Напротив них няня краем глаза следила за двумя маленькими детьми, игравшими на газоне.
- Мой брат Тим первым пошел в политику. Не знаю, в курсе ли вы. А через два года я последовал его примеру. Только сам он к тому времени уже передумал. Все бросил и уехал в Анкоридж. Он вам не рассказывал?
- Нет.
- Но именно так все и было. Он сразу понял, что такое политика. Впрочем, и я тоже.
Один из детей упал навзничь, и няня со всех ног бросилась к нему. Кейт показалось, что Грег, привлеченный колыханием тяжелых грудей, не сводил глаз с женщины, пока та поднимала упавшего ребенка.
- Но все-таки, - сказала Кейт, - вы же народный избранник. Вы выступаете в парламенте. Вас слушают. Вы принимаете законы.
Грег повел бровями с видом человека, который давно расстался с иллюзиями.
- Вы наверняка обратили внимание, что в Глобалии, что ни день, проходят какие-нибудь выборы. Повсюду, все время, по каждому поводу.
- Да.
- Но вы же прекрасно видите, что никому нет до этого никакого дела. Вы сами тоже не голосуете, так ведь?
Он не дал ей времени ответить.
- Понимаете, в этом проявляется великая мудрость народа. Люди не станут себя утруждать ради выборов, которые ничего не значат.
Няня наконец заметила, что за ней подсматривают, и смерила депутата негодующим взглядом. Грег выпрямился, повернулся к ней спиной и уселся на перила.
- Кого мы только не выбираем: у каждого сообщества есть свое представительство, свои президенты на все случаи жизни. У каждой безопасной зоны по десять представительных инстанций. Каждая ассоциация может высказываться по любому поводу, представители каждой профессии выдвигают своих делегатов. Красота, не правда ли? Мы только и делаем, что расширяем завоевания демократии.
Он иронически хмыкнул.
- Все эти выборные органы нагромождаются одни на другие, теснятся и в конце концов нейтрализуют друг друга. Глобалийская демократия охватывает всю плане-ту. Правительство работает через день то в Москве, то в Вашингтоне. Парламентские сессии проходят в Токио, Верховный суд заседает в Риме, Социально-экономический совет - в Ванкувере, Центральный банк располагается в Берлине... Когда приходит время назначить президента, нужно искать кандидата, который устроил бы всех. Он не должен вызывать возражений ни у тамилов, ни у жителей Луизианы, ни у галисийских рыбаков, ни у кочевников Сахары. Главное, чтобы у него не было ни программы, ни амбиций, ни каких-либо своих мыслей. И уж конечно, у него не должно быть никакой власти.
Тут депутат как будто вспомнил про Кейт.
- Неужели Тим никогда вам ни о чем таком не говорил?
- Никогда.
- А ведь он сумел сделать очень решительный шаг.
- Почему же вы не последуете его примеру? - воодушевилась Кейт. - Может быть, это ваш единственный шанс! Теперь или никогда! Вы могли бы пойти наперекор системе...
Грег долго смотрел на нее каким-то отсутствующим взглядом, а потом оглядел белый фасад своего дома и медленно развернулся лицом к саду. Детей с няней уже не было видно. Остался нежно-зеленый газон, кусты сиреневых рододендронов, аллея, посыпанная черным гравием. Грег открыл было рот, собираясь что-то сказать, но слова застряли у него в горле, и он только глотнул воздух, как большая рыба, выброшенная из воды. Депутат вытянул руки и обвел ими вокруг, словно призывая Кейт согласиться, как хорош этот роскошный, упорядоченный, дышащий покоем пейзаж.
- Знаете, здесь ведь нет ничего моего, - выдохнул он наконец.
И как будто это признание означало, что он опять готов смириться с собственной моральной нечистоплотностью, продолжил с недоброй усмешкой:
- Служебная квартира. Привилегии. Можете мне поверить, к этому быстро привыкаешь. А потом, Социальная безопасность не дремлет. Мы все время под защитой. Кажется, только на этой террасе они не установили микрофонов...
