 40-45 лет, роста около 180 см, худощавых шатенов и, по словам свидетеля Чернова Александра, – "какого-то пришибленного". Установили 117сотрудников железной дороги, подходящих под описание, в отношении каждого из них проводилась оперативная проверка. Оперативная проверка производилась так же в отношении установленного круга лиц, обращавшихся в лечебные учреждения с проблемами сексуального характера.
Для предупреждения новых преступлений пересмотрели дислокацию нарядов по физическому прикрытию мест наиболее вероятного появления преступника: школы, расположенные вблизи вокзалов, спортивные площадки, сам вокзал, платформы. А также частный сектор, в котором подозреваемый был замечен и прилегающие к сектору улицы. Силами прикомандированных оперативных сотрудников начались проводиться подворные обходы данных участков. Обходами должны были охватиться более трехсот частных домов и около двух тысяч квартир. Гражданам показывались фотографии мальчика, снимки его одежды, фоторобот подозреваемого. Фоторобот также расклеили на всех станциях вдоль ветки "Елец – Жердевка". Всеми отделами милиции г. Липецка началось прочесывание километров лесополос вдоль каждой из станций, чтобы найти возможные тела очередных жертв убийцы или улик.
Опасаясь, что добросовестность выполнения плана мероприятий вскоре сойдет на нет, Виктор Костолевский из города не выезжал, держал всех в напряжении и ждал новостей…
Глава 40
Пара спустилась по лесенке вниз, пересекла железнодорожные пути и направилась к лесному массиву. Мальчик оглянулся, случайно заметил удивленный взгляд дворничихи, устремленный прямо на него. Что-то глубинное внутри заныло, застонало, говоря, что лучше вернуться домой пока не поздно, отказаться. Или вообще убежать. Он нерешительно спросил:
– Это ведь недалеко?
– Не переживай! – весело донеслось в ответ. – Собака не могла далеко убежать. Видели, как она вон в ту сторону побежала. Успеешь домой вовремя, и мать даже не хватится.
Мальчик понимающе кивнул и успокоился, слушая, как шишки весело хрустят под ногами. Через некоторое время на его лице вновь отразилось беспокойство. Он несколько раз оглянулся назад, – они уже довольно далеко ушли. Мужчина робко улыбнулся, протянул ему руку. Для пущей убедительности громко посвистел, приманивая пса.
Они прошли еще метров сто. Здесь мужчина остановился, хищно глянул на ребенка, – сил ждать больше не было. Отбросив рюкзак в сторону, он метнулся к нему. Мальчик оторопел. Сознание отмечало, что его повалили на землю, перевернули на спину. Зачем-то мужчина сел на него сверху и стал стягивать джинсы, щупать зад. До конца еще не веря в происходящее, мальчик жалобно простонал:
– Дяденька, не надо…
– Молчи, зайка…
Над ухом раздавалось тяжелое сопение. Мужчина суетливо расстегнул брюки. Что-то сильно ударило сзади. Раздался визг боли, который откликнулся от напряженного воздуха, от молчаливых свидетелей – деревьев.
– Тихо!! Потерпи!!!
Белобрысая голова запачкалась грязью. Голубые глаза испуганно взирали на полуголого мужчину, – его длинные жилистые ноги, спущенные штаны, кусты волос между ног и болтающийся из стороны в сторону мужской орган. Мужчина наклонился к рюкзаку. Оттуда достал веревку, складной нож. Увидев нож, мальчик закричал что есть мочи, но из горла лишь раздался совсем тихий, почти девчоночий вскрик…
Холод на улице стоял собачий. Кира с Виктором быстро нырнули в машину, за несколько минут домчались до станции и стали искать место убийства. Вскоре показалась милицейская машина, люди. Краснова застегнула наглухо пальто, достала из сумочки диктофон и следом за шефом устремилась в лес. Следователь следственной группы неприятно скривился – грибники в резиновых сапогах топтались по возможным уликам, но Сидоренко, который подъехал практически одновременно, его опередил:
– Отойдите! Я прошу всех немедленно отойти в сторону! – скомандовал Андрей Львович.
