Каждую осень отец Милли устраивал для своих служащих и покупателей грандиозный праздник в честь раскрытия "порохового заговора". До пятого ноября оставалось всего полтора месяца. Как обычно, в этот вечер будет огромный костер, куча еды и реки пива. Джо просто не сможет не прийти на праздник. А там она сумеет увести его в темноту, подальше от собравшейся у костра беспечной толпы, и остаться с ним наедине. Спросит, не хочет ли он посмотреть дом или что-нибудь в этом роде. К тому времени он как следует выпьет и перестанет сдерживаться. Некоторых мужчин нужно подтолкнуть; вот она его и подтолкнет.
Все, кто работал у Томми Питерсона, с нетерпением ждали пятого ноября. В этот вечер хозяин раздавал им премии. В большинстве компаний это делали на Рождество, но тогда торговля шла слишком бойко, и у Томми не было ни одной свободной минуты. Кроме того, в этот вечер он повышал сотрудников в должности. Джо тоже должны были повысить несмотря на то, что он работал в фирме совсем недавно. Милли знала об этом, потому что как-то во время ужина успела побеседовать с отцом. Он то и дело говорил о таланте и честолюбии Джо. Благодаря этому молодому человеку торговля в Ковент-Гардене процветала. Милли догадывалась, что отец видит в Джо самого себя. Сказать то же самое о Гарри было нельзя; бедняга проработал у дяди уже три месяца, но ничему не научился. Она знала, что у кузена не лежит к этому душа; мало-помалу это становилось ясно и Томми. Он имел на Гарри большие виды, однако теперь все его надежды были связаны с Джо. Милли не обсуждала эту тему с отцом, но знала, что когда в один прекрасный день Джо посватается за нее, Томми будет доволен. Джо предстояло стать тем самым сыном, о котором всегда мечтал ее отец.
- Оливия, мое выходное платье уже прислали?
- Да, мисс, оно у вас в шкафу. Как всегда, очень красивое.
Милли попросила принести его и внимательно осмотрела. Длинное платье с рукавами фонариком, сшитое из голубой тафты, было миленьким, но недостаточно нарядным. Ей требовалось что-то ослепительное. Она не пойдет к портнихе, а купит наряд в Найтсбридже. Конечно, это обойдется недешево, но если повезет, к моменту поступления счета отец узнает, что она обручилась, обрадуется и не будет ее ругать.
- Ты уже убрала осколки? Тогда ступай вниз и скажи Харрису, что завтра утром мне понадобится карета. Я поеду по магазинам.
- По магазинам? Зачем, мисс?
- Ну, во-первых, мне нужен новый флакон духов, - ответила Милли. - А во-вторых, платье. Совершенно особенное.
- Еще одно платье? Для какого случая, мисс?
- Если повезет, Оливия, то для моего обручения.
Глава девятая
Стоя у окна гостиной, Фиона слышала шорох палых листьев, которые гнал по улице сильный ветер. Она быстро задернула шторы, вздрогнув при мысли об одиноком прохожем, который шел в темноте по своим делам.
Теперь у Уайтчеплского Убийцы было новое имя. Этот человек написал письмо в полицию, в котором похвалялся учиненной им резней. Его послание было опубликовано во всех газетах. Убийца объяснил, что собрал для этого кровь одной из жертв, но она засохла во флаконе, поэтому пришлось писать красными чернилами. Письмо заканчивалось словами: "Искренне ваш Джек-потрошитель".
"Проклятый призрак", - думала Фиона. Ей больше не разрешали после наступления темноты сидеть на крыльце с подругами или одной ходить к реке. Теперь все вечера девушка проводила дома, а ей это ни капельки не нравилось. Она встала на колени рядом с диванчиком и достала коробку из-под сигар. В коробке лежали несколько листков бумаги и два конверта, предназначенные для писем Джо и дяде Майклу. Она вернулась на кухню. В камине горел огонь; там собралась вся семья, кроме отца, который был на работе.