В окне появился силуэт его жены, которая вошла в кабинет. Мод приоткрыла стеклянную дверь.
- Простите, что прерываю вас, - проговорила она, бросив на Кейт убийственный взгляд, - но уже пришел твой следующий посетитель.
- Ах да! Тренер команды "Литтл-Рок Буллз"! Надеюсь, наша гостья меня простит.
Грег пожал Кейт руку, и девушка едва удержалась, чтобы с отвращением не вырвать ее.
- Думаю, я сумел развеять ваши сомнения.
Мод снова пристроилась рядом с мужем и повисла у него на руке. Они напоминали двух пассажиров, спокойно стоящих на носу корабля и наблюдающих, как у них на глазах тонет человек. В их зрачках играли отблески страха, но лица были безмятежны. Они равнодушно взирали как на свою счастливую судьбу, так и на чужую беду.
Кейт едва не бросилась бегом. До дома идти было далеко. Выместить охватившее ее возмущение было не на чем, и оно медленно, капля за каплей, просачивалось внутрь, разъедая ей душу, как кислота. Было уже темно, когда девушка наконец оказалась на площадке перед своим домом.
Она не то чтобы плакала, но глаза у нее щипало, так что Кейт открыла сумочку, которую взяла с собой для солидности, и стала искать платок. Тут она заметила, что диод ее мобильного мигает. Это означало, что пришло новое сообщение. Кейт вытащила телефон и включила экран. На самом деле, сообщений оказалось целых три. Одно было от бывшего работодателя, по поводу пары малозначительных административных вопросов. Другое - от Анрика, который только что вышел от Уайза и предлагал встретиться на следующий день в "Уолдене".
Когда она прочла последнее сообщение, пришедшее неизвестно откуда, у девушки чуть не подкосились ноги. Лишь перечитав его четыре раза подряд, Кейт по-настоящему осознала его смысл. В нем говорилось только: "Меня выслали в антизоны. Не забывай меня. Я люблю тебя, Кейт". И, вместо подписи, всего одна буква: Б.
Глава 7
ПАТРИК ВЕЧНО ОПАЗДЫВАЛ на еженедельные совещания высших чинов Социальной безопасности в Вашингтоне, пользуясь тем, что живет в Лос-Анджелесе. Однако калифорнийская эксцентричность была тому далеко не единственным оправданием. На самом деле Патрику все сходило с рук, потому что он был племянником Рона Альтмана.
И все-таки на лице генерала Сизоэса читалось явное неодобрение, когда начальник исторического департамента ввалился к нему в кабинет с получасовым опозданием.
- Доброе утро, Патрик, - проворчал Сизоэс. - Теперь, когда мы все наконец в сборе, воспользуюсь случаем еще раз повторить все сказанное.
- Доброе утро, господин генерал.
Ни для кого не было секретом, что загорелый калифорнийский плейбой и старый солдафон настолько презирали друг друга, что старались даже не встречаться глазами. Неприязнь эту несколько смягчала только значительная разница в возрасте: Патрик был лет на шестьдесят моложе Сизоэса.
Шеф Бюро идентификации угрозы Гленн Авраншес чувствовал себя не в своей тарелке, оттого что ему в который раз предстояло незаметно примирять враждующие стороны.
- Итак, я как раз говорил, - продолжил Сизоэс, - что на севере острова, который называется Шри-Ланка... Когда-то он даже был отдельным государством...
И генерал язвительно усмехнулся, удивляясь чудовищным нелепостям, которые творились в прошлом.
- Множество островов были когда-то государствами, господин генерал. Возьмите хотя бы Великобританию.
Со стороны Патрика это была чистейшей воды провокация. Он явно хотел сбить Сизоэса с толку, и это ему вполне удалось.
- Короче говоря, у них там началась резня, - быстро и невнятно проговорил военный, сходу выложив все, к чему собирался подвести исподволь в хорошо продуманной речи. - Прямо в безопасных зонах. Гражданская война в Глобалии! Вы отдаете себе отчет, насколько это серьезно?
