КАТЕШИЗИС.
Quos Deus perdere vult, dementat prius.
(Кого Бог хочет погубить, того он прежде лишает разума. лат)
Я положил на весы говяжье сердце. Обожаю говяжье сердце. Я умираю от восторга, когда ем сердце. Мне кажется, что я забираю и чью-то душу.
Продавщица, рефлекторно надавила на кнопки, электронный циферблат замигал оранжевыми полосками, и те сложились в арабские цифры. Из аппарата выполз чек с указанной ценой.
Взгляд кассирши упирался в продукты. Она ловко проносила их возле светоизлучающего прибора, на экране кассового аппарата, высвечивалась цена. Кассирша, проворно откладывала товар в другую сторону. Она была мила, и если бы подняла на меня глаза – я бы обязательно ей улыбнулся. В моей голове пронеслось бы пару трепетных эротических сцен и коварная мысль о лёгком романе.
Ей не было до меня никакого дела.
Что ж, не в этот раз.
Расплатившись, я унёс в багажник Mazda 3 два пакета. Аккуратно уложил, мягко хлопнул крышкой и уселся за руль.
В кресле водителя чувствовал себя неуютно. За руль садился лишь для поездки за продуктами, или непродолжительных вылазок за город. Внутри МКАДА, после аварии, случившейся три года назад, я практически не ездил.
Когда-то я водил классно – у меня права "А" и "В" категории, быстрота реакции и чувство дистанции.
Были…
Когда мне было тридцать, я был уверен в себе, знал, где можно прибавить, где нужно притормозить. Мне нравилось управлять машиной. Это круче, чем управлять женщиной. А, если ещё машина красива и дорога, то вождение в какой-то мере может заменить и немного секса.
В тот раз, перед моим капотом, неожиданно, на проезжую часть, выскочила маленькая девочка. Я едва увидел хвостики её волос, прихваченные цветными резинками. Потом, визг тормозов, глухой удар. Страх. Скорость была небольшой, но её с лихвой бы хватило угробить маленькое создание сто пять раз.
Со сведёнными скулами, вцепившись в рулевое колесо, я наблюдал через лобовое стекло, как к машине подбежали мужчина и женщина. Мать подняла девчушку на руки, та была жива и громко плакала. Левая нога её, заметно отекла.
Перелом, надеюсь всего лишь перелом – пронеслось у меня в голове. Меньше всего хотелось в тюрьму.
Дверца распахнулась, и тщедушный с виду отец жертвы ДТП, с криком выволок меня из машины. Наши с ним габариты значительно отличались. Но, когда он повалил меня на асфальт и, ругаясь последними словами, лупил своими кривыми ножонками по лицу, я не сопротивлялся. Я готов был лишиться руки, ноги, чего угодно, вытерпеть любую боль, лишь бы с малышкой было всё в порядке, и я остался на свободе.
Милиция, конечно же, разбиралась. Скорость, с которой я ехал, внезапное появление девочки на дороге в том месте, где её не должно было быть ни при каких обстоятельствах, особенно если она находилась под присмотром родителей, были фактами в мою пользу. Да, хрен с ними с фактами, главное ребёнок остался жив.
...Итог судебных тяжб - большой штраф и полтора года условно, как водится, за то что, ты просто "водитель", а он или она "пешеход", и не прав тот, у кого больше лошадиных сил. И я, кстати, абсолютно не оспариваю этого, будучи согласным, с решением судебной инстанции.
В день же происшествия, я вызвал жену по телефону, что бы она перегнала машину, когда милиция закончит все процедуры. Случившееся выбило меня из жизни надолго. После этого, я не садился за руль два года, и только в последнее время набрался смелости, что бы съездить за покупками или порулить на пустой трассе.
Я жил на окраине города. Сегодня, расстояние от дома до магазина было небольшое. Дорога безлюдной. Я двигался не торопясь, насвистывая в такт мелодии из приёмника, настроенного на волну "Jazz" радио. И тут, пред капотом моей машины выскочило тело.