Каррен, мастер пристани Оливера, попросил его заменить ночного сторожа, заболевшего гриппом. Фионе хотелось, чтобы отец сидел на своем привычном месте у камина, но она утешала себя мыслью, что увидит его утром. Услышит, как он придет. Фионе нравились его посвистывание и стук каблуков по мостовой. Эти звуки вселяли в нее спокойствие и уверенность в собственной безопасности.
Она достала из буфета ручку, чернила и села за стол. Мать дремала в кресле-качалке. Чарли сидел в отцовском кресле и читал книгу об Америке, взятую у мистера Долана, жившего по соседству. Обычно он проводил вечера с приятелями, но в отсутствие отца и дяди Родди оставался дома, чтобы составить компанию матери и удостовериться, что Джек не пролез в дымоход и не убил их всех. Сими играл со своими солдатиками, а Эйлин лежала в корзине.
Фиона на мгновение задумалась. Что написать Джо? Новостей практически не было. С тех пор как они виделись в последний раз, на Монтегью-стрит ничего не случилось. Самой громкой новостью было их обручение. Она с улыбкой вспомнила тот вечер. Глаза у матери были на мокром месте. Она радовалась тому, что мужем ее дочери станет хороший работящий парень, что желание Фионы сбылось и она выходит за друга своего детства. Кейт сказала, что каждая мать может о таком только мечтать. Если все ее дети найдут себе такую же хорошую пару, она будет счастлива.
Однако отец повел себя по-другому. Когда Фиона влетела в дом, показала кольцо и похвасталась новостью, Падди нахохлился в кресле и промолчал. После ухода Джо он сказал, что выходить замуж в семнадцать лет слишком рано. Он надеется, что Джо и Фиона не станут торопиться со свадьбой, потому что, по его разумению, обзаводиться семьей девушке следует минимум в девятнадцать. Мать прижала палец к губам, показывая Фионе, что спорить не следует. Позже, когда отец пошел в пивную, она убедила дочь, что Падди просто еще не готов расстаться со своей девочкой.
- Дай ему привыкнуть к этой мысли, - сказала она. И Фиона впервые в жизни послушалась материнского совета. Она не стала спорить, зная, что в этом случае минимальный возраст составит лет тридцать. На следующий день отец пригласил Джо выпить по кружке пива. Фиона не знала, что случилось, но домой Падди вернулся в приподнятом настроении. Через день возраст для вступления в брак снизился с девятнадцати до восемнадцати.
"Может, так и надо обращаться с мужчинами? - думала Фиона. - Кивать, соглашаться, поддакивать, говорить только то, что им хочется слышать, а самим делать свое дело?" Именно так ее мать вела себя с отцом. Девушка взяла ручку и стала писать Джо, что отец передумал.
- Фи, кому ты пишешь? - спросил Чарли.
- Сначала Джо, а потом дяде Майклу.
- Когда закончишь письмо в Америку, дашь мне написать несколько строчек, ладно?
- Угу, - ответила она, склонившись над бумагой и стараясь не насажать клякс.
- Ах, если бы твои дядя и тетя жили здесь… - вздохнула Кейт. - Особенно сейчас, когда роды не за горами. Мальчик будет твоим кузеном. А девочка - кузиной. Брат твоего отца - хороший человек. Когда-то он был изрядным повесой, но сейчас наверняка остепенился…
Ее слова прервал громкий стук в дверь.
- Черт побери! - вскочив, воскликнул Чарли.
- Миссис! Миссис! - кричал какой-то мужчина. - Откройте!
- Мама, оставайся на месте, - сказал Чарли и вышел в коридор. Через несколько секунд он вернулся на кухню в сопровождении полицейского.
- Миссис Финнеган? - с трудом переводя дух, спросил тот. - Констебль Коллинз.
- Да? - Кейт поднялась на ноги.
- Мэм, пойдемте скорее… там ваш муж…
- О боже! Что с ним?
- Несчастный случай на пристани. Его отвезли в больницу. Вы можете пойти со мной?
- Что случилось? - крикнула Фиона. Ручка покатилась по столу и забрызгала письмо чернилами. На странице расплылась уродливая клякса.
- Он упал, мисс. В открытый люк… - сказал констебль.