- А мы столько работали над созданием образа Внешнего Врага! - возмутился Гленн.
- Нам уже приходилось сталкиваться с подобными беспорядками, - прервал Сизоэс. - Двух мнений быть не может: это безобразие нужно немедленно прекратить. Что вы скажете, Патрик?
- Совершенно с вами согласен.
- Прекрасно, потому что здесь потребуется ваше участие. Судя по всему, горячие головы, которые мутят там воду, апеллируют к прошлому, к каким-то доисторическим конфликтам между сингальцами и... тамилами.
Он то и дело сверялся со своими записями и поднимал кустистые брови, выражая несказанное удивление.
- Сингальцы и тамилы... Вам это о чем-нибудь говорит?
- Разумеется, - отозвался Патрик.
Сизоэс воспринял этот самоуверенный тон как оскорбление. Он опустил голову и медленно выпустил воздух через нос. Этому способу релаксации генерала недавно научил его новый психолог.
- В самом деле, - продолжал Патрик, - этот конфликт между сингальцами, исповедующими буддизм, и тамилами-индуистами насчитывает много веков. Улаживать его - непростая задача для историка. В сознании жителей острова очень много патологических установок, связанных с прошлым. Чтобы уничтожить воспоминания, вызывающие ненависть, пришлось бы все там разрушить или все конфисковать.
Сизоэс нервно помахивал рукой, показывая, что ждет не дождется, когда же Патрик наконец перестанет умствовать. Исторический департамент не пользовался особым уважением в Министерстве социальной безопасности, его работников считали болтунами и лентяями. В то же время все прекрасно понимали, что без историков не обойтись, ведь прошлое представляло собой бездонное хранилище всяких вредоносных идей, связанных с тиранией, завоеваниями, колонизацией, рабством. Все преступления дремали в лоне истории, готовые в любую минуту снова вылезти оттуда на свет Божий. Таким образом, в совершенном демократическом обществе необходимо было держать историческую память под неусыпным надзором военных специалистов.
- Принимая во внимание напряженную обстановку в этом регионе, - продолжил Патрик, - мы с прошлого года ищем новые подходы к этой проблеме. Мы считаем, что пора в корне пересмотреть вопрос о стандартизированных культурных элементах на Шри-Ланке. Если хорошо поискать, можно подобрать довольно много исторических фактов, говорящих о мирном сосуществовании двух народов. Наша задача состоит в том, чтобы ввести их в обиход, включив во все образовательные программы, и тогда на острове воцарится спокойствие.
- Похоже, у вас еще много работы впереди, - съехидничал Сизоэс.
- Полгода назад, - продолжал Патрик как ни в чем не бывало, - по нашему заказу в Голливуде был снят фильм, который будет добавлен к стандартизированным культурным элементам обоих национальных сообществ. В нем показано их исконное родство, говорится о любви и счастье смешанной пары. Одним словом, это нечто вроде цейлонских "Ромео и Джульетты".
Патрик обожал подобные вещи. Пользуясь своими многочисленными связями в лос-анджелесских киношных кругах, он ввел в обращение прием, который сам именовал "нейтрализующей легендой". Речь шла о том, чтобы с помощью фильмов, слегка окрашенных в исторические тона, показать враждующим сторонам, что их многое объединяет и примиряет.
Сизоэс глубоко презирал подобные методы. Первый их недостаток состоял в том, что этот лодырь оправдывал ими свое нежелание переезжать из теплой Калифорнии в Вашингтон. Остальные недостатки были столь многочисленны, что их проще всего было изложить в одной фразе: его методы не работали. На этот раз генералу не пришлось произносить эту фразу вслух. Его опередил Гленн, который тоже не одобрял подобных приемов.
- Патрик, война уже началась, - вмешался он. - Они там убивают друг друга. Не время сейчас рассуждать о стандартизированных культурных элементах.