Взгляд, полный ужаса и растерянности, хвост волос, перехваченный цветной резинкой. Мой мозг, ориентируясь на полученные им вводные, отдал команду. Автомобиль затормозил и, услышав глухой удар о капот, я решил, что история повторяется. Проклинал поездку, автомобиль, цивилизацию в целом. Вспомнил всю прошлую жизнь и счастливое детство, когда можно было управлять только велосипедом. Мама, забери меня обратно от тягот и лишений…
Чудо, с необычной причёской, вылезло из-под капота. Это была совсем не маленькая девочка. Это был здоровенный небритый и волосатый мужик.
Страх бился у меня в груди, стукался о сердце, и заставлял последнее сжиматься, уклоняясь от ударов. Отвратительное ощущение.
Верзила подскочил к пассажирской передней двери. Мысль о том, что я скряга позорный, пожадничал денег на центральный замок, теперь стала рвотным комком в горле.
- Трогай быстрее! - заорал он. – Не тупи, гони, давай!
- Какого хрена! – заорал я в ответ, почувствовав, что для спасения собственной персоны ничего другого не остаётся, как нападать.
В этот самый момент, к машине подбежали ещё два широких парня, вытащили моего несостоявшегося попутчика и стали бить ногами. Ну почему в моей жизни если когда и бьют, то чаще ногами! Где же благородные дуэли или, по крайней мере, драки до первой крови? Почему если кровь, то рекой?!
Всё происходило беззвучно. Не совсем в тишине, конечно. Приёмник авто фонировал лёгким джазом, слышны были глухие короткие удары чего придётся о тело лежащее у машины. Но ни потерпевший, ни нападающие ртов не раскрывали.
Мне показалось, что ребята, которые сейчас методично работали ногами, относились к разряду плохих парней. Для таких у меня всегда была бита рядом с сиденьем водителя. Пока они занимались своим делом, я понял, что рвануть с места мне не позволит чувство собственной неполноценности. Я же загноблю себя до смерти, мыслями о том, что струсил и уехал, когда на моих глазах, кого-то забивали. А если я буду просто сидеть и ждать развязки, то вполне возможно, что после того, как парни запинают первую жертву, они захотят вторую, то есть меня.
Бита подействовала безотказно. Когда я вышел и занёс её над головой одного из нападавших, мордобой прекратился. Только в кино биты не боятся. На деле, мне никогда не приходилось её применять в качестве ударного инструмента. Но, ужас и здравомыслие она наводила на людей моментально. Незнакомец лежал возле машины и, кашляя, сплёвывал красную харкотину. Двое, подняли руки вверх со словами: "Ладно, ладно, мы закончили",
- Смотри, никогда больше, понял? - спросил, тот, что был на вид постарше, у человека, растиравшего по лицу собственную кровь.
- Понял, - прорычал тот, - сквозь остатки зубов.
- Ладно, мы пошли. Всё в порядке, - обратились они ко мне. А затем отвернулись, и, как ни в чём не бывало, направились дальше по улице.
Я чувствовал, что их жертва тоже не лучшего десятка человечества. Понимал, что девяностые в прошлом и ближайшее будущее моё не будет омрачаться нелепыми разборками. А самое главное, что совесть теперь меня грызть не будет, всё что мог, я сделал. Я развернулся, что бы обойти машину и сесть за руль, как незнакомец вдруг протянул мне руку и прошипел:
- Спасибо.
- Не за что, - буркнул я ему, совершенно не желая продолжать знакомство.
- Помоги мне, - попросил он, всё так же держа на весу, испачканную в крови руку.
Вот же, мать твою…
Втираю людям о том, как полезно уметь говорить "нет", а сам сейчас не могу послать этого урода.
- Вставай, давай, - я помог ему подняться.
Этот наглец, встав на ноги, тут же развернулся, открыл дверь и упал на сидение моего автомобиля. На торпеду упали капли крови.
- За что тебя так? – не скажу, что мне было действительно интересно, но нужно же было что-то спросить.
Он махнул рукой и ничего не ответил. Мне было всё равно, но я продолжил.
- Кто они? Ну, те, которые тебя отметелили?