Фиона посмотрела ему в глаза, ожидая продолжения. Пристань Оливера была высоким зданием в шесть этажей. "Господи, пусть это будет первый этаж!" - взмолилась девушка.
Бобби отвернулся.
- С пятого этажа.
- Нет! - вскрикнула Кейт, закрыла лицо руками и потеряла сознание. Фиона успела подбежать к матери и подхватить ее.
Полисмен посмотрел на Чарли:
- Пожалуйста, сынок… Времени у нас не так много…
Чарли тут же очнулся.
- Ма… Ма! - крикнул он. - Надевай шаль. Фиона, заверни Эйлин в одеяло. Сими, иди сюда… - Пока он надевал на Сими ботинки, Фиона повязывала матери шаль. Потом она взяла Эйлин, закутала ее в одеяло, задула лампу и разгребла угли в камине. Констебль Коллинз вывел Кейт из дома. Чарли побежал к Бристоу. Через несколько минут мистер Бристоу уже запрягал свою лошадь, стойло которой находилось в конце улицы.
Шум и суета привлекли внимание соседей. Прибежала Энн Долан.
- Фиона, в чем дело? Что случилось? - спросила она.
- С папой произошел несчастный случай. Мы… мы едем в больницу…
- Держи. - Миссис Долан полезла в карман юбки. - Это вам на кеб.
- Спасибо, миссис Долан, но сейчас за нами приедет мистер Бристоу на своей повозке.
В конце улицы послышался стук копыт, а затем к их дверям подъехал Питер Бристоу. Роза Бристоу приехала с ним и попыталась утешить Кейт.
- Милая, садись с Питером, да побыстрее. Я приеду следом. Как только договорюсь с кем-нибудь, чтобы он приглядел за детьми. Все будет в порядке. Твой Падди - тертый калач.
Констебль Коллинз помог Кейт сесть на облучок, а сам примостился сзади с Фионой, Чарли и малышами.
- Но! - крикнул мистер Бристоу, громко щелкнул поводьями, и повозку тряхнуло.
Пока они трусили по темным улицам, Фиона баюкала хныкавшую Эйлин и смотрела на Чарли, который держал на коленях испуганного Сими. Она не смела высказывать вслух свои мысли, боясь еще сильнее расстроить мать, но Чарли видел, что сестра в ужасе. Девушка слышала, как мистер Бристоу подгонял лошадь, слышала его слова, обращенные к матери, слышала шум уличного движения, видела, что газовых фонарей прибавилось, и понимала, что они подъезжают к Уайтчепл-роуд. Ее мысли обгоняли друг друга. Почему отец упал? Он знал пристань Оливера как свои пять пальцев. Падают только дураки или пьяные. Может быть, он приземлился на кучу мешков, бухту троса или что-нибудь, смягчившее удар. Может быть, все не так плохо, как сказал констебль. Она снова начала яростно молиться Иисусу, Деве Марии, святому Иосифу, святому Франциску и всем святым, которых могла вспомнить, уговаривая их помочь ее отцу.
Наконец повозка остановилась перед больницей. Чарли соскочил с нее раньше, чем это случилось. Констебль Коллинз поставил наземь Сими. Следом спрыгнула Фиона, державшая в руках Эйлин. Кейт тут же побежала к крыльцу. Мистер Бристоу крикнул, что придет следом, только привяжет лошадь. Одна из двух монахинь, сидевших за столом у входа, остановила их и спросила Кейт, к кому она идет.
- К Падди Финнегану. Это мой муж. С ним произошел несчастный случай… - У нее сорвался голос.
- Финнеган… повторила монахиня, провела пальцем по списку и посмотрела на Кейт. - С пристани?
- Да, - ответил Чарли.
- Второй этаж. Вверх по лестнице и налево. Там уже есть мужчина. Констебль. Сказал, что он ваш жилец.
Кейт кивнула и пошла к лестнице.
- Минутку, - чопорно сказала вторая монахиня. - Она не может идти туда со всеми детьми. Это больничная палата…
- Сестра Агата! - резко одернула ее первая. - Не обращайте внимания, миссис Финнеган. Ступайте, милая. Скорее!