- Так что нам следует делать? - спросил Сизоэс, радуясь возможности стравить своих подчиненных.
- У нас уже есть давно отработанная схема, - сказал Гленн. - Забудем про историю. Прежде всего, надо выбрать, на кого свалить всю вину. У нашего Бюро идентификации угрозы накоплен большой опыт такой работы. Следует внимательно понаблюдать за враждующими лагерями и посмотреть, кто как себя проявляет. Всегда найдется кто-то, кто ведет себя более агрессивно, более вызывающе, менее умно. Эту сторону мы и объявим "плохими парнями". Не важно, правы они на самом деле или нет. А потом запустим машину, будем использовать все средства, чтобы очернить "плохих парней". На всех экранах их обвинят в грабежах, изнасилованиях, мародерстве... А другую сторону мы быстренько представим жертвой. Нет ничего проще, чем заказать несколько репортажей про несчастных женщин и детей. Спросите Виме, он в таких делах большой специалист.
Виме степенно кивнул.
- И дело сделано, - завершил Гленн свою речь. - В результате, господин генерал, вам останется только наказать "плохих парней" и направить гуманитарную помощь жертвам.
- Вот это другое дело: все четко и ясно, - воскликнул Сизоэс.
- По правде говоря, здесь нет ничего, что выходи-ло>бы за рамки нашей обычной работы.
Поладив между собой, три серых личности с жалостью поглядывали на Патрика. Легкий калифорнийский костюм, который придавал ему непринужденный вид блестящего плейбоя, теперь показался им жалким, словно это всего лишь признак патологического неумения адаптироваться к ситуации.
- Я совершенно согласен с Гленном, - кивнул Патрик, протирая свои солнечные очки. - Его метод поможет быстро справиться с кризисом. Но это не означает, что завтра или через год конфликт не вспыхнет с новой силой. История - на редкость живучее растение, если только не вырвать ее с корнем.
Сизоэс терпеть не мог интеллектуалов, тем более молодых. Вечно они придираются по мелочам, усложняют самые простые вещи. В такие минуты генерал радовался, что Патрик решил поселиться в Лос-Анджелесе. Этот тип был явно создан для темных делишек. Помимо работы в историческом департаменте, где он не особенно перетруждался, Патрик выполнял деликатную миссию, поддерживая от имени Социальной безопасности контакты с мафией из антизон. И тут уж, надо было признать, он вполне справлялся.
- Хорошо, - сказал Сизоэс, - мы примем к сведению ваше мнение. Гленн, с сегодняшнего дня займитесь этим чертовым островом... Шри-Ланка, если я не ошибаюсь.
- Непременно, господин генерал. Через две недели мы полностью подготовим почву для решительных действий. Ни у кого не возникнет сомнений, кто там плохой, а кто хороший.
У Патрика был свой безотказный способ абстрагироваться от нападок со стороны коллег-бюрократов: он представлял себе вид на Тихий океан, который открывался с террасы его особняка. Патрик любезно улыбнулся и снова надел свои темные очки. Он знал, что очень скоро ему представится возможность отыграться с лихвой.
- Обсуждение закончено, - объявил Сизоэс. - Перейдем к следующему пункту повестки дня. Речь идет о ходе операции "Новый Враг". Мне очень жаль, но это тема повышенной секретности, так что попрошу остаться только представителей задействованных в операции департаментов.
Все взгляды обратились к Патрику, но тот и не подумал двинуться с места.
- Всего доброго, Патрик, - пролаял Сизоэс. - Еще раз спасибо.
- Возможно, мой департамент и не задействован в операции, - мягко поправил его историк, - однако в ней задействован лично я... так сказать, в родственном плане.