- Люди, - прошептал он, хотя я ничего не ожидал услышать ответ. – Карманники, - продолжил он после паузы. Я окрикнул того, что помоложе, когда он пытался увести бумажник из кармана какого-то…. - М-м, - застонал он, хватаясь за бок.
- Тебе куда? – спросил я, на самом деле, желая вытолкать его из машины.
Он не ответил. Лишь часто дышал и смотрел куда-то вдаль отсутствующим взглядом. Меня это бесило, как собаку. Какой-то рыхлый, длинноволосый мудак, которого я практически спас если не от гибели, то от множественных переломов, сейчас оккупировал мой автомобиль и пользуется моей бесхребетностью, как манной небесной.
- Тебе куда! - заорал я ему на ухо.
Он подпрыгнул на сидении, словно ошпаренный, и посмотрел на меня, будто грешник на небо в судный день.
- Твою мать! Тебе повредили слуховой орган?! – продолжал кричать я, отстаивая свою беспомощность перед лицом реальности.
- Нет… Нет… Со мной всё в порядке – промямлил он.
- Твои планы на будущее, кретин!
Незнакомец тупо смотрел на меня, пожимая плечами.
Мне не хотелось везти его в больницу.
- Ладно, - я повернул ключ зажигания. Автомобиль плавно тронулся с места. – Раз уж ты здесь сидишь, и я сразу не вытолкал тебя взашей, продолжим знакомство. Я Эдуард.
Мой собеседник молчал, казалось, меня совсем не слышал. Пришлось вновь подъехать к обочине и остановить машину.
- Послушай, начал я объяснять тихим голосом. – В принципе, мне наплевать глубоко, кто ты такой, за что тебя били и что у тебя на уме. Просто я хотел тебе помочь. Если быть до конца честным, то на самом деле, я помогал себе.
Он хлопал глазами.
- Поясню, когда на моих глазах прибивают человека, и я не вмешаюсь в происходящее, то после буду чувствовать себя очень плохо, понимаешь!? - Я ощутил, как начинал переходить на крик. - Но, теперь, у меня всё в порядке. Я по собственной бесхребетности, пустил тебя в машину и предложил помощь, хотя мне совершенно неудобно сейчас заниматься, чьими бы то ни было проблемами. А ты, словно дебил, сидишь, тупо уставившись в лобовое стекло, и не можешь слова сказать. Или убирайся нахер отсюда, или говори, куда тебя отвезти! Хотя лучше бы убирался нахер!
Незнакомец повернул ко мне своё лицо. Немолодая обветренная кожа. Широкий мясистый нос. Сросшиеся чёрные брови. Взгляд отчаявшейся жертвы. Рядом с таким человеком чувствуешь себя виноватым за то, что родился. Ненавижу такой взгляд. Хочется раздать всё своё имущество и уйти в скит, при виде такого взгляда.
Чёрт, чёрт, чёрт!!!
Губы незнакомца, наконец, зашевелились.
- Каин, меня зовут Каин, - прошептал он.
- Хм, - я смягчился, - уже хорошо. В смысле, хорошего мало, но это хоть что-то. Тебя что, родители не любили. Или может, ты вообще рос без родителей. Кто тебя таким именем отблагодарил за твоё рождение?
Он пожал плечами:
- Родители любили… - он снова замолчал.
- Ты просто болтун. Тебя не унять, когда ты начинаешь говорить…
- Родители любили, - повторил Каин, перебивая. – Просто, они были атеистами, и так доказывали себе, что Бога нет.
- Интересный способ. Но, давай всё-таки вернёмся к делу. Куда тебя подвезти.
- Куда хочешь.
- Не хочешь зла, не делай добра, блин. Я хочу домой. К себе домой.
- Хорошо, поедем к тебе домой, - спокойно согласился Каин.
Я засмеялся. Такой наглости не ожидал. Такая наглость, нелепая наглость, вызывает восторг.
- Ты в своём уме? Хотя зачем я спрашиваю. У меня дома жена, ребёнок и выходной день. Ты в планы моего семейства не вписываешься. С какой стати я должен вести тебя к себе домой. Лучше, я, пожалуй, сдам тебя в опорный пункт милиции.
