Домой в тот вечер после работы Василий Петрович возвращался усталым и почему-то недовольным собой, но не из-за того, что не до конца разгадал задачку внука, а из-за чего-то другого, о чём сразу не мог догадаться, пока не пришёл домой. Ужинал он в этот раз лениво, нехотя. Жена Таисья суетилась по кухне и, поглядывая на мужа, протяжно и вопросительно произносила:
– Ваасиилий! Ваасиилий!
А он, занятый своими размышлениями и ужином, особого внимания на её вопросы не обращал, пока она прямо не спросила, вплотную подойдя к столу:
– А получку-то пошто, Василий, мне не отдаёшь, забыл што ли?!
И только сейчас он оживился и внутренне ахнул, вспомнил, что, занятый работой, а больше размышлениями о философском уклоне, совсем запамятовал о зарплате, которую выдавали в этот день, и не получил её, что случилось с ним впервые в жизни. Но, стыдно сказать, чем он больше кипятился, объясняя жене забывчивость в день получки, тем неубедительнее выглядело его оправдание, и это обоих раздражало. Как мог, он терпеливо, но с лёгким волнением, сбивчиво снова и снова, пытался ей объяснить свою забывчивость, но возмущённая Таисья ему почему-то не верила и упорно настаивала, чтобы он отдал ей деньги. Назревал нешуточный семейный скандал, очень редкий между ними в последние годы, но неожиданно и продолжительно зазвенел в коридоре звонок, и Василий Петрович, озадаченный этим, заспешил к входной двери.
В открытых настежь дверях стояла кассирша их цеха Алла Ивановна и личный шофёр начальника цеха, имя которого он забыл.
– Наверное, Василий Петрович, живёте вы богато, раз получку не стали наравне со всеми получать? Мне-то её оставлять в кассе на ночь запрещено, а сдавать в центральную кассу возни много, вот и прикатили к вам домой. Уж не обессудьте! – торопливо и сердито высказывала она ему упрёки, отсчитывая на столе его зарплату.
А с подобревшего лица Василия Петровича всё это время не сходила блаженная улыбка праведного человека, и он добрым взглядом щедро одаривал свою жену, присмиревшую и смущённую всем происходящим. Радостно и приятно было ему осознавать, что начальство так прилюдно его уважило, даже домой привезли получку, чего никогда в жизни не случалось. А после, как кассирша уехала, он молча и деловито отсчитал нужную сумму, накинул одежонку и быстрёхонько, насколько мог, смотался в ближайший магазин, откуда вернулся с четвертинкой водки. Этого неотложно требовала нынешняя ситуация, и себя надо было привести в нормальное состояние, сдобрить водочкой. Умная Таисья молча и покорно выставляла нужную в таких случаях закуску, а с посветлевшего лица Василия Петровича не сходила счастливая улыбка человека, сделавшего доброе дело, а какое, он и сам не мог точно назвать.
Да это и понятно. Любое добро приходит в счастливую семью почти незаметно, только несчастье ломится к человеку всегда неожиданно. Он и не слышал, как сзади к нему подошла Таисья, ласково прижалась к спине своими тёплыми грудями, да ещё нежно коснулась губами его облысевшего затылка и с придыханием прошептала: "Вася-я!!!" Он замер от её ласкового обращения к нему, какого давно не слышал, и обернулся, чтобы обнять жену и сказать ей самые ласковые слова, какие сохранила память, но тут с шумом открылась дверь, и вошёл Серёга, вернувшийся с занятий. Он небрежно поприветствовал их, "добрый вечер", и молча сел за стол поужинать, нахмуренный, явно чем-то недовольный. От неожиданности Василий Петрович коротко ответил на его приветствие и сказал ему, чтобы сгладить заметное смущение от общения с женой наедине:
– Слышь, Серёжа! А твою-то просьбу я выполнил, только не до конца, надо бы нам вместе коекакие моменты обсудить, а дальше сам домыслишь. Думаю, справишься.
Сразу внук ему не ответил, заканчивал ужин и, только встав из-за стола, на ходу вскользь бросил:
– Да не надо, деда, раздумывать над этой заморочкой, это преподаватель сказал для потехи, а мы принял всерьёз, но коллективно ответили, и тоже с философским уклоном.
От его небрежного ответа Василий Петрович помрачнел лицом, казалось, даже покраснел до корней жиденьких волос, и так ему стало обидно за себя и стыдно перед женой, что он долго сидел и молчал, низко склонив седую голову над столом. "Иждивенцем внук растёт и без душевной чуткости, – тяжело раздумывал Василий Петрович, – и какой из него человек выйдет, когда выучится, угадать трудно. Его родители на Севере горбатятся второй год, на квартиру зарабатывают, а его воспитанием должны заниматься мы, старики, вот и результат воспитания сегодня выявился, так что на душе противно". Ведь цельный день он ухайдакал на разгадывание заморочки, даже получку из-за этого забыл получить, а внук и разговаривать об этом не захотел. "Надо признать, пропащий денёк у меня сегодня выдался, хуже поди-ка и не бывает", – заключил он.