– Вы свою работу сделали, – добавил Виктор. – Спасибо. Позвольте нам делать свою...
Кира взглянула на лежащее в кустах тело и резко побледнела. Затем усилием взяла себя в руки. Включила диктофон. Тихо стала наговаривать:
"Мальчик. Возраст около десяти лет. Волосы светлые. Глаза голубые. Тело найдено в полутора километрах от железнодорожной станции "Липецк" в лесополосе. В момент обнаружения тело мальчика находилось на земле, повернутым на левый бок. Руки и лодыжки связаны бельевой веревкой. У мальчика вскрыта брюшная полость, видны многочисленные ранения острым предметом в области груди, шеи и паха. Половые органы отрезаны и лежат справа от тела. Смерть насильственная… – голос Киры дрогнул. Выждав паузу, глядя при этом куда-то в сторону, она сделала несколько шагов и стала тихо описывать дальше:
"Характер и количество повреждений указывают на то, что это преступление совершено одним и тем же серийным убийцей. Одежда, вещи, как и в предыдущих случаях отсутствуют. Обилие крови под телом говорит о том, что ранения наносились здесь и что место обнаружения тела является местом убийства…"
Суд – мед эксперт кивком подтвердила слова Киры. Виктор же спросил у специалиста:
– Вы сейчас можете назвать время смерти?
– Смерть наступила не более семи дней назад. Получается, первого или второго сентября. Более точно покажет вскрытие…
Кира продолжала:
"Земля под ногтями и следы крови указывают на то, что мальчик был ранен, но пытался ползти. Очевидно, преступник убил его не сразу. Убийца явно хорошо ориентируется в лесу. Скорее всего, вырос в данной местности или долгое время жил…"
Через полчаса они мчались по пустынному шоссе. Костолевский пробормотал:
– Наш Потрошитель не теряется. Он не мог не понимать, чем рискует; везде выставлены посты, висит фоторобот. По идее, должен был лечь на дно. Честно говоря, я этого опасался…
Кира с ошарашенным видом молча перебрала фотографии. На лице ее спутника промелькнуло сочувствие и искренняя жалость к своей подопечной. Виктор прижал одной рукой девушку к себе, а та мгновенно разразилась фонтаном слез.
– Я больше так не могу, Вить, – всхлипывала она. – Все в пустую! Ходит мразь по земле и режет детей прямо у нас под носом! И нечего сделать не можем…
– Успокойся, милая. Ты просто устала и расстроена. Будем двигаться дальше. Мы уже многое знаем. И не забывай, что поймать убийцу – только полдела. Не менее проблематично его посадить. Мне еще этот "орешек" колоть надо будет. А для этого нужны веские доказательства. Улики. Мотив. Мнение профессора у нас есть, но одного этого мало. Я сейчас собираюсь еще нанести визит в Плеханово. А завтра уеду в Москву на неделю, может, больше; срочно на ковер вызывают. Как всегда, верхи давят, низы ропщут. Ты у меня единственная отдушина…
– Ты меня оставишь здесь одну?
– Не думаю, что за это время еще что-либо подобное случится…
- А зачем в Плеханово? В психоневрологическую? Я с тобой!
– Тогда приведи себя в порядок! Слушай, нельзя так близко все принимать к сердцу. В нашей работе нужно уметь расходоваться. На! – он протянул ей носовой платок и улыбнулся. – Вечно ты без самого необходимого…
Глава 41
Артур Гельд создал областную психоневрологическую больницу в селе Плеханово практически с нуля. Под лечебницу были выделены помещения зооветеринарного техникума с большим земельным участком. Сохранившиеся здания использовали под лечебные корпуса, затем на территории больницы появились аптека, лаборатории, жилые дома для сотрудников. Были простроены клуб, библиотека, возводились фонтаны, закладывались парки и сады. Была проложена долгожданная дорога к больнице, которая скоро уже больше напоминала хороший санаторий.