- Зачем? – спокойно спросил Каин. - Ты же просто можешь попросить меня выйти из машины, и я выйду. Но, ты же не просишь напрямую. Что тебе мешает?
Действительно. Что мне мешало это сделать. Ничего. Но, попросить его выйти из машины не мог.
- Поехали Эдик к тебе. Твоя жена Лена не будет против. Твой сын Ренат, тоже мягкий добрый парень, не будет возражать. Может быть, я превращу ваш выходной, в необычный, запоминающийся день. Хочу дать тебе возможность предположить, что наша встреча не случайна, Эдуард.
У меня пересохло во рту, а глаза округлились, вероятно, до таких размеров, что Каин, глядя на меня, растянул окровавленные губы в улыбке, и не пытался сдержать веселье. Теперь уже я чувствовал себя обманутым и несчастным.
–Кто ты такой, сука - спросил я. – Откуда ты знаешь о моей семье?
- Боишься?
- Боюсь, - не соврал я, - дурак не боится. Но, тебе, я вырву яйца, если ты продолжишь меня пугать.
- Не бойся. Я твой приз. Бонус, который жизнь даёт один раз и далеко не каждому.
- Чёртов бонус! – я вышел из машины, взяв с собой биту. Подошёл к пассажирской двери, открыл её. Занёс биту для удара. – Ну-ка, проваливай вон, козлище. Иначе сожрёшь сейчас эту палку.
Каин продолжал нагло улыбаться.
- Ч-ч-ч… Тихо, – прошептал он. – Ты ведь никогда не ударишь человека битой. Даже тогда, когда это нужно будет для спасения собственной шкуры. Так что не надо устраивать театрализованное представление. Смотри, люди вокруг крайне заинтересованы в происходящем. На них ты производишь впечатление, на меня нет. Не шуми, садись обратно. Сказав, он с безразличным видом отвернулся в сторону.
Действительно, сейчас на меня глазело человек пять. Они остановились, прервав каждый свои намеченные дела, и решили посвятить несколько минут праздному любопытству. Чёртовы люди!
- Кому чего надо?! – заорал я, обращаясь к любопытствующим. - Вам что, мало своей собственной жизни?! А, может, вы помочь хотите?! А, может, вы действительно переживаете, а?! Может быть, вы уже вызывали милицию, скорую помощь, а?! Хоть один из вас уже это сделал?! Если я действительно пришибу сейчас этого человека! - орал я, - ни один из вас не станет свидетелем! Вы всё сделаете так, что бы никто не узнал, что вы видели! Так, какого хрена, вы сейчас пялитесь!
Народ, опасливо оглядываясь, расходился. И к моим последним словам прислушивался только человек, находящийся на переднем сидении моего автомобиля.
- Эдик, люди-то не причём. Они ведь тебе ничего плохого не сделали. Сам боишься и на окружающих лаешь? - обратился ко мне Каин. – Давай, садись и поедем. По пути я тебе расскажу, что ты выиграл в лотерею. Не бойся, садись. В конце концов, всё уже началось, хотел ты этого или нет. Обратно ничего не вернуть.
- Я ничего не хочу. Убирайся отсюда! С глаз моих долой! Я не знаю, кто ты и знать не хочу. Убирайся!
Я ощутил, что на самом деле умоляю его уйти, а вовсе не приказываю. Я боялся. Кто был этот человек? Может это новый способ мошенничества? Сейчас я не досчитаюсь наличности в карманах? Но, зачем? Разве я могу дать, чем поживиться? Назвать меня богатым сложно, так, нижний уровень среднего класса. Дорогу никому не переходил. Нефтяных вышек в запасе нее было ни одной. Что от меня можно было поиметь?
Кто я такой, чтобы неизвестные люди интересовались моими близкими. Откуда этот кретин знает о моей семье? А может это просто розыгрыш. Может, какой приятель решил подшутить? Но в честь чего, в честь какого такого дня дурака. Или, для некоторых такой праздник ежедневен?