Кейт бегом поднялась по ступенькам. Фиона следовала за ней, но ей мешал младенец. Она была ближе к сестрам, чем те думали, и услышала их разговор:
- Сестра Агата, иногда милосердие заставляет нас пренебрегать правилами… у детей есть последняя возможность увидеть отца…
- Ох, нет… нет! - зарыдала Фиона. Ее голос эхом отдался от стен вестибюля. Она сунула Эйлин констеблю Коллинзу и понеслась догонять мать. Дверь палаты они толкнули одновременно и увидели душераздирающее зрелище.
Падди лежал на койке у входа в голую длинную комнату, называвшуюся мужской палатой. Его глаза были закрыты. Он что-то мычал и мотал головой из стороны в сторону. Его дыхание было мелким и частым; лицо, покрытое синяками всех цветов радуги, заливал пот. Когда они подошли ближе, Падди снова ощутил приступ боли и скорчился, моля Бога, чтобы все поскорее закончилось. Фиона заметила, что его руки сильно ободраны, а на месте правой ноги ничего нет. Абсолютно ничего.
Рядом с его кроватью сидел Родди в синей форме. Услышав шаги, он обернулся. Лицо бедняги было мокрым от слез.
- Ох, Кейт… - сказал он.
Кейт, спотыкаясь, подошла к койке.
- Падди… - прошептала она. - Ты слышишь меня?
Финнеган открыл глаза, но не узнал жену. Его снова скрутила боль. На этот раз он выгнулся дугой и вскрикнул.
Фиона закрыла глаза; видеть это было выше ее сил.
- Помогите моему папе, - взмолилась она. - Кто-нибудь, помогите, пожалуйста! - Испуганная Эйлин верещала в руках у констебля. Сими уткнулся головой в колени Чарли. Вскоре у койки отца появились врач и две сестры. Сестры придержали больного, а врач вколол ему в руку морфий. Через несколько секунд, показавшихся Финнеганам вечностью, боль утихла.
- Миссис Финнеган? - спросил высокий седовласый врач.
- Да…
- К сожалению, должен сказать… ваш муж - не жилец. При падении он сломал обе ноги. Мы были вынуждены тут же ампутировать правую, иначе он умер бы от потери крови. - Врач сделал паузу. - У него есть и другие повреждения, вызвавшие внутреннее кровотечение… Мы пытаемся избавить его от боли, но этого надолго не хватает… Мне очень жаль.
Кейт закрыла лицо руками и зарыдала. Фиона подошла к отцу и взяла его за руку. Голова кружилась от шока. Случившееся не укладывалось в сознании. Еще совсем недавно она попрощалась с отцом, когда тот шел на работу. А теперь он лежал на больничной койке, разбившийся насмерть. "Этого не может быть, - думала она, глядя на отцовскую руку, казавшуюся такой большой по сравнению с ее собственной. - Это невозможно…"
- Фи…
- Да, папа. Что?
Он проглотил слюну.
- Воды.
Она схватила кувшин, стоявший на тумбочке другого больного, наполнила стакан, позвала мать, подняла отцу голову и поднесла стакан к его губам.
Кейт тут же оказалась рядом.
- Падди… - улыбаясь сквозь слезы, промолвила она. - О боже… Падди…
- Кейт… - прохрипел отец. Его грудь вздымалась и опадала. - Посади меня. - Его отсутствующий взгляд исчез; Падди узнал родных.
Кейт и Фиона бережно приподняли его, остановились, когда он вскрикнул, и подложили ему под спину подушку. Его дыхание стало пугающе частым; на секунду Падди закрыл глаза, пока боль в груди не утихла. Собрав остатки сил, он жестом подозвал к себе детей.
Падди потянулся к Эйлин. Констебль Коллинз передал малышку Кейт, и та бережно посадила ее на кровать. Падди обнял ее изувеченными руками, поцеловал в ручку и в лобик, а потом отдал жене. Услышав голос отца, Сими перевел дух и устремился к нему. Фиона успела схватить брата за руку и срывающимся голосом велела ему быть осторожнее.