Но тут снова подошла Таисья и прижалась к нему, будто почувствовала тяжёлые раздумья мужа и решила по-своему облегчить его душевную маету и ласково, почему-то в ухо, прошептала:
– Иди-ка ты, Васенька, в постель, я уже её приготовила, а как управлюсь после ужина с посудой, и сама приду. И будем мы с тобой вместе решать загадку внука с философским уклоном и, даст Бог, решим, – и ещё плотней к нему прижалась, будто старалась его морально подбодрить перед решением заковыристой загадки.
От неожиданности Василий Петрович сперва взбодрился и хотел ответить жене запоздалой лаской, но её последние слова его насторожили, он с удивлением посмотрел в её усталые глаза, подёрнутые слёзной пеленой и в молчаливом недоумении, озадаченный ушёл в спальню. "Что же с моей Таисьей сегодня стряслось, что слезой прошибло, – в волнении размышлял он и не спеша укладывался в постель, при этом кисло морщился и ухмылялся. – Как это она додумалась сказать такие непутёвые слова, с таким-то явным намёком на известные обстоятельства супружеской жизни. Совесть, что ли, совсем потеряла в таком возрасте, что делает подобные бесстыдные намёки? Ну хоть бы додумалась посмотреть на себя в зеркало, ведь совсем седая, сморщенная и до неприличия ссутулилась, и вдруг как-то глупенько засуетилась ни с того ни сего, будто вспомнила их молодость, и без спроса вздумала тянуться туда, куда нынче сплошным потоком тянутся только молодухи. Еёто какая холера туда потянула в таком возрасте? Глупо и стыдно ей должно быть".
Неожиданно для себя Василий Петрович решил закрыть дверь в спальню на ключ, но, подумав, отказался от этой затеи, и был прав. Прятаться от своей старухи, с которой прожил всю жизнь, это же для него, хозяина семьи, вселенский позор. Этим поступком никогда и никого не рассмешишь, даже караван верблюдов, бесполезно. Конечно, организм женщины сложнее мужского, так природа распорядилась. Ведь любая женщина порой и сама не знает, отчего у неё внутри вдруг что-то засвербит, заискрит, но уже не воспламеняется, как в молодости, да и сердчишко при этом торопливо заколотится и начинает неприятно заикаться. И невольно возникает для её здоровья опасная проблема. А ведь эти "хотения" разных там бабулек в любом возрасте, будь они неладны, просто негигиеничны и, в общем-то, аморальны, с нравственной точки зрения, но природа своё берёт, чёрт возьми, и с этой морокой надо как-то уживаться.
Давно известно, что словами природу не переделаешь, как и женщину не ублажишь, даже в "бабулькином" возрасте. Нет, прятаться от своей жены в спальне он не будет, решил Василий Петрович, не таковский он мужик, но, если Таисья сейчас придёт к нему, он привычно укажет ей на положенное место и поступит так, как привык поступать всю жизнь, и без всяких там философских уклонов. И точка. Возражений и сомнений по этой теме он не принимает.
Всё-таки правильный человек Василий Петрович, муж Таисьи, скажут знающие их люди и не ошибутся.
Тюмень, 2004 г.
Ну, блин!
(Потешинка)
Как-то раз Игнатий Кувшинов, мэтр среди местного писательского сословия, заглянул в Интернет, на свою страницу, проверить почтовые сообщения, и ему сразу бросился в глаза необычный псевдоним женщины в одном из писем, который его удивил: "Космическая русалка". Между прочим, эта неземная русалка просила зачислить её к нему в виртуальные друзья. Отложив все дела, он с интересом рассмотрел увеличенный портрет русалки и был приятно удивлён необычной красотой и колдовским обаянием этой молодой женщины, так просто и великодушно, предлагавшей ему свою дружбу. Он долго любовался её портретом и тяжело вздыхая, думал. Надо же, с какой непостижимой загадочностью может создавать матушка-природа настоящее произведение искусства из обыкновенной, казалось бы, женщины – залюбуешься. Ведь она своим неотразимым великолепием украсит любое общество и вмиг обратит на себя внимание всех, где бы ни появилась собственной своей восхитительной персоной.
