- Так давно? - усмехнулся Нариман, вспоминая собственное детство, когда время вело себя так же разумно, а не проносилось равнодушно мимо, как теперь, когда дни и недели пролетают в мгновение ока. - А как ваши учителя?
- Нормально, - хором ответили оба.
- Расскажи дедушке, кем тебя назначила учительница, - подсказала сыну Роксана.
- Я контролер домашних заданий. - Джехангир объяснил, что в классе три контролера, которым поручено проверять выполнение домашних заданий в классе.
- А если окажется, что кто-то не выполнил? - спросил Нариман.
- Я должен сказать мисс Альварес, и этому мальчику поставят ноль.
- И ты это делаешь?
- Конечно! - ответил Джехангир, а его мать изобразила на лице удивление вопросом.
- Ну а если ты дружишь с этим мальчиком? Все равно скажешь учительнице?
- Мои друзья всегда выполняют домашние задания.
- Толковый ответ, - заметил Джал.
- Так чей же сын? - спросил Йезад, и все засмеялись.
- Если бы такую систему ввело правительство Индии, - сказал Джал, - богатые ученики вместо домашних заданий давали бы взятки учителям.
- А директор школы, - хихикнул Йезад, - грозился уволить учителей, если те не будут отстегивать ему процент.
- Не учи детей коррупции, - сказала Роксана.
- Коррупция носится в самом воздухе, которым мы дышим. Страна специализируется на превращении честных людей в жулье. Правильно, чиф?
- Ответ, к сожалению, да.
- Псу под хвост пошла страна. И не породистому псу, а шавкам.
- Может быть, коалиция БДП и Шив Сены исправит дело, - предположил Джал. - Мы должны дать им шанс.
Йезад засмеялся:
- А ядовитой змее ты тоже дал бы шанс, если бы нарвался на нее? Эти две партии и подначили индусских экстремистов на разрушение мечети Бабри Масджид.
- Да, но то было…
- А как насчет ненависти к меньшинствам, которую Шив Сена насаждает уже тридцать лет?
Он отхлебнул большой глоток виски.
- Пап, а ты знаешь, что Шив Сена устраивает концерт Майкла Джексона? - влез Мурад.
- Все знают, - ответил ему Джал. - В газетах было. И Шив Сена миллионы на этом загребет. Они добились освобождения от налогов, потому что это, видите ли, культурное событие национального значения.
- А как же! - откликнулся Йезад. - Майкл Джексон со своим сверкающим гульфиком и рукой на пахе жизненно необходим для нации. Удивительно, что лидер Шив Сены не объявил его врагом чего-то, даже врагом хорошего вкуса не объявил. Ведь этот придурок направо и налево раздает ярлыки "анти" - антито, антисе. Южане у нас антибомбейцы, Валентинов день - антииндусская затея. Кинозвезды, если они родом из той части Пенджаба, которая после сорок седьмого к Пакистану отошла, предатели родины.
- Боюсь, если у него живот начнет пучить от карелы, так он эту тыкву объявит антинациональным овощем, - хихикнул Нариман.
- Будем надеяться, что ему набедренная повязка в паху не натирает, а то как бы он все нижнее белье не запретил, - сказал Джал.
Йезад налил себе виски, разбавил содовой.
- Откровенно говоря, мне все равно, кто у нас в правительстве и что они там делают. Я больше не верю в спасителей нации. Каждый раз получаем спасителя с половинкой.
- Пап, а почему ты про все говоришь "с половинкой"? - спросил Джехангир.
- Потому, что половинка - это самое главное.
Джехангир не понял, но все равно засмеялся. Ему нравилось слушать рассуждения отца.
- Давайте о другом поговорим, - предложила Роксана. - Скучно о политике.
- Ты права. Итак, чиф, что вы думаете о первенстве мира по крикету?
Нариман покачал головой:
- Я не одобряю эту новую разноцветную форму. Крикет - это белая фланель. А вырядиться как попугаи и обязательно закончить матч в один день - это не крикет.
- Хуже всего фанатизм, - вздохнул Йезад. - Каждая игра между Индией и Пакистаном как новая война в Кашмире.