Он вылез из машины. Именно вылез. Кряхтя, как тысячелетний дед и, хватаясь за побитые бока. Если я скажу, что мне сейчас было страшно, то я ничего не скажу. У меня онемели икры, задрожали колени, вспотев, сжалась задница и выступила испарина вдоль позвоночника.
Каин даже не посмотрел в мою сторону, когда неспешно направился к автобусной остановке. Он сел в первый подъехавший автобус. Всё это время, я наблюдал за ним из машины. Потом, когда автобус скрылся из поля зрения, долго сидел и пытался прийти в себя. Что это был за человек? Откуда он знает обо мне и моей семье? Что нужно ему? Я понимал, что, к сожалению, мы виделись с ним не в последний раз. Я чувствовал, что происходит начало. Начало чего-то страшного. Начало неизбежного. Оттого ещё более пугающего.
***
Дома, Лена была недовольна. Я опять купил оливки вместо маслин, сыр был не того сорта, и времени я потратил в четыре раза больше возможного. Но, не мог же я ей рассказать, что на самом деле со мной произошло. Она бы посмеялась надо мной. Она бы не поверила. Она бы до такой степени не поверила, что убедила бы меня в выдуманности произошедшего.
Наш брак можно было назвать ранним, мы жили уже десять лет. Она была моложе меня на три года, но с каждым годом нашего совместного проживания обгоняла меня в прагматизме, реализме, и остальных "измах", ведших к формированию нормальной обывательской семьи. Я с должным трепетом подчинялся её доминированию, и понимал, что если бы не она, я совсем оторвался бы от жизни. Всё кутался бы в мечты семнадцатилетней молодости, как в широкий мамочкин плед. Мне нравилось проводить время внутри себя, я был диггером в канализации собственной души. Там я мог проводить время сутками, ползая с фонариком по самым зловонным стокам. Супруга, время от времени, доставала меня оттуда, отмывала от налёта шизоидности и давала понять, что живём мы в этом мире, и, как бы не хотелось создать свой – ни черта не получится. Поэтому, хочешь, не хочешь, а приходится жить по законам настоящего. Конечно, она так не формулировала, она просто так жила, и заставляла так жить меня.
Она постоянно напоминала о необходимости работать, зарабатывать, заводить связи, уходит от неугодных – была головой и шеей. Мне такое отношение с её стороны, по всей видимости, было необходимо, иначе мы не жили вместе десять лет и не взращивали бы сына.
С её помощью, я выглядел довольно презентабельно. Имел неплохую работу, и неплохой средний заработок. Окружающим не пришло бы и в голову назвать меня угрюмым парнем. Я старался ладить со всеми, был бодрым и весёлым, иногда даже слишком, и периодически корил себя за шутки, выходящие, как мне казалось, за грани дозволенного.
Это всё было на поверхности. Внутри себя я барахтался в сомнениях опасениях, тревогах, как барахтается брошенный в воду щенок. Не видел куда плыть и не знал, чем всё закончится. Постоянно ругался матом, но так чтобы окружающие не слышали. И постоянно был на грани взрыва из-за несогласованности двух составляющих: жить так, а хотеть по-другому. Что бы не умереть от собственной ядовитости, большую часть времени я проводил, разглядывая "животное внутри себя".
Я молчал и сидел в кресле, пока супруга гремела посудой на кухне. Сын возился в другой комнате с компьютером. Телевизор изливал потоки ненужной информации в атмосферу. Я думал о том, что означает имя Каин. Чёртов Каин. Ублюдок, который меня сегодня чуть не заставил обоссаться. Помнится, в одной из историй человечества он уже натворил каких-то бед. Я плевать хотел на Бога и на религию, не был набожным, не увлекался всякой ахинеей, которую пишут в известных изданиях, тем не менее, откуда-то из памяти, всплыло "Приобрела я человека от Господа". Это про Каина говорила его мамаша. Первая женщина на земле. Что он там говорил про лотерею, про бонус и про выигрыш? Когда он появится в следующий раз, я вырву ему глаза! Бонус хренов! Меня кто ни будь, спросил, хочу ли я что обрести?!