Да, она была дьявольски прекрасна, нет, она была блистательно красива той всепобеждающей красотой, для описания которой не хватает ни привычных слов, ни самой буйной фантазии утончённого ценителя прекрасного. Казалось, она милостиво, всем своим ликом неотразимо жгучей красавицы, приглашала его окунуться в мир прекрасного, познать истинную радость человеческой жизни на этой грешной земле. При этом загадочно и снисходительно улыбалась, как Мона Лиза. Игнатий душевно дрогнул и с молчаливым восторгом ликовал от сознания, что далеко не каждому мужчине, как ему сегодня, может запросто предложить дружбу такая поразительно красивая женщина.
Да, конечно же, он без промедления согласился принять её в круг своих виртуальных друзей. Однако шутливо добавил в ответном послании, прошу, мол, к моему шалашу хлебать лапшу и ещё что-то приписал, полагая, что с юмором у космической красавицы всё в порядке, поскольку в её ситуации он является спасительным средством от назойливых поклонников, которых возле неё наверняка крутилось немало. В состоянии приятного ожидания ответа от Моны Лизы медленно проходили дни, затем минул месяц и второй проскочил, а ответа не было.
Обеспокоенный Игнатий решил напомнить о себе и поздравил её с каким-то религиозным праздником, на что без промедления получил ответ. "Ты надолго ко мне, старый, привязался или как? Когда отсохнешь-то?" Оглушительным потрясением был для него этот невежливый ответ. Не веря в его содержание, он буквально впивался глазами в строчки письма, стараясь разглядеть глубинный смысл каждого слова, и пришёл к неутешительному выводу: её ответ был слишком надменнопрезрительным, насмешливым и оскорбительным для него. Возможно, он придавал слишком серьёзное значение содержанию её письма, но именно такое впечатление оно на него произвело. Нет, Кувшинов со стула не упал, но чуть оцепенел и недвижимо сидел, будто парализованный, и приходил в себя, придумывая достойный ответ. Всё это казалось ему немыслимым, потому что ответное послание неземной русалки в таком оскорбительном тоне было совершенно несовместимо с её пылающей красотой, и из-за этого Игнатий будто на глазах усох и стал в эти мгновения сам себе противен. И что поразительно, женщина, названная им "произведением искусства", мигом исчезла из его возбуждённого сознания, как майский снег, не оставив и следа.
По складу своего характера Игнатию всегда было грустно наблюдать, когда красивая и обаятельная женщина оказывалась при общении с ней не совсем умной, и её красота из-за этой ущербности на глазах блекла и превращала женщину в заурядную посредственность, почти незаметную в обществе. Видимо, и "космическая русалка", поспешно названная им "произведением искусства", оказалась такой же из-за своего вздорного характера – просто невежественным существом, хотя и красивым, но это "красивое существо", если и было создано природой, то по случайному недоразумению, не иначе.
Ответ он ей так и не написал, не подыскал нужных слов и об этом не жалел. Но долго, мстительно и безнадёжно, изводил себя запоздалыми укорами за наивную старческую доверчивость, обзывал себя козлом и другими нехорошими словами, произносить которые вслух не хотелось. И в смущении от невольного стыда Игнатий тоскливо думал, что он действительно был тогда похож на пакостливого козла, опрометчиво забредшего в чужой огород полакомиться свежей капустой, а разгневанная хозяйка огорода его оттуда изгнала, охаживая хворостиной. И какие бы потом события ни происходили в его жизни, он долго помнил ту "Мону Лизу" с хворостиной и несчастного козла, забредшего в её огород, и насмешливо с ехидцей его передразнивал, имея в виду себя, тогдашнего: Бе-э-э, бе-е-еэ! Ну, блин! Козлу действительно не повезло!
Тюмень, 2017 г.
Публицистика
Умирающие озёра
Сегодня об экологии не пишут только люди, бездушные к ней. Во всех СМИ эта тема постоянно обсуждается как одна из главных и жизненно важных проблем, от решения которой зависит состояние нашего с вами здоровья и благополучное будущее наших детей. Эту перезревшую проблему сейчас с нарастающей тревогой обсуждают как любители природы, так и специалисты по экологии и все политики без исключения, для которых она является наиглавнейшей в их предвыборных программах, зачастую её главным козырем. На международных форумах как специалистов экологов, так и политических лидеров многих государств принимаются важные решения, выделяются огромные средства для решения этой судьбоносной проблемы всех землян, но к лучшему ничего не меняется. Создаётся такое впечатление, что мы неумолимо, как обречённые, катимся к вселенской катастрофе. Конечно, обсуждать мировые проблемы легко, это ни к чему не обязывает, но обсудить назревшие местные экологические проблемы слишком мало, здесь ещё надо выработать и принять эффективные меры, а для их решения, любой власти следует проявить волю и настойчивость.