"Ауди" притормозила возле красивой ограды. Кира выбралась наружу, вздохнула в грудь побольше свежего воздуха, и огонь васильковых глаз упал на ухоженные широкие дорожки, статуи, экзотические деревья. " Ничего себе!" – в изумлении протянула она. – "Тут бы жить, да жить…"
Они прошли внутрь здания, поднялись на второй этаж и присели на широкий диван в ожидании главного врача. Вскоре перед ними появился мужчина в белом халате лет пятидесяти на вид. На его лице при виде приезжих показалась улыбка, полная дружелюбия, а голос зазвучал мягко, успокаивающе. Неожиданно Кира почувствовала себя маленькой девочкой в надежных материнских руках.
– Добрый день. Как добрались, милейшие? Хорошо? Вот и славненько…Чем могу быть полезен? Хотя мы уже предоставляли всю затребованную органами информацию…Но я искренне готов еще раз все обсудить, если есть такая необходимость...
– Я думала, у вас здесь решетки на окнах, высокий забор с колючей проволокой и все такое… – не удержалась девушка.
Костолевский с легкой укоризной посмотрел на нее и тут же бросил изучающий взгляд на врача.
– Нам это ни к чему, – пояснил тот. – Есть, конечно, отделения принудительного лечения – там более строгие условия. Но большая часть пациентов не опасна; они страдают в основном депрессиями, неврозами. Мы считаем, что пациент должен жить в обычных, приближенных к домашним условиях. Конечная цель нашего лечения - возвращение человека в общество, в нормальную здоровую жизнь… Так что вы хотели?
– У нас есть к вам ряд вопросов,– пояснил Костолевский. -Мы ведем следствие по делу о серийных убийствах в Липецкой области…
– Наслышан – наслышан, – кивнул главврач.– Милиция не единожды нас навещала, шерстила списки. Некоторых даже задержала по подозрению в совершении данных преступлений... Если не против, то пройдемте в более удобное для беседы место …
Они плавно переместились в небольшой кабинет, расселись. Кира достала из сумки папку с документами, протянула врачу.
– Что вы об этом можете сказать?
Тот внимательно вгляделся в снимки с места преступлений.
– Кто-либо из пациентов вашей клиники мог такое совершить? Как вы полагаете? – осторожно спросил Виктор.
Прежде чем ответить, главврач поправил на голове шапку и с легким выдохом произнес:
– К сожалению, милейший, не могу вас ничем порадовать. В клинике диагностируются и проходят реабилитацию более тысячи душевнобольных. Определить из них кого-то одного или нескольких, извините, не в состоянии…
– Но вы ведь не каждый день такое видите, правда? – настаивала девушка. – У вас ведь уже есть какое-то представление о том, кто такое мог совершить. Если не конкретно, то хотя бы какие-то основные черты…
Врач поймал на себе ее испытывающий взгляд и, чуть помедлив, произнес:
– Очевидно, что убийца выбирает себе жертв слабее его и морально и физически.
– Почему?
– Ему необходимо превосходство, чтобы чувствовать себя в безопасности, "на коне". Получается, в его обычной жизни все наоборот. Очень закомплексованная личность, садист. У такого сорта людей отсутствует чувство сострадания, сопереживания.
– А вы можете сказать, что именно толкает его совершать подобное? – допытывалась Кира.
– Представьте себе следующую ситуацию; человек, который считает себя ничтожеством, в один прекрасный момент получает доступ к власти над другим человеком и тут же превращается из ничтожества в короля, чуть ли не Бога… Для него это как отдушина. Естественно, нормальному, уважающему себя человеку в этом нет необходимости…
Костолевский переглянулся с Кирой и опередил ее вопросом:
– Вы ведь хорошо разбираетесь в причинах садизма. Изучаете каждый день истории болезней, лечите людей, способных на такого рода преступления…Как вы полагаете, откуда они берутся?