- Я думала, мы больше о политике не говорим.
- Извини, Рокси. Чиф, так когда вы посмотрите, что вам подарили?
- Прямо сейчас!
Мальчики помчались в прихожую за подарком. Длинный узкий сверток был положен Нариману на колени, где он подрагивал в такт дрожанию его ног.
- Дедушка, можешь угадать, что это?
- Ружье? Меч?
Мальчики отрицательно качали головами.
- Длиннющая скалка для огромных лепешек?
- Опять не то, дедушка!
- Сдаюсь!
Роксана предложила дождаться Куми, но та крикнула из столовой, чтобы развернули без нее, ей некогда, она сейчас не может отвлекаться. Куми застучала посудой, напоминая о себе и о том, что она занята обедом, а не глупостями.
Видя, что отцу не справиться с оберткой, Роксана незаметно призвала на помощь Мурада. Отца она спросила, помогает ли новое лекарство.
- Сейчас гораздо лучше, смотри сама.
Нариман расставил трясущиеся пальцы.
- Как скала. Ну, почти как скала.
Из-под обрывков упаковки появилась трость.
- Какая красота! - Нариман провел рукой по отполированному дереву.
- Настоящий орех, чиф.
- Смотри, дедушка, мы надели на нее специальный резиновый наконечник, чтоб не скользила.
- Замечательно, - восхитился Нариман, передавая палку Джалу.
Джал тоже выразил восхищение подарком и для наглядности даже постучал тростью по полу.
Куми заглянула в гостиную - и застыла на пороге.
- Глазам своим не верю!
- В чем дело, цвет не тот? - забеспокоилась Роксана, зная суеверность сестры.
- Задумайтесь на минутку. Что вы дарите? И кому? Трость. Папе.
- Он любит ходить пешком, - ответил Йезад. - Палка ему пригодится.
- Мы не хотим, чтобы он ходил пешком! У него остеопороз, болезнь Паркинсона, пониженное давление - он просто ходячая медицинская энциклопедия!
- И ты хочешь поставить меня на полку. А я не собираюсь находиться круглые сутки в закрытом помещении.
- Согласен с вами, чиф. Так спятить можно.
- Ах, ты согласен? А что вчера случилось, тебе известно? Я не хотела говорить об этом в папин день рождения, но теперь скажу! Хотя нет. Пускай Джал расскажет. Скажи им, Джал.
Джал откашлялся, поправил слуховой аппарат и кротко сказал, что вчера с папой случилась беда.
- Глупости, я просто споткнулся и подвернул ногу, вот и все. - Нариман подтянул рукав, демонстрируя пластырь. - Вот она, чудовищная рана, которая напугала их.
Смех Йезада и улыбка облегчения на губах Роксаны сбили Куми с толку.
- Вы меня послушайте, - взмолилась она. - В следующий раз он может так легко не отделаться. Шутка ли, в его возрасте гулять одному!
- Так, может быть, вы с ним будете выходить? Прогулка всем пойдет на пользу, - предложила Роксана.
- Хочешь одним махом всех нас покалечить? А ты почему молчишь? - набросилась Куми на брата. - Всегда я должна спорить и оказываться плохой?
- Это все слуховой аппарат, Джал из-за него не может участвовать в разговоре, - вступился Йезад. - Знаешь, Джал, современная техника творит чудеса, теперь есть более совершенные приспособления, такие миниатюрные, что их и не видно.
- Да брось ты, - оборвала его Куми, - если он с большим аппаратом не слышит, как ему маленький поможет?
- Сейчас улицы - гиблое место, - начал Джал. - Пешеходные дорожки разрыты, пешеходы вынуждены идти по проезжей части. Что ни день - десятки несчастных случаев. Мы уговариваем папу гулять по квартире, благо она такая большая. Свежим воздухом можно на балконе подышать. К чему рисковать жизнью и конечностями на этих убийственных тротуарах?
- Мне кажется, вы преувеличиваете, - сказал Йезад. - Я не спорю, ходить нужно с осторожностью и не полагаться на дорожную сигнализацию. Но мы все-таки в цивилизованном городе живем.