Речь пойдёт о наших умирающих озёрах, которыми природа так щедро наградила наш благодатный Тюменский край, как никакой другой в нашей стране, и их надо сберечь не только для нас, ныне живущих, но и для следующих поколений. Радующая нас озёрная гладь, эти чистые глаза земли, отдающие пронзительной синевой в погожие солнечные дни, устремившие взор ввысь, к своему создателю, как бы радостно его извещая, что они живы, милостиво служат людям, щедро дают им пищу и здоровье. Да не всё ладно сегодня с нашими озёрами. С каждым годом у нас всё больше появляется мёртвых озёр, в которых не водится никакой рыбы и нет ничего живого. Над ними не летают чайки, что можно считать верным знаком отсутствия там рыбы, не живёт и водоплавающая птица, поскольку мертвечиной никто из них не питается, кроме ворон. Что мы оставим нашим потомкам после себя? Давайте подумаем!
Безумными убийцами озёр являются рыбаки"халявщики", с электроудочками, которых жажда скорой наживы плодит сегодня в неисчислимых количествах. Они убивают не только рыбу, но и все микроорганизмы, которыми она питается, как и другая озёрная дичь, и озеро, вся его биоэкосистема, надолго становится мёртвым. А из неубитых электричеством икринок нарождаются уродливые особи-мутанты, мало похожие на своих прародителей, на эту рыбу и смотреть-то противно, а не то что в пищу употреблять. Невозможно нормальному человеку без душевного содрогания взирать на это умирание, как и смотреть в меркнущие глаза умирающего человека. Поверьте, видеть и то и другое мучительно больно и невыносимо. Сегодняшние глаза земли тусклые из-за того, что озёра умирают, они как выплаканные от горя глаза человека. Они с мольбой, в тоскливой печали, смотрят в небесную голубую высь, моля о пощаде, поскольку от бездушного человека её ждать сегодня не приходится.
Помнится, несколько лет назад мне рассказывали, как рыбацкая артель из деревни Ипкуль, что находится на берегу одноимённого озера, богатого в то время рыбой, купили электрический трал и выгребли этим тралом всю рыбу, какая там водилась. Да вот беда, их родное озеро, поилец и кормилец всех жителей деревни, стало мёртвым, тихим и безмолвным. И вынуждены были жители этой деревни своими руками оживлять озеро; завозить из других озёр донный ил, мох, всякую озёрную растительность, рыбную мелочь и прочую живность. Через несколько лет озеро ожило, но электротралом рыбу уже не выгребали, ловили сетями и фитилями, как исстари водилось. В другом случае жители деревни Янтык, расположенной на берегу озера с таким же названием, как заботливые и рачительные хозяева, развели в нём карпа, и некоторые особи достигали шестнадцати килограмм. Тут и подоспел один "халявщик" с электроудочкой, решивший выловить карпа таким зверским способом, но местные рыбаки это заметили и без церемоний его изгнали с озера, а электроудочку с аккумулятором уничтожили, да вдобавок хорошо отметелили, и все стёкла в машине побили. Потом он долго судился со своими обидчиками, но так ничего и не высудил. Конечно, самосуд недопустим, но другого выхода у местных рыбаков тогда не было, учитывая долгое судебное разбирательство в таких случаях и с неизвестным результатом.
Так что же нам делать с этой бедой? Выход есть, очень простой и эффективный, не требующий материальных затрат. Почти у всех рыбаков и любителей отдыха на берегу озера есть сотовые телефоны, и при обнаружении браконьера с электроудочкой надо гнать его с озера, а в случае же неповиновения сообщать о нём в ближайшее отделение милиции либо в рыбинспекцию. Однако у каждого озера милиционера и инспектора не поставишь. Уж слишком у нас много озёр, речушек и стариц. Вот с этого момента и начинается самое главное. Местная власть должна упростить и сократить бумажную волокиту с момента задержания браконьера до передачи дела в суд, где подобные дела должны рассматриваться без всякой очереди. А решение или приговор суда, вступивший в законную силу, срочно передавать в местные СМИ и в первую очередь в редакцию телевещания, которые могут вести репортаж как с момента задержания такого рыбака, так и из зала судебного заседания. Конечно, надо значительно усилить материальную ответственность озёрных убийц, если это возможно, но возмездие за подобное браконьерство должно быть эффективным, иначе толку не будет. Прошу всех заинтересованных лиц выразить своё отношение к этой статье и предложенным методам борьбы за сохранение наших озёр от уничтожения их руками браконьеров. Надо отметить, что эта опасная проблема существует не только в Тюменской области, но и по всей России, где есть водоёмы, и её надо решать безотлагательно, пока не поздно.
Рыбацкой вам удачи, добросовестные рыбаки!
Тюмень. июнь 2011 г.
О российской провинции
Мне кажется, что главным приоритетом в проводимых нашим правительством реформах должно стать возрождение малых городов, где жизнь людей заглохла с постперестроечного времени и не видно признаков её оживления. Может быть, в бюджете на любой предстоящий год решение этой проблемы будет предусмотрено.