За этим заявлением последовало гробовое молчание. Сизоэс подумал, что понял, на что намекает Патрик, и боялся, что сейчас подтвердятся его худшие опасения. До сих пор, хотя все так или иначе принимали во внимание это родство, никогда еще Рон Альтман и его племянник официально не упоминались вместе. Казалось, все соблюдали иерархию, так что генерал уже воображал себе или, по крайней мере, показывал другим, что может командовать Патриком как обычным подчиненным. И вот теперь прозвучали слова, которые все так боялись услышать:
- Мой дядя немного приболел. Поэтому он попросил меня проследить за ходом этой операции и передать вам его рекомендации.
Сизоэс слегка отшатнулся, словно получил пощечину. Но тут же выпрямился и поправил мундир, как будто желая показать, что военная дисциплина для него всегда останется превыше всего.
- Мы всегда в точности выполняли приказы Рона Альтмана, - сказал генерал. А потом, повернувшись к Гленну, добавил бесстрастным тоном: - Начните с изложения фактов.
- Итак, - начал Гленн, не зная, на кого ему смотреть: на Сизоэса или на Патрика. В конце концов он предпочел просто опустить глаза. - Вчера вечером она получила сообщение.
- "Она", - пояснил генерал Рону Альтману, представленному его глубокоуважаемым племянником, - это подружка того, кого мы называем "Новым Врагом".
Гленн подумал про себя, что надо будет по ходу дела получше разъяснять все термины. Он подробно рассказал о том, как выглядело сообщение и откуда оно поступило. При упоминании о Тертуллиане Патрик кивнул с понимающим видом. Гленн уточнил, что все каналы передачи информации в Глобалии находятся под контролем, а телефон Кейт прослушивается особенно тщательно. Не стоило удивляться, что сообщение не было зашифровано: службы Социальной безопасности располагали такими возможностями дешифровки, что было бы глупо пытаться их обмануть. Патрик прервал эти технические разъяснения, попросив поподробнее рассказать о Кейт. Как она живет? Водит ли с кем-ни-будь дружбу?
- Я как раз собирался к этому перейти, - живо отозвался Гленн. - О ее жизни дома мы знаем от ее матери, нашего агента. Там все вполне нормально. Работодатель тоже не сообщает ничего подозрительного.
- Прекрасно, - поддержал своего подчиненного Сизоэс, который прекрасно понимал, как тому сейчас непросто, и был готов разделить с ним груз ответственности.
- Однако есть и кое-какие тревожные известия.
- Какие именно?
- Она совершает необдуманные поступки. После того как исчез ее друг, она попыталась сообщить об этом в "Юниверсал Геральд".
- Ну, это старая история, - прервал его Сизоэс, которому не хотелось слишком углубляться в такие подробности.
- А недавно, точнее говоря вчера, она ходила на прием к Грегу Ла Роша.
Мод сразу же сообщила о визите Кейт куда следует. Своего мужа-депутата она выставила в наилучшем свете, заявив, что он выпроводил просительницу, не сказав ей ни слова.
- Насколько я знаю Грега Ла Роша, он должен был позеленеть от страха, - съехидничал Сизоэс. - Это все?
- Нет, - отозвался Гленн, покачав головой, - еще эта история, про которую я докладывал в прошлый раз.
Он колебался.
- Рассказывайте, - подбодрил его Сизоэс, - Не надо ничего скрывать.
- Она продолжает встречаться с этим своим другом...
- С каким еще другом?
- С бывшим журналистом. Довольно опасная личность. Он попытался обвинить нас в организации теракта в Сиэтле.
- Где он работает?
- К счастью, уже нигде. Его карьера была максимально ускорена. Сейчас он получает свой минимум, и все.
Каждый раз, когда Патрик задавал новый вопрос, Сизоэс с тревогой посматривал на Гленна.
- Значит, этот человек обречен сидеть дома и ничего уже не может предпринять. Они встречаются у него?
- Нет. Они видятся в городе и разговаривают на улице, сидя на скамейке... Вчера вечером она первый раз пришла к нему домой. Это было около полуночи.
- Как раз после того, как она получила сообщение?
- Ровно через час после прочтения.
Патрик задумчиво улыбнулся, окончательно сбив Гленна с толка.