– Из такого ада, милейший, что злейшему врагу не пожелаешь. Или вы полагаете, их аист приносит? Если поковыряетесь в прошлом вашего неуловимого, в его детстве, то найдете немало тому подтверждений, – я уверен.
Главврач опустил голову, рассматривая цветы на подсыхающем после уборки линолеуме, и с грустью повторил:
– Я уверен… Знаете, кто мои пациенты? У одного мать – наркоманка, насиловала сына на протяжении нескольких лет. Другого били регулярно головой о батарею за то, что у него косоглазие. Причем не врожденное, а приобретенное. Били об пол, чтобы заснул быстрее. Потом его… Впрочем, лучше вам не знать. И чего от него после этого ждать? Неужели он проявит себя как полноценная личность?
Костолевский решительно возразил:
– Подождите! Но человек же вырастает… Своя голова на плечах появляется и ответственность за свои действия…
– Ответственность уголовная – да. Если признают вменяемым. Но насчет всего остального… Поверьте мне как специалисту, милейший, – годы ломки потом требуют годы лечения. Годы! И положительный результат не всегда гарантирован. А чему вы удивляетесь? – раздраженно спросил врач, поймав реакцию Киры. - Как будто можно длительное время разрушать, а потом щелкнуть пальцами или выдать паспорт и все вмиг поменяется. Такого не бывает! Дети – наше зеркало. Иногда в это зеркало смотреться очень и очень неприятно. Я убежден, что ответственность как раз на обществе, на каждом из нас вот за такое, – главврач жестом показал на фотографии. – Если жестокость в семье и в обществе норма, то она становится нормой и для детей. И потом, норма всегда работает как маятник, – как с тобой, так и ты.
– Как-то очень упрощенно, – не выдержала Кира.
– Конечно, сначала вы сопротивляетесь, убегаете от того, что вам неприятно, – согласился мужчина. – Но потом заставляете себя привыкнуть или вас заставляют. Психика человека устроена так, что принимает за норму самые противные человеческой природе вещи, если человек по каким-то причинам попал в негативную среду.
– Почему?
– Чтобы просто не сойти с ума. Это происходит бессознательно, как защитный механизм. Ребенку вообще свойственно впитывать все из окружающего мира, словно губке. Он не разбирает – просто впитывает. Потом, конечно, ребенок вырастает, адаптируется к требованиям общества. Но это внешне. Внутри же все остается как есть, как туда заложили родители, школа и никуда от этого не деться. И более того, – главврач настойчиво постучал по столу, – Его тянет к его норме! Опять же, – почему? А все потому, что только в ней, именно при тех условиях, он чувствует себя на своем месте. Его тянет одеть уже ношенные и растоптанные ботинки, какие бы безобразные они не были… Привести внутреннее с внешним в соответствие… Понимаете?
– Хмм… – промычал Костолевский, разглядывая свои ботинки. Получается, виновато общество, потому что вовремя не защитило?
– С другой стороны, работает маятник и кроме необходимости быть привычно униженным, возникает необходимость унижать самому. Восстановить баланс. Унизить другого ровно настолько, насколько унизили его и даже больше. Понимаете? Это как петля бесконечности…
Беседу прервала медсестра,– она извинилась и что-то шепнула доктору на ухо. Тот кивнул. Затем добавил:
– Не все так просто, милейший, к сожалению. Если бы все было так просто…
– Ваш голос за убийцу? Я права? – раздался удивленный возглас Киры.
– Нет, вы не правы. Мой голос за ребенка. И потом, моя задача не оправдывать или судить, а разобраться в причинах. Попытаться помочь людям, которые были лишены этой помощи вовремя. Особенно от тех людей, которые должны были любить их больше всего на свете и защищать, – от родителей. – Он кивнул в сторону фотографий и спросил: – А вы представляете, девушка, через что пришлось пройти человеку, чтобы докатиться вот до такого?
– То есть пусть ходит и режет? А мы ему поможем потом?