- Почему? - попятившись, обиженно спросил мальчик.
- Потому что папе очень больно.
- Что у него болит?
- Нога, Сими.
Сими обвел взглядом нижнюю часть тела отца, закусил губу, посмотрел на Фиону и сказал:
- Но у папы нет ноги.
Хотя шок Фионы еще не прошел, она сумела справиться с собой и негромко ответила брату:
- Сими, одной ноги у него действительно нет. Болит другая.
Сими кивнул. Затем он тихо, как мышка, подошел к отцу, поцеловал его колено и погладил; его маленькие пальчики были легкими и бережными.
- Папа, так лучше? - спросил он.
- Да, Сими, - прошептал Падди. Он потянулся к сыну, обнял, поцеловал в щеку и отпустил.
Потом отец позвал Чарли, сказал, что теперь он глава семьи, а потому должен заботиться о матери, брате и сестрах.
- Нет, па, ты поправишься…
Отец цыкнул на него, а потом попросил достать часы из кармана жилетки, висевшей на стуле в изножье кровати.
Когда Чарли сделал это, Падди сказал сыну, что когда-то они принадлежали его деду, а теперь принадлежат ему.
- Ты хороший парень, Чарли. Береги эти часы. Следи за ними.
Чарли кивнул и отвернулся. У него затряслись плечи.
Падди повернулся к Фионе, по-прежнему стоявшей у койки. Она плакала.
- Фи…
Девушка подняла голову. На нее смотрели синие глаза отца.
- Обещай мне, детка, - с усилием сказал он, - что исполнишь свою мечту, чего бы это ни стоило. Вы с Джо сможете открыть свой магазин, что бы там ни говорили люди… Обещай…
- Обещаю, па, - ответила Фиона, проглотив слезы.
- Вот и молодец. Я буду следить за тобой. Я люблю тебя, Фиона.
- Я тоже люблю тебя, папа.
Падди повернулся к Родди и взял его за руку. Мужчины молча посмотрели друг на друга; слова им не требовались. Потом Падди отпустил руку, и Родди отошел в сторону. У Падди снова началась одышка. Какое-то мгновение он лежал молча и смотрел на Кейт. Жена плакала и не могла поднять голову, чтобы посмотреть на него.
Восстановив дар речи, Падди погладил ее по щеке.
- Не плачь, милая, не плачь, - мягко сказал он. - Помнишь тот день в церкви, много лет назад? День, когда я впервые обратил на тебя внимание? Тогда ты была совсем девчушкой. Худенькой девчушкой. Бежала по сугробам, потому что опаздывала на мессу. Я возвращался из кондитерской, но пошел за тобой. В кармане у меня лежал сандвич с ветчиной и пах на всю церковь. Ты была самой красивой девушкой, которую мне доводилось видеть.
Кейт улыбнулась сквозь слезы:
- А потом пожалел, что увидел. Я помешала тебе уехать. Уплыть в Америку. Заставила тебя остаться в Лондоне.
- Ты украла мое сердце. Но я никогда не хотел вернуть его. Благодаря тебе я узнал, что такое счастье. В тот день у Святого Патрика я полюбил тебя и буду любить вечно.
Кейт наклонила голову и заплакала.
В груди Падди снова заклокотало. В уголке рта проступила кровь и потекла по подбородку. Фиона вытерла ее краем простыни.
- Кейт, - снова сказал он, на этот раз еле слышно. - Послушай меня… под подкладкой моего старого чемодана лежат два фунта. Парни с "Оливера" соберут кое-что; не отказывайся. Деньги тебе понадобятся. - Кейт, боровшаяся со слезами, кивнула. - Напиши Майклу и сообщи ему… - Очередной приступ боли заставил его замолчать. Падди застонал и стиснул ее руку. - Сообщи ему о случившемся. Он пришлет денег. И проверь, чтобы меня не похоронили с обручальным кольцом. Оно лежит в блюдечке на каминной полке. Возьми его и заложи.
- Нет.
- Сделай так. Это всего лишь кольцо… - с силой сказал он.