- Да? - съехидничала Куми. - Почему же ты хотел в Канаду уехать?
Об этом Йезад не любил вспоминать.
- Это когда было. И причина была не в уличном движении и не в плохих тротуарах.
В ответ Куми объявила, что раз так, раз они считают, что папины прогулки не опасны, то она лично больше не будет сопротивляться. Но если, боже упаси, с папой что-то случится, то они с Джалом доставят папу прямиком к месту жительства Ченоев.
- Чифу мы всегда рады, - согласился Йезад, - только не забудьте заодно прихватить одну из свободных комнат. Мы живем в двухкомнатной квартирке, а не в семикомнатном дворце, как вы.
- Смейся, смейся. А я серьезно.
Другого выхода просто не будет, заявила Куми. На сиделку или медсестру денег нет, а о больнице для хроников не может быть и речи.
- Пускай Джал расскажет, как идут дела на бирже, маминых денег только-только хватает на самое необходимое. А папа все свои средства вложил в вашу квартиру - о чем вы прекрасно знаете.
- Но вы живете в таком чудном доме! - вздохнула Роксана. - Что ж вы вечно нам завидуете?
- Чудный дом? Дом с привидениями, который давно пришел в разор и запустение! Вы посмотрите на эти стены, их уже тридцать лет не красили. Что мы будем делать, если потечет крыша или выйдет из строя последний клозет, я просто не знаю. Подумать только, ведь мы могли жить вместе, одной семьей - нет, вам потребовалось отделиться.
- Постой, - остановил ее Нариман, - Роксана ни при чем, это было мое решение.
- Почему мы вообще ворошим эту старую историю? - не выдержала Роксана. - Только потому, что тебе не понравился наш подарок папе?
- Подарок, трость эта, лишнее свидетельство того, какой ты стала невнимательной. Ты не была такой раньше, пока не вышла замуж и не уехала от нас. А теперь тебя совершенно не волнует, как мы тут - живем или умираем. И мне от этого больно!
Куми отвернулась, вытирая слезы. Роксана замерла, почувствовав себя преступницей.
- Не надо, Куми. - Она обняла сестру. - Куми, не говори глупости, я каждый день думаю о тебе, о Джале, о папе… Ну не плачь, Куми…
Она подвела сестру к дивану и усадила между собой и Йезадом. Куми, всхлипывая, пожаловалась, что никто и слова не сказал про рубашку, которую они с Джалом подарили папе.
- Отличная рубашка, - заверила ее Роксана.
- Они похвалили ее, как только вошли, - помог отец. - Ты была на кухне.
- Вот что, чиф, а как насчет головоломки вместо этой трости, а? Я уверен, что Джехангир с радостью подарит вам одну из своих. Или одну из своих книжек про приключения "Знаменитой пятерки".
- С одним условием - чтобы каждый вечер Куми и Джал читали мне по одному приключению.
- И будете вы "Знаменитая тройка"! - заключил Джехангир, рассмешив всех, включая Куми.
Куми пригласила к столу с обычными извинениями за скромность обеда: она старалась, как могла, но чего хочешь, того никогда нет в продаже, цены на рынке дикие, качественных продуктов не достать, все идет на экспорт и так трудно накрыть приличный стол.
- Запах фантастический! - потянул носом Йезад.
- Вкусно пахнет, - подтвердил Мурад, которому тетка указала на один из двух стульев в конце стола.
Джехангир попытался сесть поближе к деду, но Куми перехватила его и усадила рядом с братом.
Все расселись, но тут Нариман спросил, почему не выставлен фарфоровый сервиз. Куми схватилась за голову.
- Каждый год, папа, ты задаешь мне этот вопрос. А если что-то разобьется или треснет?
- Она права, папа, - вступилась Роксана. - Мы у себя тоже не пользуемся дорогой посудой.
- Как бы то ни было, сегодня я хочу видеть хороший фарфор на столе.
Джехангир тихонечко повторил это выражение - "как бы то ни было", смакуя сочетание слов. Отец шепнул ему, что никто в семье не говорит по-английски так, как дед.
- Я тебя умоляю, папа. Пожалуйста! Если что-то из посуды треснет, мы не сможем найти замену! И пропал весь сервиз.
- Придется пойти на риск. Жизнь продолжается. Если посуда стоит без пользы под замком, она, в конце концов, в буфете побьется. И что толку? Лучше получить удовольствие от нее.
- Хорошо, - согласилась Куми, отпирая буфет и доставая тарелку. - Доволен? Ты будешь есть с этой тарелки.
- Выставь весь сервиз. Обеденные тарелки, сервировочные. Большое блюдо для риса, салатницы и соусники.
- Но все уже подано! Ты хочешь, чтобы я все переложила, а потом мыла в два раза больше посуды? Извини, я не в силах.
- В таком случае вам придется обедать без меня.
Не обращая внимания на голоса протеста, он сделал попытку выйти из-за стола. Куми, чуть не плача, взывала к окружающим: вот, вот они, его капризы, вот что она вынуждена терпеть каждый день.
- На мой взгляд, чиф, на простых тарелках еда вкусней, - уговаривал Наримана Йезад. - Красивая посуда своей элегантностью отвлекает внимание от главного.
Джехангир и Мурад уверяли, что им достались красивые тарелки и предлагали деду поменяться, соблазняя его картинками с Питером Пэном. Джал бормотал что-то о банановых листьях, есть с которых значит следовать прекрасной древней традиции. Роксана обещала отцу устроить для него обед, сервированный на ее лучшем фарфоре, если сейчас он возвратится за стол. Но Нариман был непреклонен.
- Все без толку, я сдаюсь, - наконец сказала Куми.
- Ничего, мы быстренько, - шептала ей Роксана, пока они доставали тонкую фарфоровую посуду, - а после обеда я помогу тебе все перемыть.
Джала, Йезада и мальчиков прогнали из-за стола. Когда стол был заново накрыт, еда разложена по блюдам и салатницам английского "Ройял Доултона", всех снова пригласили обедать.
- Благодарю, Куми, - сказал Нариман. - Стол выглядит великолепно.
- Не стоит благодарности, - проворчала она сквозь зубы, подавая ему первому.
Он любил рыбьи головы, поэтому Куми старательно выудила для него парочку голов с блюда.
У Куми сердце екало, когда кто-то звякал посудой или со стуком ставил ее на стол. Хуже всего было видеть, как передают с рук на руки тяжелое блюдо с рисом.
- Осторожней, - взвизгнула она, когда Мурад выронил ложку, которая ударилась о край тарелки.
- Дхандар-патъо удался, - сказала Роксана, и Куми просияла от похвалы.
- Только очень острый, - заметил Джал.
- Дхандар-патъо обязательно должен быть острым, иначе он не заслуживает названия патио, - возразил Йезад, утирая салфеткой лоб, вспотевший от перца. - Не включить ли вентилятор? - предложил он.
- Не надо, папа может простудиться, - запротестовала Куми.
- В такую погоду? Скорей можно опасаться теплового удара, - ответил Нариман.
- Как угодно. Я не собираюсь спорить.
Куми поднялась из-за стола и повернула выключатель.
Лопасти потолочного вентилятора медленно пришли в движение, разгоняя застоявшийся воздух. Сидящие за столом облегченно вздохнули. Но на лопастях месяцами бездействовавшего вентилятора скопилась уйма пыли, и скоро под потолком закружились легкие серые облачка.
- Смотрите, - показал на них Мурад, первым заметивший нависшую угрозу.
- Скорей прикройте пищу! - закричала Куми, наклоняясь над своей тарелкой.
- Все в укрытие! - завопил Джехангир.
- Рассредоточиться! Ложись! - подхватил Мурад. - Прямо в грязь!
- На самом деле, сейчас грязь ляжет на нас, - заметил Нариман. - Вы чего начитались? Ковбойских комиксов?
Следуя примеру Куми, все наклонились над тарелками, загораживая их от пыли. Джал бросился к выключателю…
- Не двигайтесь, пока не осядет пыль, - посоветовала Роксана.
- Как вы, чиф?
- Все хорошо. Согбенность - моя естественная поза. И она дает мне возможность получше разглядеть содержимое моей тарелки. У этой рыбы довольно злобный взгляд.
- Может быть, ей пыль в глаза попала? - предположил Йезад, а Нариман напел "пыль в твоих глазах", от чего дети пришли в полный восторг.
Зато Куми разрыдалась.
- Доволен своим вентилятором? Погубил обед, на который я целый день убила!
Роксана сказала, что ничего не погублено, все замечательно, пыль заметили вовремя и сразу приняли меры, так что ничего не случилось.
- Мне так хочется еще рыбки, дхандар-патъо на редкость вкусный. Скоро можно будет есть?
Оглядевшись по сторонам, Джал объявил, что пыль осела и воздух безопасен. Сидящие за столом распрямились и, чтобы утешить Куми, набросились на еду. Некоторое время в столовой слышался только стук ножей и вилок.
Тишину разорвал оглушительный вой электроинструмента. Куми отшвырнула салфетку. Хорошего понемножку, когда стучат молотком - это одно, но дикое завывание, да еще в такую поздноту, невозможно терпеть!
Куми высунулась в окно:
- Мистер Мунши, прекратите этот шум! Хаэ, Эдуль Мунши! Сегодня папин день рождения, и мы обедаем. Имейте совесть и немедленно прекратите этот идиотский шум!
Инструмент замолк, она вернулась за стол и хмуро уставилась в тарелку. Джал сказал, что Манизе, жена Эдуля Мунши, очень славная женщина и, скорей всего, это она заставила его остановиться.
- Воздадим каждому по заслугам, - возразил Нариман. - Куми умеет добиваться результатов.
Обед закончился спокойно. Ножи и вилки перестали стучать, все были сыты. Роксана попросила мальчиков отнести посуду на кухню, Джехангир бросился собирать тарелки со стола, опередив Мурада. Он понимал, что мама хочет быть поласковей с тетей Куми, а заодно старается показать, какие хорошие мальчики ее сыновья.
Нариман извинился-что-то застряло в зубных протезах. Джехангир проводил деда в ванную, чтобы посмотреть, как тот вынимает и чистит вставные челюсти.
- Знаешь, дедушка, мне хотелось бы, чтобы и у меня вынимались зубы. Так легче чистить и щеткой всюду достать можно.
Нариман беззубо рассмеялся, понюхал, не пахнет ли от протеза, и вставил его на место.
На десерт подали фалоду, потом вышли на балкон. Дождь прошел, в воздухе пахло свежестью. Пересмеиваясь, помогали друг другу отряхнуть пыль с одежды; Джехангир воспользовался случаем, чтобы хорошенько треснуть Мурада по спине. Взрослые забыли о своих стычках. Эдуль Мунши, памятуя о позднем часе, совсем негромко постукивал своим молотком.
- Чало, пошли, нам пора, - сказала Роксана. - Завтра в школу.
- Как бы то ни было, давай побудем еще чуточку. - Джехангир был доволен, что сумел вставить фразу.
Дед со смехом взъерошил внуку волосы.
- Верно, посидим еще немного. Не спеши.
- Вы не знаете, что это за фрукт, - поднялся на ноги Йезад. - Его завтра с постели не поднимешь-ой, ай, голова болит, живот урчит, попка ноет.
- Мы скоро снова придем, - пообещала Роксана, целуя отца.
Нариман с тоской смотрел, как Джал несет из ванной просохшие зонтики и плащи.
Заперев на ночь двери, Куми сказала, что после каждого визита семейства Ченой у нее такое чувство, будто по дому ураган пронесся, настоящий смерч.
- Странно, - заметил Нариман, - а у меня такое чувство, будто свежий ветерок разогнал затхлый воздух.
- Никогда не упустишь случай поддеть меня, да?
- Да нет же, Куми, - устало сказал Джал, - папа не поддевает тебя. Это просто разница в оценке.
ОНИ ОКАЗАЛИСЬ одни на автобусной остановке, где в просевшем асфальте образовалась большая лужа. Кроме них никого. Мокрая, глянцевито-черная дорога отражала свет уличного фонаря, под колесами машин поблескивала и шипела вода.
- Папа так мало говорил сегодня, - сказала Роксана.